«Главное понять, для чего человек тебе послан»

– Если говорить о психологии с научных позиций, то самоначение термина переводится, как «наука о душе». Секулярная психология в работе с человеком опирается больше на работу именно с психикой, какимито поведенческими явлениями, направлена на самореализацию личности. Она нацелена, прежде всего, на то, чтобы помочь человеку решить существующую проблему, снять переживание, сделать так, чтобы было легче прямо сейчас. Здесь мало чего остается конкретно от изучения души. Православная психология несколько выше этой сути. Это поиск главного предназначения человека. Её задача – помочь обрести веру в жизнь вечную, привести к пониманию того, как и с чем мы войдем в неё.

– Такое понятие, как православная психология, вызывает много споров о том, нужна ли она в принципе. Не подменяет ли она собой общение людей со священниками, духовниками?

– Слава Богу, я никоим образом не могу заменить священника. И до начала ХХ века в России так и было, именно духовное наставничество являлось главной психологической помощью для прихожан. Но после революции в нас это долгие годы искореняли. Мы не впитали с молоком матери понимания, что многие проблемы и вопросы можно разрешать в храме, на исповеди. У большинства людей нет опыта, культуры общения со священником. Людям проще пойти к обычному человеку, обладающему специфическими знаниями, тем более что сегодня визиты к психологу приняты обществом, в какой-то мере они даже в моде. И я буду рада, если в процессе общения с таким человеком стану своеобразным мостиком на пути к батюшке.

– Скажите, а Вы сами как пришли в Церковь?

– В Церковь я пришла через своих детей. Они учились в бердской школе «Пеликан», и с нее все началось. С классами, в которых все годы изучался курс «Православная культура России», и воспитание строилось на традиционных культурных ценностях, дети впервые попали на исповедь, на другие таинства Церкви. И уже, когда мы крестили младшеньких, сами прошли через причастие. Можно сказать, воцерковлялась вместе с младшими детьми.

– У Вас психологическое образование?

– Да, но сначала я окончила НГПУ по специальности «методика воспитательной работы». Тогда в середине 90-ых годов у нас в стране начинала мощно развиваться психология, в педуниверситете открылось отделение практической психологии, и мне предложили выучиться на психолога. По данной специальности я работала в школе, в психологическом Центре, есть опыт консультаций на телефоне «Доверия». 

– Когда человек идет за помощью к православному психологу, надо понимать, что он уже готов говорить о Боге, о душе. Есть разница между людьми, которые обращаются к Вам за консультацией в школе, в Центре и теми, кто приходит сюда? 

– Конечно, чувствуется. Когда человек идет на беседу просто с психологом, у него уже есть определенные ожидания от этой встречи. С ним не начнешь сразу разговор на духовные темы. Возможно, мы даже и не затронем эту тему. И конечно, когда человек приходит в часовню, он уже готов говорить с психологом именно с православных позиций, можно свободнее общаться на одном языке. Хотя и здесь бывают очень разные люди, и невоцерковленные, некрещеные. Чаще всего это пациенты больницы, которых на прием записали наши сестры милосердия. Серьезная болезнь – это своего рода кризис, который заставляет задуматься, переживать не самые приятные мысли, ощущения. И тогда уже не важно, крещен человек или нет, он приходит сюда. Зачастую мы говорим даже не о болезни. Кому-то просто нужно выговориться, кто-то хочет разобраться с проблемами, возникшими в семье, с детьми. Моя задача услышать, что человек хочет сказать.

– Получается, проблемы есть у каждого, но попадая в больницу, человек получает возможность обсудить её здесь с психологом в больничной часовне?

– Когда в жизни суета, круговорот хлопот, для таких бесед нет времени. А здесь действительно есть и время, и место. Особенно для людей из сел, где психологи – редкость. Здесь, в часовне, я принимаю один день в неделю, по четвергам. Кроме этого, я еще веду доабортное консультирование в женской консультации.

– На добровольной основе ведете такую работу?

– Нет, это государственная программа, которая предусматривает, чтобы в женских консультациях психолог работал с женщинами, решившими убить своего ребенка.

– Удается кого- то из них убедить не прерывать беременность?

– Крайне редко. И это не самоцель, я провожу психологическое консультирование, которое направлено на выявление причин, мешающих женщине стать матерью, и затем мы говорим об этом, ищем возможные ресурсы. В этом процессе еще многое зависит от позиции медицинских работников, необходимо, чтобы у них тоже была заинтересованность в профилактике абортов. А если на консультацию к психологу отправляют просто как на обязательную процедуру, то и настрой у женщин, приходящих на консультацию, соответствующий. Ведь здесь важна даже интонация, с которой доктор направляет женщину к психологу. Сегодня движение за жизнь хоть и набирает обороты, но в обществе еще слабое осознание того, что мы совершаем, делая аборты. Когда предлагаю женщинам выносить ребенка и отдать его приемным родителям, в ответ получаю такой шквал негодования, непонимания: «Как вы такое можете предлагать!» Получается, лучше его убить, чем отдать бездетной семье. В дореволюционной России женщина не делала аборты, но, если не могла прокормить ребенка, отдавала его на воспитание в зажиточные семьи.

– Вы говорили о том, что у светской и православной психологии разные формы и методы воздействия. А какова роль молитвы? Используете Вы ее в своей работе?

– Молитва в православии является основой всего, это беседа с Богом, которая должна быть непрестанной, именно в молитве человек черпает силы на преодоление всех жизненных испытаний. Атмосфера в часовне располагает к тому, что мы можем говорить о самом сокровенном и поблагодарить Бога за все. Только Ему известно, есть ли результат от общения, и каким он должен быть. Ведь на самом деле, если встреча состоялась, это уже повод задуматься «для чего?» Не бывает ничего случайного.

– Ирина Евгеньевна, были встречи, случаи, которые запали глубоко в душу? Которые Вы воспринимаете как некое чудо, откровение?

– Да, были. Но мне не хотелось бы приводить какие-то конкретные примеры, поскольку человек между строк может узнать себя. Тем более, что очень много похожих ситуаций, которые могут восприниматься людьми как «история про меня». И это не совсем этично, корректно. Бывают ситуации, когда встречаясь с человеком, допустим на консультации в школе, а потом с похожей проблемой общаюсь с кем-то здесь, в часовне, то в разговоре вдруг нахожу ответы на возникающие вопросы. Все встречи не случайны. Главное увидеть и понять, для чего этот человек тебе послан.

Беседу вела Наталья Донец