Режиссер отмечает сегодня свой юбилей, по поводу которого и дал интервью газете «Комсомольская правда».
 

- Владимир Иванович, 60 лет – это очень серьезно? Типа итоги подводить, с высоты полета глядеть, молодежь поучать, лавры с короной поправлять? Или ну это все к лешему - и просто расслабиться?
– Очень милое начало! (Хохочет) Нужно антракт объявлять.
- О'кей, шутки в сторону. Вы народный артист Российской Федерации. Выше некуда. И все-таки юбилей. Каких наград ждете? Может, медаль какую, орден?
- Мне народного совсем недавно присвоили - а это очень высокая награда. Повыше многих орденов, поэтому в ближайшее время ничего не светит. Сейчас закон довольно жесткий.
- Лимит на ордена ввели?
- Просто какое-то время должно пройти, пока мне можно будет что-то очередное присвоить. Но это дело десятое. Мы начали с подведения итогов, и мне страшно. Хотиненко – 60. А я никак не могу увязать эти 60 с самим собой. А итоги можно подвести в любой момент. Рюмочку выпил, посидел, подвел. Я не очень люблю дни рождения. И отмечать буду сдержанно - только в память о родителях. Без подведения итогов. Я даже не знаю, сколько я снял фильмов.
- Штук 20 с лишним будет. А сейчас, кстати, если снимается кино - то такое, знаете, одноразовое.
- Я бы сказал - фильм-аттракцион. Я это без уничижения это говорю, потому что сам хожу и на «Пиратов», и на «Властелинов колец». Я стараюсь быть в курсе того, что происходит в кино вообще. Но в период моей молодости кино занимало все-таки значительно большее место. Были такие мастера, как Антониони, Бергман, Тарковский, Феллини. Да, появлялись и Джеймсы Бонды, но каждый знал свое место. Сейчас Пантеон закрыт уже, и ключик выбросили. Но я убежден, что кино, которое многие не считали искусством, оно одно из всех видов искусства сохранило жизнь. То есть, оно развивается. Даже чисто технически. Выскажу крамольную мысль. Сейчас, может быть, сами художники чуть поотстали от технического прогресса кинематографа.
- А еще сегодня рулят сериалы. Рынок требует. Вот и у вас в активе есть сериал «Достоевский», и ему наверняка достанется парочка «Золотых орлов» 27-го января.
- Награды - хороший стимул. К тому же там действительно потрясающая роль Жени Миронова.
- Многие говорят, что выбор на роль Достоевского Евгения Миронова не очень-то удачен. Потому что у нас есть два актера, которые играют знаковых персонажей – Безруков и Миронов.
- Ну, есть достаточное количество людей, которым звучание и моей фамилии неприятно. И что теперь? Женя - перфекционист, и не было дня, чтобы он не пришел с чем-то новым прочитанным. Мы, например, долго не могли решить, как сыграть эпилептические припадки Достоевского. Пока не прочли слова самого писателя: «Дело в том, что в мгновения перед приступом я испытываю прозрение. Это я ни на что другое не променяю». И стало понятно, как это делать.
- С кем вам проще – с неизвестными не раскрывшимися актерами, или с такими состоявшимися звездами, как Миронов или Маковецкий?
- Но с Сережей Маковецким мы начинали работать, он был неизвестным. Мы дозревали вместе. Да, я умею работать с актерами. Но я априорно работаю с талантливыми людьми. Начинающий ли он, не начинающий. Когда Лиза Арзамасова пришла ко мне, я не знал, что она звезда телесериала. Я не возьму на себя смелость сказать, что она была никто, а я из нее что-то сделал. Открылись другие грани. Но она была природно талантлива.
- С талантом еще и сложно, жуть просто. А как на ваши взаимоотношения с людьми влияет ваша вера? Вы же человек верующий.
- Я где-то в 80-м году крестился. И проделал сложный путь за эти тридцать лет. И по мере вызревания понимаешь противоречия между профессией и мировоззрением. В идеале надо завязать с режиссурой и уйти в монастырь. И я сейчас сижу на двух стульях. На раскоряку. Но не могу отказаться от кино, хотя порой должен делать вещи, которые противоречат моей вере. Даже в кино на религиозную тему один елей не интересен никому. Нужен живой драматизм. Значит, нужно показывать похождения Марии Магдалины, например.
- Страшно спросить, что вас привело к перерождению в 80-м году?
-Я не буду все равно рассказывать. Грешен. И сильно грешен. Вопрос другой. Дорога к свету бесконечна. Поэтому я не могу и сейчас про себя сказать, что веду себя, как христианин. К сожалению.
- В связи с этим меня, например, шокировало, когда премьера вашего фильма «Поп» прошла в Храме Христа Спасителя.
- А почему?
- Мне это показалось жутким диссонансом между чистотой веры, церковью и искусством массовым, спорным. Раньше актеров хоронили за оградой кладбища.
- Время меняется. Но это была продюсерская идея. Мне она самому не очень нравилась. Но все равно я не вижу в этом ничего страшного. Во-первых, там есть специальный зал заседаний - не в самом храме. Я бы в жизни не согласился, если бы на месте иконостаса растянули экран. Но церковь должна искать какие-то новые формы работы с паствой. Многих смущает, что батюшки работают с рокерами. Но церковь должна идти туда, где сложно.
- Раньше у вас была репутация свободного художника - фильм «Макаров» тому пример. В последнее время вы больше известны, как государев режиссер. «Поп», «1612».
- В фильме «Поп» никто не призывает «будьте все православные». И ничего такого, чтобы указывало на государеву службу, нет. Фильм «1612» - это был заказ. Хотя идея показать, что это было такое – смутное время, у меня была давно. И я делал то, что мне интересно. И никогда под диктовку: ты должен сделать это, должна прозвучать тема партии, правительства. Я делал то, что хотел. Почему никого не смущает, что 90 процентов американских фильмов ура-патриотические? Америка имеет право, а мы?
- А меж тем, «1612» стал самым кассовым из снятых вами.
- Да. Но тут кассой не измеришь. Хотя хочется. У меня, кстати, на «1612» было 12 миллионов. Для американцев это - тьфу, гроши.
- А самая-самая святая вещь, которой вы учите своих учеников во ВГИКе?
- Профессионализму. Чтобы они могли зарабатывать на хлеб этой профессией. И надо понимать, что режиссура это самый дорогостоящий способ самоудовлетворения. Ты берешь уйму денег, которые должен как-то оправдать. Вот пример. 13-го в пятницу моя жена выходит из дома, поскальзывается и ломает себе руку. Чудовищно. Но, слава богу, есть фантастическая больница, 67-я. Через час уже на операционном столе ей собрали руку. Профессионалы. Вот и все.
- Ух ты! Мы пришли к семейной теме. Юбилей в семейном кругу. Как вы будете отмечать?
- У нас если есть традиция с Танечкой, мы на мой день рождения берем билеты и улетаем в горы - в Альпы, как правило, хотя и в отечественных был во всех. Так уже 10 лет. Мы не катаемся на лыжах. Мы гуляем. Потом возвращаемся, и я начинаю собирать по очереди: семейный круг, человек 20-30, потом с друзьями посидим. Со студентами тоже отмечаем.
- Мы начали нашу беседу с итогов. У меня вертелась такая штука в голове. Настоящий самурай не то что об итогах, он о смерти думать обязан два раза в день. Скажите, пожалуйста, есть вещь, о которой вы думаете каждый день?
- Тянет ответить красиво.
- Не надо красиво. Надо правду.
- Мерило жизни - ее конец. И меня реально интересует, каким я подойду к этой отметинке-то, после которой будет поздновато что-либо менять. Не считая каждодневной заботы о Танечке, поскольку она вытесняет все прочие мысли о вечном бренном, о детях и тому подобное. Но в принципе, это ключевая мысль. И в этом я не вижу страха. Я прочитал любопытный случай. Монаха спрашивают, боится ли он смерти. Он подумал и сказал: «Не боюсь. Робею». Вот суть. Я же помню, когда я лет в шесть к маме подбежал в слезах: «Мама, неужели я умру?». И мама, гладя меня по стриженой головке, сказала: «Когда это еще будет». Это, может быть, и первое воспоминание, и, может быть, ключевое. Если без кокетства.

Из досье «КП»
Владимир Иванович ХОТИНЕНКО, народный артист России (2010), родился 20 января 1952 года в Славгороде Алтайского края.
Окончил архитектурный институт и был художником-постановщиком на киностудии в Свердловске.
Учился в мастерской Михалкова, потом работал его ассистентом. В паре с Фархутдиновым снял ленту «Один и без оружия». Преподает во ВГИКе. Член Патриаршего совета по культуре.]
Жена - Татьяна (ВГИК). Познакомились в 1996 году, через год поженились, это четвертый брак режиссера. У Татьяны сын Денис. У Владимира - сын Илья и дочь Полина (живет на Бали).

Поддержите наш сайт Сердечно благодарим всех тех, кто откликается и помогает. Просим жертвователей указывать свои имена для молитвенного поминовения — в платеже или письме в редакцию.