Новый Год

За одним из таких  окон  жил  дымчато-искристый  кот,  имевший удивительную кличку – Дэрмур. Обладая пышными усами и склонностью к рассуждениям, он гордо носил свое имя, как  любой  его  кошачий собрат носит свой хвост.  Род Дэрмура  происходил  от  тех  ушлых рейнских котов,  которые  не  прочь  были  погреться  у   костра какого-нибудь бродяги или понежиться в кресле  барона  у  камина. Оттуда,  кстати,  и  имя кота – Der  Mur.  И  если  кто-нибудь сомневался в славном прошлом нашего  кота,  мог  элементарно  это проверить: достаточно было дать Дэрмуру кусок рыбины, а лучше всю – от головы до хвоста.  Тогда у него закипала кровь предков и  из его  утробы  вырывался  боевой    клич    всех    котов Рейна: «Д-ы-рррр-ррр-М-у-у-рр-рр-ррр», его грудь распирало, а  в  глазах вспыхивал огонь, освещавший  в  прошлом  шумные  грабежи  купцов, коварные лица грозных баронов  и,  конечно,  дымные  благоухающие кухни  кабаков.  В  остальном  все  было  буднично – длительная практика и природная виртуозность, несомненно, сказывались – от рыбы даже запаха не оставалось.

Так вот, лежа на спинке старого кресла, которое стояло у печки еще с тех незапамятных времен, когда его туда  поставили,  Дэрмур самозабвенно предавался размышлениям. Все его рассуждения и мечты были связаны с настоящим днем, ведь сегодня  наступил  тот  самый декабрьский день, который тридцать первый, то есть ночью  принесут НОВЫЙ ГОД.  Какой он будет сегодня?!  Этот  вопрос  был  настолько волнующим, что шерстистая волна дрожи проскакивала высоковольтным разрядом под шкурой кота. Он нервно поднимался и изгибал спину все тем же вопросом – КАКОЙ?! 

Дэрмур  сладко  вспоминал  прошлые Новые года – все  они  были  большими,  не  меньше  хвоста  этого живоглота Нарзана –  одноухого волкодава, живущего в конуре  возле угольного сарая.  Нет, Новый  год  нельзя  сравнивать  с  хвостом паршивой  собаки.  Новый  год – серебристый,  покрытый  чешуей, испускающей такие запахи, что за ушами  начинает  щемить.  Дэрмур даже тряхнул головой от таких воспоминаний.  Но почему  хозяин, старик Петрович, называет Новый год собачьим именем – Горбушей? Вот, мол, Дэрмуша, с Новым годом тебя, полакомись  горбушенькой. Нет, Новый год есть Новый год, с этим согласится  даже  профессор Крун, старый, пожелтевший от времени  и  жизни ворон.  Под  этим подпишется любой, возможно, даже хозяин, если, конечно, его можно будет оторвать от своих реликвий.  Ведь давно  известно, что  он коллекционер,  а  это  пропащие  существа,  особенно  когда   они собирают не какие-нибудь там захудалые минералы, а инопланетные кристаллы. У  Петровича  было  замечательное   собрание    от рубиново-строгих галлереидов до шероховатых,  стального  оттенка глыбок ифраелидов.  Но гордость хозяина –  это  янтарные  ромбики фолиаидов. Их блеск приводил хозяина в неописуемый восторг, а вся коллекция –  кота Дэрмура.  Тут уж каждая  драная  собака,  каждый сопливый пацан знали, что кристаллы пахнут... но чем? Вот то-то! – валерианкой, а этот удивительный  запах можно сравнить разве что с Новым годом  или  с  Муськой  из  соседнего  двора.  Кот  томно выпустил когти и пару раз не спеша дернул истертую  ткань  старого кресла.  Неожиданно раздался металлический звон из ящика, который хозяин называет как-то странно: Ча-Сы. Звон заполнил всю комнату, резко перешел в грохот, опять  с  люстры  Крун  свалился,  сейчас заорет...  Но  не  успел  ворон  открыть  свой  клюв,  как дверь отворилась и в дом ввалился хозяин со  своим  другом  и  с  Новым годом.  Одного он держал за руку, другого – за хвост. Хозяин дико заорал:

– Дэрмуша, вот твоя горбуша! Встречай, голуба, Новый  год.

Кота как ветром  сдуло  с  кресла,  он  ловко  перепрыгнул  через взъерошенного  ворона  и  устремился  к  «Новому  году»,  который истекал жиром,  серебрился  и,  выкатив  глаза,   словно   ждал  Дэрмура...

* *

– Как жалко,  что  Новый  год  так  быстро  кончается, – сыто  потягиваясь, думал кот чистокровных рейнских кровей – ДЭРМУР.