№3 апрель 2006 года  

ПУТЬ-ДОРОГА

Поход-паломничество по стопам алтайских миссионеров был организован Отделом по духовному окормлению молодежи летом минувшего года. Две группы – одна из села Артыбаш через Телецкое озеро, другая из Чемала через горы – должны были добраться до села Балыкчи, расположенного при впадении Чулышмана в Телецкое озеро и вместе продолжить путешествие по тем местам, где проповедовали знаменитые апостолы Алтая, сотрудники духовной миссии, основанной преподобным Макарием (Глухаревым). Предлагаем вниманию читателей воспоминания о второй, совместной части путешествия по стопам алтайских миссионеров.

Окончание. Начало см. «Новосибирский епархиальный вестник» №1, январь 2006; «Встречи» №1, февраль 2006; «Встречи» №2, март 2006.

ВСТРЕЧИ И РАССТАВАНИЯ

Наша встреча с чемальской группой произошла неожиданно. Отойдя от места последней ночевки чуть меньше десяти километров, мы расположились на отдых, перекусили сухим пайком, запили его чистой речной водой, искупались в Чулышмане… как вдруг из проезжавшего «уазика» посыпались люди, побежали к нам. Крики, объятия, рукопожатия, слезы. Ребят не узнать: они загорели, окрепли, слегка похудели. 
Радость встречи была несколько омрачена явлением подвыпивших местных жителей, которые довольно добродушно, но все же настойчиво предлагали подвезти нашу группу на длинномерном прицепе-лесовозе, посадив поверх огромных бревен. Мы деликатно, но не менее уверенно отказались, схватили рюкзаки и бодро зашагали по дороге, быстро обогнав несостоявшихся попутчиков. Увы, водка – настоящий бич алтайцев: у них в организме нет ферментов для расщепления спирта. Царское правительство в свое время жестко контролировало ввоз алкогольной продукции к таким народам, с алкоголем боролись и миссионеры. Однажды отец Михаил Чевалков при всем честном народе топором разбил винную бочку заезжего коммерсанта. Финансовый ущерб был огромен, но коммерсант не посмел ничего возразить и, пристыженный, удалился. Алтайцев стали спаивать только при советской власти и преуспели в этом; теперь вся надежда на Церковь, больше исцеления ждать неоткуда.

Не успев даже толком поговорить, мы прощаемся с диаконом Иоанном Реморовым и Диной Мощиной, они не смогут продолжить путешествие с нами, их уже ждут в Новосибирске. Жаль, но работа и служба важнее. Мы снабжаем их продуктами, передаем приветы в Новосибирск и отправляем на попутке к Телецкому озеру, на катер. Кто знал, что им придется сидеть на берегу в ожидании транспорта несколько дней… 

У слияния рек Башкауса и Чулышмана на высоком галечном берегу разбиваем лагерь. Теперь нас тридцать человек. «Новички», пришедшие с Чемала, осваиваются, расселяются по палаткам. Честно говоря, еще при планировании похода мы переживали за эту встречу. Как сольются группы разного размера, с разным опытом, распорядком и правилами? Не будут ли зазнаваться опытные? К чести наших паломников нужно сказать, что встреча прошла безупречно; все же православное воспитание и в лесу помогает общаться по-человечески! На нашей стоянке нет недостатка в сушняке, костер пылает, гитара играет, молодежь не расходится и после полуночи, а «начальство» скрупулезно взвешивает, перекладывает, пересчитывает запасы, чтобы завтра все было распределено по рюкзакам равномерно.

Напротив нашего лагеря – место, где располагался Усть-Башкаусский стан алтайской духовной миссии. Отсюда, как и из Чулышманского монастыря, миссионеры отправлялись вслед за кочующими алтайскими аилами, чтобы рассказать о Христе, совершить крещение, исповедать и причастить болящего. К сожалению, сейчас трудно сказать, где конкретно находился храм и хозяйственные постройки стана. Такие реки, как Башкаус, очень часто меняют свое русло, намывая галечные пляжи там, где были глубокие заводи, смывая островки, подрезая берега. Стан располагался на острове между двумя протоками, и сейчас это место, скорее всего, уже смыто бурной рекой. 

Утром мы прощаемся еще с четырьмя паломниками, они под руководством Алексея Гусева через живописное Чебдарское ущелье поднимутся в горы и уйдут в Чемал, повторяя уже пройденный нашей первой группой маршрут, только в обратном направлении. А мы продолжим путешествие по долине. Слегка подмокшая от ночного дождя проселочная дорога вьется вдоль берега Чулышмана. Природа вокруг совсем не сибирская: степное разнотравье, тополевые рощицы, журчащие под ногами ручейки, кое-где видны искусственные арыки. Степь покрыта курганами и курганчиками – выложенными из камня могилами идеально круглой формы. Чулышманская долина – один из крупнейших археологических полигонов Алтая. Несколько экспонатов из этих курганов хранятся в Эрмитаже. 

На очередной излучине долина сильно расширяется, и нашему взору открывается небольшое алтайское село Коо. Однако что это? Ярко-синяя точка как будто висит над домами. Мы здесь были ровно год назад, поэтому улыбаемся, предоставляя тем, кто первый раз идет этим маршрутом, догадаться самим. Приближаемся… Нет, это не параболическая антенна, они обычно белые, да и высоковато она расположена… Подходим ближе и видим православный крест над синим куполком. Храм! Как неожиданно увидеть православный храм в такой глуши. Алтайцы построили его своими руками, а посвящен он Святителю и Чудотворцу Николаю. В наши бы русские села такую веру! 

Недалеко от храма живет наш старый знакомый, сторож, молодой парень лет двадцати. Он открывает храм, мы заходим внутрь, молимся. Его мать рассказывает, что в прошлом году приходила такая же паломническая группа из Новосибирска, и их батюшку тоже звали Андреем… Очевидно, для алтайцев мы все на одно лицо.

Следующая ночевка – у Аккорумского кордона. Когда-то здесь располагалось большое селение, а теперь живет только егерь со своей семьей. Договариваемся о переправе на правый берег Чулышмана, на территорию алтайского заповедника, цена вполне приемлемая. Здесь сразу два интересных объекта: каменные грибы в урочище Кара-Су и грандиозный водопад Учар на реке Чульче, правом притоке Чулышмана. К сожалению, одна из наших паломниц получает травму при возвращении с водопада – поскальзывается практически на ровном месте. Это просто ушиб, но ходить с рюкзаком она в ближайшее время не сможет. Снова ловим попутку, теперь до Балыктыюля, пишем письмо в храм, просим, чтобы приютили. Вместе с пострадавшей отправляем и ее подругу, вдвоем им будет легче. Таков закон – если ты привел кого-то в группу, ты отвечаешь за него, и как бы ни хотелось продолжить интересный маршрут, долг перед подругой превыше всего. 

Чулышманское ущелье

Мы идем вверх по течению Чулышмана и замечаем, как он меняется. Река становится все более бурной и опасной, о лодочной переправе теперь нечего и думать. Чулышман здесь – сплавная река четвертой категории сложности. Долина резко сужается и напоминает, скорее, глубокое ущелье. Склоны кое-где вплотную подходят к дороге, которая тут пролегает у самой воды. Это так называемые прижимы, или, по-алтайски, бомы. Саму дорогу проложили совсем недавно, на наших картах образца 1991 года она еще обозначена вьючной тропой. Тогда бомы нужно было проходить, почти карабкаясь по скалам, когда с одной стороны узкой тропинки – каменная стена, а с другой – пропасть с бушующим внизу Чулышманом. Взрывчатка и современная техника сделали эту дорогу доступной даже для грузовых автомобилей.
Нам приходится внимательно осматривать скалы по левому склону ущелья. На карте в нескольких местах обозначены тропы, поднимающиеся из долины круто вверх, в горы. Нужно найти удобную, безопасную и не слишком протяженную тропу, которая быстро выведет к воде, но уже на километр выше Чулышманской долины. «Быстро» – это понятие относительное. Если мы не успеем преодолеть подъем за световой день, нам придется ночевать где-нибудь на скальном косогоре без воды и костра, даже без места под палатки. Большинство троп рассчитано на тренированного всадника, а не на горожанина с тяжелым рюкзаком за плечами… 

Проблема выбора тропы тяготит нас весь день. Осложняется ситуация тем, что тропу не видно снизу, с дороги. Можно только сверяясь с картой гадать, где же она проходит. Иной раз, глядя на крутые скалы, трудно поверить, что по ним можно пройти, но карта ошибается редко. В горных районах каждая, даже самая маленькая тропка скрупулезно наносится на карту, ведь пройти можно далеко не везде. На десяток километров долины может встретиться только одна тропа, ведущая вверх, а может и не встретиться… 
Так и не выбрав удобного места для подъема в горы, останавливаемся на ночлег на высоком берегу Чулышмана, недалеко от дороги. Деревья здесь чахлые, на дрова идет только плавник – высушенные солнцем бревна, оставшиеся после весенних паводков. Пока ребята ставят лагерь, мы с Николаем Тетюцким идем на разведку. Два часа лазанья по каменной осыпи, покрытой колючим кустарником, не дают никаких результатов, возвращаемся в лагерь затемно, так и не найдя удобного подъема. Зато на следующий день у нас дневка, можно отоспаться, отдохнуть, подлечить мозоли.

Утром яркое солнце выгоняет нас из палаток. Дежурные только встали, завтрак еще не готов, девочки нашли спокойную мелководную заводь и без разрешения ушли стираться, а некоторые – мыть голову. Становится понятно, что оторвать их от этого занятия будет невозможно, поэтому мы снова идем искать тропу, оставив «вышедший из повиновения» лагерь на попечение дежурных.

Тропа нашлась довольно быстро. Примерно в километре от нашего лагеря через небольшую, стекающую с гор речку, рядом с основательным грузовым мостом сохранился старый обветшавший мостик, рассчитанный на пешехода или всадника. Им давно уже никто не пользовался, поскольку рядом был новый, но к мостику с обеих сторон подходила хорошо набитая тропка, которую мы вчера в сумерках не заметили. «Берем след», тропа быстро выводит нас к подножью скал и начинает подниматься круто вверх, выбирая удобные и безопасные карнизы. Первая сотня метров подъема выглядит вполне убедительно. Если так будет и дальше, мы сможем подняться довольно быстро. Утукая – так называется речка и ущелье, по которому завтра нам придется подниматься в горы.

После обеда служим благодарственный молебен, а на вечернем костре, за чаем, настраиваем ребят на длинный и тяжелый подъем в горы. Выход завтра ранний, нужно преодолеть возможно большую часть подъема до того, как начнет жарить солнце. Луна освещает скалы на противоположном берегу, ее желтоватый свет резко оттеняет угрюмый безжизненный пейзаж. Осыпи всю ночь шуршат сползающими камнями. 

В горах

Тропа нас не подвела, она действительно оказалась удобной и безопасной. Правда, иногда попадались слишком высокие ступени и крутые подъемы – все-таки проложена она была для всадника или вьючной лошади, но мы поднимались довольно быстро. Первая, самая трудная часть подъема одновременно и самая интересная. Тропа проходит по открытым скалам, и путешественник может любоваться открывающимися с высоты видами. «Чулышман» по-русски – червяк. Мы долго гадали, почему алтайцы так пренебрежительно назвали мощную реку, пока не увидели ее с высоты. Отсюда она выглядит тоненьким ручейком, а речные меандры, подобно червяку, извиваются от одного борта долины до другого. Поднимаясь все выше, начинаем понимать: то, что снизу, из долины, нам казалось горами, на самом деле только подножья гор.

Глядя себе под ноги, размышляем, сколько сотен, а может быть, тысяч лет существует эта тропа. Ни слева, ни справа без альпинистского снаряжения пройти невозможно, это значит, что звери и люди поколение за поколением натаптывали этот узенький проход. В некоторых местах тропа выбита в скале больше чем на полметра. Сколько ног, лап и копыт должно было пройти здесь, чтобы так сточить камень? Вспоминаем эпизод из жития святителя Макария Алтайского, как он, будучи еще молодым миссионером, спустился в алтайский аил без тропы. Он явился перед изумленными горцами весь оборванный, израненный, промокший. «Что ты ищешь здесь?» – спросили они. «Христос ищет ваши души!» Здесь понимаешь, что стоит за короткой фразой «спуститься без тропы», это значит серьезно рисковать своей жизнью.

Наконец речка, по ущелью которой мы поднимались, перестала шуметь каскадами водопадов и превратилась в тихо журчащий ручеек, петляющий по широкой долине, скальные уступы сменились пологими склонами, покрытыми кедровой тайгой. Это значит, что мы достигли урочища Большое Суру и завершили самую трудную часть подъема. Дальше наша дорога будет потихоньку подниматься вверх, к перевалу Узункол, теперь идти будет значительно легче. 

Рядом с рекой, там, где ее пересекает тропа, стоит алтайское зимовье. Небольшая рубленая избушка, крытая корой, печь, топящаяся по-черному, две лежанки, полочки с нехитрой посудой и припасами, снаружи – коновязь и загон для скота. Нас поразила суровая, аскетичная обстановка в этом жилье, но больше всего – множество иконок и настенный церковный календарь с огромным портретом Святейшего Патриарха… Чуть позже мы встретили обитателей зимовья – двух молодых алтайцев, красивых и здоровых парней. Когда они проезжали мимо, на загорелых шеях блеснули крестики. «Мир вам», – приветствуем горцев. «Бог в помощь, счастливой дороги!» – слышим в ответ.

Уже смеркалось, когда под перевалом Узункол на высоте почти двух тысяч метров мы разбили лагерь. Ужинали ночью, когда с перевала вниз тянул холодный воздух. Все страшно устали, вечерние молитвы многие читали на коленях, потому что на ногах уже стоять не могли. Утром праздновали день равноапостольной княгини Ольги, служили Обедницу и походным тортом из сухарной крошки поздравляли четверых наших именинниц.

Перевал «взяли» довольно легко и, взойдя на голец Шлатанбажи, спустились в долину реки Оныш. Еще ночевка, утром – брод через речку, днем – еще один перевал и – спуск к селению Паспарта, откуда начинается гравийная дорога. Теперь мы снова в обжитых местах. Вечером к нашему костру подошла алтайская семья: отец с матерью, четверо ребятишек. Завязался разговор. Алтайцы выехали на сенокос, кочуют (так они говорят вместо «живут») в палатке. «Старший сын бьет белку в глаз, в армию пойдет, снайпером будет», – хвастается отец. Мама с дочками молчит, пока мужчины разговаривают. Спрашиваем: «Какой вы веры?» «Кристияне мы, как отцы и деды».

На следующий день мы в Балыктыюле, в гостях у иеромонаха Макария, коренного алтайца. Встречаем нашу пострадавшую, благодарим отца Макария за гостеприимство. В селе стоит большой храм во имя великомученика и целителя Пантелеимона, много прихожан, в воскресной школе больше пятидесяти учеников, а в храмовой библиотечке рядом с Законом Божиим – Евангелие на алтайском и «Православная миссиология» на английском, греческого издания. Вот такой уровень… Весь вечер помещение приходской школы, где нам разрешили переночевать, напоминает избу-читальню.

Наши собственные припасы уже кончились, и заботливая прихожанка достает нам молока и показывает дом, где можно купить продукты. Визит в алтайский аил оставляет особое впечатление. Хозяева не отпускают, не накормив, напоследок дарят лепешки. Мы благодарим и вежливо пробираемся к выходу, но глава семейства, глубокий старик, останавливает нас и подает увесистую баранью лопатку. Мы собираемся расплатиться хотя бы за это. «Батюшка говорит, что когда так даешь, Бог благословит», – отвечает старик и вручает нам мясо.

К концу похода у всех нас масса впечатлений и фотографий. Мы побывали в совершенно незнакомом мире, где нетронутая природа созвучна почти первобытно-чистым человеческим отношениям. Здесь очень слабо чувствуется развращающее влияние современной цивилизации. В сердцах людей царит простая, но твердая православная вера, взращенная трудами апостолов Алтая. А мы стали более открытыми и понятными друг для друга, потому что жизнь вокруг общего костра, еда из одного котелка, общая цель и совместная молитва – все это сближает и объединяет людей. Это, наверное, самый главный итог нашего похода.

Священник Андрей Ромашко