Владимир Стрелов. Православное молодежное движение: каким ему быть?

Согласно классификации ЮНЕСКО, в образовании и воспитании молодежи можно выделить три направления: формальное (школа, высшая школа, духовная школа), неформальное (храм, учреждения дополнительного образования, улица, СМИ, Интернет), внеформальное (движения и организации). В православной среде существует полная ясность относительно двух первых направлений работы с молодежью, тогда как относительно третьего существуют вопросы, непонимание: зачем создавать православное молодежное движение, особенно если на приходе уже есть полноценная церковная жизнь.

Итак, что же отличает движение (или его институциализированную форму –организацию) от приходской общины? Во-первых, движение может объединять членов нескольких приходов, а также вовлекать тех, кто пока не дорос до регулярного участия в литургической жизни. Во-вторых, движение позволяет реализоваться активности мирян, особенно молодых людей, которые в обычной приходской жизни не всегда могут найти применение своим талантам и способностям. В-третьих, движение предполагает служение «внешним», т.е. имеет выраженный миссионерский характер. Таким образом, деятельность движений – это как бы продолжение приходской работы, ее проекция вовне, в «мир», и возможности движения в области миссии по сравнению с приходом потенциально больше. Неслучайно Святейший Патриарх Кирилл на Сретенских молодежных встречах в Свято-Даниловом монастыре призвал молодежь к тому, чтобы входить в существующие студенческие организации при ВУЗах, а при их отсутствии создавать свои. Что этот вопрос назрел, показывает и то, что в Москве за последнее время заявили о себе несколько молодежных организаций, в том числе и в РГСУ независимо от воззвания Патриарха было создано движение «Васильевцы».  

Многим кажется эта работа чем-то новым и небывалым, но это вовсе не новая деятельность в истории Церкви. Внехрамовая работа, создание межприходских объединений, движений укоренено в традиции нашей Церкви.

Первыми подобными движениями были братства в Польше, Прибалтике, Малороссии и Белоруссии во времена Унии. Это объединения межприходского уровня, которые занимались: защитой веры и русского народа (вплоть до представительства в органах власти), просвещением (имели собственные школы и типографии), социальной работой – богадельни, госпитали, странноприимные дома, имели казну, которая формировалась из членских взносов, и пеклись о неимущих членах, а также о благоустроении храмов и монастырей. Братства следили за порядком и дисциплиной своих членов, существовал свой устав, регулировавший отношения братчиков между собой (они не имели права обращаться в государственный суд, по указанию апостола – 1 Кор. 6 гл., а имели свой выборный суд). По утверждению дореволюционного исследователя[2], именно братства удержали юго-западную Русь от всецелого порабощения Риму.

Далее, накануне октябрьской революции создается Русское студенческое христианское движение (РСХД), существовавшее в дальнейшем подпольно в условиях СССР, и перенесенное в эмиграцию. Деятельность РСХД строилась вокруг кружков по изучению Св. Писания, устраивались всероссийские слеты, объединявшие молодежь, участники молились друг за друга, оказывали взаимную помощь. В эмиграции участники движения активно печатались в типографии «ИМКА-пресс», и внесли большой вклад в золотое наследие русской эмиграции. По данным о. Кирилла Каледы, настоятеля храма Новомучеников и исповедников Российских на Бутовском полигоне, подпольная деятельность участников этого движения сохранила жизнь многим семьям священников-лишенцев в 30-е гг. Наконец, в рамках РСХД выросло несколько замечательных священников, в том числе эстонский духовник покойного Патриарха Алексия II. Некоторые из них, как о. Владимир Амбарцумов, стали священномучениками.

Невозможно здесь не упомянуть об опыте «Синдесмоса», Всемирного братства православной молодежи, которое организует международные встречи, лагеря, обмен опытом молодежной работы среди православных. Импульс, полученный на международных встречах «Синдесмоса», вдохновил и продолжает вдохновлять многих молодых людей, работающих в молодежной среде. «Синдесмос» был создан прот. И.Мейендорфом, прот.А.Шмеманом, Н.Ниссиотисом и будущим митр. Гор Ливанских Георгием (Ходром). По утверждению последнего, еще до создания «Синдесмоса» он в числе других 17 студентов участвовал в создании в 1942 г. Движения православной молодежи Антиохийской Поместной Церкви. Как говорит сам митрополит, оно «стало мощнейшим источником христианской жизни па пространстве, где действует наша поместная Церковь. Началась евангелизация, в ней проявились души необычайной жизненной силы. Оттуда пошло все нынешнее наше монашество. Там воспитывалось большинство наших священников-миссионеров, наших епископов. Всякий, кто по-настоящему пламенно говорит об Иисусе, был, должно быть, затронут нашей апостольской вестью. Господь избавил нас от узкого консерватизма, от жесткого ритуализма и велел нам свидетельствовать о подлинной евангельской жизни. Это, быть может, лучшее, что смогла дать Антиохийская Церковь вселенскому Православию».[3].

Однако в советские годы о деятельности подобных движений стало невозможно говорить открыто, как невозможно было даже проповедовать, и создалось глубоко ошибочное впечатление, что такая деятельность не нужна, и даже является чем-то чужеродным для Православия. Ситуация стала меняться только в начале 90х гг, когда Церковь вновь получила свободу слова, и мы бы хотели далее познакомить слушателей с нынешней ситуацией в области православного или православно-ориентированного молодежного движения, предложив некоторые тезисы, которые могли бы служить ориентирами для будущих молодежных работников.

Мы не будем говорить об опыте семинарий, потому что в российской практике мы не видели примеров активной общественной работы внутри духовных школ (в этом смысле интересен опыт Сербии, сообщества студентов Белградского факультета теологии, ­но это тема отдельного исследования), а сразу перейдем к работе в ВУЗах.

Православие в высшей школе. В конце 80-х-начале 90-х гг, когда Церковь вновь обрела свободу слова, в Москве одним из первых с проповедью о Христе в ВУЗ пошел митр. Волоколамский и Юрьевский Питирим (Нечаев), предложив курсы православной культуры студенчеству и преподавателям МИИТа и академии Погранслужбы ФСБ, привлекая молодежь к восстановлению Иосифо-Волоцкого монастыря. Сейчас этот монастырь служит местом ежегодных подростковых трудовых лагерей Братства православных Следопытов, детской организации Синодального отдела по делам молодежи, а предметы, знакомящие студентов с православием, введены во многих ВУЗах страны, появились даже кафедры теологии, представленные на нашей конференции. О. Глебом Каледой, о. Владимиром Воробьевым и членами братства Всемилостивого Спаса были созданы миссионерско-катехизаторские курсы, позднее выросшие в Православный Свято-Тихоновский Гуманитарный Университет и Институт св. Иоанна Богослова. Эти ВУЗы позиционируют себя как образовательные учреждения, дающие современное гуманитарное образование, основанное на фундаменте православного христианского мировоззрения.

Потенциал для общественной работы православных студентов светских и конфессионально-ориентированных ВУЗов огромен, и можно надеяться, что, следуя призыву Патриарха, прозвучавшему на Сретенских молодежных встречах в Москве, в большинстве ВУЗов страны появятся свои православные молодежные организации, или представители православной молодежи войдут в уже существующие общественные структуры, осуществляя миссию среди нецерковной молодежи. Но чем они будут заниматься, как могут выглядеть современные православные молодежные организации? В поисках ответа на этот вопрос обратимся к опыту собственно молодежных движений.  

Православно-ориентированные общественные молодежные организации. В начале 90х гг. появилось Всецерковное православное молодежное движение, позднее переименованное во Всероссийское Православное Молодежное Движение и юридически зарегистрированное как «Православная молодежь». Оно было создано «сверху», по инициативе священноначалия, и должно было, по мысли создателей, объединить верующую молодежь в общецерковную общественную организацию. Сегодня отделения ВПМД юридически существуют в трети российских епархий, фактически действуют в половине из них. Ахиллесовой пятой ВПМД стало почти повсеместное назначение руководителями местных отделений не молодежных лидеров, а руководителей Епархиальных отделов по делам молодежи, которые в силу своего статуса заботились об отчетах перед архиереем и, соответственно массовости и показательности мероприятий больше, чем о реальной интересной молодежной работе, направленной в будущее. Единственным значимым мероприятием движения стал «Феодоровский городок» - межъепархиальный форум православной молодежи, который проводится раз в полгода с 2003 г. совместно с РГСУ. Сегодня именно «Феодоровский городок» является площадкой для обмена идеями, планирования совместных проектов, повышения мотивации к молодежной работе. Однако можно констатировать, что общецерковного молодежного движения создать не получилось.

Молодежные движения, созданные при политических партиях, пытались перехватить инициативу Церкви по созданию всероссийского православного движения. Так, было создано православное крыло «Наших», «Молодой гвардии». Среди идеологов этих организаций действительно встречаются люди с православным мировоззрением, однако в целом в «Молодой гвардии» православие рассматривается скорее как атрибут русскости, а не как путь богообщения и спасения, а лагерные смены «Наших» оставляют впечатление, что к Православию и Церкви здесь относятся скептически и используют лишь для того, чтобы привлечь в свои ряды в том числе и православно-ориентированную молодежь.

Альтернативу официальной ВПМД в Москве составили местные организации «Молодая Русь», «Георгиевцы», «Даниловцы», и другие молодежные приходские организации, которые создаются снизу, по инициативе самой молодежи. Как правило, эти движения объединяются вокруг сильного харизматического лидера, занимаются разнообразной деятельностью, и не ставят для себя задач трансляции своего опыта в другие епархии. К сожалению, в силу отсутствия единого видения, чем должны заниматься все участники этих организаций, что должно для них стать началом объединяющим, в силу отсутствия структур для подготовки лидеров их опыт оказывается нетиражируемым. Тем не менее, возможно, одна из этих организаций (думается, это может быть движение «Даниловцы»), обретет собственное лицо и, получив поддержку официальных церковных структур, через несколько десятилетий вырастет до всероссийского уровня. К сожалению, мы имеем мало данных о развитии молодежных православных движений при кафедрах теологии вне Москвы, и надеемся услышать об этом подробнее.

В рамках нашей темы можно было бы обратиться к зарубежному опыту. С нашей точки зрения, интерес представляет работа некоторых инославных христианских организаций, имеющих добрую репутацию, таких, как братство святого Эгидио, занимающегося бедными, движения «Вера и Свет», занимающегося умственно отсталыми, и движения Campus Crusade for Christ, занимающегося миссией среди студенчества.

Однако мы не хотели бы перегружать наш доклад подробностями, а потому сразу перейдем к формулированию некоторых тезисов, основу которых составили размышления автора над историей и практикой вышеперечисленных движений, а также собственный опыт автора как многолетнего участника ВПМД и БПС, и представителя БПС в Детском движении города Москвы и мировом скаутском движении.

1. Для участия в православном молодежном движении молодой человек должен услышать призыв Божий, и услышать этот призыв он может через своих старших наставников. Молодежное движение строится на принципах добровольности и открытости, его невозможно навязать молодежи, невозможно создать «сверху». Такое движение будет безжизненным, формальным, не будет увлекательным для молодежи. Вместе с тем, именно старшие во Христе могут вдохновить молодежь к тому, чтобы идти и трудиться. Пример в этом – Святейший Патриарх Кирилл, который обратился к молодежи на Сретенских встречах со следующими словами:

В словах, подобных этим, молодой человек может услышать призыв Божий, обращенный лично к нему. Хотелось бы предупредить, что человеческое рвение даст здесь мало результата, или вовсе не тот результат, который нужен Церкви. Не все призваны к тому, чтобы становиться участниками и лидерами молодежных православных организаций, однако если это все же то дело, то служение, к которому призывает человека Бог, от этого просто так не отказаться, - вспомним пророка Иону. И, пусть не сразу (это стоит учитывать организаторам и иметь терпение), а в свое время молодежь откликнется.  

2. Православное молодежное движение не должно иметь других целей, кроме приведения людей ко спасению во Христе, хотя задачи, формы и методы работы у него могут быть самыми разнообразными. Сегодня государство готово передать Церкви в лице общественных церковных организаций часть своих функций, например, работу с дезадаптированными и социально незащищенными людьми (работа в тюрьмах, воспитание трудных подростков в детских домах, и пр.), и под такие проекты выделяются определенные средства. Это очень важно, мы еще будем говорить о необходимости служения для молодежи, и здесь есть удачные примеры, в частности, если говорить о московском опыте, это сестричество сестер милосердия, созданное о. Аркадием Шатовым. И все же должна быть разница между молодежным православным движением и социально-реабилитационным центром. Стоит поддаться на обаяние политических выгод, воспринять цели, предложенные спонсорами, как свои собственные, забыв о главном (а для верующего человека социальное служение является не целью, а средством миссии), и через некоторое время эта подмена даст о себе знать. Такой путь прошли некоторые западные христианские сообщества, например, Евангелическая Церковь Германии, такие тенденции наблюдаются и в некоторых епархиях нашей Церкви. Вместо воцерковления, миссии главными становятся социальные проекты, а у самой молодежи зреет вопрос, тем ли она занимается, и постепенно она охладевает к любой деятельности в Церкви. 

3. Решения в православном молодежном движении должны приниматься не человеческими методами, а через молитву, водительство Духа Святого и единодушие членов. Молитва должна стать связующим звеном между членами движения. Есть два подхода к тому, чтобы формировать стратегию развития любой организации – это планирование на основе человеческих решений или, как это особенно явлено нам в книге Деяний апостольских, молитва и доверие Духу Святому. Об этом не устает свидетельствовать и сегодняшний голос Сербской Православной Церкви митр. Черногорский и Приморский Амфилохий: «Если молитва – это содержание и постоянный спутник всех проявлений церковной жизни, а церковная методология – это научение молитве, молитвенностью пронизанная церковная миссия – это единственная истинная миссия в мире»[4].

На практике это может реализовываться, во-первых, в том, что в центре жизни движения становится Литургия и молитва друг за друга, например, как это было в РСХД, тропарь «Союзом любве...» и молитва по соглашению. Во-вторых, важные решения не принимаются без молитвенного размышления и испытания воли Божией всеми членами движения, принимаются они в «единодушии» (Деян. 2:1), и не могут быть приняты вопреки несогласию (см. пример ап. Павла в Флм. 1:14), по принципу демократического большинства или на основе единоличного решения руководства. Последние методы, характерные для светских организаций, не только противоречат духу соборности Церкви, но и неоднократно доказывали свою неэффективность в применении к общественным движениям.  

4. У православного молодежного движения должно быть два направления деятельности: внутреннее и внешнее. С одной стороны, члены движения должны пребывать в общении, совместно проводя досуг, должны общаться и духовно, читая Св. Писание, молясь друг за друга, участвуя в общей Евхаристии, а также узнавать и участвовать в повседневной жизни друг друга, заботиться друг о друге, в том числе, по возможности, материально поддерживать. Невозможно заниматься внешней миссией, если внутри нет единства, нет заботы друг о друге. Об этом свидетельствует ап. Павел, призывая жителей Галатии: «Итак, доколе есть время, будем делать добро всем, а наипаче своим по вере» (Гал.6:10). Именно отношения внутри движения, между его членами будут наилучшим свидетельством миру о правде христианства. В организационном плане эта внутренняя миссия будет осуществляться наиболее эффективно, если будет построена по принципу малых групп (для тех, кто уже является членами определенных приходов), а там, где это возможно, концентрироваться вокруг студенческого храма.

С другой стороны, ориентируясь только на то, что интересно для себя, молодежь так и не преодолеет свой групповой эгоизм, не выйдет за рамки душевности, по слову руководителя Отдела по делам молодежи Смоленской епархии прот. Святослава Худовекова. Поэтому очень важно определить, кому молодежь будет служить. Студентам ВУЗа не обязательно идти куда-то далеко, чтобы найти таких людей.

Это в первую очередь могут быть неверующие или невоцерковленные сверстники (одногруппники или представители других факультетов), преподаватели и администрация ВУЗа. Именно из ВУЗов выйдут те, кто станет основой завтрашнего российского общества. Стоит продумать мероприятия, которые могли бы привлечь таких людей к Церкви, формы, в которых свидетельство о Боге и жизни в общении с Ним будет услышано. Это могут быть не только специально организованные массовые мероприятия, но и сознательное свидетельство о своей вере один на один. Это работа молодежи для молодежи.

Далее, студенчеству стоит обратить особое внимание на работу с подростками, своей подрастающей сменой. Сегодня молодежь, к сожалению, не осознает важности этой работы – понятнее работа для своих сверстников или выброшенных из общества людей. Между тем, система неформального воспитания практически не действует, и подростки воспитываются улицей, СМИ и компьютером. В советский же период именно воспитание подростков было одной из основных задач комсомола, и это связано с психологическими особенностями подростков: авторитетны для них не взрослые, а молодые люди, чуть старше их. Если учитывать, что именно в старшем подростковом возрасте формируется мировоззрение, которое останется с человеком на всю жизнь, что именно подростки – это смена сегодняшней молодежи, служение им приобретает особую актуальность.

Наконец, служение милосердия. Это деятельность, заповеданная Самим Господом (см. притчу о Страшном Суде), быть может, более всего нужна самому служащему, потому что позволяет сердцу оставаться живым и сочувствующим, расти в простоте и милости. Хотелось бы, вместе с тем, предупредить, что служение трудным людям не должно становиться единственной формой служения, особенно для людей впечатлительных, и всегда должно сочетаться с активной жизнью внутри движения, взаимной поддержкой членов. Примером здесь могут служить группы переписки с заключенными, которые организованы при миссионерском факультете ПСТГУ.   

5. Православное молодежное движение должно иметь свою систему воспитания лидеров. Студенческий возраст не бесконечен, и те, кто сегодня возглавляют студенческие молодежные организации, должны заранее понимать, кому они смогут передать эстафету лидерства. Для этого должны существовать курсы, площадки для обучения (и здесь невозможно обойтись исключительно собственными силами, обязательно требуется поддержка со стороны епархиального и общецерковного руководства, ответственного за работу с молодежью, необходимо участвовать и в светской системе подготовки, при этом осознавая особенности церковного понимания лидерства). Но и внутри самих движений необходимо обратить внимание на то, чтобы выращивать лидеров, поручая своим членам различные задания, постепенно делегируя ответственность, поощряя инициативу. Лик будущего православного молодежного движения будет определяться его будущими лидерами.

Представленная нами система принципов организации молодежного движения не охватывает всего спектра вопросов, возникающих в связи с этой формой молодежного служения. Она будет уточняться и дополняться. Вместе с тем, мы надеемся, что даже в представленном виде эти принципы могут служить отправной точкой для дискуссии о том, на каких основах стоит строить общественную молодежную работу в Церкви, а плоды этой дискуссии помогут становлению православного молодежного движения, отвечающего современным нуждам Церкви.