Константин Малофеев: Наша цель — историческое просвещение народа

Приводим текст статьи:

— 6 ноября 2017 года состоялось собрание Общероссийской организации Общество развития русского исторического просвещения «Двуглавый Орел», на котором Вы были избраны председателем Совета Общества. У нас уже существуют и Российское историческое общество и Российское военно-историческое общество. Чем деятельность вашего Общества будет отличаться от их деятельности?

— Наша особенность, как исторического и просветительского общества в том, что в основном мы все — монархисты по своим взглядам. Но при этом мы не политическое, а общественное объединение людей любящих свою историю и стремящихся раскрыть красоту и достоинство монархии для наших соотечественников. К примеру, живучие мифы о Царе-Страстотерпце Николае II демонстрируют, что существует тотальное невежество в отношении правления нашего последнего Государя-мученика. А из этого рождается миф о том, что монархия является слабым строем, поскольку она не смогла себя отстоять. Поэтому для начала требуется просвещение. Если мы сможем донести до граждан правду о дореволюционной России — через деятельность общества, через конференции, через работу телеканала «Царьград» — это и будет выполнением поставленных перед нами задач.

— «Красные» патриоты считают революцию 1917 года неизбежной и полезной для развития страны. «Белые» патриоты считают революцию национальной катастрофой. Как «Двуглавый Орел» будет позиционировать себя в этом противостоянии?

— Я считаю, что историю нельзя пересмотреть — она такая, какая была у нашего народа, и другой не будет. Хотя целью «Двуглавого Орла», является возрождение памяти о Российской Империи и Московском Царстве, это не значит, что мы отрицаем советский период нашей истории. Мы с уважением относимся к творческим успехам русского народа в советский период, но мы хотим добиться, чтобы общество с таким же уважением относилось и к дореволюционному прошлому. В наших городах многие улицы носят имена теоретиков и практиков социализма, всю жизнь проживших в Германии и не имевших абсолютно никакого отношения к нашим провинциальным русским городкам. Мы хотим, чтобы были возвращены исконные названия улиц в наших городах, которые были даны им их основателями. Это, кстати, довольно просто сделать. По моим расчетам, в нынешних городах-миллионниках старая городская часть — это примерно несколько десятков улиц.

— Но ведь в 60-ые годы в новых кварталах наших городов появилась масса улиц, носящих имя расстрелянных в 1930-е годы революционеров, которые до того сами проливали народную кровь — Дыбенко, Тухачевский, Уборевич, Блюхер... Этими именами нам тоже трудно гордиться. Как с этим быть?

— Нам надо в первую очередь обратить внимание на вопиющие факты. К примеру, в черте города Краснодара, в посёлке Пашковский есть Свято-Вознесенский храм. Улица, на которой он стоит, носила ранее понятное название Церковная. Теперь эта улица носит имя воинствующего безбожника Ярославского (Губельмана). Это же издевательство над Церковью — назвать улицу, где стоит храм, именем главного безбожника советской страны!

Понятно, что нельзя всё мерить одной мерой. К примеру, если улица, носит имя какого-нибудь советского руководителя этого города, а до этого носила название Овражная или Таманская, это не повод к возвращению старого имени. Я бы не подходил огульно к этому вопросу, ведь и до революции, и в советский период случались переименования, даже из советских названий в другие.

Тут нельзя допустить кампанейщины, потому что это не вызовет ничего кроме неприятия. Люди не будут понимать смысла этого дела. Люди ведь порой даже не знают, что, например, Землячка — это партийная кличка кровавой террористки-убийцы. Некоторые искренне считают, что Землячка — это какая-нибудь их землячка, жившая здесь неподалёку. Именно поэтому название нашего общества — «Общество исторического просвещения».

Почему я говорю так много про топонимику? Потому что вопрос топонимики — важнейший! Ведь речь идёт о среде, в которой повседневно живут люди. Если ты живешь на улице Маркса или на Революционной улице, то ты и не видишь негативной коннотации в слове «революция». Ты ведь вырос на Революционной улице, у тебя здесь друзья. А у тебя друзья должны быть с улицы Вознесенской, Воскресенской, Церковной или Соборной...

— Эти понятия должны войти в обиход жизни человека...

— Любой член Общества может сделать такую работу на своем месте. Для этого не надо ехать на конференцию в областной центр и там высказать свои мысли в отношении судьбы русской монархии. Ты вот здесь, в своем городке или поселке, займись возвращением улицам исконных названий. Сходи в местный совет, напиши письмо, помоги с просвещением своих же односельчан, горожан, живущих с тобой на одной улице. Именно этим меня и привлекает топонимическая деятельность, — она позволяет включиться в работу широкому кругу людей, которые могут деятельно в ней участвовать.

— Топонимика — важное, но всё-таки частное направление деятельности Общества, которое Вы возглавляете...

— Это — важная часть нашей главной задачи — реабилитации памяти о России до 1917 года. Мы должны ликвидировать лакуны в знании о нашем прошлом, развеять многие исторические мифы. С этим надо бороться с не меньшим энтузиазмом, чем, к примеру, «Антидиффамационная лига» борется с антисемитизмом во всем мире. Мы должны считать русофобией всякую наглую ложь о нашей русской истории.

— Важное место в современных дискуссиях в патриотической среде занимает фигура Иосифа Сталина. Каково Ваше отношение к нему?

  — Надо признать, что Сталин был частью русофобской и антинациональной власти после 1917 года. Кто хоть сколько-то знаком с историей, с этим не станет спорить. Но дальше был период, когда о Сталине принято говорить, как о лидере, возвратившем Великую Родину. Это произошло после того, как он в 1937-38 годах расстрелял и посадил всех старых большевиков, стал авторитарным правителем. И вот, говорят нам, надо ценить Сталина именно по этому периоду. Но даже если судить Сталина по этому периоду, то надо помнить, что был 1941 год, когда мы оказались, не подготовлены к войне. Кто в тот момент мешал Иосифу Виссарионовичу командовать страной так, чтобы мы могли теперь превозносить его до небес? А ведь Государь Император, как мы помним, не пустил фронт дальше западных губерний, Польши и Прибалтики. Но при этом мы говорим, что Сталин был великим руководителем с сильной рукой, а Император Николай II, мол, не справлялся?!

Почему Сталин вынужден был обратиться к России в 1943 году, когда он восстановил Патриаршество, когда начали открываться храмы, когда вернули погоны в армии? Говорят о каком-то его великом замысле. Но ведь храмы стали открывать во многом потому, что это стали делать немцы на оккупированных территориях. Стало слишком очевидным, что здесь закрыты, а там открыты. Далее, вернули погоны для кого? Все очень просто — средний возраст солдата Победы был 38 лет. С января 1942 года в армию были призваны старшие возраста, а старшие возраста все были с крестиками, о чем нам рассказывают поисковики. Они выросли в дореволюционное время. Для них офицер — это офицер с погонами. Они не были в пионерах в 30-е годы, не бегали за комиссарами и не могли их уважать. Вот, собственно говоря, чем были продиктованы эти судьбоносные решения Сталина.
В лучшем своем проявлении Сталин играл Царя. Но он все-таки не был природным царем, а потому он не был уверен в своей власти в отличие от Царя. Все его недостатки — следствие его жизненного пути, который сильно отличался от пути наследника Престола. Как только он перестал думать в масштабах мировой революции, стал думать в масштабах развития страны, он, стал правителем Империи по своей мотивации и по Modus operandi (образу действий. — Ред.).

— Значительная часть эмиграции негативно относилась к советскому обществу. Это было связано с тезисом, что советский режим не изменился, а Сталин — верный продолжатель дела Ленина, тем более, что он сам себя так провозглашал.

— В чем-то они были правы. Режим, конечно, изменился, особенно после войны, но не настолько радикально. По большому счёту, Сталин остался верен себе. Безусловно, Советский Союз после Второй мировой войны стал супердержавой, располагавшей армией, позволявшей завоевать весь мир. Конечно, когда ты становишься во главе Империи, ты вынужден думать по-имперски, потому что начинаешь отвечать уже за полмира. Я согласен, что Сталин оказался на высоте чисто этатистской задачи. Хотя я не отношу себя к почитателям Сталина, должен признать, что он неслучайно оказался у власти, Сталин был большой личностью.

— Принципиальная ошибка эмиграции состояла как раз в том, что она не поменяла своего отношения к Советской России. Даже такой гигантский ум, как Иван Ильин, остался антисоветчиком, несмотря на то, что был свидетелем победы в Великой Отечественной войне.

— Советский Союз официально был безбожным, атеистическим государством. Как можно было быть просоветчиком, будучи русским православным человеком?

— Конечно, «Двуглавый Орёл» — не политическая партия, не может и не будет, как заявлялось не раз, принимать участие в выборах, но ведь многие вопросы, так или иначе, упираются в политику.

— В каком-то смысле это так.

— Вы существуете в определенном сегменте, условно говоря, в православно-патриотическом. Рядом существуют многие другие организации. Вы как-то предполагаете налаживать отношения с этими организациями?

— Мы считаем, что пришло время объединения, и с этим связано мое согласие возглавить Общество. Конечно, я со многими деятелями патриотического движения был знаком и ранее. Но не решался принимать непосредственное участие в общественной деятельности, несмотря на разные предложения, пока не скончался один из моих учителей великий художник Илья Сергеевич Глазунов, который высоко держал знамя любви к Российской Империи и был таким в глазах многих людей. Мне стало понятно, что если сейчас мы, новое поколение, не продемонстрируем, что эта работа продолжается, может возникнуть ощущение, что монархическая идея уходит вместе с живыми титанами.

На мой взгляд, в молодых поколениях монархическая идея не просто жива, она даже более распространена, чем в более старших поколениях. Возьмите опросы ВЦИОМ — 28%, поддерживают монархию. Это ведь колоссальная цифра! 37% — среди жителей Москвы и Санкт-Петербурга! 35% среди молодежи! Монархизм — это идеология молодых. Если мы посмотрим на средний возраст сторонника коммунистической идеи — это 65-70 лет. Средний возраст либерала — 50 лет в лучшем случае, а то и 55. А вот средний возраст монархиста — 30 лет. Монархическая идея — это идея нашего будущего. Мы открыты к сотрудничеству. Обязательно будем это делать и постараемся делать с максимально широким кругом православных патриотов.

— Для единения патриотических сил нужна какая-то объединяющая идеология. Вы можете очертить контуры идеи, которая смогла бы объединить весь патриотический спектр?

— Она в нашем гербе, это — имперская идея. Мы все — имперцы. И это нас всех объединяет. Потому что мы в реальности служим одной единственной, той же самой Империи, которая ранее называлась Новым Римом, Константинополем, затем Третьим Римом. Это одна и та же Империя. Для нас в Российской Империи важны не только Растрелли, барокко и музыка Мусоргского. Для нас, прежде всего, важно, что она продолжатель Московского Царства, тот же Третий Рим. И в Советском Союзе мы любим и ценим то, в чем Советский Союз был похож на Империю. Поэтому грядущая Россия будет, несомненно, Империей. Я надеюсь, что это будет монархия, потому что настоящая Империя — это монархия. А мы — солдаты Империи. Мы так себя видим, мы стремимся так служить каждый на своем посту.

— Словом, сегодня платформой для объединения православных патриотов может стать идея великодержавия?

— Да. Идея великодержавия может стать платформой для Великой России. Она объединяет нас всех, и нам вовсе не обязательно писать для этого огромную программу. Поэтому в наших рядах есть представители разных парламентских политических партий — депутаты и сенаторы от «Единой России», «Справедливой России», ЛДПР. Есть представители и непарламентских партий. Всякий, кому дорога Россия, может легко вступить в «Двуглавый Орел».

Оригинал