Новый век воскресных школ

- Батюшка, расскажите, каким был Ваш путь в педагогику?

− В прошлом я кадровый офицер, окончил Военно-воздушную инженерную академию имени профессора Жуковского в 1994 году, священником стал после двадцати лет службы в Военно-Воздушных Силах. Шесть лет занимал преподавательскую должность в Тамбовском военном институте, поэтому педагогическая тема изначально была близка. Работал над диссертацией, связанной с вопросами дидактики, а точнее – создания учебного материала для компьютерных обучающих систем военного назначения. Но когда был призван к церковному служению, бросил все. После рукоположения возглавил епархиальный отдел по взаимоотношениям с Вооруженными Силами и пять лет занимался выстраиванием системы отношений епархии с силовыми структурами. Затем Владыка новое послушание определил, и вот уже пятый год я занимаюсь системой образования.

- Тамбовская епархия одной из первых начала лицензирование воскресных школ в качестве учреждений дополнительного образования. Кому принадлежала инициатива такого шага? С какими трудностями сталкиваетесь?

− Задача лицензирования воскресных школ и создания на их базе центров дополнительного образования Русской Православной Церкви впервые была поставлена на Рождественских чтениях в 2010 году. Она прозвучала в докладе Святейшего Патриарха Кирилла и в докладе владыки Меркурия, руководителя Синодального отдела религиозного образования и катехизации.

Идея лицензирования воскресных школ возникла у нас в сентябре 2009 года, а причин тому было несколько. Обнаружилось, что учителя, которые, имея светское педагогическое образование, десятилетиями трудились только в воскресных школах, не имели в итоге ни педагогического стажа, ни разряда. Имея громадный опыт в воспитании детей, наши педагоги оказывались по отношению к сотрудникам светских учреждений образования людьми «второго сорта». Ко мне с данного рода проблемами обращались преподаватели воскресных школ, которым по разным житейским обстоятельствам – у кого-то муж умер, у кого-то сложная финансовая ситуация возникла − пришлось устраиваться на работу в светские образовательное учреждение, чтобы получать там зарплату. С одной стороны, этих людей, добросовестных церковных тружеников, было жалко, с другой − обидно за них. Столкнулись мы и с не слишком уважительным отношением светских специалистов к педагогам воскресных школ – чаще всего приходские школы рассматриваются ими как какие-то кружки по интересам.

Кроме того, в стране значительно сократилось количество учреждений дополнительного образования: домов творчества, центров развития, школ искусств, как они сейчас называются. Нам хотелось создать такое учреждение, в котором бы дети не только воцерковлялись, но и их творческая деятельность наполнялась бы христианским содержанием.

Город Тамбов − небольшой областной центр, насчитывающий триста тысяч жителей, в котором девять действующих храмов. При каждом храме есть воскресная школа, которая насчитывает более ста учащихся. Были времена, и 200−250 детишек обучалось. И в субботу, и особенно в воскресенье эта масса детей посещает именно воскресные школы, а не светские учреждения дополнительного образования. Разве это не свидетельство того, что наши школы уже давно сами стали центрами допобразования? Нужно было только узаконить их статус.

Наконец, такой формат очень важен в сельской местности, где количество кружков для детей, а тем более, домов творчества и центров развития, крайне невелико. Там в воскресной школе детишки не только могли бы познавать православную веру и культуру, но и приобщиться к творческой деятельности по различным направлениям.

Нашу инициативу поддержали в управлении образования Тамбовской области. Владыка благословил продолжать работу, и мы создали совместную рабочую группу для нахождения алгоритма лицензирования воскресных школ. В ее состав вошли и представители многих светских структур, и директора воскресных школ, и настоятели пяти приходов Тамбовской епархии, в которых действуют очень большие, интересные школы.

- Нашла ли инициатива понимание у настоятелей «на местах»?

− Небольшое лирическое отступление. Обычно новый батюшка, возглавив приход или епархиальный отдел, пытается немедленно церковную позицию жестко заявить и провести в жизнь. Это его благое желание понятно. Но он, как показывает практика, совершенно не хочет, или не может − не знаю, почему, − вникать в вопрос, что это за сфера, которую он хочет просветить светом Христовым. Невозможно что-то достойное сделать, если человек не осознает, что представляет собой та область деятельности, которую надо духовно окормлять и духовно просвещать. А без этих знаний невозможно достичь поставленной цели, невозможно найти в светских структурах союзников и соработников. Часто бывает, что люди из светской системы образования не готовы к сотрудничеству с нами, так как они нас боятся, не знают, что от нас ждать. И мы их не знаем. Надо изучать эту сферу. К великому сожалению, обычно это делается на собственном опыте, совершенно локальном, практически субъективном. У нас должно быть понятие о современной системе образования: чем она живет, что от нее ждать, какие в ней проблемы.

Опасения, что государство будет вмешиваться в деятельность воскресных школ, регулировать, в назидательном тоне определять, чему учить, у наших настоятелей не возникали. Разномыслие, конечно, существовало в общецерковных среде в общероссийском масштабе, но исходило не от настоятелей – данную тему поднимали педагоги. Это ведь для нашей Церкви невиданное ранее дело, поэтому можно понять обеспокоенность людей. К этому времени как раз появилось интересное интервью с руководителем Юридической службы Московской Патриархии инокиней Ксенией (Чернегой), посвященное теме воскресных школ, где она блестяще ответила на вопрос: зачем лицензировать воскресные школы?

При подробном изучении Закона об образовании и положения о лицензировании центров дополнительного образования выяснилось, что реализация нашей инициативы возможна, так как существующая на тот год нормативная база по лицензированию была избыточной, в ней было заложено много положений и функций, которые не использовала светская система образования, потому что в этом не было нужды. Опираясь на эту базу, мы приступили к созданию механизма лицензирования, который бы отвечал светскому законодательству и не нарушал каноны Русской Православной Церкви, соответствуя нынешнему уровню церковно-государственных отношений в сфере образования.

Основная проблема была вызвана отсутствием в Уставе прихода (он как раз тогда менялся) некоторых формулировок, предполагающих возможность создания приходом учреждений допобразования. Прежний Закон об образовании не позволял осуществлять лицензирование воскресной школы как структурного подразделения самого прихода − надо было создавать самостоятельное юридическое лицо. Трудность же учреждения воскресной школы как самостоятельного юридического лица, была связана с тем, что на тот момент не существовало в природе устава воскресной школы как учреждения дополнительного образования. Напомню, свою работу мы начали в 2009−2010 годах, а документы по организации деятельности воскресных школ были приняты Священным Синодом в конце 2012 года. До этого создавались отдельные положения о воскресных школах в Московской, Санкт-Петербургской, Екатеринбургской, Смоленской епархиях. Нам также пришлось самостоятельно разрабатывать подробный Устав, опираясь на существующие положения, на те функции и задачи воскресной школы, которые были к тому времени определены, на решения Архиерейских Соборов и на типовой устав учреждения допобразования.

В итоге появился проект устава, который мы достаточно долго – на это ушло, наверное, полтора месяца – согласовывали с Управлением Министерства юстиции России по Тамбовской области на соответствие законодательству Российской Федерации. Приходилось разъяснять некоторые моменты в этом уставе, которые были непонятны специалистам Министерства юстиции. Правовая грамотность, профессионализм или, как сейчас говорят, компетенции в области религии и права у светских специалистов не всегда бывают на высоком уровне. К великому сожалению, они иногда очень однобоко трактуют некоторые федеральные законы. Но все-таки эти вопросы мы все решили.

Параллельно занялись отбором воскресных школ для лицензирования. Из списка, который первоначально составили, − там были воскресные школы в Тамбове и нескольких городах области − Рассказове, Мичуринске, Моршанске, а также в сельской местности, − мы оставили для апробации прохождения процедуры лицензирования три воскресные школы. Мы пытались рассмотреть разнообразные модели лицензирования воскресных школ, которые были основаны, в первую очередь, на форме собственности зданий. В одной школе это было здание, принадлежащее епархии, вторая арендовала здание общеобразовательной городской школы. Третья, воскресная школа сельского прихода, арендовала здание среднего общеобразовательного учреждения в сельской местности. Отобрав эти школы, мы начали создавать рабочую группу по разработке и экспертизе программ дополнительного образования. Всего было представлено более тридцати программ, из которых мы оставили двадцать две и начали их дорабатывать с целью прохождения экспертизы в Областном экспертном совете по рассмотрению и утверждению образовательных программ дополнительного образования детей.

Дело в том, что педагогам казалось, что воскресная школа живет по какой-то упрощенной схеме. Требования к светским программам, которые реализуются в учреждениях допобразования, всегда были высокими. А в воскресной школе, мол, все это должно быть упрощено: есть тема, указано, сколько часов на нее отводится, − вот практически и все. Больше себя ничем никто не утруждал. Поэтому эти программы оказались приемлемы по содержанию, но отнюдь не по своей структуре, по продуманности целей и задач, последовательности методов и приемов обучения. Конечно, никто такой задачи перед воскресной школой ранее не ставил. Людям вообще хочется все упростить и кажется, что в простоте все будет правильно. Но все-таки, если ставить задачу, чтобы дети в кружках, организуемых воскресными школами, не только время проводили, но и получали какие-то навыки, умения, как этого можно добиться, не используя достижения педагогики, приемы и методы обучения творчеству? А это уже вопрос компетентности педагогов – насколько они профессиональны, насколько те методы обучения, которые они используют соответствуют достижениям в области педагогики.

Церковный Стандарт для воскресных школ, который появился в 2012 году, должен положить конец такому облегченному подходу. Ведь педагог воскресной школы изначально обладал высочайшим статусом в церковной среде, среди прихожан, среди соседей и сослуживцев, и это отношение сохраняется по сей день. Значит, надо ему соответствовать этому статусу и своему призванию, повышать уровень педагогического профессионализма.

- Но даже в Москве в воскресных школах не всегда преподают педагоги, имеющие образование или обладающие педагогическим опытом. Люди нередко туда идут просто потому, что настоятель благословляет. Бытует подход, что главное – этих детишек любить и быть верующим человеком, а остальное приложится…

− Сейчас, с высоты двух десятилетий бытия Церкви в условиях свободы, уже необходимо думать о качестве педагогов воскресной школы. Понятно, что на первом этапе (у нас в Тамбовской епархии первая воскресная школа открылась в 1989 году, и это тогда практически везде происходило), вопрос о том, каким должен быть преподаватель, имеет ли он педагогическое образование, не ставился. Вопрос решался, я думаю, и у нас, и везде на доверии, на склонности к работе с детьми и к преподаванию, которую определял сам настоятель. Батюшка доверял этому педагогу – в основном это были женщины – смотря на усердие, на его или ее любовь к храму, на веру сердца, уровень духовного развития, и поручал проводить подобные занятия.

Так было и в нашей воскресной школе − а я шесть лет преподавал в воскресной школе для взрослых, не пребывая в сане. Духовный отец благословил, зная, что я педагог, и это было основано на доверии.

Но, извините, уже прошло двадцать лет. Тот период был совсем другим. Школы должны развиваться, у них должно быть будущее. Мы обязаны думать о том, будут ли они адекватно отвечать современным вызовам в области воспитания. Если оставить те же подходы к выбору педагогов, которые были в 90-х годах, думаю, мы получим педагогов, которые имеют горячую любовь, веру, усердие ко храму, но будут ли они обладать необходимыми знаниями и умениями? Ведь, например, на танки с шашкой не бросаются, шапками их не забрасывают – от воинов требуется умение, знание тактики и стратегии военного дела. Это справедливо и для педагогов: стремиться преподавать, основываясь только на своей любви к храму и церковной жизни, я считаю, − весьма горделивый подход. Нельзя думать: «Господь меня вразумит, что и как преподавать, а духовная жизнь у меня наличествует», − и потому отказаться от системы обучения и самообразования. Это подход утопический, который приведет к краху, к посрамлению. Он граничит с небрежением, а Господь сказал: «Проклят, кто дело Господне делает небрежно» (Иер. 48. 10).

Уверен, что на новом этапе развития религиозного образования на приходах не прав тот, кто подходит к подбору педагогических кадров, основываясь только на их вере и горячей любви, но не принимая в расчет профессиональных качеств. Надо, конечно, учитывать одно и про другое не забывать − это самое главное и важное, здесь от педагога все зависит. Согласитесь, никакие методики, никакие единые комплекты по Закону Божию не спасут воскресные школы, если у педагога не будет гореть сердце, если он не будет любить Бога и не сможет передать свою любовь ученикам.

Педагог должен иметь веру, знания и опыт, он должен создавать новые методы обучения. Практически для воскресных школ нет ни одного семинара, ни одной конференции, где бы затрагивались вопросы методики преподавания, дидактики; не создаются ресурсные и экспериментальные центры и какие-то площадки по апробации… А самое важное – у нас вообще нет никаких педагогических экспериментов, как это практикуется в светской системе. Когда мы лицензировали воскресные школы, то планировали превратить их в экспериментальные площадки и начать исследовать – и детей, и педагогов.

- Речь идет о лицензировании воскресных школ как учреждений дополнительного образования, как о некоем синониме досуговых центров?

− Нет, ни в коем случае. Это одно из заблуждений, страхов, которые рождаются в среде священства, преподавателей воскресных школ. Я скажу так: кто с этим не сталкивался и не пытался реализовать у себя, начинает сочинять, будто воскресная школа, когда она будет лицензирована, переродится в некий аналог дворца пионеров или просто станет домом творчества, кружком по интересам. Ни в коем случае! Создается совершенно новый формат: воскресная школа, которая, выполняя все задачи по приобщению детей к православной вере, по научению их жизни в соответствии с православной верой и воцерковлению, вместе с тем развивает творческие способности ребят. Если воскресная школа как центр дополнительного образования станет заниматься только кружками, только творчеством, она будет однобоко развивать человека. Если ребенок не будет слышать о Боге, не будет познавать вероучение и практику церковной жизни, его духовное совершенствование невозможно. Поэтому и страхи эти беспочвенны − воскресные школы так ими и остались, только называются центрами дополнительного образования. Просто у центра возможностей больше, но увеличивается и ответственность, ведь, обучив детей каким-то видам творчества, он может использовать плоды своей деятельности как основу для социального, миссионерского и иного служения прихода.

- Как быть с родителями, которые заранее заявляют: мы будем ходить для музыкального развития на хоровое пение, кружки посещать, а Закон Божий – как получится, потому что на ребенка и так ложится большая нагрузка.

− Я думаю, здесь надо использовать принцип икономии, искать баланс между пожеланиями и требованиями к воспитанникам. Но, с другой стороны, лучше пусть ребенок будет в среде церковной и среди сверстников, которые Церковь не отвергают, а стремятся к ней. При этом надо очень внимательно смотреть директору школы, педагогам и батюшке, чтобы в итоге не получилось, что люди стихийно, по своему желанию, трансформируют школу из церковной организации в просто творческую. Это недопустимо.

Можно использовать систему стимулов и для родителей, и для детей. Вот, например, организуется летний лагерь, экскурсия куда-то: вы Закон Божий не изучали – извините, ребенка принять не можем. Мы обычно таким разделением никогда не занимаемся, потому что любовь должна все покрывать. Но воспитание – целенаправленный процесс.

- То есть надо жестко придерживаться линии, что в воскресной школе процесс образования все-таки комплексный?

− Да. Особенно это касается первого этапа становления. Очень легко можно ввести критерии того, кто может стать воспитанником воскресной школы. Существует утвержденное Священным Синодом Положение о деятельности воскресных школ для детей на территории Российской Федерации. Там прописано, кто может в этих школах учиться.

В Тамбовской митрополии мы обязали все воскресные школы на протяжении года проводить дни открытых дверей, объяснять родителям будущих воспитанников, что это за школа, в чем состоит ее жизнь, каковы требования к учащимся. Родители пишут заявления, выражая на это свое согласие. Если же позволять изучение только выборочных предметов учебной программы, мы потеряем воскресную школу и она превратится в какую-то аморфную структуру.

Другое дело, что при воскресной школе или приходском центре дополнительного образования могут быть кружки по любому виду рукоделия, искусства для светских, невоцерковленных детей; занятия в них  можно наполнить христианским содержанием, можно объяснять, что все это изучаем мы потому, что прославить Бога желаем. Со временем воспитанники таких кружков, возможно, захотят, чтобы и Закон Божий им преподавали. Из них можно собрать отдельную группу. Надо бороться за детей любыми способами…

- Многие воскресные школы Москвы пытаются ввести дресс-код: чтобы девочки сидели на занятиях в юбках и с покрытой головой. Другие лояльно к этому относятся: ходите хоть в рваных джинсах. Вы какого подхода придерживаетесь?

− Я бы придерживался консервативного подхода, потому, что иначе внутри школы придется бороться с обмирщенностью. Мы же говорим, что для успехов в воспитании надо создавать особую среду, эта среда должна быть церковной, она должна быть по своему уставу, который отличен от мирского. Поэтому изначально это, наверное, правильно.

Если мы изначально будем включать либеральные нотки в процесс организации деятельности воскресных школ, то в итоге дойдем до того, до чего дошла воскресная школа европейских христианских – католических, протестантских − государств. Вспоминаю, как был посещал Германию года четыре назад, там мы изучали опыт деятельности воскресных школ Евангелической Церкви в Германии. Молодежное протестантское богослужение − кто был за рубежом, знает – это же шоу в храме! Концерты рок-музыки с инсталляциями в храме, видеопроекторы − чего только там не было! Все ради того, чтобы привлечь молодежь в храмы, потому что она их не посещает. Мы что, до этого дойдем? Либеральничать здесь особо не следует, мне кажется.

Вводить строгие требования к внешнему виду сейчас может любое учреждение, а уж в Церкви это тем более необходимо. В самой структуре, самом содержании мы не должны походить на светское учебное заведение. Методики – да, что-то еще – да…. А в итоге, если мы сможем сохранить хороший, здоровый церковный консерватизм, то это только привлечет детей.