«Духовный лидер якутского народа и национальной интеллигенции», «классик и патриарх якутской литературы», «великий гуманист», «просветитель и подвижник культуры», «наиболее выразительный образ целой эпохи – ХХ столетия», «творец истории», «явление и в значительной степени символ, живой знак непрерывно развивающейся якутской культуры, сердечное пространство которой он расширил до общечеловеческих границ пространством собственного сердца», «имя его стало символом народной жизни и мудрости, лозунгом общественного возрождения родного народа», «Хранитель Вечного, Непреходящего», «продолжатель дела Ломоносова и святителя Иннокентия, митрополита Московского», «истинный духовный учитель Якутии», «современный апостол духа Якутии»…
Всё это сказано об одном человеке – народном писателе Якутии, прозаике, поэте, драматурге, историке, краеведе, театральном деятеле, публицисте, лингвисте, этнографе, авторе 20 учебников, фольклористе, создателе музеев, фотохудожнике, издателе, литературном переводчике, обладателе невероятного количества наград и высоких званий, чьим именем (еще при жизни!) был назван Национальный театр оперы и балета, – Суорун Омоллооне.
Неужели ВСЁ это правда, не преувеличение, не пышнословие, столь свойственное Востоку, где каждый второй – «великий»?
Горько говорить это сейчас, в дни, когда республика отмечает 105-летие человека, которым гордится, которого называет своей совестью, но приходится констатировать: нет, не всё. Не потому, что Дмитрий Кононович чего-то нам не додал, чего-то не сделал (чей вклад в культуру Якутии может сравниться с его дарами?), а потому, что «духовный лидер», «духовный учитель», «апостол» народа саха остался этим народом не услышанным.
Кто такие апостолы? В Евангелии – ученики Христа, посланные им для проповеди, принесшие благую весть о Спасителе в мир. «Апостолами» в Церкви иногда называют других святых, распространявших христианство среди язычников. Так, благодаря солунским братьям Кириллу и Мефодию, славянские народы сменили вектор духовной жизни с языческого на христианский. Вот почему их прославляют как равноапостольных.
Да, Дмитрий Кононович в последние годы жизни выступал не только как миротворец, подчёркивая роль русских в судьбе якутов, их благотворное влияние на национальную культуру, говорил о неразрывной связи наших народов – духовной, культурной, исторической, но просто кричал о важности православия как единственной религии, способной сохранить народ саха. А теперь давайте честно, положа руку на сердце, ответим – был ли услышан Суорун Омоллоон теми, ради кого всю жизнь трудился, не щадя себя? Увы!
Даже близкие люди, даже некоторые друзья, посвящающие ему глубокие, прекрасные статьи (что уж говорить о широких массах населения), с упорством, достойным лучшего применения, не замечают главного мессиджа, главного послания, оставленного своему народу его великим сыном. Именно это – призыв стремиться к Богу, искать его в православии – так и остался гласом вопиющего в пустыне.
Вот почему нам захотелось поразмышлять о вере писателя, о его отношении к религии, к Богу, к христианству. Вот почему мы попытались ещё раз дать слово тому, кто уже на Небесах надеется быть услышанным, а заодно – шанс, шанс народу услышать Благую Весть, к нему обращённую.
Обретение веры
Наверное, даже недруги Суорун Омоллоона не заподозрят его в неискренности или ангажированности. Но многим, действительно, трудно понять, как у человека, до мозга костей советского, зародилась в сердце подлинная, сильная вера. А между тем, по свидетельству друзей и близких, верил Дмитрий Кононович горячо: «Он был глубоко верующим человеком. Никто не принимал его за святого – ведь нет пророка в своём отечестве… Но что-то священное, апостольское рано засветилось в нём…» – пишет первый президент республики Михаил Ефимович Николаев в трогательной по своей откровенности книге, которая была издана тиражом всего 500 экземпляров, «Хранитель вечного. Суорун Омоллоон и его сердечное пространство в якутской культуре».
Господь каждого человека ведёт к Себе особым путём. О самом его начале Дмитрий Кононович рассказывает так:
Я родился в Семёнов день. К этому празднику якуты всегда приурочивают окончание сенокосных работ и едят любимый ими саламат. Таков обычай. Мать завернула меня в заячью шкурку и повезла в церковь, что стояла в семи верстах от нас. Батюшка Егор окрестил меня Дмитрием, в память о приёмном дедушке Дмитрии Кулаковском. Когда мне исполнилось шесть лет, меня повели в ту же самую церковь на исповедание и причащение святых тайн. Священник прикрыл мою голову краем ризы и шепнул в ухо на якутском языке:
– Что ты делаешь плохого? Грехи есть? Воруешь?
– Да, ворую, – ответил я.
– Что ты украл?
– Вылизал со дна сахарницы крошки сахара.
– Воровать – большой грех! Больше никогда не воруй и ничего плохого никому не делай! Если понял меня, перекрестись.
– Понял! – сказал я и перекрестился.
Батюшка погладил меня по голове. С тех пор «не делать греха» закрепилось в моей душе на всю жизнь. То же самое было и с моими родителями. И наши соседи все были набожными, не совершали преступлений, не было даже драк, жили мирно, патриархально. Но это продолжалось только до гражданской войны, грянувшей в Якутии в 1920 году…
Этот рассказ Суорун Омоллоон поместил в свою статью «Все мы – дети одной матери».
Но все мы дети ещё и своего времени. Верящий в справедливость, любящий родину молодой человек не мог не мечтать о лучшем будущем для своего народа и, конечно, верил в революцию, социализм, коммунизм. Верил искренне, как многие, и делал всё, чтобы светлое будущее осуществилось, – писал стихи, прозу, учебники, статьи, выступал со смелыми речами. Но никогда не было в Суорун Омоллооне ненависти к Церкви, которой порой дышат сегодня наши «демократически» настроенные соотечественники. Более того, веру, заложенную в детстве, он хранил в тайниках души всю жизнь. Уже на склоне лет писатель вспоминал:
В первые годы становления советской власти в Якутии церкви ещё не подвергались уничтожению, и я имел счастье часто ходить в Божий храм на службы. По праздникам звучали колокола, и этот дивный колокольный звон заменял нам музыку. Особой громкостью и благозвучностью славился большой двухсотпудовый колокол Никольской кладбищенской церкви…
В церквах, особенно в Кафедральном Троицком соборе, служба шла до 1927 года. Однажды я присутствовал на настоящем богослужении в этом соборе, где службу вёл епископ Гурий и звучал знаменитый хор певчих…
Я всегда был и остаюсь глубоко верующим человеком… («Дорогою моих воспоминаний»).
Дмитрий Кононович обладал не только сильным, крепким умом, но и так редко встречающимся качеством умных людей – честностью и последовательностью мысли. Думается, именно это – непредвзятость, свобода мышления – и позволили ему прийти к осознанию роли православной религии как светлого и мирного начала жизни, он понял, что христианство, Церковь «спасает от морального разложения». Суорун Омоллоон писал об этом так:
В мои детские годы слова «грех», «стыд», «беззаконие», «блуд», «целомудрие» были для православных якутов неписаными законами. Они сдерживали преступления и совершение разных позорных дел. Неслучайно великий А.Е. Кулаковский в своём «Письме к якутской интеллигенции» выразил благодарность русскому народу за «дарование православной веры». И, действительно, велико значение принятия народом заповедей христианства – «не убий», «не возжелай зла ближнему своему». Они спасли людей от психологии варварского насилия и направили их сознание к развитию высоконравственной гуманистической духовной культуры («Православие и якуты». 1998).
Только верить в полезность веры и верить в Бога – это разные вещи, и порой бездну, которая разделяет первое от второго, люди не могут преодолеть всей своей жизнью.
Но мы видим (это очевидно!), что Дмитрий Сивцев был избранником Божиим. И Господь явил Своему любимому сыну чудо. Жена писателя Надежда Семёновна поведала нам потрясающую историю. Это произошло в первые годы их совместной жизни, в конце 70-х. «В то время Дмитрий Кононович к религии близкого соприкосновения не имел. Он поехал в Черкёх по музейным делам. Ему надо было подняться на колокольню Николаевской церкви и встать так, чтобы снизу засняли, как он звонит. Но на последней ступеньке Дмитрий Кононович оступился, сорвался и полетел вниз. У него мелькнула только одна мысль: всё, погиб. И вдруг какая-то сила подхватила его, подняла и аккуратно поставила на ступеньку. Муж приехал из Черкёха потрясённый. Когда вошёл в квартиру, я говорю: «О! Ты живой!», имея ввиду, что он вторые сутки без сна и снова должен успеть на какой-то суд… А он: «Да, я живой вернулся. Как это могло быть? Какая это сила?». И, не сходя с порога, начал мне рассказывать. Так его случившееся поразило. Вот после этого он поверил абсолютно в Халлаан кyyhэ – Небесную силу».
Сильное слово
Народный художник Якутии, президент Академии духовности РС (Я) Афанасий Николаевич Осипов, свидетельствует: «Суорун Омоллоон всегда с большим уважением говорил о православии. Подчёркивал, что эта вера у него в крови, что его родители были глубоко верующими людьми. Всегда вспоминал династию Поповых, особенно протоирея Димитриана, просветителя якутского. Говорил, что корни просвещения и веры в Якутии крепко сплетены, потому что первые образованные люди вышли именно из церковно-приходских школ. Это был человек очень просвещённый, целеустремлённый, с обострённым чувством справедливости. И ещё он не мог терпеть халтуру среди писателей и учёных. Особенно не воспринимал тех, кто пропагандировал шаманизм, считал, что ничего другого не надо, кроме православия, которое очень гармонично вошло в жизнь якутов».
Суорун Омоллоон не только смело и бескомпромиссно боролся с сепаратизмом и навязыванием древних верований, он считал необходимым воспитывать в духе православия молодых людей:
Учение Христа адресовано не какой-нибудь одной нации, а всему человечеству, в том числе и народу саха, который исповедовал православие веками. Я бы предложил ввести в программу якутской средней школы обучение «Христово-евангельскому закону», как говорил Достоевский. В старой нашей школе это называлось Законом Божьим. Благо, что ещё с 1819 года на якутский переведено много священных книг, в том числе и Евангелие. Это благородное дело продолжается и сегодня, можно сказать, в ещё лучшей форме.
Я пережил три войны, голод, разруху, встречался с атеистами и шаманами. И я обращаюсь в первую очередь к россиянам, особенно к молодёжи, без различия племени, языка и веры: берегите, любите и защищайте свою Родину, своё Отечество! Не хулите её, не злословьте о ней.» (Все люди – дети одной матери». 2002).
Суорун Омоллоон постоянно напоминал, что православию народы Якутии обязаны многим, в том числе своей первой автономией. В статье «Корневая культура и шаманизм» (1999) он писал:
130 лет назад Якутия впервые обрела свой суверенитет, и это был духовный суверенитет. Именно тогда образовалась самостоятельная Якутская епархия, благодаря многолетнему труду русского священника Иннокентия Вениаминова, умевшего убедить царя и церковное начальство, что «Якутия – это особый мир». В ту пору мы стали в один ряд со всеми политически значимыми народами мира. Терять это завоевание сегодня – по меньшей мере, легкомысленно…
Писатель завещал:
Не ищите опор на стороне. Они в нас, в наших народах, в великой дружбе с Россией. Это наше счастье, что у нас одна Вера, Вера православная…
Дмитрий Кононович говорил о том, что хорошо знал. Думается, в качестве знаний Суорун Омоллоона никто не станет сомневаться. Василий Николаевич Иванов, доктор исторических наук, профессор, действительный член АН РС(Я) и РАЕН, пишет: «…Правду истории он не приносит в жертву тенденциозным политическим требованиям времени, не уступает натиску воинствующей околонаучной и окололитературной критики… Широко известно его особое, я бы сказал, трогательное отношение к русскому народу, с которым якутский народ живёт в мире и согласии целых четыре столетия; здесь он в своих оценках не пользуется сослагательным наклонением, а руководствуется реальной историей совместного историко-культурного сотрудничества в освоении огромной территории сурового во всех отношениях Ленского края, ибо знает не только факты этой истории, но глубоко понимает суть явлений и событий, сопровождавших взаимоотношение двух народов. Опираясь на честное знание истории, он активно изучает роль представителей российской науки и культуры в исторических судьбах народов Якутии, воздвигает им памятники, увековечивает их имена».
Вот именно честного знания истории нам всем сегодня так не хватает.
Великое дело
Но ещё меньше, согласитесь, способны мы на поступки. Слову Дмитрия Кононовича потому и веришь, что за каждым – стоят дела. Когда-то на вопрос М.Е. Николаева о выборе жизненного пути Суорун-Омоллоон ответил:
Я стараюсь убедить свой народ в его великих возможностях, его неисчерпаемом таланте. Лучше всего показать это личным примером, а не речами на митингах. Можем ли мы иметь национальную художественную литературу? Конечно, можем! Я брался за неё и писал на родном языке. Способны ли мы иметь национальную оперу? Я брался и за это дело. А балет? Получился и балет. Надо иметь букварь – написал букварь. Нет музеев под открытым небом – взялся, и получилось. Не бойтесь трудностей, не убегайте от дел, не укрывайтесь в сказочных мифах о золотом времени прошлого и настоящего. Смелее шагайте в будущее и не забывайте о своих друзьях. Бог не ставит перед людьми невыполнимых задач. Непреодолимые трудности люди создают сами себе. А когда человеческий разум бессилен, помогает вера. Без веры чуда не происходит. А разве современная Якутия не чудо? Её возвращение к истокам? Невероятное обновление жизни и человека.
У нас порой устраивают соревнование – кто сильнее любит свою родину, кто больший патриот. А тут и гадать нечего. Надо просто посмотреть на плоды трудов тех, кто претендует на роль выразителей интересов народа. Тут, как говорится, без комментариев. «По плодам их узнаете их…» (Мф. 7, 16), – говорит Священное Писание.
Все поступки Дмитрия Кононовича были продолжением его мысли и его веры. Неслучайно в центре всех устроенных им музейных комплексов стоят православные храмы. Другой бы был горд уже тем, что восстановил, сохранил от разрушения народное достояние. Но только не он. Свидетельство – листы воспоминаний Суорун Омоллоона, исписанные почерком привыкшего к писательскому труду человека. Этот текст – его публичное покаяние – был напечатан в газете «Кыым»:
…Оказывается, тут я допустил непозволительную оплошность. После реставрации церковное здание передал музею и поместил в нём экспозицию жизни и деятельности революционеров, отбывавших ссылку в Якутии. Это я осознал только в те годы, когда работал под руководством богословского редактора Саргыланы Леонтьевой над переводом на якутский язык Священных Писаний. Я родился в христианской якутской семье и был крещён в Николаевской церкви 14 сент. 1906 г. Я считаю себя православным человеком и решил принести своё покаяние перед Богом и церковью и просить Бога о прощении моего вольного и невольного прегрешения. Подготовил обращение к архиепископу Герману Якутскому и Ленскому о своём желании передать здание Никольской церкви в полное его распоряжение. Да простит меня Господь, и благословит его Преосвященство архиепископ Герман… («Воспоминания Суоруна Омоллоона». 2006)
Но главным делом всей многотрудной жизни Дмитрия Кононовича стала работа над переводом Евангелия – его литературное редактирование.
Архиепископ Курский и Рыльский Герман (Моралин), первый архиерей возрождённой Якутской епархии, рассказывает: «Для меня было очень важно, что Дмитрий Кононович согласился, причём с желанием и радостью, стать литературным редактором перевода Нового Завета на якутский язык. Я озадачился этой проблемой буквально с первых месяцев своего служения в Якутской епархии. Уже к концу года мы, с помощью греческих друзей, выпустили репринтное издание Евангелия, переведённого ещё епископом Дионисием. Но оказалось, якутский язык настолько изменился (некоторые слова совсем вышли из употребления), что его очень трудно читать, поэтому необходимо было заниматься переводом. И, слава Богу, люди нашлись. Особенно я благодарен Саргылане (Саломии) Леонтьевой за её труд и Дмитрию Кононовичу Сивцеву – Суорун Омоллоону, который всегда был для меня непререкаемым авторитетом – замечательный писатель, мастер слова, гражданин, патриот, который болел душой за свою родину.
Он стал для меня примером, особенно в том, как бесстрашно говорил правду, не боялся никого, реагировал на выступление известных политиков, тогда как многие молчали, боялись. Его СЛОВО было СО ВЛАСТЬЮ, то есть слово человека, который имеет право говорить. Дмитрий Кононович радовался возрождению Церкви. Я ощущал его сильную поддержку, опору, он всегда мог дать хороший совет. Радостно было от того, что такой человек живёт с нами. И Господь послал ему мирную, непостыдную смерть, когда он закончил главное дело своей жизни.
Такая была радость, когда в руках у меня оказалась книга Сана Кэс Тыл! Правда, распространять её мне уже не пришлось. Но, считаю, сделано великое дело – Слово Божие зазвучало на якутском языке».
Саргылана Леонтьева, богословский редактор перевода Нового Завета на якутский язык, вспоминает: «Дмитрий Кононович на удивление быстро и увлечённо работал. Всё делал в срок, потом мы вместе разбирали. Я говорю: «По-моему, вот тут чувствуется, что это перевод». И те места, в которых были сомнения, читала ему вслух, а он сразу понимал, где что надо изменить и предлагал: «Надо бы так». И текст начинал звучать. Он мастер слова был. А большой художник чуть-чуть кистью прикоснётся к картине, и она уже по-другому смотрится. Как будто ключик к тексту находил. Когда газета «Логос» напечатала отрывок из Послания, филологический редактор, доктор наук, Николай Николаевич Ефремов удивился: «Я не узнал наш текст. Надо же, великий мастер притронулся, и он преобразился», – так радовался».
Согласимся с теми, кто оценил главное дело якутского писателя как духовный и нравственный подвиг. А.К. Акимов, постоянный представитель Республики Саха (Якутия) при Президенте РФ, бывший в ту пору вице-президентом РС (Я), выразил, думается, общую мысль: «Мы вправе оценить этот труд как его завещание нам, его современникам, и будущим поколениям якутян!»
Михаил Ефимович Николаев, называя Дмитрия Кононовича своим духовным отцом, пишет: «Теперь мы понимаем, что Бог не призывал к Себе якутского апостола до тех пор, пока тот не выполнил своё главное предназначение в своей великой жизни: пока не осуществил перевод Нового Завета на якутский язык. Этот его духовный подвиг стал главным событием начала нового века в жизни родной Якутии… Именно Господь помогал и хранил великого якутского подвижника, забывшего о себе, продлевая его век для свершения главного духовного подвига – апостольского служения среди родных ему северян и выпуска в свет Евангелия на якутском языке…»
К сожалению, безвременно почивший епископ Якутский и Ленский Зосима (Давыдов) уже не может рассказать нам о рабе Божием Димитрии, но мы знаем, что Владыка исповедовал, соборовал и причащал его в больнице незадолго до смерти, а потом сам отпевал в Преображенском храме. Так что в мир иной, к Богу, Дмитрий Кононович отошёл с миром в сердце, стяжав любовь многих и многих людей, отнюдь не только православных. На месте захоронения великого человека, гражданина, христианина в родовом аласе (километрах в десяти от Черкёха) была воздвигнута часовня.
Сегодня можно уже говорить о том, что православные якутяне молятся не только о нём, но и ему, просят его о помощи. И, поверьте, как и при жизни, Суорун Омоллоон отзывается на просьбы. Так что слова первого президента Якутии оказались пророческими: «Я верю, что пройдут годы, может быть, десятилетия, и подвигоположника якута Дмитрия Сивцева причислят к лику святых. Он, как и прежде, будет помогать всем нам, своему любимому народу саха своими молитвами перед престолом Божьим. Обращаясь к нему с молитвой за помощью и заступлением, мы получим по вере нашей. И никогда на зарастёт народная тропа к тому, кто проложил целый путь».
В.Н.Иванов написал: «Имя его стало символом народной жизни и мудрости, лозунгом общественного возрождения родного народа. Он нужен был своему поколению, нужен ныне живущему, он принадлежит и молодому поколению, в руках которого жизнь и будущность Отечества». Дай-то Бог!
Саргылана Леонтьева в своей статье памяти Мастера рассказала, что в один из рождественских дней Дмитрий Кононович, бодрый, радостный, произнёс такие слова:
Вот скоро выйдет наша долгожданная книга – Новый Завет. И она укажет путь моему народу, по которому ему идти. Я больше не буду ничего писать, доказывать, спорить. В этой книге будет всё, что я хотел им сказать. Я верю своему народу. Он увидит правду.
Так всё и случилось – по его слову. Он больше не спорит. Зачем? Если Благая Весть звучит по-якутски? Умеющий слышать да слышит…
Епископ Якутский и Ленский Роман, И. А. Дмитриева
