Среди ученых, занимавшихся исследованием развития русской педагогики, не сложилось единого мнения по поводу того, каким было лицо древнерусской школы.

Ряд исследователей (Н.Г. Чернышевский, Е.Е. Голубинский) настаивает на полном невежестве русского народа в допетровские времена и отсутствии на Руси систематического образования.

Процитируем Е.Е. Голубинского: «Просвещение по греческому образцу было водворено у нас очень ненадолго в высшем (боярском) сословии и быстро угасло, выродившись в простую грамотность, поддерживающую начетничество, в границах почти только священнического сословия. Причиной тому было вовсе не монгольское завоевание, но неудачный выбор способа, посредством которого это просвещение насаждалось. Владимир Великий, выбрав веру и крестив Русь, имел намерение в полной мере приобщить страну к греческой просвещенности в самом широком смысле, включая ее ученость и ее художественную жизнь. Однако эта попытка не удалась. Школы, едва появившись, угасли. Владимир, Ярослав, его дети – вот поколения, в границах которого окончилось, едва начавшись, русское просвещение».

Другая группа историков считала, что в период существования Киевской Руси систематически организованные школы античного образца были распространены повсеместно и охватывали самые широкие слои общества. Это мнение впервые высказал в своей работе, основанной на анализе большого круга летописных свидетельств, Н.Лавровский.

Его точку зрения разделяли: митрополит Макарий (Булгаков), М.Д. Хмыров, Н.А. Лебедев и Л.Н. Модзалевский, который предлагал следующую схему: византийская образованность в киевский период, затмение просвещения после монгольского завоевания, заимствование модели западноевропейского схоластического образования (Киев и Москва в 15-17 вв), полный переход к западноевропейской модели при Петре.

Представитель третьего направления А.В. Карташев придерживался мнения, что истина была где-то посередине. Он считал, что систематически организованные школы на Руси были восприняты от греков вместе с христианством и существовали до конца периода феодальной раздробленности, однако поддерживались путем частной инициативы и, соответственно, были привилегией элитарных слоев общества – князей, бояр, посадников, священнослужителей и т.п., но и эти школы к концу периода раздробленности постепенно угасли, в то время, как широкие слои общества оставались безграмотными: «В народе потребности в образовании не было, на школу и науку смотрели как на злые мытарства».

Современные исследования письменных источников и археологических находок свидетельствуют о том, что наиболее близкой к истине была все-таки позиция
Н. Лавровского.

Впервые о наших предках славянах (венедах) мы узнаем из сочинений I-II веков Полибия и Птолемея, «Естественной истории» Плиния Старшего: «восточные земли Балтийского моря, по утверждениям писателей, населены вплоть до реки Вистулы сарматами, венедами, скирами и гиррами».

В 579 году византийский хронист Менандр в своей работе упоминает спор славянской и аварской знати. В этот период русской истории, за несколько веков до принятия христианства, русского государства не существовало. Славянское общество имело родоплеменную структуру, которая была слабоэффективной, могла обеспечить очень низкие темпы накопления материальных ресурсов и, соответственно, не располагала к появлению письменности и серьезной систематизации знаний.

Каждый член общины вынужден был заниматься всем необходимым для собственного выживания, и не имел времени на занятия наукой.

Тогдашнюю культуру славянского общества можно охарактеризовать как полностью аудиальную (аудиальная культура предполагает устное профессиональное и нравственное обучение и устную передачу культурных традиций, вследствие отсутствия или малого распространения письменности).

В «Очерках истории школы и педагогической мысли народов СССР с древнейших времен до конца XVII века» про дохристианское образование на Руси говорится следующее:«Опыт предыдущих поколений передавался потомкам в виде многочисленных былин («Волх Всеславьевич»), сказок («Никита Кожемяка», «Иван Крестьянский Сын»), песен, народного календаря (сборника примет), поговорок и пословиц. Дальнейшее воспитание осуществлялось при помощи определенных ритуалов, таких как день наречения взрослого имени, или народные праздники годового цикла (Иван Купала, Зимний солнцеворот), а также прямого участия в деятельности рода».

Все изменилось с появлением племенных союзов и укрупнением компактно проживающих общин, которое произошло к IXвеку. К этому периоду относится появление на Руси первых городов, рост специализации и имущественного расслоения общества и появление зачатков государственности.

ВIXвеке на Руси появляется первая примитивная письменность – так называемые «черты и резы». О них упоминают арабские историки X века, Титмар Мерзебургский, а также в своем «Сказании о письменех» Храбр Черноризец: «Прежде ведь славяне не имели букв, но по чертам и резам читали, ими же гадали, погаными будучи. Крестившись, римскими и греческими письменами пытались писать славянскую речь без устроения».

Также «роужские письмена» упоминаются в житии святых Кирилла и Мефодия: «Обрете же ту евангелие и псалтирь, роусьскими письмены писано, и человека обреть, глаголюща тоя беседою, и беседова съ нимъ, и силу речи приимь, своей беседе прикладая различьная письмена гласная и согласная, и къ Богу молитву творя, вскоре чести и сказати, и мнози дивляху, Бога хваляше». Точно неизвестно, было ли это иероглифическое, слоговое или руническое письмо, но современные исследователи более склонны к последнему варианту.

С приходом на Русь письменности аудиальная культура не исчезла совсем. Напротив, она дополнила и обогатила письменную культуру, так как многие былины, песни, сказки и поговорки были зафиксированы в письменных источниках. С помощью аудиальной культуры продолжали получать образование жители сельской местности Руси.

Былины, сказки и поговорки с течением времени дополнялись новыми, несущими уже христианскую мораль. Появились новые образы былинных героев: Василий Буслаев, Садко и т.п. В XII-XIV веках переживает расцвет духовная поэзия странников – «калик перехожих».

Миссия святых Кирилла и Мефодия к моравским славянам в 863 году привела к появлению славянской азбуки и письменности. И хотя братья занимались просвещением южных славян, новая письменность довольно быстро распространилась по другим славянским землям. Считается, что русские летописи, в частности, «Киевские погодные записи» на кириллице начали вестись еще при князе Аскольде (860-е – 880-е).

Возможно, славянские миссионеры по частной инициативе прибывали на Русь торговыми путями, возможно, при покорении Болгарии князь Святослав Игоревич вывез оттуда в качестве учителей несколько образованных греков или славян из числа учеников святых братьев.

Как бы то ни было, наиболее ранние из найденных в Новгороде берестяных грамот датируются 953-989 годами, что свидетельствует о проникновении славянской письменности на Русь и ее довольно широком распространении еще до ее крещения.

Как отмечает В.Л. Янин, долгое время возглавлявший археологические изыскания в Новгороде, в своей книге «Я послал тебе бересту…»: «берестяные грамоты были привычным элементом новгородского средневекового быта. Новгородцы постоянно читали и писали письма, рвали их и выбрасывали, как мы сейчас рвем и выбрасываем ненужные или использованные бумаги», «переписка служила новгородцам, занятым не в какой-то узкой, специфической сфере человеческой деятельности. Она не была профессиональным признаком. Она стала повседневным явлением».

Евгений Голубинский и Антон Карташев считали, что славянское простонародье настороженно относилось к обучению грамоте и терпело ее как повинность, опираясь на свидетельство «Повести временных лет» о великой скорби матерей, провожавших своих чад в княжеское училище.

Но народные былины этого периода рисуют нам совсем другую картину. «Хрестоматия по истории школы и педагогики России» сообщает, что: «идеальный герой народного эпоса, такой как Добрыня Никитич, Алеша Попович или Илья Муромец, не только бескорыстно служил Отечеству, был милосерден к врагам и внимателен к нуждам сирых и убогих, но и обязательно владел грамотой. При этом богатыри далеко не всегда принадлежали к привилегированным сословиям». Соответственно, можно говорить о том, что в народном сознании грамотность считалась благом.

Решившись на смену религии, святой князь Владимир сильно упрочил связи молодого русского государства с Византией. Ему удалось пригласить для обращения своего народа в христианство огромное количество греческих и южнославянских миссионеров, которые не только наставляли русичей в вере, но и обучали их грамоте, столь необходимой для чтения священных книг.

Простота славянской азбуки, придуманной святым Кириллом, наличие большого массива уже переведенной святыми братьями на славянский язык греческой литературы, большого количества прибывших с Владимиром образованных священнослужителей и учителей, а также дешевизна и доступность писчего материала – бересты создали уникальные условия удивительного благоприятствования для широкого распространения грамотности на Руси.

Согласно современным исследованиям, образование в период от крещения Руси до монгольского нашествия подразделялось на три вида.

В княжеских и частных семейных училищах (содержащихся боярами, богатыми купцами) привилегированные классы общества получали систематическое многолетнее образование, организованное по греческому образцу.

При каждой церкви и монастыре осуществлялось массовое обучение чтению, письму и счету городских жителей.

Для жителей отдаленных районов оставалось традиционное аудиальное образование. Образование киевского периода не было светским. Оно никогда не отделялось от богословия и преподавалось в комплексе с ним.

Обучение Закону Божию, по Модзалевскому, имело: «преимущественную направленность на нравственное развитие личности – черту, утраченную в период схоластической западной учености, сконцентрированной на внешнем освоении суммы познаний, и с трудом обретаемую в современной школе».

Продуктом комплексного светского обучения неразделенного с религиозным обучением и воспитанием становились цельные и свободные личности, которые всегда стояли на твердой почве евангельских понятий добра и зла, греха и добродетели и при этом имели широкий кругозор и неплохие профессиональные навыки.

В то же время западное светское обучение производило на свет некие «живые механизмы», хорошо приспособленные для выполнения тех или иных функций, но часто испытывающие глубокие мировоззренческие трудности.

Голубинский говорит о «простой грамотности» русского народа. Но ведь и простая всеобщая грамотность – умение читать, писать и считать – это уже очень и очень немало. В конце XIXстолетия ни правительство Российской империи, ни мощный аппарат земств так и не смогли обеспечить всеобщую грамотность населения. Советскому правительству, чтобы изменить данную ситуацию, пришлось пойти на чрезвычайные меры, создавая
избы-читальни и курсы ликбеза, куда люди нередко сгонялись насильно. А в Киевской Руси всеобщая грамотность уже была. И свидетельством тому берестяные грамоты.

К настоящему времени найдено около 2000 берестяных грамот. Большинство из них были найдены в Великом Новгороде, но этому можно назвать две причины: во-первых, с 1930-х годов и по настоящее время там постоянно работает многочисленная археологическая экспедиция. Во-вторых, Великий Новгород находится на севере Руси, города которого были единственными не подвергшимися разорению монголо-татарских войск. Но кроме Великого Новгорода берестяные грамоты были найдены во всех остальных районах Руси – на ее востоке, западе и юге: в Старой Руссе, Торжке, Пскове, Смоленске, Витебске, Мстиславле, Москве, Твери, Старой Рязани, Нижнем Новгороде и Звенигороде Галицком.

Содержание берестяных грамот также весьма различно: это и черновики официальных документов (официальные документы писались на пергаменте, чернилами, состоящими из сажи с камедью), и молитвы, и торговые счета, и списки товаров, частные письма, долговые обязательства, бытовые указания, медицинские рецепты, поучения, шутки и т.п.

Янин в своей книге «Я послал тебе бересту…» приводит тексты нескольких грамот самого различного содержания: «Поклон от Грикши к Есифу. Прислав Онанья, молви... Яз ему отвечал: на рекл ми Ескф варити перевары ни на кого. Он прислал к Фе-досьп: вари ты пив, седишь на безатыцине, не варишь жито...», «Есть град межу нобом и землею, а к ному еде посол без пути, сам ним, везе грамоту непсану», «Поклон от М'ихаили к ос-подину своему Тимофию. Земля готова, надобе семяна. Пришли, оспо-дине, человек спроста, а мы не смием имать ржи без твоего слова», «Во имя отца и сына и святого духа. Се аз, раб божий Михаль, отхождя живота сего, пишю рукопсание при своем животе, что ми Кобилькеи 2 рубля ведати...», «Се соцетеся Бобр с Семеном на полотеретея рубля на 3 годы полоцтевертынатця гривн, а рубл...». Написаны они были на старославянском языке, кириллицей. При этом, буквы крайне редко писались на бересте чернилами. В основном, они выцарапывались или выдавливались металлическим или костяным заостенным стержнем – писалом.

Согласно анализу текстов грамот, их авторы и адресаты принадлежали к самым разным слоям общества. Кроме того, среди авторов и адресатов нередко попадаются женщины. Таким образом, можно сделать вывод, что базовая грамотность была массово распространена среди городского населения Руси.

Чтению, письму и счету горожан обучали приходские и монастырские священники (в домонгольской Руси было, по некоторым оценкам, до 10000 храмов). М.Д. Хмыров в своей работе «Училища и образованность в допетровской Руси» говорит о том, что зажиточные горожане также нанимали для обучения своих детей «учителей грамотности»: «делом образования русичей и с более широким социальным охватом занимались еще – опять-таки приватно – простые «учители грамотности» (по поздним источникам, «мастера»), собственно славянского происхождения или же обрусевшие греки, духовного звания или же миряне, которые при этом ограничивались задачей научить лишь чтению и письму».

Чтению учили по Псалтири. В качестве заданий по письму переписывали псалмы. При этом каких-то орфографических правил не изучали. Дальнейшее образование получали, читая книги, если те были доступны.

Особым успехом пользовались «изборники» – тогдашние аналоги энциклопедий. Они переводились с греческого и дополнялись местными авторами.

Среди «изборников» наиболее известны: «Златоструй», «Златоуст», «Пчела», «Златая цепь», «Измаград», «Пролог», «Физиолог» и «Шестоднев». Сведения из этих переводных трудов были объединены в расширенных версиях «изборников», составленных в 1073 и 1076 годах для великого князя Святослава Ярославича.

Вопреки мнению некоторых историков, училища организовывались не только частными лицами и не исчезли через одно-два поколения. Довольно часто они финансировались из княжеской казны.

Из летописных свидетельств известно, что училища основывали многие князья и во многих городах: князь Владимир Святославич – в Киеве, Ярослав Мудрый – в Новгороде Великом, Всеволод Ярославич – в Суздале, Чернигове и Переяславле, Роман Ростиславович – в Смоленске, Ярослав Осмомысл – в Галиче, Константин Всеволодович – во Владимире-на-Клязьме и Ростове Великом.

Согласно летописным свидетельствам, существовали училища во Владимире Волынском, Курске, Муроме, Полоцке, Турове, Нижнем Новгороде: «В лето 6538. Иде Ярослав на Чюдь, и победи я, и постави город Юрьев. И прииде к Новугороду, и събрав от старост и от попов детей 300 учити книгом», «случилося мне быть тогда во Владимире смотрения ради училисч», «Сей бе блаженный Кирилл рожден и воспитан во граде Турове, богату родителю сын и не любяше богатства и славы тленыя мира сего; но паче все прилежаще божьих книг учению, и добре извыче божественный писания», «Октября в 1 день преставися Ярослав, князь Галицкий... Земля же его во всем изобиловала, процветала и множилася в людех, зане ученые хитрецы и ремесленники от всех стран к нему приходили и грады населяли, которыми обогасчалась земля Галицкая во всем... изучен был (Ярослав) языком, многие книги читал, в церковном чине многое исправлял и, клирос устрояя и наставляя, зловерия искоренял, а мудрости и правой вере наставлял и учить понуждал. Монахов же и их доходы к научению детей определил», «тогда же в Ростове на дворе своем заложил церковь каменну святыя Богородицы и хотел, при оной училисча устроя, от Спаса перевести».

 

 

Не выдерживает критики и тезис о быстром угасании систематической грамотности. В разное время, до самого монгольского нашествия, известно множество высокообразованных русичей. Князь Ярослав Мудрый, открыл первую библиотеку в Киеве. Князь Всеволод Ярославич владел согласно «Поучению» Владимира Мономаха, пятью языками: «отец мой, сидя дома, говорил пятью языками, за что хвалят нас иноземцы». Весьма грамотны были: сам Владимир Мономах, Ярослав Галицкий (Осмомысл), Константин Всеволодович (Мудрый). Великолепное образование получили: святитель Кирилл Туровский, митрополит Илларион, Даниил Заточник, митрополит Климент Смолятич, Кирик Новгородец, Иаков Печерский, Нестор Летописец.

 

Произведения русских писателей того времени также свидетельствуют о великолепном образовании, получаемом высшими сословиями: «Слово о полку Игореве», «Киевская летопись», «Судные грамоты», «Русская правда», «Слово о Законе и Благодати», «Повесть временных лет», «Поучение» Владимира Мономаха, переведенные на русский язык и дополненные местными авторами «изборники».

В Киевской Руси не было стандартов в образовании и от училища к училищу могли разниться и количество преподавателей, и учебная программа, и дидактические материалы. Но общие закономерности можно проследить.

Состав преподавателей мог включать в себя как священнослужителей, так и светских ученых из приглашенных греков, южных славян или особо талантливых местных выпускников, вроде Кирика Новгородца и Кирилла Туровского.

По реконструкции Н. Лавровского, в русских училищах использовался стандартный для византийских академий тривиум – риторика, грамматика и диалектика. На Руси он назывался «книжным учением» и мог продолжаться 3-4 года.

Вот что говорят об этом «Очерки истории школы и педагогической мысли народов СССР с древнейших времен до конца XVII века»: «Диалектика, риторика и грамматика составляли тот тривиум, который лежал в основе «энкиклиос педиа» («всеохватывающее обучение») византийской средней школы и который, вероятно, был известен и в Древней Руси в рамках «учения книжного».

Грамматика, включала в себя учение о восьми частях речи, сведения по этимологии, о грамматических категориях, поэтической образности языка. На Руси был известен трактат Георгия Хировоска «О образех», созданный в Византии в VIII–IX вв. и включенный затем в состав «Изборника 1073 г.».

В преподавание грамматики входило изучение и толкование текстов Священного писания: Евангелия, Псалтыри и некоторых библейских книг. По всей вероятности, ученики знакомились с текстами античных авторов – Гомера, Платона, Аристотеля. Об этом свидетельствуют слова митрополита Климента Смолятича. Учащиеся под руководством учителя обучались правильному произношению и написанию слов, пониманию уже устаревшей лексики.

В тривиуме важное место отводилось риторике, обучению навыкам красиво говорить и писать. Представления о риторике на Руси имеют историческим источником греко-латинско-византийскую культуру. Сущность риторики как научной и педагогической дисциплины перешла в средневековые руководства от античных философов, риторов и педагогов. Образцами риторского искусства также служили «Слова» Иоанна Златоуста – знаменитого византийского оратора.

Многочисленное использование в древнерусских памятниках слов «ритор», «риторика», «ветия», «ветийство», «хитростное глаголание» с очевидностью показывает, что правилам построения речи и обучению «науке риторике» уделялось серьезное внимание. Это диктовалось во многом проникновением на Русь христианства и его книжной культуры.

Наконец, в состав тривиума входила диалектика, под которой в средние века подразумевались в первую очередь начала философии.

Звания «философ» летописец удостаивает волынского князя Владимира Васильковича: «Володимер же бе разумея приятъче и темно слово, и повестив со епископом много книг, зане быс книжник велик и философ, акогоже не быс во всей земли и ни по немь не будет...». Высокообразованным был внук Владимира Мономаха, который с «грекы и латины говорил их языком, яко русским». Сын Всеволода Большое Гнездо ростовский князь Константин «великий был охотник к читанию книг и научен был многим наукам; того ради имел при себе и людей ученых, многие древние книги греческие ценою высокою купил и велел переводить на русский язык, многие дела древних князей собрал и сам писал, також и другие с ним трудилися; он имел одних греческих книг более 1000, которые частью покупал, частью патриархи, ведая его любомудрие, в дар присылали».

В число дисциплин, преподаваемых в училищах, помимо базового тривиума входили: чтение, письмо, пение, философия и счисление (простое и с помощью «абака» – древнего варианта счетов). Также, довольно часто, изучались греческий и латинский языки. Некоторые сведения по химии, физике, истории, географии, астрономии, минералогии, зоологии, медицине и другим дисциплинам учащиеся могли почерпнуть из «изборников», а также из имеющихся латинских и греческих сочинений (часто при училищах, особенно княжеских, существовали солидные библиотеки).

Обучение грамоте осуществлялось модифицированным Кириллом и Мефодием буквослагательным методом (каждому звуку славянской речи они подобрали, либо придумали определенную букву. Вначале обучаемые изучали буквы, потом читали по слогам и уже затем переходили к чтению слов), широко применяемым в византийских школах и уходящим своими корнями в античную образовательную практику.

Универсальными учебными книгами долгое время были Евангелие и Псалтирь, служившие первоосновой для толкования библейских текстов. Кроме того, по ним изучались грамматика, риторика и философия.

Помимо священных текстов, для изучения философии, риторики и грамматики использовались переводы греческих авторов (свт. Иоанн Златоуст «Слова», Григорий Хировоск «О образех», сочинения Гомера, Платона и Аристотеля) и труды русских авторов («Слово о Законе и Благодати»). Математику, изучали по произведению Кирика Новгородца «Учение им же ведати человеку числа всех лет» (1136 г.).

В древнерусских училищах перед занятиями обязательно совершалась молитва. Школьные правила предписывали ученикам говорить только после приказания учителя (отсюда слово «отрок» – т.е. «лишенный права говорить»), старательно готовить порученное задание и не вступать в ссоры друг с другом.

За плохое поведение или нерадение к наукам учеников наказывали, чаще всего лишая обеда (княжеские училища, помимо обучения наукам, были привлекательны еще и тем, что учеников кормили сытным обедом, а на зиму выдавали теплую одежду). Но были и другие наказания: особо нерадивых ставили на несколько часов на сухой горох или секли розгами, иногда вымачивая прутья в соляном растворе. Свидетельства об этом содержит сильвестровский «Домострой» (правда он говорит о домашнем обучении, но методы воспитания в училищах и семейных школах не различались).

Монгольское завоевание уничтожило сложившуюся в Киевской Руси образовательную систему. Большинство городов были разграблены и сожжены. Было уничтожено множество книг и летописей, погибли многие ученые и просто грамотные люди.

В широких слоях общества вновь возобладала аудиальная система обучения. Чтению и письму стало обучаться значительно меньшее число людей. В основном они были представителями духовного сословия. Воспринятая Русью традиция «книжного учения» никуда не делась. Она сохранялась и даже развивалась в семьях привилегированных классов общества, хотя число обучающихся по этой системе многократно сократилось.

Монголы освободили священнослужителей от налогов и относились к ним с изрядной долей уважения. Церкви и монастыри были подвергнуты разрушению только в период Батыевых походов. Некоторые ханы даже покровительствовали русским митрополитам.

Это позволило Церкви сохранить грамотность и даже организовать восстановление разрушенных церквей и обителей, а затем и открытие новых. Благодаря педагогической деятельности священнослужителей, зарождающееся московское государство получило для своих нужд первые кадры с начальной степенью образования.

К окончанию периода раздробленности общий уровень грамотности среди священнослужителей, почти всегда лишенных «книжного учения», сильно упал. Об этом свидетельствуют постановления Стоглавого собора, обязывающие кандидатов в священный сан проходить обучение в «школах грамоты».

Незадолго до этого была проведена попытка исправления богослужебных книг. Для осуществления «книжной» справы был приглашен иностранный ученый Максим Грек, что свидетельствует об отсутствии собственных специалистов.

КXVIIвеку назрела острая необходимость реформировать образовательную систему. Так как церковное образование не смогло сохранить греческих академических традиций, а Византии уже давно не существовало, русское государство было вынуждено заимствовать западную образовательную систему, которая отличалась ярко выраженным разделением между светской наукой и церковным богословием. Таким образом, русское образование получило современную тогдашней Европе многолетнюю систему подготовки ученых и государственных деятелей, но утратило свою цельность.

Киево-Могилянская академия, основанная в 1632 году митрополитом Петром Могилой и Славяно-греко-латинская Академия, основанная в 1685 году братьями Иоанникием и Софронием Лихудами в Москве уже были организованы по образцу западных коллегиумов и университетов.

Поддержите наш сайт Сердечно благодарим всех тех, кто откликается и помогает. Просим жертвователей указывать свои имена для молитвенного поминовения — в платеже или письме в редакцию.