Протоиерей Максим Первозванский. Брак или монастырь?

Нужно понимать, что жизнь идет своим чередом – сегодня она одна, завтра чуть другая, послезавтра третья. И в этом течении жизни нужно знать, во-первых, расположение своего сердца, понимать, к чему оно лежит, к чему, проще говоря, меня по-настоящему влечет. Причем здесь важно отделить временное увлечение от серьезного и постоянного прилежания сердечного.

Например, если я чувствовал всегда призвание к монашеской жизни, а тут вдруг влюбился, что это значит, что мне нужно жениться? Вовсе нет, это значит, что мне нужно подождать, когда ослабнет эта влюбленность, и понять, а действительно ли я хочу строить семейную жизнь, иметь детей и так далее.

Или я всегда хотел иметь семью и чувствовал, что это мое, а потом вдруг встретил старца, или съездил в паломническую поездку и увлекся монашеской темой. Значит ли это, что мне теперь нужно идти в монахи? Нет. То есть нужно отделить свой базовый сердечный тренд от каких-то, может, и сильных, мощных, но временных эмоциональных скачков настроения. Это сделать не всегда просто, но нужно, чтобы не совершить ошибку.

А во-вторых, нужно стараться понять, чего от нас ждет Господь, к чему Он нас призывает. Все мы хотим жить, но Господь может призвать нас умереть. Так и тут – мы можем хотеть одного, но Господь явным образом призывает нас к другому. Конечно, легко сформулировать желание – хорошо бы нам знать волю Божью. Но очень сложно это желание распознать.

Иногда бывают какие-то знаки (хотя я не призываю их искать и разводить мистику), когда Господь через встречи, события, даже явные чудеса или чьи-то слова указывает нам Свою волю. А иногда мы познаем волю Божью как раз через общее устроение своего сердца. Как сказано: «Даст ти Господь по сердцу твоему и весь совет твой исполнит» – если ты хочешь семью, то Господь чаще всего эту семью тебе даст.

Чем старше я становлюсь, тем больше убеждаюсь в том, что те люди, которые жалуются, что так хотели жениться, выйти замуж, а Господь не дает, на самом деле не хотели этого по-настоящему, или хотели не так. То есть слова говорятся одни, а в сердце другое. Мы же определенным образом себя ведем, ставим, подаем, когда хотим жениться или замуж. Поэтому, когда человек «уневестился», как правило, у него не возникает проблем, чтобы найти человека и создать семью. Но часто люди, которые говорят «Хочу замуж» на самом деле, в реальной жизни озабочены чем-то другим. Это может быть учеба, карьера, какие-то семейные неурядицы и т. п. – масса вещей, которые поглощают глубинный интерес и человеческую энергию.

Или человек встает в такую позу: «Да, я хочу замуж, но не за кого же!» И попробуй объясни. Это тоже внутренняя позиция, некая готовность заранее отвергнуть любое предложение – или конь недостаточно белый, или принц недостаточно стройный, или доспехи не так начищены. Как известно – у кого есть желание, тот ищет возможность, у кого желания нет, тот ищет повод.

То же самое касается и монашества. Можно сколько угодно размышлять, что сейчас и монастырей нормальных нет, и духовники перевелись, и неизвестно, как спасаться. А на самом деле есть и духовники, и монастыри, и идеи, как спасаться. Но после грехопадения мы все в духовном смысле инвалиды. У нас спутаны мысли, чувства, нет четкости желаний, постоянства устремлений и так далее. Мы не можем ни в себе разобраться, ни в мире, остается только предъявлять претензии.

Конечно, неправильно, и ни в коем случае не нужно жениться, если ты этого не хочешь, если нет любви, если нет желания создать семью, родить детей, делать счастливой свою вторую половину, пытаться как-то строить свой дом, обрастать хозяйством, воспитывать, учить и так далее. Конечно, не нужно идти в монастырь, если ты не хочешь быть монахом, если сердце твое не горит к службе, к послушанию, к молитве. Человеку очень трудно бывает разобраться в себе и в воле Божьей. И если у него не получается этого сделать – он и не женился, и не пошел в монастырь, то часто он вообще не знает, чего он хочет в этой жизни.

Апостол Павел: «Выдающий замуж свою девицу поступает хорошо; а не выдающий поступает лучше»

Семья – это действительно серьезное и сложное испытание для христианина. Это очень хорошо понимают люди, которые недавно женились или вышли замуж. Раньше ты часто ходил на службу, стоял, молился, а теперь у тебя ребенок на руках, капризничает, плачет, и ты вынужден вместо того, чтобы стоять на службе, толкаться с ребенком в предбаннике, или приходить только к «Отче наш». Или раньше ты читал акафисты и каноны, имел возможность спокойно, не раздражаясь, делать какие-то дела по хозяйству, а теперь только на бегу что-то можешь прочитать, и всё время ругаешься от усталости.

Семейная жизнь – она не столько благостна и не столь православно-велелепно организована, как думают молодые люди. И в ней очень много вещей, которые препятствуют духовной жизни. Действительно, такой интенсивности посещения храма, индивидуальной молитвы, достижения внутреннего духовного спокойствия, внутреннего устроения очень сложно добиться. Семейная жизнь – это суета, суматоха, нервы, особенно если люди пытаются жить по-православному, рожать детей.

Я часто общаюсь с православными семейными людьми, которые говорят: «Да у нас практически никакой духовности в семье, времени поговорить с детьми о Боге или нормально помолиться нет. То уроки, то готовка, три работы у отца, которого мы не видим, то еще что-то, мы все какие-то задерганные». Да, конечно, организовать духовную жизнь в семье сложно. Но всё это оправдывается и окупается только одним, тем, о чем мы до этого говорили – жизнью не для себя. Семейная жизнь убивает эгоизм.

Конечно, монастырский путь более прямой, потому что там и эгоизм убивается послушанием, и есть всё для духовного роста – ежедневное богослужение, келейная молитва, духовник. И искушения, которые подстерегают монаха, уже чисто духовные. Но только человек с серьезным внутренним расположением к монашеской жизни сможет их потянуть. У человека должно быть не временное увлечение монашеством, а именно предрасположенность, любовь к уединению, молитве, Богу, Которому ты хочешь посвятить всю свою жизнь. И тогда, безусловно – это более прямой путь.

У нас часто принято упрекать людей, которые и в монастыре не оказались, и семью не завели в эгоизме. Связанно это как раз с тем, что и монашеский путь, и путь семьи вынуждает человека жить не для себя. У человека, находящегося или в монастыре, или в семье, в большинстве случаев просто не получается жить для себя, это подразумевает сам уклад монашеской или семейной жизни. И это как раз является основой православной аскезы: «Отвергни себя, возьми крест свой и следуй за Мной». А в современной жизни, когда человек живет один, у него есть возможность жить для себя.

Раньше так не было. Еще 100 лет назад жить одному было гораздо сложнее, чем в семье. Не случайно «супруги», по прямому значению слова – пара волов. То есть тащить плуг жизни одному было гораздо тяжелее, чем вдвоем. И человек в здравом уме и трезвой памяти не мог выбрать для себя одинокой жизни. А сейчас это возможно. Если у человека есть жилье, хорошая работа, можно, придя домой, не думать об уроках с детьми, ужине на всю семью или, если речь о монастыре, бежать на послушание. Человек не обязан делать то, что не хочет: захотел – лег спать, захотел – почитал книжку, захотел – включил телевизор, захотел – помолился, захотел – поехал в паломническую поездку, захотел – пошел на службу и так далее. Ты можешь хотеть малого, но ты это можешь исполнить. И это, в общем, не хорошо с точки зрения спасения души.

А когда говорят о том, что надо в любом случае или выходить замуж, жениться, или идти в монастырь, то подразумевается, что это два магистральных спасительных пути для человека. А путь одинокой жизни – сложнее, потому что гораздо больше соблазнов и возможностей жить для себя. И в этой ситуации, если человек не выбрал для себя ни семью, ни монастырь, ему надо прикладывать специальные усилия, чтобы жить не для себя – заниматься благотворительностью, социальной деятельностью, состоять в молодежном объединении при храме и т. п. И тогда нельзя будет сказать, что такая жизнь менее спасительна, чем жизнь в браке или монастыре.

Но сложностей больше. В молодости, когда много сил, ты ездишь в детские дома, дома престарелых и так далее, потом в какой-то момент тебе станет просто лень. И смотришь, человеку уже 40-50 лет, а ему ничего не надо, устал от жизни. В семейной жизни или монастыре – хочешь не хочешь, надо что-то делать. Например, хочешь спать, а у ребенка болит живот – хочешь не хочешь, встаешь, идешь за лекарствами, начинаешь его утешать, баюкать и так далее. Или если ты монах, то утром, хочешь не хочешь, идешь с утра на службу, потом на послушание.

Когда же ты один, это сложно реализовать – даже дела милосердия ты делаешь, когда хочешь. Поэтому очень важно создать себе такую ситуацию, когда ты будешь вынужден делать то, что не хочется.

Есть замечательная история. Однажды еще молодой Лао-Цзы шел по одной из дорог Китая и встретил старика, который выкопал яму рядом со своим полем. На дне ямы выступила вода, к воде вниз вели ступеньки, старик зачерпывал бурдюками воду, поднимался наверх и носил эту воду себе на огород. Лао-Цзы посмотрел на него и сказал: «Отец, давай я тебе подскажу: здесь ставишь две палки, здесь еще одну, привязываешь на веревку бурдюк, и не надо будет спускаться». А тот посмотрел на него и сказал: «Юноша, неужели ты думаешь, что я не знаю, как устроен колодец-журавль? Но человек, использующий механизмы, сам становится как механизм и теряет уверенность в побуждениях собственного духа».

Страшная беда современного общества, особенно городского – отчуждение от жизни, от ее смысла. Конечно, журавль – это детский лепет по сравнению с теми вещами, которые мы привыкли использовать – нажал кнопку, чайник вскипятил воду, машинка постирала, посудомойка помыла и так далее. Мы не понимаем, как растут овощи, животные, мы живем в бетонных клетках, не понимая и не зная, как устроена живая жизнь. И именно в силу этого страшного отчуждения одному человеку необыкновенно сложно создать для себя духовную жизнь.

Приходишь домой, а делать нечего, а тут современные искушения социальных сетей, телевизора и так далее. Именно поэтому предпочтительней, если есть сердечное прилежание, реализовать или семейную жизнь, или идти в монастырь.

Любое изменение жизни требует изменения жизни, простите за тавтологию. А человек не готов поменять свою жизнь. Понятно, что если ты 90-летняя старушка с тремя инвалидностями и живешь в ветхом жилье, то это одно, а если здоровый мужчина или молодая женщина, и при этом не можешь никак себя сдвинуть в места, это уже не вызывает сочувствия.

Если из города в деревню переехать, много плюсов – свежий воздух, фермерские продукты, рыбалка, но что-то и потеряешь, какие-то удобства – печку топить придется, лопатой снег от крыльца отбрасывать.

Как говорил кот Матроскин, «чтобы продать что-нибудь ненужное, нужно купить что-нибудь ненужное». Всегда обязательна утрата, а к этому люди не готовы. Именно поэтому многие не женятся и не выходят замуж. И чем старше человек становится, тем сложнее ему это сделать – он уже может адекватно оценить потери и риски.

Желания нет, внутреннего, человек может его декларировать, но на самом деле его нет. Может быть, сил нет, я не обвиняю, потому что мы все духовные инвалиды, но рецептов очень много: можно присоединиться к какой-то общине; можно продать квартиру в Москве и купить добротный дом у монастыря; можно, как один мой знакомый, отправиться в путешествие автостопом, посмотреть, как живут люди.

Даже если человеку за 50, он всю жизнь ухаживал за больным родственником, например, и с семьей не сложилось, он всё равно может создать семью. Как? Например, пойти в ближайший детский дом и для начала предложить свою помощь. Понятно, что мы свои силы не знаем, не нужно говорить об усыновлении, но можно позаниматься с ребенком, а потом, если что-то сложится, взять над ним патронаж. И так создается семья, то, что помогает человеку жить и спасаться.

Поэтому, если человек готов, у него есть миллион возможностей, а под лежачий камень вода не течет. Но, как говорил преподобный Серафим Саровский, спасающихся мало, потому что решимости мало. Это касается и монашеской, и семейной жизни.