Сергей Нефедов: «Наука история - это поиск закономерностей»

– Сергей Александрович, о причинах Октябрьской революции до сих пор в научной среде не утихают споры. О верхах, которые не могли править по-прежнему, и низах, которые не хотели жить по-старому – помним со школьной скамьи. А, на ваш взгляд, какие основные факторы привели к революционным событиям, произошедшим в России 100 лет назад? И можно ли было повернуть локомотив истории в другую сторону?

– Ответ на этот вопрос, на мой взгляд, очевиден. 26 октября II Съезд Советов выпустил два декрета: «Декрет о земле» и «Декрет о мире». Следовательно, первым фактором, приведшим к Октябрьской революции, была нерешенность аграрного вопроса. Крестьяне центральных районов России страдали от малоземелья и требовали раздела помещичьих угодий. Малоземелье, в свою очередь, было следствием аграрного перенаселения, роста численности населения. С середины XIX века в Европейской России оно возросло более чем вдвое, и наделы в Центрально-Черноземном районе уменьшились до 7 десятин на двор – в то время как для нормального хозяйствования было необходимо 15 десятин. Крестьяне не могли прокормиться на своих крохотных наделах, а между тем по соседству располагались помещичьи экономии – треть земли принадлежала помещикам. Большая часть хлеба вывозилась за границу, потому что цены там были выше, чем в России. Таким образом, мы «кормили» Европу, а самим хлеба на пропитание не хватало.

Правительство было прекрасно осведомлено об этом. Директор Департамента полиции А.А. Лопухин в докладе о восстании 1902 года писал: «Голодные, не евшие в течение нескольких лет хлеба без примеси соломы или древесной коры и давно не знавшие мясной пищи мужики шли грабить чужое добро с сознанием своей правоты, основанном на безвыходности положения и на том, что помощи им ждать не от кого».

Вопрос о земле со всей остротой встал в революцию 1905 года. Тогда был неурожай, ожидался голод, и в октябре-декабре весь перенаселенный аграрный регион был охвачен крестьянскими восстаниями. Генерал Сахаров, командовавший карателями в Саратовской губернии, отмечал, что «побудительной целью движения служит желание захватить хлеб в амбарах, так как губернию постиг в нынешнем году страшный голод», что восстание бушевало в малоземельных уездах, и почти не затронуло многоземельные районы. «В большинстве случаев крестьяне объясняли свое участие в движении тем, что они хотели есть, – писал С.Н. Прокопович (будущий министр Временного правительства). – Часто они ограничивались одним увозом хлеба и сена. Осенью 1905 года, когда начался голод в неурожайных местах, а помощи не было, крестьяне решили спастись от голодной смерти "общим согласием”. В помещичьих экономиях лежал хлеб, приготовленный для вывоза за границу, и первая цель крестьян была захватить этот хлеб. Во многих случаях крестьяне этим и ограничивались, но там, где земли катастрофически не хватало, они сжигали поместья. На вопросы одного саратовского помещика, зачем они разоряют все дотла, крестьяне ответили, «Ежели мы оставим постройки в целости, то через 2-3 месяца ты сможешь вернуться и зажить по-старому, ну, а если построек не будет, то раньше двух лет тебе здесь делать нечего…»

«Самая серьезная часть русской   революции 1905 года, – писал Витте, – конечно, заключалась не в фабричных, железнодорожных и тому подобных забастовках, а в крестьянском лозунге "Дайте нам землю, она должна быть нашей, ибо мы ее работники” – лозунге, осуществления которого начали добиваться силой».

Правительство применяло для подавления волнений самые жестокие меры, в некоторых случаях даже артиллерию. Министр внутренних дел Дурново 31 октября 1905 года отдал приказ, в котором призывал карателей действовать «круто и сурово».

Революция 1905 года показала, что царское правительство сидит на пороховой бочке, что необходимы срочные реформы.

– Так можно ли было решить аграрный вопрос, не дожидаясь голодных бунтов?

– Когда начались крестьянские восстания, Витте предложил провести вторую крестьянскую реформу, разделить между крестьянами часть помещичьих земель. Николай II написал на этом проекте: «Не одобряю. Частная собственность должна оставаться неприкосновенной». Витте был отправлен в отставку. Ставший вскоре премьером Столыпин утверждал, что население в России растет так быстро, что передел земли будет лишь временным облегчением; нужно идти другим путем – увеличивать урожайность.   Столыпин сделал ставку на крепких хозяев, которые могли бы применить западную агротехнику, в частности, выращивать клевер, который дает прибавку урожайности зерновых. Но эти расчеты были ошибочными: как выяснилось впоследствии (уже в сталинские времена), клевер плохо переносит засушливый климат Черноземья. Будущее показало, увеличить урожайность можно лишь применяя минеральные удобрения, но их массовое использование в России стало возможным лишь в 1950-1960-е годы.

Таким образом, реально облегчить положение крестьян мог лишь раздел помещичьих земель; это стало бы временным облегчением, других вариантов тогда не было.

– Другим фактором, приведшим к революции, исследователи называют войну...

– Война просто до крайности обострила проблемы, существовавшие в мирное время. Солдаты-крестьяне помнили о расправах 1905 года и не желали воевать за власть, которая не дает им землю. Нежелание крестьян-солдат воевать сказалось уже в начале войны. Председатель Думы М.В. Родзянко приводил примеры, когда во время атаки с поля боя дезертировало до половины солдат. К концу 1914 года в различных армиях было издано большое количество приказов, в которых отмечалось отсутствие стойкости у воевавших и распространение такого явления, как сдача в плен. Русская армия уступала противнику в артиллерии, и генералы старались использовать численное превосходство, безжалостно бросая своих солдат в штыковые атаки.

Разгромленные в летней кампании 1915 года русские армии потеряли 2,4 млн солдат, в том числе, 1 млн пленными. Деморализованные и не понимающие смысла войны солдаты массами сдавались в плен. На заседании 30 июля 1915 года военный министр А.А. Поливанов говорил, что «деморализация, сдача в плен, дезертирство принимают грандиозные размеры». «Стойкость армии стала понижаться, и массовые сдачи в плен стали обычным явлением», – свидетельствовал генерал А.А. Брусилов. Современными исследователями подсчитано, что в целом за время войны Россия потеряла только пленными 3,9 млн, в 3 раза больше, чем Германия, Франция и Англия вместе взятые. «Ситуация в армии становилась все более безнадежной… – писал А.Ф. Керенский. – В армии шла самовольная демобилизация. Высшее командование было бессильно остановить разбегавшихся по домам солдат. Создавались особые отряды военной полиции для отлова дезертиров… Исчезла всякая воинская дисциплина. Целые роты отказывались сражаться… Солдаты то и дело покидали траншеи, братались с немцами, иногда уходя вместе с ними».

– А что происходило в тылу?

– Волнения охватили и армейский тыл. В октябре 1916 года произошли восстания нескольких тысяч солдат на тыловых распределительных пунктах в Гомеле и Кременчуге: солдаты не желали идти на фронт. Такие же настроения преобладали и в столичных тыловых гарнизонах; возможность большого солдатского мятежа становилась все реальнее.

Реакция крестьян на войну заключалась не только в дезертирстве и массовых сдачах в плен – крестьяне отказывались продавать властям хлеб. Правительство было вынуждено оплачивать огромные военные расходы путем эмиссии бумажных денег, что привело к быстрому росту цен. Раньше продавали хлеб за золотую монету и теперь не желали отдавать хлеб за обесценившиеся бумажки. В ноябре 1916 года правительство опубликовало указ о введении продразверстки. Однако многие губернии требовали уменьшить размеры разверстки, производители хлеба отказывались выполнять задания. Родзянко в докладе, предназначенном для Николая II, писал о «полном крахе разверстки».

– А в городах между тем, как известно, начинались голодные бунты...

– 10 февраля в Петрограде начались «волнения», спровоцированные по признанию властей «нехваткой продовольствия». Голод толкал рабочих на выступления.

27 февраля 1917 года голодный бунт в Петрограде спровоцировал восстание солдат столичного гарнизона – это восстание (которое называют Февральской революцией) было заключительным актом той череды солдатских выступлений, которые происходили на фронте и в тылу. Троцкий писал: «Февральское восстание именуют стихийным… в феврале никто заранее не намечал путей переворота… никто сверху не призывал к восстанию. Накопившееся в течение годов возмущение прорвалось наружу в значительной мере неожиданно для самих масс».

– И каковы, напомните, были требования восставших крестьян-солдат?

– Прежде всего, они не хотели умирать на этой непонятной для них войне. По требованию солдат Временное правительство в первой же своей декларации постановило не выводить из столицы на фронт солдат «революционного гарнизона». Затем, крестьяне требовали того же, что и в 1905 году – земли. Председатель Думы Родзянко рассказывал, что восставшие солдаты были на самом деле, «конечно, не солдаты, а просто взятые от сохи мужики, которые все свои мужицкие требования нашли полезным теперь же заявить. Только и слышно было в толпе – "земли и воли”…» Французский посол Морис Палеолог пытался понять, чего же хотят восставшие солдаты. Во время смотра петроградского гарнизона он внимательно читал надписи на знаменах воинских частей. Почти на всех было написано: «Земля и воля», «Земля – народу!»

– Часто можно слышать, что не последнюю роль в свершении русской революции сыграл менталитет. В какой мере он мог повлиять на развитие событий, и вообще, какая роль исследователями отводится менталитету в историческом процессе?

– Русские крестьяне были общинниками, и их менталитет был сформирован как суровыми природными условиями, так и необходимостью сообща исполнять повинности. Поэтому, первое, что они сделали в 1917-1918 годах – это поделили землю по едокам, причем в раздел пошли не только помещичьи земли, но и земли зажиточных крестьян. В южных областях – на Украине, на Дону, на Кубани – природные условия были более благоприятными, земли было больше и здесь преобладало индивидуальное крестьянское землевладение. В то время как бывшие общинники в целом сразу приняли колхозы, крестьяне Юга оказали ожесточенное сопротивление коллективизации.  

– Сегодня иные историки пытаются обвинить во всех грехах

Николая II: мол, слаб был государь, нерешителен… Насколько все было предопределено, или от императора действительно многое зависело?

– Ну, конечно, роль личности в истории никто не отменял. Если бы он решился на реформу, которую предлагал Витте, то, возможно, история России пошла бы по другому пути. Витте был сильной личностью, но он не обладал достаточной властью и не смог противостоять «объединенному дворянству». Столыпин же был просто их ставленником и аккуратно выполнял предложенную ему программу. Император испытывал сильное давление этих кругов. Если бы Николай II решился им противодействовать, то он рисковал бы не только своим положением, но и жизнью.

Конечно, среди русских монархов были люди, способные рисковать. Александр II, например, подписал манифест об освобождении крестьян, хотя и распорядился держать у подъезда оседланных лошадей – на всякий случай. Но Николай II не был похож на своего деда.

– Вы отметили, что первопричиной революции стало аграрное перенаселение. А вообще, как демографические факторы влияют на течение истории?

– На самом деле, это типичная ситуация для аграрных обществ. Крестьянских революций происходило много, особенно на Востоке. В 1960-х годах вопрос о причинах революций в странах третьего мира рассматривался на уровне ООН, и специалисты пришли к выводу, что действительно их причиной является перенаселение. После этого в 39 странах были приняты программы по ограничению рождаемости, и это, в том числе, привело к снижению социальной напряженности.

– А если сориентироваться по оси Запад-Восток, революция решала вопрос исторического предпочтения, условно - «западного» или «восточного» цивилизационного пути развития России?

– В XVI веке Россия была восточной страной – так, по крайней мере, в один голос утверждали западные путешественники. В XVII веке начался процесс «вестернизации». Что в России осталось «восточного» к 1917 году? Да ничего, или почти ничего. Русское самодержавие, которое зачастую считают «восточным», в действительности было обновлено Петром I и сдобрено шведскими заимствованиями – это был уже европейский «просвещенный абсолютизм». Крестьянская община с переделами получила распространение при Екатерине II. Круговая порука при несении казенных повинностей была отменена в 1903 году. Разве что в культурном обиходе остались кое-какие восточные элементы: бороды, серьги в ушах, валенки, ковры на стенах, шапка-ушанка и т.п. Так что к 1917 году Россия была скорее больше западной страной, но с местным колоритом. И уж точно, не с «восточными» порядками.  

– Говорят, история без исследователя – просто набор фактов. Может, доживём до таких времён, когда согласованная со всеми «точками зрения» компьютерная программа сможет выдать нам объективный взгляд на исторические факты?

– Так, как сегодня история преподается в школах и университетах, – это действительно подчас набор фактов, к тому же, иногда и не вполне достоверных. В нынешнем курсе истории практически отсутствуют причинно-следственные связи. «Слово "причина” вышло из моды», – жаловался в свое время известный английский советолог, исследователь русских революций Эдвард Хьюлетт Карр. Между тем, чтобы понять суть явлений, исследователь должен, в первую очередь, выявить причинно-следственные связи. А ещё показать, что одна и та же причина вызывала всюду и во все времена одинаковое следствие. То есть, наука история – это поиск закономерностей в историческом процессе (мы уже говорили выше об одной из таких закономерностей, когда аграрное перенаселение порождает революцию, целью которой является земельный передел). И вот только когда мы разберемся в закономерностях исторического процесса, мы сможем судить о революции объективно, никого не обвиняя и не занимаясь поиском заговоров.

Но положение осложняется тем, что в работу историков постоянно вмешивается политика, даже каждая партия желает иметь свою, удобную для неё, историю. В таком случае смена власти каждый раз приводит к переписыванию учебников – к тому, что мы наблюдали не так давно. Знаменитый британский философ и социолог Карл Поппер даже утверждал, что, независящая от политических интересов настоящая История в принципе невозможна.

Я же думаю, что настоящая История все-таки возможна, более того, она уже существует, и проблема лишь в том, что ведущие информационные войны политики закрывают ей путь в массы. Историки могут творить свободно до тех пор, пока они не затрагивают чьих-либо политических интересов и не выходят с этим   к общественности.

Что же касается компьютерной программы, которая помогла бы объяснить многие исторические проблемы – попытки такого рода уже предпринимались. Но, поскольку ответы, которые выдают такие программы, не устраивают политиков, которые хотят трактовать все по-своему, то массы вряд ли когда-нибудь узнают об этих программах...

Беседу вел Олег Павлов

Сергей Александрович Нефёдов – доктор исторических и кандидат физико-математических наук, ведущий научный сотрудник Института истории и археологии Уральского отделения РАН, профессор Уральского федерального университета. Автор более 270 научных работ, в том числе монографий «Факторный анализ исторического процесса», «История России. Факторный анализ».

Специально для «Столетия»

Статья опубликована в рамках социально значимого проекта «Россия и Революция. 1917 – 2017» с использованием средств государственной поддержки, выделенных в качестве гранта в соответствии с распоряжением Президента Российской Федерации от 08.12.2016 № 96/68-3 и на основании конкурса, проведённого Общероссийской общественной организацией «Российский союз ректоров».