Протоиерей Вячеслав Перевезенцев. Не будет тех, кто не воскреснет, воскреснут все

Пасхальное благовестие открывает истину – смерти нет! Но что мы знаем о смерти, о Воскресении, готовы ли к новой жизни, сможем ли существовать там, за гробом? На эти вопросы отвечает протоиерей Вячеслав Перевезенцев – настоятель храма святителя Николая Чудотворца в деревне Макарово (возле Чернологоловки Московской области).

О смерти и воскресении трудно говорить. И трудность эта состоит в том, что слова, которые мы произносим, вроде бы нам знакомы и понятны, но то, что они для нас значат сегодня, каким смыслом мы их наполняем, зачастую мало имеет общего с тем смыслом, который в них вкладывает Церковь, опираясь на Священное Писание. И потому нам так трудно вместить в себя Пасхальное благовестие.

Слова нам понятны, но за ними стоит реальность, мало нам понятная. Для первых христиан и вообще христиан, просвещённых духом, эта реальность была не какой-то абстракцией, теорией, они это не в книжках прочитали – они это знали на своем опыте.

Здесь всё связано: трудно рассказать про смерть и воскресение, если каких-то других, самых простых, вещей мы не поймём. Вот спасение. Мы говорим: Христос – Спаситель. Но зачастую понимаем под этим спасение от невзгод, скорбей и печалей, болезней и страданий и т.д. И этот опыт, такой помощи Божьей, несомненно имеется у каждого из нас. Но ведь Христос пришел нас спасти от греха и от смерти как главного последствия греха.

Христос принёс Благую весть людям, которые ощущали своё рабство греху как главную свою беду. «Бедный я человек! Кто избавит меня от сего тела смерти?» (Рим 7.24), — восклицает апостол Павел. Они ощущали неизбежность и тупиковость смерти. Неважно даже – более ты благочестив или менее – мы все умрём, и это конец. Мы тоже знаем, что всё умрём, но нас это как-то не очень беспокоит. Наша культура научилась с этим справляться разными способами, главным образом, переключая нашу тревогу и заботу на что-то более понятное и близкое.

Кто-то из наших современников сказал: «Мы все знаем, что умрём, но мало кто в это верит». И ведь это правда, потому что верить – это соотносить всю свою жизнь с тем, во что мы верим. Вера – это не просто знание о чём-то, а когда то, о чём мы знаем, стоит в центре нашей жизни, влияет на все стороны этой жизни. И в этом свете становится понятен завет отцов: «Помни о смерти», хотя многим сегодня, наверное, более близок один из психотерапевтических принципов: «не чеши там, где не чешется». Помнить о смерти, это не значит сделать свою жизнь более скованной, тревожной и невротичной, а это значит сделать ее более глубокой, серьезной и ответственной. Это понимали еще древние. Известны слова Цицерона «Смысл занятий философией – подготовка к смерти» и Сенеки «Только тот человек воистину наслаждается жизнью, кто согласен и готов оставить ее». Ту же мысль выразил святой Августин: «Только перед лицом смерти по-настоящему рождается человек».

Эта страшная реальность, о которой мы вроде знаем, часто приходит неожиданно. Совершенно по-разному можно жить: зная, что за всё мне придётся дать ответ, или не зная, не желая этого знать. По-разному можно жить, зная, что нас ждёт вечность и нужно подготовиться к ней, или мы подобны растению, которое расцвело и тут же увяло.

Любая настоящая религия ставит перед собой только один вопрос – преодоление смерти. Разные религии по-разному решают его, но это самый главный вопрос: как её преодолеть, не оказаться в её когтях, как человеку наследовать вечность.

В этом смысле понятно Пасхальное благовестие, оно об этом: смерти нет. Смерть уничтожена – не в смысле физиологическом, биологическом. Нет, в этом смысле все по-прежнему, и прав поэт: «Смерть и время царят на земле».

Чтобы уничтожить смерть как физическую реальность мира сего, надо было бы уничтожить сам этот мир.

Но в том то и дело, что современники Христа понимали то, что сегодня сокрыто от нас: смерть состоит из двух частей. Есть реальность физиологическая, а есть духовная реальность. И в этой реальности смерть есть отделение от жизни, Владыкой которой, источником которой, является только Бог. Можно быть мёртвым при жизни, и живым, пройдя через смерть. В этом главное откровение. У тебя может всё быть благополучно, ты можешь быть здоров, но если ты повёрнут спиной к жизни, к Богу, если твоё существование сводится исключительно к биологическим функциям, ты существуешь, но живёшь ли? А другой человек может умереть, но не прервать эту связь с Богом, жизнью. В этом смысле Пасха – это напоминание о той реальности, которая есть теперь у каждого человека и которой никто не избежит — хочет он или не хочет, верит или не верит, но после смерти – новая жизнь, воскресение. Вопрос лишь в том, насколько мы к этой жизни готовы.

Не будет тех, кто не воскреснет – воскреснут все. Не будет тех, кто не встретится со Христом, Воскресшим, Любящим каждого человека. В этом смысле не будет ни рая, ни ада, эти конструкции во многом умозрительные, не новозаветные. Церковь благовествует, что Христос пришёл для того, чтобы разрушить ад. Нам часто кажется, что человек, который плохо жил, окажется в таком месте, где ему будет неуютно, а может, даже и мучительно, нехорошо. А те, кто жил правильно, тому и будет хорошо.

Но картина, которая после Пасхи, совсем другая. Не будет этих двух комнат, будет одно место, где мы предстанем пред Богом, но кому-то там будет хорошо, а кому-то – не очень, а кто-то совсем не сможет там остаться – о чём апостол Иоанн Богослов говорит как о второй смерти (Откр. 20.6).

Из нашего опыта земного мы можем понять, о чём идёт речь. Можно представить это в виде метафоры: человек мечтал оказаться в горах, в замечательном месте, где несказанно красиво, долго к этому готовился, посещал альпинистские занятия, тренировался, поднимался на разные вершины, научился пользоваться специальным снаряжением, изучал карты, доверял проводнику.

Во время подъёма было непросто, дул ветер, было опасно…И вот он добрался, ему там хорошо, он прошел акклиматизацию, подготовился. А другого перенесли на вертолёте и высадили. Они сидят рядом, на одном месте, но одному хорошо, потому что он к этому готов, а другому мучительно больно, потому что совершенно не готов. Один – в раю, другой — в аду, но они рядом.

Мне кажется, что это намного страшнее, чем рассказы о сковородках с чертями, потому что когда сковородки, то у нас есть ощущение, что ну ладно, помучают, но не вечно же, надоест же. А здесь что? Ты – там, а время кончилось. Если почитать Евангелие, то мы увидим, что Христос почти постоянно об этом говорит. Притча о десяти девах: пойдите купить – поздно… Самое страшное слово – поздно.

Кто-то может подумать: странно, ну что же хорошие девы не поделились маслом своим, не милосердны? Но речь идёт о том, чем трудно, невозможно поделиться, даже если очень хочется, о том, чего человек может добиться только сам. О милосердии, о любви, о духе: если один человек добрый, а другой не очень, то как тут поделиться?

Я могу своим добром твоё сердце согреть, но сделать его таким же не могу, ты можешь пойти, потрудиться и сделать его таким, но для этого нужно время, иначе завтра его может не быть.

Я убеждён, что ничего про жизнь человека мы не поймём, если не посмотрим на эту жизнь с точки зрения вечности, с точки зрения смерти. А если смотрим с этой точки, то всё выстраивается правильно. Люди говорят: ну, неужели Бог не простит? Он же воскрес, Он добрый. Конечно же, простит. Он хочет, чтобы все спаслись, чтобы «пришли в познание истины», по апостолу Павлу. Он хочет, но вопрос в том, сможем ли мы этим воспользоваться.

Пасха – это напоминание о том, что врата вечности открыты, Он нас там ждёт. Но если мы будем делать вид, что нам там ничего не надо, что самое главное у нас здесь, на земле, то это будет страшная катастрофа для нас. Апостол Павел сказал: «Если Христос не воскрес, то вера наша тщетна». А дальше он продолжает: «если вы только в этой жизни надеетесь на Христа, то вы несчастней всех человеков» (1 Кор. 15.17,19).

Если вы надеетесь на Христа только потому, что Он может помочь в этой жизни – сделать вас здоровыми, богатыми или счастливыми, то вы несчастнее всех человеков. Говорят: «почему несчастней? У нас такой помощник, как хорошо! У язычников какие-то Зевс, Аполлон – что они могут? А у нас Христос – Владыка мира…». Да, мы можем устроить как-то свою жизнь, чтобы на столе был кусок хлеба, над головой крыша, чтобы не болели зубы, но если мы забываем о вечности, то будем страшно потом разочарованы.

Еще пример: человек плывёт на корабле и догадывается, что корабль не доплывёт до берега. Ему говорят: вот здесь плот, спасательные жилеты. Но в то же время здесь уютно, можно даже пересесть из каюты третьего класса в каюту второго – надо только постараться. Тут ресторан, тут музыка, красивые молодые люди, интересные беседы – жизнь идёт. Да и плот можно перевернуть и сделать из него стол. Но когда нам понадобится плот, окажется, что мы не умеем им пользоваться, и мы несчастнее всех человек или попросту глупцы. Имея такое сокровище, не поняли, для чего оно нужно.

Апостол напоминает, что воскресение Христово – об этом, что «мы здесь пребывающего града не имеем, а вечного взыскуем» (Евр. 13.14). Там нас ждёт радость встречи со Христом, но если мы к этой встрече не подготовимся, то это будет очень страшно для нас. «Страшно впасть в руки Бога живаго» (Евр. 10.31).

Пасха отзывается в наших сердцах ликующей радостью, но она напоминает ещё и о нашей ответственности за то время, которое нам Бог отпускает, за то, чем мы будем это время наполнять. И только помня о смерти, можно подготовиться к вечности.