Перспективы России: Слово религии и науки

Анализируя ретроспективу взаимодействия науки и религии, докладчики с обеих сторон – светской и церковной – во многом обращались к собственному опыту. Именно этим людям приходилось, да и ныне приходится, преодолевая административные барьеры, порой непонимание и отчуждение коллег, отстаивать право на органичное включение религиозного фактора в историю развития науки. Миф о том, что великие ученые Нового времени Декарт, Лейбниц, Ньютон и многие другие своими трудами бросили вызов религиозной картине мира, блестяще развенчал заведующий кафедрой философии ПСТГУ, руководитель департамента культурологии МФТИ, кандидат богословия В.П. Лега. Доказав на примерах, что именно в христианском богословии эти ученые нашли основу для нового естествознания, он также последовательно опроверг тезис о том, что Церковь всегда относилась к науке отрицательно и враждебно. А ведь именно этим тезисом атеисты долго и успешно оперировали в советское время. «Христианство для ученых всегда было фундаментом, на котором они выстраивали здание современной науки», – подчеркнул В.П. Лега.

    

Как отметил его коллега по ПСТГУ к.ф.н. С.А. Чурсанов, богословие способно помочь в изучении философии, гуманитарных и естественнонаучных дисциплин, при условии, что оно исходит из живого церковного опыта, следует Божественному Откровению, обладает апофатичностью и «радикальной антиномичностью». Именно богословие с его сверхрациональным восприятием задает другим наукам, особенно философии, основополагающие аспекты Бога, человека, мира и их отношений – то, что невозможно постичь путем эксперимента или умозаключения.

Священник Стефан Домусчи, заведующий кафедрой православного вероучения РПУ, преподаватель МДАиС, проанализировал светский и религиозный взгляды на природу нравственного сознания, начав выступление с парадоксального тезиса: жить надо не по Евангелию, а по совести. Как пояснил отец Стефан, с религиозной позиции в человеке изначально заложены нравственные понятия, существует представление о грехе и о поврежденности им человеческой природы, ценность Божественных заповедей и выработанных человеческим обществом норм неравнозначна. В светской этике, напротив, понятие греха отсутствует, человек со всеми его страстями рассматривается как норма, а нравственные ценности, имеющиеся у человечества в целом, равноценны, поскольку нет критериев определения их приоритетности. Обращаясь к своему первому тезису, священник пояснил, что именно имел в виду: христианину важно жить по совести, а она должна проверяться Евангелием. Евангельские нормы призваны стать основой личностного мировосприятия, а не формальными рамками повседневного бытия. «Бог говорит человеку: "Я даю тебе заповеди, которые должны стать твоими, не внешними, не навязанными, они должны отпечататься в твоем сердце”», – подчеркнул докладчик, констатировав, что люди, к сожалению, разучились пропускать евангельские заповеди через сердце.

Сравнительный анализ конституций разных стран мира с точки зрения религиозного фактора провел декан факультета истории, политологии и права МГОУ профессор В.Э. Багдасарян. Его интерес к теме был вызван недавними дискуссиями о возможности внесения изменений в Основной закон нашей страны. Выступающий сообщил, что религиозные термины «святой», «священный», «духовный» и т.д. употребляются в современных текстах 60% конституций в мире, в Европе этот показатель составляет более 51%. При этом 60% Основных законов европейских стран фиксирует ту или иную религиозную идентичность народа. Упоминание о Боге присутствует в конституциях Швейцарии, Германии, Польши, Греции. Конституция Ирландии и вовсе начинается с предложения: «Во имя Пресвятой Троицы, от Которой исходят все власти и к Которой, как к нашей последней надежде, должны быть направлены все действия человека и государства». Аналогично апеллируют к Всевышнему конституции исламских государств, особенно Ирана и Пакистана. А конституция Королевства Бутан прямо провозглашает буддизм духовным наследием государства. По мнению В.Э. Багдасаряна, ошибочна и однобока навязываемая нашему обществу точка зрения на любую конституцию как на документ сугубо юридический и внерелигиозный. «Не аксиологических, не ценностных конституций нет вообще, поскольку каждая содержит представление о должном устройстве государства и общества, а они выстраиваются на определенной системе ценностей», – сказал он.

К сугубо прикладной проблеме перспектив развития человеческих ресурсов нашей страны обратилась А.В. Новгородова, к.э.н., докторант Института социально-экономических проблем народонаселения РАН, говорившая очень эмоционально. Ее основной постулат таков: многодетная русская семья является основой не только демографического, но и экономического благополучия России. Ввиду недавней острой дискуссии о многодетности тема вызвала у участников конференции, особенно молодых, живейший интерес. По данным исследовательницы, в настоящее время средний коэффициент фертильности, то есть рождаемости, на одну женщину в странах Европы составляет 1,5. У нас этот показатель достигает величины 1,7, ощутимо увеличившись с 1990-х годов, когда опускался до уровня 1,14, а среди этнически русских женщин – до 1,08 (!). Между тем для простого воспроизводства населения в стране этот коэффициент должен достигать не менее 2,8. Примечательно, что падение доходов наших сограждан в условиях санкций и экономического кризиса на рождении вторых и третьих детей не сказалось. К слову, по данным ученой, наиболее малоимущей группой русского населения сейчас являются не пенсионеры, а одинокие женщины с двумя и более несовершеннолетними детьми, живущие в провинции.

Как подчеркнула А.В. Новгородова, к 2018 году в связи со сменой поколений уменьшится численность женщин детородного возраста, что неизбежно влечет новую фазу демографического кризиса. К 2050 году это обернется повышением коэффициента пенсионной нагрузки – 1 пенсионер придется на 1 работающего – и дефицитом трудовых ресурсов, обеспечивающих экономический рост, а также освоение регионов Крайнего Севера и Дальнего Востока. Иммиграция не способна дать прирост населения, решающий ключевые проблемы страны, так как «социальная цена» замещения коренного населения – нарушение в обществе конфессионального, культурного и этнического баланса.

Основными факторами демографического кризиса, помимо уменьшения числа потенциальных матерей, а после достижения 36-летнего возраста и потенциальных отцов, являются аборты, а также мужской алкоголизм, зачастую побуждающий женщин, состоящих в браке, отказываться от материнства.

Вывод докладчицы был лаконичен: для сохранения численности государствообразующего этноса необходимо поднять коэффициент фертильности на 35%. В настоящее время многодетных семей в России не более 9% от общего числа семей, причем большей частью в них по трое детей. Если бы 10% русских семей имели по 5–6 детей, то поставленная цель сохранения народа была бы достигнута.

Основные положения выступлений вошли в итоговый документ XIX конференции «Наука. Философия. Религия», который, хочется верить, возьмут на вооружение здоровые силы нашего общества.