№3 апрель 2006 года  

РЕЦЕНЗИЯ

Эссе о непогрешимости и непослушании

Многим нашим согражданам знаком великолепный цикл повестей о сказочной стране Нарнии английского писателя Клайва Стейплза Льюиса, которого епископ Диоклийский Каллист назвал «анонимным православным». Попадая в эту страну чудесным образом, несколько лондонских детей становятся свидетелями событий, чрезвычайно напоминающих евангельскую историю. В образе льва Аслана (ударение в этом имени на первом слоге) читатель без труда узнает Христа, Который творит мир, Который претерпевает безвинную смерть за других и затем воскресает, побеждая зло, и Который в конце существования мира придет судить каждого, вводя своих друзей в обновленный, райский мир. О Нарнийском цикле и его библейских параллелях несколько лет назад уже писал диакон Андрей Кураев в своей статье «Закон Божий и «Хроники Нарнии» ( http://www.teos.org.ru/library/022.htm ).

И вот, вслед за появлением киноверсии Толкиеновской трилогии, мы дождались выхода первого фильма про мир, придуманный Льюисом. Перед нами как раз тот редкий счастливый случай, когда экранизация получилась лучше книги. Оставаясь детской сказкой, история дополнилась психологическим анализом душевного состояния каждого из четверых детей. О том, как создателям фильма удалось углубить христианский подтекст сюжета, мы и поговорим. 

Старший брат смотрит на тебя

В знаменитой антиутопии Дж. Оруэлла «1984» многочисленные рекламные плакаты с этим лозунгом про «Cтаршего Брата» не дают рядовым «членам партии» расслабиться и вообще заниматься тем, чем хочется. 
С первых же кадров фильма «Лев, Колдунья и платяной шкаф» мы видим, что Питер, Сьюзен, Эдмунд и Люси – не четыре друга, а братья и сестры, так что отношения между ними не столь уж простые. Старшие смотрят на младших свысока, а младшие далеко не всегда хотят им подчиняться. К тому же, как мы узнаем из фильма, их отец ушел на фронт, поэтому Питер (по фильму он выглядит лет на 14) в чем-то становится для сестер и брата вместо отца. И тут всплывает проблема главенства и подчинения – отношения Питера и Эдмунда (которому, похоже, лет 10).

Все четверо попадают в Нарнию в разное время. И надо же такому случиться, что первой встречей Люси была встреча с другом, а первой встречей Эдмунда – встреча со злой Белой колдуньей. Тут и происходит трагический поворот в жизни Нарнии и самого Эдмунда, перешедшего на сторону Белой колдуньи (в которой без труда узнается Андерсоновская Снежная королева). Почему он это сделал? Неужели он был просто по своей сущности препротивным мальчишкой, которого испортили сверстники в школе? Чтобы не возникло такое однобокое восприятие, создатели фильма ввели в самом начале отсутствовавший в книге весьма примечательный вводный эпизод.

Вторая мировая война. Бомбардировка Лондона немецкой авиацией. Мать поторапливает детей укрыться в убежище, и все бегом направляются туда. Вдруг Эдмунд, крикнув: «Отец!», ни с того ни с сего резко вырывается из рук матери и устремляется обратно в дом. Мать причитает; Питер как старший, ругаясь на Эдмунда («да он с ума сошел!»), бросается за ним, ловит и притаскивает в бомбоубежище, отчитывая на чем свет стоит. Но Эдмунду удается спасти из дома самое ценное – фотографию ушедшего на фронт отца, стоявшую в рамке на тумбочке, хотя стекло ее в стычке с братом и разбивается. Маленький подвиг Эдмунда никто не замечает. Кстати, фотографию в рамке с разбитым стеклом Эд увидит и в Нарнии – в разнесенном полицией колдуньи домике фавна Тумноса, ранее приютившего Люси, а вскоре преданного Эдмундом.
После этого эпизода зритель знает, что, несмотря на вредный характер младшего брата, как раз в нем и скрывается героическая натура, в отличие от весьма нерешительного Питера. Кстати, в финальной баталии именно Эдмунд обезоруживает колдунью. А тот зритель, который не читал книгу, может после первого эпизода даже подумать, что Питер и будет отрицательным персонажем во всей этой истории. Но все же навешивание ярлыков – дело неблагодарное; добро и зло борются в каждом человеке, и конечный результат этой борьбы зависит от него самого. Кто окажется действительно отрицательным персонажем – станет ясно лишь в самом конце.

А когда Эдмунд встречает Белую колдунью, именующую себя королевой Нарнии, и соглашается на ее условия игры, соглашается стать «принцем», он не просто прельщен перспективой оказаться однажды королем. Он хочет быть королем при том условии, что его брат, который им вечно командовал, королем не будет, а будет лишь одним из его придворных. Чувство обиды, ощущение несправедливости рождает тщеславие, на которое Эдмунд и попадается, как рыба на блесну.

Старший брат, конечно, чувствует на себе ответственность за остальных и неоднократно им об этом напоминает. Но когда он начинает просто требовать от младших беспрекословного послушания, это приводит к обратному эффекту. Да, Эдмунд сам совершил ту огромную глупость, из которой его долго вызволяли; тем не менее, если разобраться, его к этому подтолкнул Питер своим отношением. В фильме много мелких эпизодов такого отношения Питера. Например, когда они попадают в Нарнию через шкаф уже вчетвером, он выделяет Эдмунду «девчачью» шубу, говоря при этом: «Ну и что?»

Итак, младший брат совершил такой ужасный поступок, как предательство, но виноват в этом сам Питер. И отчасти вторая старшая – Сьюзен. При первой же встрече с Асланом они оба признают свою вину в поступке брата, и только после этого Аслан их принимает.

В течение фильма Питер постепенно понимает, в чем должна заключаться роль старшего. Не командовать, не главенствовать, а, скорее, брать на себя все удары. Вставать грудью на защиту всех, как поступает и сам великий Лев – Аслан (и как поступает в Евангелии Христос).

Две школы руководства

Перед зрителем развернуто показываются две модели главенства, руководства, управления: модель Белой колдуньи и модель Аслана. У колдуньи есть только принцип беспрекословного подчинения всех ее желаниям. Она широко использует метод кнута и пряника (точнее, рахат-лукума). У Аслана же, напротив, нет никакого подчинения себе других; он никогда никому не приказывает. Несмотря на грозный облик, он действует теплым сердечным словом и обладает при этом непререкаемым авторитетом, хотя и может в случае необходимости припугнуть грозным рыком. Но все его любят и ждут, чувствуя, что «настоящий король Нарнии» (как объясняет детям семейство бобров) – именно он, а не самопровозглашенная «Снежная королева». 

Немаловажный элемент в Аслановой теории руководства – это личностный подход. Как подчеркнуто в следующей книге цикла, «Конь и его мальчик», Аслан «рассказывает каждому только его историю». Чужие ошибки не тема для размышления; важно разглядеть себя и исправить себя («бревно в своем глазу»). А в нашем фильме, пожалуй, нагляднее всего личностный подход, представлен в эпизоде с прощением Эдмунда.

Что принес Аслан нарнийцам вместе с концом столетней зимы и наступлением весны? В тюрьме колдуньи фавн Тумнос кратко формулирует ту идеологию, за которую он был готов на смерть. «За что ты здесь сидишь?» – «За свободную Нарнию!» Вот разъяснение внутренней сути, главного принципа царства Аслана, в отличие от царства колдуньи. Аслан дает каждому нарнийцу свободу, свободу принимать собственные решения. Он даже может позволить принимать неправильные решения, если они не совсем идиотские. Хотя при этом он, конечно, не оставляет Своих подопечных и преимущественно руководит их выбором. 
Итак, перед нами наглядная школа двух моделей руководства. Хочешь быть старшим, главным? Можешь подражать Аслану, а можешь – колдунье. В том и другом случае реакция подопечных и их душевное состояние вполне предсказуемы. И хотя постепенно Питер понимает, кому нужно подражать, все же в начале фильма он еще ведет себя по модели Белой колдуньи.

Если взяться за расшифровку

Четверо детей – это апостолы, ведь они «друзья» Аслана (вспомним: «Вы друзья Мои, если исполняете то, что Я заповедую вам», Ин.15:14), которым обещано, что они сядут на четырех тронах Кэр-Паравела и будут царствовать в Нарнии («Вы, последовавшие за Мною, … сядете и вы на двенадцати престолах судить двенадцать колен Израилевых», Мф.19:28). А словосочетание «верховный король Питер» совершенно прозрачно и расшифровывается как «первоверховный апостол Петр». 

Но если Питер – это Петр, то кто тогда Эдмунд? А вот и нет, вопрос поставлен неверно. Можно сказать, что в Эдмунде тоже изображен Петр, ведь он прошел через отречение и раскаяние. Более того, здесь и Питер, и Эдмунд означают не конкретных апостолов, а апостолов вообще. Так же Сьюзен и Люси, следовавшие за Асланом вплоть до его смерти и ставшие первыми свидетелями его воскресения, вызывают в нашей памяти не конкретных жен-мироносиц (хотя одну из них действительно звали Сусанна), а собирательный образ их подвига.

Старший брат по имени Питер – это знакомая для английского читателя фигура, и связан он не столько с апостолом Петром, сколько с теми, кто сам себя соотносит с именем этого ученика Христова. У Джонатана Свифта, автора «Путешествия Гулливера», есть сатирический памфлет «Сказка о бочке», повествующий об истории трех братьев, Питера, Мартина и Джона, в которых без труда угадывается католицизм, умеренный протестантизм и крайний сектантский протестантизм. По этой книге Питер становился все богаче, знатнее и высокомернее, и в итоге зазнался до такой степени, что братьям пришлось от него бежать. 

Хотя сам апостол Петр не был властолюбив (вспомним хотя бы то, что на Апостольском соборе, описанном в главе 15 книги Деяний, председательствует не он, а апостол Иаков, брат Господень, епископ Иерусалимский), именно его преемниками как «князя апостолов» всегда считали себя Римские папы. И именно с папством ассоциируется образ Петра у любого западного христианина, будь то католик или протестант. Ведь для западно-европейского мира, мало знакомого или совсем не знакомого с православием, папство многие века было неразрешимой проблемой. По идее, Рим – это апостольский престол, гарант сохранения Церкви, но… поведение Римских пап и их окружения зачастую было совершенно не похоже на то, что заповедал Христос, и при этом они еще и заявляли о своей непогрешимости, требуя безусловного, беспрекословного подчинения.

По католическому учению, глава Церкви – непогрешимый Папа, власть которого практически безгранична. По православному учению, глава Церкви – Христос, Который никого ни к чему не принуждает, а Сам жертвует Собой за всех. Белая колдунья заставляет своих подчиненных беспрекословно исполнять все ее желания. Аслан, напротив, отдает себя в жертву за предателя Эдмунда. Два подхода к главенству, весьма контрастных. Как сказал Христос своим ученикам: «Вы знаете, что князья народов господствуют над ними, и вельможи властвуют ими; но между вами да не будет так: а кто хочет между вами быть большим, да будет вам слугою; и кто хочет между вами быть первым, да будет вам рабом; так как Сын Человеческий не для того пришел, чтобы Ему служили, но чтобы послужить и отдать душу Свою для искупления многих» (Мф. 20:25-28).

Христос осуждает принцип «главенства» и говорит о «первенстве» или «старшинстве». Эти слова обращены ко всем, чье служение связано с возглавлением и руководством, – не только к главам поместных Церквей, но и к тем, кому нужно быть главой общины, главой братства, главой семьи… 

И Питер в фильме проходит эту школу истинного старшинства-отцовства. Быть старшим, быть первым – это особое служение, и состоит оно, как мы можем наблюдать, из следующих элементов.

Во-первых, старший берет на себя весь груз тяжести, которая оказалась бы непосильной для других. Именно Питеру приходится принимать на себя в сражении основной удар Белой колдуньи и долго и мучительно сражаться с ней на мечах в неравном бою, хотя не ему суждено ее победить; когда он уже будет изнемогать, к нему на помощь придет воскресший Аслан – и колдуньи как не бывало. 

Во-вторых, ему приходится выполнять не менее сложные задачи по оперативному принятию жизненно важных решений. И если в начале фильма мы видим, насколько он нерешителен во всех без исключения случаях, то вскоре, в эпизоде бегства от погони волков, он, оказавшись вместе с сестрами и бобрами в ледяной западне посередине оттаивающей реки, принимает после мучительных секунд раздумий гениальнейшее решение, которое не пришло бы в голову ни одному зрителю и которое позволило спастись даже без неминуемого, казалось, сражения. Именно здесь мы впервые видим, как Питер становится достойным старшим братом. Нужно поблагодарить создателей фильма за этот замечательный эпизод, которого не было у Льюиса. А какое решение было изобретено Питером, пересказывать не буду: это нужно видеть своими глазами.

Когда допустимо непослушание

Примечательно, что решающим в битве согласно фильму стал момент непослушания Эдмунда Питеру. Когда в битву вступила сама Белая колдунья, силы стали неравны: она всех, даже самых храбрых воинов, превращала в камень взмахом своей волшебной палочки. Старший брат приказал было отступать, но Эдмунд, пробормотав: «Питер еще не король!», подобрался к Белой колдунье и обрушил свой меч на ее палочку. После этого сражение переходит в новую фазу, потому что главное оружие противника нейтрализовано; вновь появляется надежда, хотя Эдмунд и получает тяжелейшее ранение, а Питеру приходится взять на себя основной удар мечей колдуньи. И наконец, все решает появление Аслана.
Старший берет на себя все, и ему сложнее всего; но это не значит, что он не может ошибаться. И иногда, как ни странно, как раз непослушание ему оказывается полезным. Вот этот момент и не могли уразуметь многие поколения Римских пап с их «непогрешимостью», желая быть единовластно выше других. Принцип непогрешимости руководителя и абсолютного послушания ему (по-монашески, с отсечением своей воли) проповедуется некоторыми и в православной среде. Но непререкаемое главенство одного над всеми – это как раз та модель, которую предлагает Эдмунду Белая колдунья: ты будешь королем, а твой брат – нет. Аслан тоже обещает сделать королем, но – наравне с другими, в братстве. Старший (верховный король) – не первый над остальными, а первый среди равных. Если в момент битвы действительно «Питер еще не король», то в конце, когда он становится королем, Эдмунда тоже коронуют вместе с ним. Даже полминутой раньше.

Послушание старшему необходимо, но оно должно быть рассудительным. Нужно прислушиваться к советам и наставлениям старшего и, проверяя их голосом своей совести, в подавляющем большинстве исполнять их. Каждый сам отвечает за свои дела и поступки. Можно ли не слушаться старшего? Как мы видели в эпизоде ратного подвига Эдмунда, в отдельных случаях можно, и даже полезно, но только если это решение принято не ради противоречия старшему, а с сохранением уважения к нему и с мыслью о том, что он, увидев результат, одобрит его. В любом другом случае противодействие старшему чревато намного более опасными вещами, чем можно ожидать. Эдмунд в начале фильма хотел (между прочим, обоснованно) всего лишь выйти из подчинения старшему брату и делать все по-своему – и тут же попал прямо в лапы Белой колдунье. Противопоставление себя священноначалию никогда не приводило к хорошим результатам.

Иго свободы

Как видим, послушание бывает разным: абсолютно безоговорочным или добровольным. Добровольность предполагает свободу, а свобода – это ответственность. 

О том, в каких случаях принцип безоговорочного послушания может быть применим, рассказывал в одной из своих бесед профессор Московской Духовной Академии А.И. Осипов. Рабочая дисциплина, по его мысли, необходима как организующий элемент любого учреждения – армии, школы, фирмы, завода, прихода, монастыря. Но совершенное послушание с отсечением своей воли – вещь совершенно иная; оно доступно только в редчайших, исключительных случаях, как один из высших монашеских подвигов. Иначе такое «послушание» просто становится оправданием нежелания думать самостоятельно и принимать решения, то есть оправданием безответственности.

Аслан принес свободу жителям Нарнии – многочисленным фавнам, кентаврам, дриадам и другим сказочным созданиям. Быть ответственным за каждый свой поступок, обдумывать и принимать решения – это непростой труд. Побуждая каждого делать так, Аслан взращивает и возвышает его; королевское звание дается им не одному Питеру, но всем детям, посетившим Нарнию. 

Поскольку каждый свободен принимать собственные решения, окончательный «хэппи-энд» для каждого в отдельности не может быть обеспечен. Те, кто дочитал Льюисовский цикл до конца, помнят, как в седьмой, последней книге разбивается еще одно заблуждение некоторых представителей западно-христианского мира – учение о предопределении. Ведь пока ты живешь, спасение тебе не гарантировано на сто процентов: если быть беспечным, то можно его и потерять. Не все из братьев и сестер Пэвенси навсегда остаются королями и королевами Нарнии – Сьюзен не попадает в нарнийский рай. Другим друзьям Нарнии (которых к концу цикла уже семеро) жаль ее, но они ничего не могут поделать. «Когда вы пытаетесь поговорить с ней о Нарнии, она отвечает: «Что за чудесная у вас память. Удивительно, что вы еще думаете об этих смешных играх, в которые играли детьми». «Она теперь не интересуется ничем, кроме нейлоновых чулок, губной помады и приглашений в гости. Она всегда выглядит так, будто ей хочется поскорее стать взрослой». А Полли, старшая из королев, свидетельница сотворения Нарнии Асланом, замечает на это: «Взрослой? Я бы хотела, чтобы она действительно стала взрослой. Пока она была школьницей, она ждала своего теперешнего возраста, и проведет всю жизнь, пытаясь в нем остаться. Основная ее идея – как можно быстрее мчаться к самому глупому возрасту в жизни, а потом оставаться в нем как можно дольше» («Последняя битва», глава 12).

Печальная история Сьюзен напоминает нам то зернышко из притчи о сеятеле, которое упало в терние, в сорняки; терние выросло и заглушило семя, и оно не дало плода. Спасение невозможно против воли человека. И старший Питер, и «проблемный» некогда Эдмунд в итоге предпочитают Аслана и рай, а вот Сьюзен не попадает туда, и только потому, что она сама (сама!) выбрала иные жизненные ценности. Ничего не поделаешь – каждый пользуется дарованной свободой по-своему. А невольник, как известно, не богомольник. 

История об освобождении Нарнии – не просто сказание о дружбе, братстве и самоотверженности. Это притча, раскрывающая вечные евангельские истины.

Диакон Иоанн Реморов