Диакон Павел Сержантов. О "Противоречиях Библии" и нехристианском образовании

Далеких от христианства людей увлекает тема Библии – в том смысле, что библейское Откровение несостоятельно. Например, активно утверждается, что Библия противоречива, а потому образованные люди не доверяют Библии.

Иллюстраций в подтверждение скептического отношения к Библии приводится множество. Берут «примеры» из Евангелия, отыскивают их и в Ветхом Завете. Как быть со всеми этими противоречиями и далеко идущими выводами?

С выводами торопиться не будем. И с противоречиями тоже подождем. Хотя бы потому, что скептики сильно упрощают ситуацию.

Образованные христиане знают Библию не хуже образованных скептиков. И «противоречия Библии» видят, но признают, что понимание одного и того же отрывка из Библии может быть разным. Один и тот же отрывок может иметь два или даже три вполне законных толкования: буквальный смысл и еще иносказательные смыслы. Например, в Библии множество поэтических страниц, которые понимать буквально никому в голову не придет. И многие «противоречия» снимаются, если учитывать этот факт.

Последние 300 лет на Библию обрушивались с гиперкритикой. Однако иносказательные толкования Библии (анагогическое, типологическое…) появились на свет не в противовес общественной деятельности французских и немецких материалистов. Библию иносказательно толковали изначально, не забывая, конечно, о ее буквальном прочтении.

Заглянем в древние времена, вспомним о том, как Писание толковал в IV веке святитель Григорий Нисский (его память мы отмечаем 10/23 января). Для этого нам потребуется его сочинение «О жизни Моисея Законодателя».

Святитель Григорий не утверждает, что вся Библия одинаково понятна. Он отмечает, что божественные заповеди, смысл которых хорошо понятен, надо исполнять без лености. Это с одной стороны. А с другой – о сокровенных смыслах Библии не стоит вести разыскания, «но познание этого предоставлять единому Святому Духу, испытующему, как говорит апостол, глубины Божия».

Итак, в Библии есть вещи очевидные и есть – сокровенные, которые своими силами постичь нельзя. Здесь нужна особая помощь Божия, иначе мы неправильно поймем Писание. Вот почему православные христиане очень ценят святоотеческие толкования Библии.

Святитель Григорий тщательно обсуждает ветхозаветное повествование об исходе из Египта. Во время исхода порабощенный народ Божий выпросил у египтян ценные вещи и ушел в пустыню на поклонение Богу. И в Египет больше не вернулся. Занятые у египтян вещи тоже не были возвращены.

В своем сочинении святитель Григорий превозносит добродетельную жизнь пророка Моисея. Для святителя невозможно подумать, будто бы Моисей наставлял делать несправедливости, велел занять у египтян ценные вещи и оставить у себя одолженное. Особое внимание святитель обращает на то, что именно Моисей в пустыне дал народу «законы, решительно воспрещающие всякую обиду ближнему». Для святого Григория есть противоречие между Моисеем-законодателем и «Моисеем-законопреступником». Посмотрим, как святитель будет об этом рассуждать.

Для начала он отметает упрощенные трактовки священной истории. Иные толкователи настаивают, что, когда Моисей и прочие израильтяне хитростью взяли с египтян заслуженную плату, это было справедливо. Эти толкователи заблуждаются.

Святитель не только указывает на их ошибку, он предлагает альтернативное толкование библейского отрывка: «Если же (кто) завладеет и своим, но обманув заимодавца надеждой получить назад, то, без сомнения, будет назван обманщиком. Поэтому… приличнее понятие высшее, повелевающее добродетельно ведущим свободную жизнь заготовлять богатство внешнего образования, которым украшаются иноплеменники по вере. Ибо нравственную и естественную философию, геометрию… словесные произведения и все, что уважается пребывающими вне Церкви, наставник добродетели повелевает, взяв в виде займа у богатых подобным этому в Египте, хранить у себя, чтобы употребить в дело при времени».

Вместо того чтобы извлекать из Священной Книги мысль о том, что позволительно обманывать заимодавца, святитель выводит более возвышенную мысль по мотивам библейского повествования: можно брать культурные богатства у иноверных народов, чтобы в подходящее время их употреблять с пользой для христиан.

Да и само понятие справедливости – добродетели, о которой рассуждает святой Григорий в связи с жизнью Моисея, активно анализировалось греками еще в дохристианские времена, у Платона. Понятие о справедливости святой Григорий берет взаймы и использует в размышлениях над нравственным смыслом Ветхого Завета.

Как же быть с буквальным смыслом истории с египетским займом? Буквальный смысл отодвинуло на второй план иносказание. Отодвинуло, но не отменило. Он остается, история с займом, и правда, была. Историческая ткань библейского повествования не растворяется в иносказательных толкованиях.

Святитель Григорий не верит, что заем был совершен по повелению Моисея, а тем более по повелению Божию. Пророк не мог допустить такого обмана и несправедливости. Ведь пророк заповедал людям: «Не желай дома ближнего твоего… ничего, что у ближнего твоего» (Исх. 20: 17). О займе с египтянами люди договаривались сами, это их поступок, и за него они отвечают, а не пророк Моисей. Этот поступок отдельных людей противоречит тому, чему учил Моисей.

Вообще говоря, не все, что описано в Священной Книге, обязательно одобряется священным автором. Некоторые события прямо осуждаются, а некоторые – косвенно. Некоторые события Бог вдохновляет и одобряет, а некоторые – попускает. Здесь имеется разница, ее необходимо замечать.

В истории с займом святитель Григорий отстраняется от ложных толкований, которые некоторых читателей побуждают утверждать, будто в словах и поступках пророка есть досадные противоречия. И помимо буквального толкования Пятикнижия Моисеева святой Григорий предлагает иносказательное истолкование: нам, христианам, у нецерковных людей тоже можно позаимствовать научные достижения, полезные для нас. Но к числу научных достижений «гиперкритика Библии» не относится.

Об этом и подумаем, читая пророка Божия Моисея и вспоминая святителя Григория Нисского.