Самостоятельность, как и любое другое умение, должна перейти в навык, войти как одна из важнейших способностей в структуру человеческой личности. Поэтому подростковое свободолюбие нельзя однозначно оценивать сугубо отрицательно, налагая категорическое вето. Без опыта, без удач и ошибок не может вырасти крепкой, живой личности.

Подростку нужны не запреты, но помощь в том, чтобы правильно прийти к самостоятельности. Не на всякую ситуацию нужно предлагать ребенку готовый рецепт и подсказку, не каждое отклонение от пути считать катастрофой, не всякий огрех спешить обличить, наказать. «Помни, в минуты тягчайшей борьбы нас может не оказаться рядом. В конфликтах с совестью вырабатывается моральная стойкость. Позволь детям ошибаться и радостно стремиться к исправлению», – говорил Корчак.

Раскрыть подростку понятие о правильной самостоятельности означает вызволить молодую душу, прежде всего, из двусмысленности ее внутреннего разлада. Этот разлад в подростковый период вызывается причинами как внешнего (недоверие к жизни и убеждениям взрослых), так и внутреннего (растущая энергия пола) характера. Драма всего подросткового возраста лежит в остром переживании одиночества, замкнутости, недоверия, отчуждения от всего внешнего, которое выглядит мелким и ханжеским, и именно в этих условиях цельность жизни родителей, неизменность их отношения к подростку служат тем мощным фактором, который смягчает крайности «переходного возраста».

Хорошо не то, что по вкусу старшим

Подростковый кризис протекает не так ярко и сильно, если молодая душа находит родителей достойными уважения, считает их образ жизни, мнения, практические успехи значимыми и заслуживающими интереса. Хорошо, если в доме в этот период появляются взрослые люди, достойные и интересные, и своим отношением к матери и отцу подтверждают такую оценку подростка. Хорошо, если такой человек может выступить для него в роли старшего лидера. Тогда мир не уходит из-под ног, и мятежная душа, даже сталкиваясь со внутренними смятениями, сознает, что внутри дома, в родителях все осталось по-прежнему, и стоит шагнуть к ним навстречу, снова возжелать спокойного равновесия – любовь и взаимопонимание сразу же восстановятся.

Освободить подростка от внутренних противоречий, связанных с созреванием тела, значит дать ему такую возможность, при которой бы тело оказалось поставлено на свое естественное иерархическое место в подчинение если не духу и чувствам, то, по крайней мере, воле и разуму. Такая направленность воспитания полностью совпадает с первой задачей (свободы в проявлении самостоятельной инициативы).

Вручить в руки подростка какое-либо большое и важное, интригующее его своей взрослой ответственностью дело «навырост» – верное средство упорядочить его внутренние противоречия. Спорт, творчество, производительный труд за плату – любое из этих поприщ вполне может оказаться по вкусу и складу конкретной душе.

При этом нужно быть готовым к тому, что подростком, скорее всего, будут двигать не идеальные, но вполне материальные (престижные и модные покупки) или же романтически-честолюбивые побуждения (победы, награды, достижения, слава). Все это не слишком напоминает безупречную чистоту этических норм или классику благочестивого образа жизни. Но педагогика к этому возрасту должна уже напрочь переменить внутренние акценты: хорошо не то, что по вкусу старшим, но то, что приемлемо и минимально опасно для самого подростка.

Меньшее из зол

Моралистической праведностью и типовым благочестием подростков в этот момент не удивишь и не увлечешь. Приходится выбирать не самое стерильное, а наиболее доступное из двух зол – меньшее. Направлять ли подростка на путь заработка или окончательно потерять его в подворотне? Дать время от времени насладиться победными лаврами и фанфарами или иметь рядом с собой унылого ипохондрика-одиночку, потенциального рукоблудника и наркомана? Тот же принцип содействия в освобождении молодого характера применим и ко внешнему, социальному аспекту подросткового кризиса.

Одновозрастная среда, молодежная поп-культура, нужно признать, сильно влекут к себе и перевешивают влияние старших. В этот период крушения авторитетов бессмысленно взывать к здравому смыслу, эстетическому чувству и долгу, каждодневно «пилить» воспитанника монотонными увещаниями и нотациями. Остается только надеяться, что весь этот сумбур мнений, идеалов и вкусов – явление преходящее, что основы внутренней культуры личности (если, конечно, они были заложены вовремя, с первого детства) пробудятся-таки и дадут о себе знать, оградив молодую душу от наиболее чудовищных, агрессивных или похабных форм и разновидностей самых рискованных авантюр.

Ребенок, с детства приученный к классической музыке, развившийся под ее влиянием, не подвергается искушениям грубого ритма рока, современной псевдомузыки в той мере, в какой подвергаются им те, кто вырос без музыкального воспитания. Хорошее музыкальное воспитание, по словам оптинских старцев, очищает душу и приготовляет ее к приятию духовных впечатлений. Ребенок, приученный к хорошей литературе, драме, поэзии, ощутивший ее воздействие на душу, получающий от них истинное наслаждение, не станет бездумным приверженцем современного телевидения и дешевых романов, которые опустошают душу и уводят ее от христианского пути. Ребенка, который научился видеть красоту классической живописи и скульптуры, не так легко соблазнить извращенным современным искусством, он не будет тянуться к безвкусным изделиям рекламы и, тем более, порнографии. Ребенок, который знает кое-что о мировой истории, и особенно о христианской, о том, как жили люди и мыслили, в какие западни они попадали, уклоняясь от Бога и Его заповедей, и какую славную и достойную жизнь они вели, когда были Ему верны, сможет правильно судить о жизни и философии нашего времени и не станет слепо следовать за «учителями» века сего.

Правильная альтернатива

Наконец, разгула стихии подросткового сепаратизма можно избежать, вовремя предложив дочери или сыну более приемлемое по своим интересам и настроениям и, в то же время, не совсем пресное с точки зрения самого подростка социальное окружение – площадку для проявления общественных чувств.

Уместно, чтобы приятели часто заходили в гости или даже проводили время в доме компанией (разумеется, когда здесь же, в доме, присутствуют старшие). Нельзя надеяться, что это будет какая-то очень благочестивая компания, целиком свободная от современных влияний. Скорее всего, наоборот: отношения (особенно мальчиков с девочками) будут часто двусмысленными. Тревога родителей в этом случае вполне обоснована и естественна, но нужно задаться простым вопросом: «Сумею ли я удержать на протяжении еще двух-трех лет своего сына (дочь) взаперти, целиком на домашнем режиме?» – чтобы стало понятно, что и здесь мы можем молиться и сокрушаться (в основном, о своих прошлых ошибках), но не имеем уже возможности повернуть ситуацию вспять.

Конечно, сейчас мы рассматриваем один из тяжелых сценариев. Но именно этот сценарий, увы, с течением времени становится все более типичным даже в церковных семьях, особенно в больших городах. Речь в данном примере не идет об изначально «домашнем» типе ребенка или каком-либо спокойном и благополучном варианте развития взаимоотношений подростка с родителями.

Было бы верхом безумия самому отправлять подростка на улицу «за самостоятельностью» или, как делают это иногда мамаши, по-особому наряжать и приучать к косметике свою скороспелую дочь, «чтобы девочку оценили». Очень досадно, и наоборот, переоценивать твердость моральных устоев ребенка и неотмирность его интересов, полагая, будто «все эти ужасы не про нас», тогда как мальчишка или девчонка в своем развитии попросту несколько поотстали от сверстников, и с прошествием времени имеют все шансы «нагнать упущенное».

В большинстве случаев приходится соглашаться на то, что хорошее подростковое общество – это отнюдь не общество идеальных пай-деток, но компания, каждый в которой имеет еще некое содержательное увлечение или занятие, кроме девайсов, модной одежды и музыки: тот самый спорт, коллекционирование, музыкальную школу или туризм. Иногда взрослым удается организовать подростков вокруг какого-нибудь постоянного общего интереса вроде подготовки к гастролям творческого коллектива, театральных постановок, производительного труда, военно-патриотического движения.

Такой положительный опыт, хотя и редкий, имеется. Нельзя на него уповать и заранее включать в свои воспитательные планы, ибо и самое удачно действующее внешкольное начинание может ничем не привлечь к себе вашего сына и дочь, однако попробовать поискать все же стоит: с молитвой авось да получится.

Главное – молитвенный настрой

Переходный возраст ребенка вообще очень располагает родителей к молитвенному и покаянному настроению, размышлениям о суетности жизни и своем недостоинстве. Участвовать деятельно в судьбе подростка удается теперь крайне мало, и время занято томительным ожиданием того, когда же в мятущейся юной душе наступит, наконец, очищение – утонет вся наносная грязь, и душевный сосуд осветлится. В этот период мать и отец (если, конечно, этого захотят) могут воочию увидеть плоды своих слабостей и раздоров, ощутить свою личную причастность к умножению зла в человечестве, передаче греха от поколения к поколению.

Удивительным образом именно этот молитвенно-созерцательный настрой наиболее плодотворен и в педагогическом отношении. Уже говорилось о том, что сердце подростка сильнее всего отзывается именно на тихую, покаянную родительскую грусть и внимание, без попыток активно вмешаться. Старшим нужно как огня бояться уныния, ибо уныние обессилит душу, и родительское благочестие на этом тоже резко сбавит свои «обороты».

Очень важно, чтобы кризис подростка не перерос в кризис семейной религиозности вообще. Юная душа должна быть уверена: те сложности, которые неожиданно одолели ее, – это не «то же, что и у всех», а только собственные ее перемены.

«Сознание, что семья пребывает в верности религиозным своим верованиям, светит подростку в дни и часы его духовных авантюр и блужданий», – подчеркивает В. Зеньковский. И еще добавляет к этому: «Если подросток чувствует, что семья горько переживает его религиозную халатность, но никогда не позволяет себе упрекнуть его, она этим достигает гораздо больше, чем прямым вмешательством».

Итак, «невмешательство» – это не полная апатия старших к тому, чем живет в это время их чадо, и не нравственный релятивизм. Один современный отец замечает по этому поводу: «Приходится соглашаться, когда сын не желает держать пост, но родитель будет не прав перед Богом, если возведет это в норму, если сам лишний раз станет искушать на скоромное».

В жизни семьи все должно идти своим чередом, за одним исключением – в семейном единстве остается прореха: это место, которое оставил свободным подросток, их «блудный сын». И эта прореха вызывает у всех обитателей дома сложное чувство: скорбь об утраченном единстве и тревогу о будущем юной души. По этому-то многозначительному и грустному молчанию подросток и понимает лучше всего, что в действительности не одинок, что есть место на свете – его семья – где не только готовы кормить, одевать и заботиться, но где сами нуждаются в нем. Прочувствовав это, как следует (лучше раньше, где-нибудь еще во втором детстве), ребенок всю силу самореализации и самоутверждения переносит на поле семьи.

И в самом деле, в жизни можно видеть примеры того, как отрочество вводит ребенка не в пору смятений, но открывает в его судьбе удивительное время: человек как-то резко добавляет в зрелости, в нем неожиданно проступают взрослые черты и суждения. Его интересы еще распылены: сегодня важнее всего рецепт пирога, а завтра – умение обработать рану и сделать повязку, но свобода движений, множественность желаний и творческих проб готовит уже тот необходимый жизненный материал к самоопределению, который даст обильные всходы, отзовется вдохновенным и целостным выбором в юности.

Один современный специалист в области психологии детства сосчитал, что целых 7% подростков не самоутверждаются и замыкаются, но раскрываются в своем творческом служении миру. И это дети из полных и крепких семей, основанных на любви, взаимной ответственности и свободе.

Стелла АВАНЕСОВА

Публикация сайта «Православное Закамье»