Прежде всего следует отметить, что существует два направления деятельности сельского духовенства в области народной культуры. Во-первых, они в приходских историко-статистических отчетах, в статьях, заметках, дневниках и т.п., описывая религиозно-нравственное состояние прихожан, выступали как собиратели, исследователи различных областей народной традиции. Священники давали характеристику степени религиозности крестьян, фиксировали их обычаи, обряды, суеверия, предрассудки, отмечали особенности проведения тех или иных праздников, наконец, записывали тексты фольклорных произведений.

Во-вторых, в своей церковной и внецерковной деятельности они оказывали воздействие, порой весьма существенное, на характер отдельных компонентов народной культуры. Так, священнослужители всегда боролись с тем, что с церковной точки зрения противоречит христианству, и старались внедрить в сознание прихожан то, что должно быть присуще истинному христианину. Например, известный собиратель Е.В. Барсов еще в 1867 году писал о том, что рождественские христославцы получали за пение специально «приготовленных для этой цели из белого теста разных животных: коров, лошадей, зайцев, кошек, собак и т.п. […] Впрочем, – отмечает он, – ныне этот обычай молодыми священниками совсем выводится из употребления: для христославцев теперь покупают обыкновенно пряники или орехи и т.п.»

Что же можно узнать из «Неофициальной части» такого церковного издания, как, например, «Олонецкие епархиальные ведомости», выходившие в свет с 1898 по 1918 г.?

Кстати, следует отметить, что Олонецкая епархия, подобно Архангельской и всем сибирским, имела ряд особенностей, оказывавших определенное воздействие на взаимоотношения сельских священников и прихожан. Епархия отличалась большой удаленностью ряда населенных пунктов от храма и отсутствием хороших дорог. Вследствие этого сам священник физически не мог посетить их с требами, да и крестьяне, жившие далеко от церкви, редко там бывали. Естественно, что такие прихожане оказывались гораздо менее воцерковленными, чем те, кто жил ближе к храму. Иными словами, священник не мог оказывать существенного воздействия на традиционную культуру отдаленных деревень. Не случайно в конце XIX – в начале XX в. в Олонецкой епархии возникли передвижные церкви, целью которых были посещения подобных «медвежьих уголков» и организация там богослужений и отправлений различных треб. Например, в Повенецком уезде такая церковь за год побывала в семнадцати деревнях (в некоторых даже по несколько раз). Служение происходило в заранее приготовленном доме и продолжалось по два-три дня.

Кроме русского населения, в Олонецкой епархии жили карелы. Воздействие священнослужителей на карельскую народную культуру должно быть предметом отдельного исследования.

Помимо того, в Олонецком крае было распространено старообрядчество, с представителями которого велась большая миссионерская работа. С другой стороны, сами старообрядцы старались привлечь на свою сторону русское и карельское православное население. Эта проблема также заслуживает особого внимания.

«Олонецкие епархиальные ведомости» начали выходить лишь в конце XIX столетия, заметно позже, чем другие подобные издания (например, «Пензенские епархиальные ведомости» издавались с 1866 г.). За всего лишь двадцать лет своего издания журнал, конечно, не мог дать богатый и исчерпывающе полный материал по теме влияния приходского священства на народную культуру, но некоторые публикации представляют несомненный интерес.

Как и другие аналогичные журналы, это издание опубликовало (во второй год своего существования) «Программу для ведения летописей в церквах Олонецкой епархии». В ней предполагался сбор сведений по общему религиозно-нравственному состоянию прихода, по бытующим там суевериям, предрассудкам, остаткам языческих обрядов. Каждый священник должен был перечислить те способы борьбы с этими отклонениями от христианства, которые применял он или его предшественники. Комментируя «Программу», петрозаводский соборный протоиерей А. Надежин писал, что если городские и сельские пастыри умело и внимательно выполнят все ее требования, то это даст будущему историку малоизученного Олонецкого края богатый и ценный материал «в историко-статистическом, географическом, и религиозно-бытовом отношениях». Он призывал священников внимательно изучить все имеющиеся материалы по истории своего прихода, включая «живые устные сказания народа», и обещал, что лучшие образцы церковных летописей будут напечатаны в «Олонецких епархиальных ведомостях».

Надо отметить, что, по сравнению с иными епархиальными ведомостями, журналу не удалось добиться, чтобы сельские священники в массовом порядке присылали свои полные, соответствующие каждому пункту Программы описания приходов. Для того, чтобы ответить на вопрос, кто в этом виноват – само ли приходское духовенство было инертно или епархиальное руководство не проявило настойчивости в своих требованиях присылать подобные сведения – необходимо, очевидно, обратиться к материалам епархиальных архивов. Можно назвать лишь несколько работ, однако и в них описания народных традиций сделаны очень лаконично.

В некоторых публикациях приводятся подробные детали распространенного в ряде приходов языческого, по мнению священнослужителей, обычая празднования Ильина дня, называемого в народе «бычьим (бараньим) воскресеньем» или просто «хватанием мяса». В этот день домашний скот приводился к церкви или к часовне, священник служил молебен с водосвятием животных. Приведенный скот продавался, а вырученные деньги шли в пользу храма. Жертвуемого быка или барана убивали прямо в церковной ограде или около часовни, а часть мяса шла в пользу причта. Несмотря на, казалось бы, получаемую прямую выгоду, некоторые священники в течение долгого времени пытались уничтожить данный нехристианский обычай. Так, в селе Таржеполе в начале ХХ столетия «бычье воскресенье» уже не отмечалось.

Служителей церкви волновало существенное отличие крестьянского православия от официального церковного, быстрый процесс разрушения в олонецкой деревне «старой народной души», устойчивость деревенских суеверий и предрассудков, разных нехристианских обычаев и обрядов, способов «лечения» разных болезней и т.д.. По мнению некоторых священников, надежным средством борьбы с нехристианскими обычаями и нравами являются церковные проповеди и внебогослужебные собеседования. Однако в «Олонецких епархиальных ведомостях» нет текстов назидательных поучений, написанных сельскими пастырями.

Ряд статей посвящен отдельным фольклорным жанрам: причитаниям, быличкам, легендам и преданиям. Значительное место в деятельности служителей Церкви занимала борьба с различными апокрифическими молитвами, которые, как и в других регионах России, широко распространялись в городах и деревнях Олонецкого края.

В публикациях журнала имеются свидетельства того, что в отдельных приходах священникам удавалось искоренить часть суеверий и нехристианских обычаев, изменить нехристианский характер некоторых праздников, например, добиться запрещения кулачных боев, молодежных вечеринок и хождений с песнями и гармониками по селу. В других материалах рассказывается о том, как священники, посещая с требами крестьянские дома, учили взрослых и детей азам Православия. Немало сведений о большой просветительской работе пастырей имеется в описаниях юбилеев служения в священническом сане или в некрологах. Все вышеперечисленные факты должен учитывать исследователь, занимающийся изучением эволюции народных традиций, которые под воздействием духовенства могли претерпевать значительные изменения.

Публикация информационного отдела
Петрозаводской епархии
по материалам статьи А.Н. Розова
из сборника докладов на Рябининских чтениях 2003 года,
изданного музеем-заповедником «Кижи»