Учителя: истории, которые не забываются

Фото Владимира Ештокина

Владимир Лавров, историк, академик РАЕН, главный научный сотрудник Института российской истории (ИРИ) РАН

Мне вспоминается не школьный преподаватель, а вузовский — Виктор Авраамович Мамонтов. Он преподавал русскую литературу, был верующим интеллигентом. Помню, как мы часами беседовали о Христе.

Я тогда писал стихи и отнес их Виктору Авраамовичу, и его анализ моих стихов оказался важнее всех вузовских семинаров. Он дал доброжелательный и одновременно критический анализ текста. Это мне очень помогло в дальнейшем — хотя стихи я писать перестал, но историк работает именно по источникам, по текстам. К сожалению, его выгнали из нашего института (МГПИ им. Ленина): студенты донесли, что он ходит в церковь.

Сейчас мой бывший преподаватель — православный архимандрит, настоятель Свято-Ефросиньевского храма в Карсаве, в Латвии.

О том, как непроста работа педагога, я и сам знаю не понаслышке. Много лет назад работал в одном из престижных частных вузов, где неплохо платили по сравнению с государственными. В январе я принимал свою первую сессию и поставил шесть троек студентам, которые ничего не знали, но, поскольку они платили за обучение, им нельзя было ставить двойки. Меня уволили в тот же день: оказывается, следовало ставить четверки. Между тем — январь месяц, середина учебного года, а на мне двое детей и жена. Найти работу в середине года практически невозможно.

Единственное, что я нашел, — школа для сирот. И вот с января месяца начался кошмар. Хамство, нецензурная брань, издевательство моих учеников — из-за этого я несколько раз вставал посреди урока и уходил из школы, думая, что ноги моей здесь больше не будет. Но к вечеру успокаивался и шел на следующий день опять. Так продолжалось и третью, и четвертую четверти. А потом — летние каникулы. В сентябре прихожу в школу, вхожу в класс. Как-то непривычно тихо. Ученики сидят смирно и вопросительно на меня смотрят, на моем столе стоит чашка с чаем и булочка. «А мы думали, вы к нам больше не придете никогда», — услышал от учеников. С этого момента вопрос о дисциплине отпал. Сейчас думаю, что они испытывали меня, ждали, когда же начну кричать, двойки ставить за дисциплину. А я так не реагировал. И после летних каникул они меня приняли.

Года за два-три удалось отучить их материться. А последняя девушка, употреблявшая нецензурную лексику, перестала это делать после того, как мы на уроках истории посмотрели экранизацию «Войны и мира» Бондарчука…

Английский и уборка

Фото Владимира Ештокина

Алексей Варламов, писатель, ректор Литературного института им. Горького

Мою учительницу английского языка звали Анастасия Александровна Глинская. Но мы, ученики, за глаза звали ее Сан Санна. Она была очень суровой и строгой, для нее не существовало ни звонков, ни перемен. Задавала нам столько, что, казалось, это не выполнить никогда. Нередко дети на ее уроках рыдали.

А еще она была невероятно чистоплотна и заставляла нас после каждого урока убираться в ее кабинете. А поскольку у нас еще был свой собственный кабинет — классного руководителя, получалось, что нам надо убирать сразу два кабинета. Это вызывало наше справедливое возмущение.

Однажды я отказался убирать кабинет «англичанки», она была удивлена таким бунтом, вызвала родителей. В общем, это был кошмар.

Когда я учился в 7 классе, Анастасия Александровна ушла из нашей школы. После нее пришла учительница, которая на фоне Сан Санны выглядела блекло, мало задавала, спрашивала не строго. Английский стал забываться. В университете я его не учил.

Прошло много лет. Я поехал в Америку, где мне предложили читать лекции на английском языке. И я с удивлением заметил, что знаю английский — он всплывает из глубин памяти. И вот тут я почувствовал невероятную благодарность к этой женщине, которая нас так мучила, мучила, но оказалось — не зря. Никакие годы, никакие потрясения не могли выветрить то, что она вложила на своих руках.

А вот делать уборку я по-прежнему очень не люблю.

Отмена лекции "по серьезным обстоятельствам”

Фото интернет- издания «Татьянин день»

Протоиерей Максим Козлов, настоятель Патриаршего подворья храма преподобного Серафима Саровского на Краснопресненской набережной в Москве

Учителей с большой буквы я встретил в университетские годы. Более всего мне помнится Андрей Чеславович Козаржевский, заведующий кафедрой древних языков исторического факультета, у которого мы, студенты-классики, филологи занимались греческим языком эпохи Нового Завета. В ту далекую первую половину 80-х годов этот его курс был уникальным и на нем ничуть не меньше, чем о греческом языке, Андрей Чеславович рассказывал о Священном Писании, о Евангелии, о христианстве.

Кроме того, помню его блестящие просветительские лекции, которые он сопровождал показом слайдов в аудиториях 1-го гуманитарного корпуса. Они были посвящены древним русским городам, старинным нашим достопримечательностям. Эти его рассказы были свидетельством о душе народа нашего, которая была воспитана, взращена святым православием.

У Андрея Чеславовича я, как мог, может быть, не понимая этого, старался учиться. Его лекции — пример, как можно и нужно рассказывать о христианстве светским людям, когда мы не с амвона вещаем, благовествуя аудитории, заведомо с нами согласной, но говорим людям, которым еще предстоит проложить свою дорогу к Церкви.

В Андрее Чеславовиче свидетельство о православии словом удивительным образом соединялось со свидетельством о православии жизнью. Он, чей профессионализм сочетался с личным достоинством, личными добрыми нравственными качествами, навсегда стал примером преподавателя- христианина, православного профессора.

Помню, как-то у нас занятие выпадало в Великий Четверг. Андрей Чеславович сказал: «Лекция не состоится, я не смогу по серьезным обстоятельствам быть на занятиях». Поскольку мы уже были с ним немного знакомы с этой стороны, он с едва заметной улыбкой посмотрел на меня и мы друг друга поняли: конечно, в Великий Четверг занятий быть не может. Все мы должны быть в храме на Божественной литургии. Вечная память Андрею Чеславовичу! Его светлый образ всегда в моем сердце.

Умеющие прощать

Ольга Будина, актриса

Я — дитя 90-х, и в наше время мы много бунтовали, срывали уроки. Но учителя нам это прощали. Не попустительствовали, а именно прощали, как мудрые и сильные, и мы это понимали, осознавали, а потому были благодарны. Таким добрым и мудрым педагогом была наша классная руководительница Галина Сергеевна Конохова, вечная ей память.

Я считаю, что личность учителя важнее статуса школы. Мне вообще нравится выражение Марка Твена: «Учеба в школе не должна мешать твоему образованию». Я не считаю, что дети в современной школе должны стремиться только к получению хороших оценок. Они в конечном счете ничего не значат, особенно если вдумчиво просмотреть учебники, по которым сейчас учат наших детей. А сколько вокруг нас «успешных» людей, которые знают, как зарабатывать деньги и в материальном плане имеют многое, но радости в их глазах нет. Самое важное — это то, как проживает жизнь человек. Любовь к своему делу, любовь к людям, взаимовыручка, взаимопонимание и умение наслаждаться жизнью, а не «мужественно переносить все тяготы». Уметь наслаждаться общением с людьми — а не терпеть их присутствие. Уметь радоваться, уметь прощать, уметь дарить. Ведь разве не эти качества делают нас счастливыми?

Скоро у классного руководителя моего сына Марины Петровны Мельчуговой день рождения, и мы решили составить кроссворд про неё и подарить ей. И вот я спрашиваю сына: «Какая самая главная черта характера Марины Петровны?» Он отвечает: «Доброта». — «А что или кого она больше всего любит?» И сын, не задумываясь, ответил: «Детей»!

От всей души я желаю всем родителям тоже встречать в школе таких учителей! Наши дети очень много времени проводят в школе и крайне важно, кто с ними там находится. Глубоко убеждена, что учеба — это прежде всего искренние, доверительные отношения и радость сотворчества учителя и ученика. С огромной благодарностью я поздравляю с праздником нашу любимую Марину Петровну, всех чудесных учителей нашей школы, всех прекрасных учителей школы, которую закончила я, а также всех учителей, чьи ученики так же отвечают на подобные вопросы!

На заставке кадр из фильма «Большая перемена»