Наступившее будущее и другие особенности праздника Богоявления

Праздник Просвещения

Не зря ведь одно из названий этого праздника – Просвещение. Накануне дня Богоявления крестили оглашаемых. Наше поколение, люди, крещеные толпами по велению сердца (и часто даже не своего, а родительского) в конце 80-х – середине 90-х XX века – мы уж точно должны считать Богоявление «своим» днем. И наверстывать упущенные знания о вере.

«Если ты приходишь к нам один раз в год, чему необходимому мы можем научить тебя — о душе, о теле, о бессмертии, о царстве небесном, о наказании, о геенне, о долготерпении Божием, о прощении, о покаянии, о крещении, об отпущении грехов, о тварях небесных и земных, о природе человеческой, об ангелах, о коварстве бесов, о кознях дьявола, о поведении, о догматах, о правой вере, об извращенных ересях? Это и гораздо больше этого должно знать христианину и о всем давать ответ спрашивающим вас. А вы не можете узнать и малейшей части этого, собираясь сюда однажды в год, и притом мимоходом и по обычаю праздника, а не по благочестивому душевному расположению», — это слова не современного проповедника, а святителя Иоанна Златоуста, и сказаны они именно в день Богоявления. Утешительно: выходит, проблема необразованности верующих стояла уже шестнадцать веков назад. И тогда в Византии – стране победившего Православия, тоже приходили за крещенской водой да еще посвятить пасхальные куличи, чтобы потом на много месяцев забыть о том, что храмы не для красоты стоят.

Прислушаемся к мудрому отцу Церкви и задумаемся – если не о геенне и ангелах, то хотя бы о том дне, когда даже наименее «церковные» из нас заглядывают в храм. Хотя бы за святой водой.

Явление Троицы

В древности отдельного дня, посвященного Крещению Господню, не было. 6 января до IV века отмечался праздник «Богоявление» (Феофаниа, или Эпифаниа – явление), в который вспоминались сразу все события явления Господа миру: Рождение Его по плоти, просвещение язычников-волхво в (тех самых, о дарах которых идут споры в последний месяц) Вифлеемской звездой, Крещение Его в водах Иордана, когда впервые была явлена Троица – Отец свидетельстовал о Сыне, и Дух Святой сходил на Него, а также первое чудо Господа – претворение воды в вино на браке в Кане Галилейской (в католической богослужебной традиции брак в Кане вспоминается в праздник Богоявления и сейчас).

О первом явлении Троицы говорится и в тропаре праздника:

Во Иордане крещающуся Тебе, Господи, Троическое явися поклонение: Родителев бо глас свидетельствоваш е Тебе, возлюбленнаго Тя Сына именуя, и Дух, в виде голубине, извествоваше словесе утверждение. Явлейся, Христе Боже, и мир просвещей, слава Тебе.

(Когда Ты, Господи, крестился во Иордане, открылось поклонение Пресвятой Троице: ибо глас Отца свидетельствовал о Тебе, называя Тебя возлюбленным Сыном, и Дух, в виде голубя, заверял истинность слова. Христе Боже, явившийся и просветивший мир, слава Тебе!)

Почему Богоявлением стали называть именно этот праздник, а не Рождество Христово? Этот вопрос, вероятно, задавали уже во времена Иоанна Златоуста – во всяком случае, в той же проповеди святитель объясняет: в Рождество Спаситель не был явлен всему миру, но именно крестившись, стал известен для всех, узнанный Иоанном Предтечей. «Пославший меня крестить в воде сказал мне: на Кого увидишь Духа сходящего и пребывающего на Нем, Тот есть крестящий Духом Святым» (Ин. 1:33).

Вода ветхая и вода новая

Своим Крещением Господь устанавливает первое Таинство – Крещение, которого Иоанн не знал. А что он знал?

Иоанн знал «крещение покаяния» — обычную иудейскую практику, но понимаемую более ответственно. Слово Крещение – славянское, в греческом оригинале Евангелия употребляется слово «баптизо» — «погружаю» (им же по-гречески обозначается Таинство Крещения). Исторический Иоанн, вероятно, употреблял слово, связанное с термином «миква» — «собрание вод».

Миква в иудейской практике присутствует по сей день: это специальный резервуар для воды, в котором совершается ритуальное очищение. Ритуально нечистым человек может стать по самым разным причинам («женская нечистота» — далеко не единственная): прикосновение к мертвому телу, контакт с больным инфекциями типа проказы, — так что в древние времена и период средневековья религиозное требование могло иметь и практический смысл. Элементарное соблюдение правил гигиены позволяло избежать массового заражения инфекциями – в Средние века подозрительное отношение к иудеям в Европе и было связано, в частности, с тем, что когда эпидемии выкашивали целые города, выживаемость евреев была значительно выше.

Только вот очистить человеческое естество и омыть грехи вода Ветхого завета смыть не может. И при Иоанне Крестителе тоже не могла. Святитель Иоанн Златоуст поясняет: «Иоанн не говорил: вымой одежду твою, омой тело твое, и будешь чист; но что? «Сотворите же достойный плод покаяния» (Мф. 3:8). Потому именно оно было выше иудейского, но ниже нашего, что крещение Иоанново не сообщало Духа Святого и не доставляло благодатного прощения; оно повелевало каяться, но не было властно отпускать грехи».

Только крестившийся в воде Господь Иисус Христос не только навсегда очистил ритуальную нечистоту всего человечества (так как воспринял всю человеческую природу, стал Новым Адамом), но и изменил, сделал благодатной саму материю – воду. «Днесь вод освящается естество, и разделяется Иордан, и своих вод возвращает струи, Владыку зря крещаема», — поется в стихирах праздника.

Вод освящается естество…

Почему освящается естество воды? Почему, например, не огня? Был бы у нас ритуал посвящения себя Богу не в виде погружения в воду, а в виде, например, перепрыгивания через костер – вполне читаемый символ, смерть в огне и рождение после огня. Почему не земли? Крестились бы через посыпание главы пеплом – тут и символ покаяния. Почему не воздуха? Было бы еще проще – освящались бы вздохом…

Вода – первая стихия, упоминаемая в Библии, причем упоминается она в первых же стихах книги Бытия. «В начале сотворил Бог небо и землю. Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездной, и Дух Божий носился над водою» (Быт.,1:1-2). Апостол Петр поясняет: «вначале словом Божиим небеса и земля составлены из воды и водою» (2 Петр. 3:5). Таким образом, вода – стихия творения. Об этом же говорит святитель Василий Великий, толкуя Шестоднев: «Дух носился, то есть приуготовлял водное естество к рождению живых тварей».

Итак, в Крещении Господнем мы наблюдаем обновление творения: снова Дух Божий носится над водою, которая, приняв своего Творца, готовится к новому рождению каждого человека. Крещение – рождение от воды и Духа.

Вода будущего века

Вода Крещения – не только вода жизни, но и вода смерти. Погружение символизирует смерть и погребение, и мы, по слову апостола, крестимся в смерть Христову, и Сам Спаситель принял «рабское крещение» во образ Своего погребения. Вода – могила. Христос сходит в нее – и выходит победителем смерти.

Это не измышления современных религиоведов – о том, что Крещение Господне символически указывает на Его смерть и воскресение, еще в XIV веке говорил святитель Григорий Палама. Глас Отца и Дух в виде голубя сходят с небес, по мысли святителя, тоже не случайно: «при Своем сошествии в ад, Он, быв ради нас под землею, выходя оттуда, отверз для Себя, а также и для нас, все не только земное и связанное с землею, но и самое высочайшее небо». Ад пуст, земля исполнена благодати, вода – освящена и обновлена, мы свидетели отверстого неба, а Христос с нами до скончания века.

Пожалуй, Богоявление – один из самых эсхатологичных праздников. Обновление материальной стихии, которое можно наблюдать в настолько обыденном, что даже не замечаемом чуде – крещенская вода может не портиться годами – залог наступления будущего века с новым небом и новой землей. Будущее настало, и времени, которое может повредить эту новую, живую воду – элемент нового бытия – больше нет.