Архиепископ Гродненский Артемий: Если рождество у нас украли, значит, оно «лежало» бесхозным

— Владыка, не секрет, что для нашего общества Новый год стал намного важнее Рождества. Он и в календаре стоит первым, да и в людских сердцах тоже первенствует.

— Да, действительно, сейчас об этом часто говорят. Во многом этому способствует идентичная праздничная символика. Все атрибуты Нового года, по сути, сворованы у Рождества.

Елочка, которую в канун праздника стали приносить в свои дома в Средневековой Европе; звезда — конечно же, не кремлевская, а Вифлеемская; шарики — символ райских яблок, напоминающих о событиях, которые сделали необходимым спасение человечества Христом; Санта Клаус или Дед Мороз — это святой Николай, который на своем примере показывает нам суть подготовки к Рождеству — милосердие и любовь. Ведь именно он ходил по городу, стараясь быть незамеченным, и подбрасывал нищим милостыню.

И, надо сказать, что это смещение акцентов, это перетолковывание символов демонстрирует всем нам очень интересные повороты истории. Ведь, как известно, 25 декабря — дата весьма условная и была принята в противовес языческому празднику в честь бога Митры.

Елочка тоже когда-то являлась элементом языческого культа германцев. Христианство только наделило эти знаки собственным содержанием. Но вот происходит смена исторических декораций, и данные символы вновь отправляются на переплавку. Уже в доменных печах коммунизма. И 70 минувших лет Рождественская елочка у нас символизировала невесть что.

Получается, что история повторилась, только в обратном порядке.

— И кто же у нас украл рождество? Коммунисты?

— Так ответить, наверное, было бы легче всего. Но думаю, что не совсем верно. Рождество на Западе, где призрак коммунизма только побродил, так и не забродив, вряд ли является образцовым. Оно все больше напоминает коммерческий, а не христианский праздник. По-моему, у кого-то в Европе даже спросили: «Что такое Рождество?» и в ответ получили: «День Рождения Санта Клауса»…

На коммунизм это не спихнешь. Я люблю повторять, что абсолютно всегда и абсолютно во всем виноваты христиане. Если они, будучи солью этой земли, допустили на ней разложение — значит, вся соль из них давно вышла. В отношении Рождества это тоже справедливо. Воруют обычно то, что плохо лежит. И если Рождество у нас украли, значит, оно лежало бесхозным. Я говорю о том, что христиане за всеми этими внешними атрибутами забывают о сущности. Спросите, в чем смысл Пасхи — и вам наверняка ответят, что он заключается в освящении куличей и яиц. Да елочка, да колядки, да подарки, но в первую очередь — Христос.

— Складывается впечатление, что людям нужен не столько Христос, сколько Санта Клаус.

— Нет, Вы знаете, скорее даже не Санта Клаус, ведь он раздает подарки только тем, кто хорошо себя ведет. Тут скорее речь идет о джине с неограниченным количеством желаний. И опять таки, это не «они» такие плохие — взяли и извратили наше Рождество. Это мы, христиане, в какой-то момент стали воспринимать Христа не как Спасителя от смерти, а как доброго волшебника, исполняющего желания за поставленные свечки.

Поэтому я считаю, что это неправильная позиция — кричать, что нам мешают праздновать Рождество, затмевая его Новым Годом или зарабатывая деньги на наших символах.

Мне в советское время Новый год никак не мешал. Я просто выезжал на дачу, топил печку, ходил на лыжах и чувствовал себя совершенно спокойно.

А своим студентам я часто говорю: «Нет таких плохих вещей, в которых нет совсем ничего хорошего». Когда мир настроен к тебе враждебно — это только лишний повод теснее объединиться со своими братьями и сестрами. Моя мама очень любила распространенную поговорку: «Как Новый год встретишь, так его и проведешь». Почему бы, например, нашим молодым людям не собраться на Новый Год вместе в храме, причаститься, потом посидеть за трапезой, пообщаться как интеллигентным, культурным людям. Продемонстрировать тем самым возможную альтернативу — без криков и пьянок.

Я еще из семинарии запомнил рассказ о миссионерах, которые приезжали в какую-нибудь страну и просто селились там, вели хозяйство и проч. Никаких ряс, крестов и проповедей. Но жили они так, что вызывали удивление своей добродетелью и людям, естественно, хотелось им подражать. Мне кажется, нам всем надо стать такими миссионерами. Тогда проблем, мешающих нам жить, сразу станет меньше.