26 января в Новосибирском военном институте ВВ МВД России прошло заседание секции «Духовные основы российского воинства». На нем говорилось о проблемах духовно-нравственного воспитания в армии, о многовековых традициях соработничества между Российской армией и Русской Православной Церковью. Этому, в частности, был посвящен доклад военного историка СибВО, заслуженного работника культуры Ю.А. Фабрики. Во время работы участникам секции был показан видеофильм «Сын в армии».

На секции выступил настоятель собора во имя святого благоверного князя Александра Невского протоиерей Александр Новопашин. Он рассказал собравшимся о существующим на сегодняшний день риске проникновения в армию тоталитарных сект. В частности, он отметил, что армия является лакомым кусочком для неопятидесятников, которые были бы рады развернуть среди солдат и офицеров пропагандистскую деятельность с целью вербовки в свою секту. Наиболее активны в своем стремлении установить прочный контактс Вооруженными силами РФ Межрегиональная общественная организация «Ассоциация общественных объединений, содействующих воспитанию военнослужащих на принципах христианства», «Союз христиан-военнослужащих» (МОО«СХВ»).

«Христиане-военнослужащие», помимо исповедуемого ими баптизма, представляют также интересы таких религиозных организаций, как «Адвентисты седьмого дня» и, что, несомненно, самое важное, «Российский объединенный союз христиан веры евангельской» (РОСХВЕ) под председательством так называемого епископа Сергея Ряховского.

— РОСХВЕ — жесточайшая тоталитарная неопятидесятническая секта оккультного типа, признанная во всем мире как особо опасная и деструктивная, — напомнил собравшимся отец Александр. — Кроме того, неопятидесятники в Новосибирске пытаются зарегистрироваться под новым названием: «Новосибирский общественный фонд «Честь и слава» — это еще одна попытка скрыть свое истинное лицо при проникновении в Вооруженные силы РФ.

Любовь к Родине когда-то являлась естественным состоянием русского человека. Но в 90-е годы XX столетия, вместе с приобщением населения России к «общеевропейским ценностям», она нередко подвергалась огульной критике со стороны прозападно настроенной интеллигенции. И лишь недавно вновь зазвучали голоса в защиту патриотизма. Но «мирской» взгляд на эту проблему весьма отличается от того, что думает по тому же поводу Православная Церковь. Сегодня мы знакомим наших читателей с мнением протоиерея Владимира Маничева, настоятеля прихода в честь Покрова Пресвятой Богородицы, руководителя епархиального Отдела по связям с Вооруженными Силами и правоохранительными органами.

Протоиерей Владимир Маничев

— Отец Владимир, в последнее время много говорят о воспитании у молодежи любви к своему отечеству. Что, на ваш взгляд, включает в себя это понятие?

— С одной стороны, природа патриотизма очень проста. Кто такие, к примеру, были дворяне? Это воины, которым за подвиг самопожертвования на поле боя государем даровалась земля. И впоследствии уже их дети защищали не какое-то абстрактное отечество, а свою землю — при этом они могли не знать и даже не интересоваться родной культурой. Точнее, под культурой они разумели нечто другое, нежели мы. В их понимании это была совокупность того, что они хорошо знали и любили. Когда в начале прошлого столетия дворяне вынужденно покидали Россию, они брали с собой горсть именно той, своей, земли, и по ней они тосковали, по тому, что с ней было связано…

То же самое и казачество: за служение отечеству оно освобождалось от налога на землю. Зато, когда звучал призыв, казаки обязаны были в кратчайший срок прибыть на место сбора, причем уже полностью экипированными — с лошадью, шашкой и при полном обмундировании. И уж за свою землю они воевали «даже до смерти»!

Но, вообще-то, духовную жизнь человека, к которой относится и любовь к своему отечеству, можно сравнить с часовым маятником: стоит только тому зависнуть в одном из положений, как часы останавливаются — жизнь прекращается. Если думать только о земле, о материальном — это не настоящий патриотизм. Если же начать размышлять о нем «в идеале», в отрыве от жизненных реалий, такие рассуждения также будут очень далеки от истины.

— Беда еще и в том, что под патриотизмом многие подразумевают нечто совершенно противоположное: к примеру, у нынешних монархистов, очень ревностно относящихся к традициям именно царской России, он свой, у людей, настроенных менее радикально — свой. Где здесь «золотая середина», на что следует ориентироваться молодым людям, будущим и настоящим солдатам?

— Для православных христиан «Книгой жизни» является Новый Завет. Значит, опираться в своих мыслях и действиях мы должны на Евангелие. Прежде всего, каждый из нас должен выяснить для себя, что он такое есть, то есть, что он собою представляет.

«Придите ко Мне вси труждающиеся и обременении и Аз упокою вы. Возьмите иго Мое на себе, и научитесь от Мене, яко кроток есмь и смирен сердцем, и обрящете покой душам вашим. Иго бо Мое благо и бремя Мое легко есть» (Мф. 11.28-30).

Преподобный Серафим Саровский это место Евангелия считал ключевым, так как здесь раскрывается истинная природа внутреннего мира человека, которая выражается в способности осознанно переносить жизненные тяготы, обретая при этом душевный покой. Здесь Господь вручает нам ключ разумения жизни, и мы понимаем, что «блаженней отдавать, нежели принимать», легче делиться, нежели приобретать. Когда же мы говоримо патриотизме, то под этими словами подразумеваем и подвиг служения, служения с большой буквы, поскольку оно предполагает возможность осознанно переступить последний рубеж — умереть, если понадобится, за свое отечество, за ближнего своего. «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих», — сказал Христос (Иоанн.15,13). Вот такой образ мыслей должен усвоить каждый, любящий свою родину.

— Но тут же возникает вопрос: что нужно сделать для того, чтобы нынешние молодые люди думали так?

— Вот как раз для решения этой задачи в рамках IX Рождественских чтений в стенах Новосибирского военного института ВВ МВД России было проведено заседание секции «Духовно-нравственные основы российского воинства». Чтобы будущий командир стал для своих подчиненных не просто начальником, а «отцом», «батей», он должен много знать — о родной культуре, об истории отечества, которое он готовится защищать. Но, самое главное, он должен больше знать о себе, о своем внутреннем мире.

Собственно, весь Ветхий и Новый Завет, все Священное Писание сводится к проблеме взаимоотношений — взаимоотношений Бога и человека: «Возлюби Господа Бога всем сердцем твоим, и всею душею твоею и всем разумением твоим. Сия есть первая и наибольшая заповедь; Вторая же подобная ей: «возлюби ближнего твоего, как самого себя. На сих двух заповедях утверждается весь закон и пророки» (Мф.22,37-40). Для того, чтобы соблюдать эти заповеди, необходимы две добродетели, которые должны являться основой нашего внутреннего мира — кротость и смирение. А для того, чтобы их удержать, нужна воля, которая, в свою очередь, укрепляется терпением, постоянством в стремлении обрести внутренний мир.

Если наши воины будут помнить об этом, если будут учиться и учить других этой методике Спасения, если будут знать, как восходить «от силы в силу», и при этом испытывать потребность в общении с Церковью, — ведь только она может подсказать, во имя чего необходимо отказывать себе во многом, — тогда, в случае необходимости, они окажутся способными умереть за своего ближнего, за Отечество, за Истину.

— Боюсь, ваши размышления многим сегодняшним солдатам покажутся чересчур сложными.

— Я согласен. Но для того, чтобы они стали более понятны, мы, священнослужители, должны расширить диапазон нашего общения, не ограничиваясь только рамками церковного диалога. Сегодня мы говорим, в основном, на церковно-славянском языке и только языком богослужений, который не для всех открыт. Мы давно перестали понимать молодежь, потому что все время становимся в позу учителя и тянем человека в храм, чтобы с амвона ему проповедовать. Но стоит нам выйти за пределы церковных врат, на прямой контакт с молодыми людьми, как мы оказываемся беспомощными, потому что не знаем их языка. Остается либо переходить нам на их сленг, либо обучить их нашей терминологии, для чего нужно время, и немалое. Если же нам говорить, к примеру, языком диакона Кураева, то есть пытаться общаться с миром на привычном для него языке, сразу же возникает опасность попасть в опалу к тем же монархически настроенным православным, которым кажется, что истинно только православие в их понимании.

— Итак, в понятие патриотизм входит способность умереть за ближнего своего, за Отечество, за Истину. Но чтобы умереть за ближнего, необходимо иметь в себе достаточно любви. А мы в последнее время почему-то разучились любить. Отдать свою жизнь за Отечество, имея в виду свою землю — так ведь нынешние солдаты ее не имеют. И очень многие сегодня не представляют себе, что есть Истина… Так что же должен защищать современный воин?

— Любовь к Родине неразрывно связана со знанием родной культуры. То есть, защищать отечество значит защищать свою культуру. Но как защищать, вот еще один вопрос, только ли «огнем и мечом»?

Когда священники облачаются перед Божественной Литургией в священнические одежды и надевают на себя одну из наград — палицу или набедренник, они молятся: «Препояши меч Твой по бедре Твоей, сильне, красотою Твоею и добротою Твоею и наляци и успевай и царствуй Истины ради, и кротости, и правды и наставит Тя дивно десница Твоя». Вот оружие, которым, прежде всего, должны вооружаться христиане. Это не пацифистская позиция, которая запрещает брать в руки оружие, идти в армию. Напротив, Церковь даже освящает оружие, благословляет воинов для служения Отечеству. Но при этом они должны знать, как бороться с врагом, и в каком случае мы непобедимы. Не всегда все решается лишь силой оружия.

Ярким примером тому является Великая Отечественная война. Замысел Гитлера был рассчитан именно на отсутствие патриотизма у населения Советского Союза. Ведь что предшествовало войне? — двадцатые, тридцатые годы, когда безбожной властью были уничтожены и репрессированы миллионы людей, в том числе и священнослужители. Большинство из тех, кто силой своего духа мог бы противостоять натиску врага, были расстреляны или находились в лагерях. Многие тогда с надеждой ожидали перемен, надеясь, что новая власть освободит народ от рабства. Потому в начале войны ни о каком патриотизме и не думали. Наши солдаты тысячами сдавались в плен, и не только потому, что война обрушилась внезапно.

Но Гитлеру была не нужна наша культура, ему требовалось только наша земля и люди-рабы. И он начал жечь города, убивать женщин, детей. Вот тогда и появился в народе патриотизм. Вначале он еще не был христианским, и лишь потом окрасился этим цветом — когда немцы вплотную подошли к Москве, и Сталин был вынужден вернуть из лагерей священнослужителей и открыть храмы, монастыри, семинарии. После этого наша армия начала воевать по-другому, наши солдаты стали воинами-победителями, потому что на всем лежало благословение Божие.

Что же касается того, что сегодня многие не понимают, что представляет собой Истина, за которую можно умереть, то было сказано: «Я есть путь истина и жизнь» (….). Истина есть Христос, Бог. А Бог есть Любовь. Поэтому, познавая свой внутренний мир, мы должны постоянно задаваться вопросом: кто я есть на сегодняшний день? Хороший ли я человек, уважаю ли я себя как носителя образа и подобия Божия? Если я православный, то что такое Православие по существу? Готов ли я, даже век проведя в стенах храма, ответить Христу на его последнее вопрошание: «…. любишь ли мя больше всех?». Любили ли мы всю свою сознательную жизнь, стремились ли к Любви, имея в виду Бога, прежде всего, как Бога Любви?

Ради того, чтобы суметь правильно ответить на эти вопросы, стоит жить, стоит трудиться над собой. Ведь хотим мы того или нет, закон Любви существует. Мы, конечно, можем его нарушать, но он-то никуда не девается.

Другое дело, что нам может не хватить любви, как не хватило ее когда-то апостолу Петру. Трижды он отвечал, что любит Христа, а вот на любовь к ближнему сил уже не хватило….. Но ведь он не кто-нибудь, а «камень», основание нашей веры! «Ты — Петр, и на сем камне я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее» (Мф.16, 18). Только вдумайтесь: Церковь! И вдруг этой Церкви не хватило любви…

— Как не хватает ее сегодня многим, искренне считающим себя православными.

— Да, и когда кто-то берется утверждать, что погибнут все, кроме православных, не мешает задуматься: может быть, он-то и погибнет раньше всех, как православный, которому не хватило любви…

Конечно, если меня идут убивать, хотят полонить мою Родину, я должен ее защитить. Причем я буду защищать не просто Отечество, а именно — Православное Отечество. Но на нашу страну пока никто открыто не нападает. Зато у нас сегодня пытаются отнять самое драгоценное — способность любить, понимать, сострадать, терпеть. Никто не сможет отнять у нас церковь («вы храм Божий»), отучить от православных традиций. Но нужно правильно смотреть на православие: как на средство, подчеркиваю, средство, инструмент, способствующий восхождению от силы в силу, к Богу, конечной цели нашей жизни. Такое православие мы должны защищать, если понадобится, с оружием.

Но воевать надо так, как это делали, например, Александр Васильевич Суворов или Федор Федорович Ушаков. Так, как это описано в романе Михаила Шолохова «Они сражались за родину»: пока враг руки не поднял, пока идет против меня с оружием — его можно и должно уничтожать. А коль поднял руки, то он уже пленный, и убивать его нельзя. Эта христианская добродетель, не позволяющая мстить пленным, тоже должна найти свое место в общем понимании природы патриотизма.

В свое время я задал вопрос своему старцу отцу Серафиму, у которого был келейником в 80-е годы: «Почему в одном случае человек убивает, и совесть мучает его всю оставшуюся жизнь, а в другом случае он убивает и чувствует себя героем?» «Потому что на войне другой закон, — ответил старец, — там если не ты, то тебя». Вот в этом случае мы должны брать в руки оружие: «кто с мечом к нам придет, от меча и погибнет».

— Как, по-вашему, военнослужащие, которых отправляют в очередную «командировку» в Чечню, должны чувствовать себя патриотами, защищающими Отечество?

— Если кто и имеет дерзновение на подвиг во время такой «командировки», то он не отечество защищает, и не конституционный строй. Тот, кого сегодня посылают воевать, убивает, потому что на его глазах только что убили его друга, и он попросту мстит. Это не тот патриотизм, о котором мы сегодня говорили. Но нам бы хотелось, чтобы он был окрашен нравственными категориями с большой буквы, любовью к отечеству. Не к земле только, но к Отечеству — носителю Истины. Которое должно быть православным, чтобы солдат знал, во имя чего он погибает.

В свое время первых христиан перед вступлением в лоно Православной Церкви готовили три с половиной года. И это тогда, когда все еще было покрыто благодатью, все еще ощущали близость только что вознесшегося Христа. Они жили на паперти, выходили из храма, когда звучало «оглашенные, изыдите!» и страдали оттого, что не могут участвовать в Таинствах. Зато потом эти христиане жизнью своей свидетельствовали о Христе, могли тысячами умирать за Него, если это было необходимо.

—Умирать ведь тоже можно по-разному. Кто-то делает это с мыслью: «Глядите, я умираю за отечество!» — делая при этом упор на я.

— В основном, православные христиане мыслят иначе. С одной стороны, умереть-то, конечно, должен я, потому что именно мне предстоит отвечать перед Богом. Но, если я умираю не за себя, а за ближнего («нет больше той любви…»), тогда это уже Служение, тогда я — воин-христианин.

В связи с этим замечу, что наемная армия, о которой ведется в последнее время много разговоров, основана на совершенно других принципах. К примеру, те же дворяне получали свой титул уже после подвига — это была награда, причем не всегда землей. То есть сначала человек завоевывал самоотверженным служением отечеству дворянство, и только потом мог воспользоваться его привилегиями.

В наемной же армии, наоборот, тебе сразу предлагают служить за деньги. Причем не отечеству, а конституционному строю. Для того, чтобы наемник мог служить именно отечеству, нужна большая работа, необходимо, чтобы он стал профессионалом в высочайшем смысле этого слова. Ведь, священник, собственно, тоже профессия — для служения Церкви. Так и профессия воин должна подразумевать служение отечеству. Но в таком случае наемный солдат должен знать его историю и быть мастером своего дела. Вот тогда это будет уже именно служение, а деньги просто приложатся.

Но на сегодня вольнонаемная армия — это утопия. Хорошо, еще, если те, кто замыслил подобный прожект, просто заблуждаются. А если нас хотят отучить от истинного служения?..

Для того, чтобы в масштабах государства подготовить военных мастеров-наемников, необходимо было бы создать огромный штат учителей. Так поступали когда-то в Китае, где воинов-профессионалов для служения императору готовили в монастырях, начиная с четырехлетнего возраста. И уже сам император, как носитель идеи государственности, содержал этих бойцов — к примеру, шаолиньские монахи были бойцами, мастерами в высшей степени.

— Давайте подведем итог нашей беседы о сущности патриотизма.

— Мне бы хотелось вернуться к началу нашего разговора. Итак, для того, чтобы стать истинными патриотами своего отечества, нам нужно начинать, прежде всего, с себя. Я — носитель образа и подобия Божия. Природа моего внутреннего мира выражается в способности преодолевать себя для служения ближнему. И все это — ради достижения заветной цели моей жизни — встрече с Богом в Вечности. Уже потом на этот стержень можно и должно будет нанизывать знание истории своего отечества, любовь к нему (потому что мы любим только то, что знаем). И, как выражение этой любви — служение своему отечеству, когда в случае опасности для защиты того, что ему дорого, человек берет в руки оружие либо вооружается смирением и кротостью. Вот этого у нас никто не отнимет. И такой воин сделается непобедимым.
Галина ПЫРХ