Юлия Панова. Личность педагога или

Личность педагога

Или все, что мы говорим о воспитании детей, относится к нам самим!

На прошлом педсовете мы решили, что неплохо было бы создать школу для родителей. Не уменьшая важности и своевременности такого проекта, приходится все же признать, что более важным представляется разговор о личности педагога. Тому есть как минимум две причины.

Первая - масштабность кризиса семьи, который не решить только школой для родителей и вторая - тот факт, что учитель давно уже не является единственным источником знания и «технологом» процесса обучения – есть масса обучающих программ, а это значит, что он является кем-то другим. Также мы посетовали на то, что мы их учим добру, а они все равно в ряде случаев идут «другим путем».

Если исходить из того, что образование есть становление в образе, которое длится всю жизнь, духовно-нравственное воспитание основывается на духовности, а педагог в переводе с греческого есть детоводитель, то роль педагога становится понятной - возрастая духовно самому, вести детей к Образу.

Многие из нас слышали фразу «…по образу и подобию». Появилась она в Ветхом Завете (Бытие, гл. 1, ст.26)и описывает создание человека Богом. Означает она то, что образ Божий заложен в каждом из нас при рождении, но задача нашей жизни – дорасти до этого Образа, уподобиться Ему.

Мы вырастаем в меру своей ответственности, и рядом с нами точно также возрастают наши воспитанники. Мы – в силу специфики нашей профессии воздействуем на них непосредственно – всеми своими хорошо продуманными уроками, классными часами и внеклассными мероприятиями, но также и опосредованно - своим собственным примером. И неизвестно еще явное или скрытое воспитание является более действенным. Самый яркий пример – Януш Корчак: он не мог не пойти со своими учениками в газовую камеру, это было бы предательством своих собственных идеалов, которые он исповедовал всю свою жизнь. Возрастать в меру своей ответственности, восходить от силы к силе необходимо каждому человеку, но особенно это важно нам – тем, кто взял на себя ответственность за воспитание человека. Если мы учим их тому, что курить плохо, будь добр – откажись от этой привычки сам. Если учим уважению родителей, то проверим себя на предмет почитания отца и матери, в особенности не столько своих, сколько родителей мужа или жены. Если учим тому, что убийство – страшное зло, то сами не должны соглашаться на аборт. Одним словом, возвращаясь к вышесказанному об образовании, которое есть становление в образе, мы не можем отрицать тот факт, что это становление в Образе, или уподобление Образу длится всю земную жизнь, а это значит, что мы никогда не перестаем быть учениками.

После рождения перед человеком открываются два пути – путь жизни и путь смерти. Из одного и того же младенца может вырасти святой, поэт или, скажем, хирург – и в тоже время из него же может вырасти преступник, совершающий преступления против себя, других или всего человечества.

Если мы уклоняемся от зла, это значит, что мы стараемся идти путем жизни.

Но даже если мы сознательно не уклоняемся в сторону зла – соблюдаем заповеди «Не убий», «Не укради» - то незнание всей полноты правды, неимение спасительного компаса приводит к тому, что курс наш дает все больший и больший крен, все далее уводя нас от пути жизни.

Но, являясь педагогом, то есть «детоводителем», мы рискуем также совлечь с истинного пути и своих воспитанников. Об этом говорит Евангелие от Матфея «…если слепой ведет слепого, то оба упадут в яму». Спросим честно сами себя: отличаем ли мы упорство от упрямства, кураж от смелости, гордость от гордыни, осторожность от трусости? Замечаем ли в себе (в других мы это видим невооруженным глазом!) осуждение, небрежение, памятозлобие и прочие «мелочи»? Знаем ли мы, наконец, что такое мшелоимство? Признаемся: случается – ошибаемся.

Дорогие коллеги, я хочу быть правильно понятой – будучи 20 лет одной из вас, я не понаслышке знаю, как много мы делаем (а скольким больше того хотим сделать) для своих воспитанников! Как страдаем от самоукорения или самокопания или оттого, что много на себя взвалили. Не усугубить хотелось бы наше положение, а найти тот волшебный компас, который позволяет не уклоняться от пути жизни, видеть истину в её неискаженном варианте (как например, произошло с подменой терпимости на толерантность). Что же это за компас?

Раньше мы все знали, в какое светлое будущее идем и куда, соответственно, ведем своих воспитанников. В стране была государственная идеология со своими духовно-нравственными ценностями. В СССР законодательно никакая идеология не провозглашалась государственной или господствующей; но, ввиду политической монополии Коммунистической партии, таковой де-факто была идеология КПСС—марксизм-ленинизм, которую в позднем СССР именовали «социалистической марксистско-ленинской идеологией»^.

Сейчас мы с вами вынуждены жить и трудиться в условиях конституционного запрета на государственную идеологию (Ст. 13, п2. - Никакая идеология не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной).Но и поныне в нас не стерлась память о тех светлых временах, когда мы имели под ногами твердую идеологическую почву, не позволявшую нам «вляпаться» в какую-нибудь валеологию (Р. Татаринцева, доктор медицинских наук, профессор уверена, что «валеология в школе – это не что иное, как грубое посягательство на физическое и душевное здоровье школьника»), или западную программу сексуального просвещения, вытеснившую отечественную программу полового воспитания.

Мы учили любви к Родине, добросовестному труду на благо общества, заботе каждого о сохранении и умножении общественного достояния,коллективизму и товарищеской взаимопомощи, взаимному уважению между людьми, честности и правдивости, нравственной чистоте, простоте и скромности в общественной и личной жизни, заботе о воспитании детей, братской солидарности со всеми народами. Все это прописано в моральном кодексе строителя коммунизма.

В 2011 году Владимир Путин отметил, что «Моральный кодекс строителя коммунизма»— это выдержки из Библии»^[2][3]. В 2013 году Путин назвал Моральный кодекс «жалкой копией с Библии»^[4].

В 2009 году Геннадий Зюганов заявил: «Я считал и считаю, что первым коммунистом был Иисус Христос, Нагорная проповедь написана не хуже Морального кодекса строителя коммунизма. Собственно, Моральный кодекс строителя коммунизма списали с Нагорной проповеди».^[5] В 2012 году он сказал: «Если вы возьмёте моральный кодекс строителя коммунизма и нагорную проповедь Иисуса Христа и положите рядом, то вы ахнете: они совпадают полностью по тексту»^[6]. Позднее Зюганов ещё раз сравнил моральный кодекс строителя коммунизма с Нагорной проповедью: «Я когда положил Моральный кодекс строителей коммунизма рядом с Нагорной проповедью — потому что я, в отличие от других, изучал Библию, хорошо знаю Коран — так вот, я ахнул: оказывается, мы переписали Моральный кодекс строителей коммунизма из Библии; но написали хуже — в Библии написано лучше»^[7].

Таким образом, остается порадоваться тому, что мы никогда не уходили далеко от христианства, оставаясь в русле цивилизационного выбора князя Владимира, 1000-летие преставления которого празднуется в этом году.

Мы часто сетуем на то, что мы учим детей светлому и доброму, но они почему-то совершают дурные поступки, что они могут давать очень правильные ответы на уроке и вести себя прямо противоположным образом на перемене. Почему это происходит?

Это происходит по причине поврежденности человеческой природы первородным грехом. Что есть первородный грех? Кто из нас не бывал свидетелем тому, как ангелоподобный ребенок, лет, скажем, двух, окруженный любовью и заботой близких, впервые в жизни получает отказ: сначала – недоверчивое (ну, ты, мол, не всерьез это?), с просящей интонацией «Дяй?», потом уже более требовательно, но еще с очаровательной улыбочкой «Дяй!», а потом уже маленькая ножка делает «Топ!», затем все более настойчиво «Топ!!!» и – если не принять меры – это часто заканчивается истерикой.

Светская педагогика, основываясь на идеях гуманизма, считает, что ребенок – это «чистая доска», «tabularasa», на которой стоит только чисто и аккуратно писать Истину, и, если не мешать, то все врожденные добродетели расцветут в ребёнке пышным цветом. Православная педагогика также считает, что человек от рождения наделен многими добродетелями. Дети с их преданностью и покорностью, с их беспритязательной простотой, с их чистосердечием и любовью, с их откровенной прямотой и восприимчивостью ко всему прекрасному и божественному являются в глазах Христа образцом высочайшего совершенства, какого может достигнуть взрослый человек только сознательно, тогда как дети обладают этим совершенством бессознательно. Поэтому по отношению к детям Он требует высокого уважения и признания их личного достоинства («Истинно говорю вам, кто не примет Царствия Божия, как дитя, не войдет в него…кто соблазнит одного из малых сих…»). Вместе с тем, православная педагогика зиждется на том, что мы начинаем свою жизнь не с нуля, а в минусе – вследствие поврежденности первородным грехом. Грубо говоря, наша «tabularasa» уже имеет жирную кляксу.

Конечно, современная педагогическая мысль не отгораживается категорично от религии, но строится без нее. Самые лучшие родители редко ощущают необходимость религиозного воспитания. Раздвоение, выражающееся в отделении Церкви от школы, коренится именно в идее «человеко-божества», столь типичного для «просвещения», на место Бога ставится исключительно сила разума.

Результаты гуманистического воспитания можно проследить на примере Америки. Пример «Семь основных проблем в школах города Фуллертона в 1940 и 1988 годах.

Основные проблемы в 1940 году: ученики разговаривают, жуют жвачку, шумят, бегают по коридорам, не соблюдают очередей, одеваются не по правилам, сорят в классах.

Основные проблемы в 1988 году: употребление наркотиков, употребление алкоголя, беременности, самоубийства, изнасилования, ограбления, избиения.

Аналогичный упадок нравов происходит и в нашем обществе.

Думается, пришло время внимательно изучить опыт таких православных педагогов 19 века как Константин Петрович Победоносцев. Он считал так: «По народному понятию, школа учит читать, писать и считать, но, в нераздельной связи с этим, учит знать Бога и любить Его и бояться, любить Отечество, почитать родителей. Вот сумма знаний, умений и ощущений, которые в совокупности своей образуют в человеке совесть и дают ему нравственную силу, необходимую для того, чтобы сохранить равновесие в жизни и выдерживать борьбу с дурными побуждениями природы, с дурными внушениями и соблазнами мысли».

Николай Иванович Ильминский - выдающийся русский миссионер, педагог, востоковед, переводчик. Созданная им в 1863 году Казанская крешено-татарская школа стала образцом, по которому стали создаваться подобные школы в других местах Казанской губернии и за ее пределами. После кодификации т.н. "системы Ильминского" преподавание в народной школе (одноклассной четырехлетней) велось на 1-м отделении (2 года) исключительно на родном языке, а русский язык изучался как учебный предмет. На 2-м отделении русский становился языком преподавания. Лучшие учителя нерусских народных школ, по Ильминскому, — люди одной национальности с учениками. От русских учителей он требовал знания родного языка учащихся, использования его в учебно-воспитательной работе. Учебники, по мнению Ильминского, должны были печататься на родном для учащихся языке с использованием русской графики. Он стремился приспособить организационную структуру русских школ, формы и методы их учебной работы к национальным особенностям населения (передвижные школы для кочевых народов, интернаты при школах для казахского населения и др.). В 1872 Ильминский стал инициатором открытия иногородческой семинарии, готовившей учителей для татарских, мордовских, марийских, чувашских, удмуртских школ. Он оставался ее директором до своей кончины. При участии Ильминского открылись в 1872 году Уфимско-Оренбургская татаро-башкирская, в 1882 году - Бирская марийско-чувашская, в1883 году - Орско-Оренбургская казахская учительские школы.

Сергей Александрович Рачинский. К.П. Победоносцев писал о нём императору Александру III в 1883г.: «Вы изволите припомнить, как несколько лет тому назад я докладывал Вам о Сергее Рачинском, почтенном человеке, который, оставив профессорство в Московском университете, уехал на житьё в своё имение, в самой отдалённой лесной глуши Бельского уезда Смоленской губернии, и живёт там безвыездно вот уже более 14 лет, работая с утра до ночи для пользы народной. Он вдохнул совсем новую жизнь в целое поколение крестьян… Стал поистине благодетелем местности, основав и ведёт, с помощью 4 священников, 5 народных школ, которые представляют теперь образец для всей земли. Это человек замечательный. Всё, что у него есть, и все средства своего имения он отдаёт до копейки на это дело, ограничив свои потребности до последней степени».

К сожалению, популяризации идей православной педагогики мешает упрощенный взгляд на православие как на церковную, а не воцерковленную жизнь. При этом православная педагогика сводится лишь к религиозному воспитанию и обучению, а влияние православия обнаруживается, прежде всего, в образе жизни и проявлениях мысли.

Особенностью неправославного мышления является стремление расчленить мир и человека и рассматривать такую ненормальность как реальность, которой присущи борьба и противоречия. Противоречия находят везде: между религией и наукой, плотью и душою, верой и знанием, мыслью и духом и так далее. Хотя на поверку эти противоречия оказываются надуманными. Для примера достаточно будет разобрать самое главное – несуществующее противоречие между религией и наукой. Подтверждением тому может быть не только и не столько внушительный список ученых-христиан, среди которых Нобелевские лауреаты в различных областях, но и тот факт, что наука и религия отвечают на два разных вопроса: 1.Как устроен мир? 2.Зачем он так устроен?

Расскажу историю Ньютона и модели Вселенной или разговоре Эйнштейна с профессором о добре и зле.

Один православный учитель, рассказывая детям, откуда берется солнечный зайчик, сказал: «Солнечный зайчик слепит глаза, хотя это всего лишь отражение солнечного света, также и святые люди светят своими добродетелями подчас невыносимо ярко, а они есть лишь отражение Божественной благодати».

Что ж, видеть мир так, как видел его Ньютон – значит видеть его сквозь призму Православия. Пока этого с нами не случилось, мы можем хотя бы обратиться к биографиям людей, считавших себя христианами – людей, выдающихся в тех областях, которые нам ближе всего.

Список ученых-христиан приведен в докладе «Формировании духовно-нравственных ценностей средствами отдельных школьных предметов»:

Художники:И.Шишкин,В.Васнецов, Леонардо да Винчи;

Врачи: Алексис Каррель, Ф.Углов, Н.Бехтерева, Дж.Симпсон, Н.И.Пирогов, майкл Дебейки;

Космонавты: Валерий Корзун, П.Попович, А.Леонов, В.Савиных;

Спортсмены: Владислав Третьяк, Иван Ткаченко;

Актеры, режиссеры: А.Довженко, Л. Соколова, В.Шукшин, А.Баталов, И.Смоктуновский, Вия Артмане, Н.Михалков, И.Купченко, Е.Васильева, О.Остроумова, Е.Миронов, И.Муравьева, Н.Варлей, С.Люшин, В.Зайцева, А.Петренко, Н.Бурляев, Л.Федосеева-Шукшина, Е.Градова, С.Безруков, А.Мельникова, С.Маковецкий, Андрис Лиепа, Илзе Лиепа, Петр Мамонов, Д.Дюжев, В.Конкин, И.Кириллов;

Писатели, поэты: А.С.Пушкин, А.Герцен, Д.Г.Байрон, И.В.Гете, Ф.Достоевский, Ф.Тютчев, Ч.Диккенс, Н.Гоголь, Данте, А.Солженицын, Н.Гумилев, Г.Х.Андерсен, А.П.Чехов, У.Шекспир, И.С.Тургенев, А.Майков, И.Гончаров, М.Лермонтов, С.Есенин,В.Скотт, Е.Л.Шварц, А.Грин, Ф.Мориак;

Полководцы: Н.Бонапарт, Г.К.Жуков, А.В.Суворов, М.И.Кутузов;

Музыканты,композиторы: Г.Свиридов, Г.Ф.Гендель, Ф.Шаляпин, И.С.Козловский, Б.Окуджава, С.Ротару, К.Кинчев, В.Бутусов, Ю.Шевчук, Ю.Лоза, Б.Штоколов, Т.Хренников, Л.Зыкина,О.Погудин;

Философы: Ж.Ж.Руссо, Д.Дидро, И.Кант, Ф.Бэкон, Сократ, Сергей Трубецкой;

Цель и задачи воспитания по И.А.Ильину. Главное в воспитании - будить духовное начало в детском инстинкте, приучать его к чувству ответственности, укрепляя в людях предметную силу суждения и волю к духовной цельности в жизни. «Кто желает воспитать ребенка, тот должен пробудить и укрепить в нем духовность его инстинкта. Если дух в глубине бессознательного будет пробужден и если инстинкт будет обрадован и осчастливлен этим пробуждением, то в жизни ребенка совершится важнейшее событие, и дитя справится со всеми затруднениями и соблазнами предстоящей жизни: ибо «ангел» будет бодрствовать в его душе и человек никогда не станет «волком». Но если в детстве это не состоится, то впоследствии всякие уговоры, доказательства и кары могут оказаться бессильными, ибо инстинкт со всеми его влечениями, страстями и пристрастиями не примет духа и не сроднится с ним: он не будет узнавать и признавать его, он будет видеть в нем врага и насильника, услышит одни запреты его и всегда будет готов восстать на него и осуществить свои желания. Это будет означать, что инстинкт утверждает в себе «волка»; он знать не знает «ангела» и отвечает на его появление недоверием, страхом и ненавистью.

Подрастающий ребенок должен дважды пережить духовное сродство. Сначала во встрече «волка» с «ангелом»: «ангел, я – твой преданный волк!», «волк мой, а я – твое собственное духовое естество»… А потом в обращении к Богу: «Отче, я – твой верный и благодарный сын»…

А если случится упасть, заблудиться или иным образом повредить в себе Первообраз, то путь к отчему дому открыт всегда. Там ждут каждого из нас.