– Андрей Николаевич, как вы оцениваете влияние художника на современное общество?
– Действительно, мировоззрение наиболее ярких и известных личностей находит отклик у зрителей. Но это всегда зависит от степени авторитета и признания в обществе того или иного художника. Насколько зрители любят и восхищаются своим кумиром, настолько они испытывают на себе влияние его взглядов.
– Какие явления в современном русском искусстве последних лет кажутся вам наиболее интересными?
– В последнее десятилетие интерес к изобразительному искусству заметно усиливается. Это подтверждают крупные проекты ведущих музеев страны, которые в своих стенах показали творческое наследие выдающихся художников – Левитана, Серова, Айвазовского и ряда других мастеров. Такие выставки интересны обществу и, безусловно, влияют на мир искусства. На мой взгляд, после противоречивых 1990-х годов они являются позитивными и важными явлениями.
Процессы в творческой среде, развиваются достаточно спокойно, и какого-то глобального интереса в обществе к тому или иному явлению нет. В художественном мире происходит много разных событий, интересных людям различных эстетических предпочтений. Ценители классического искусства, как правило, являются завсегдатаями выставок Академии художеств и Союза художников. Поклонники новейших течений останавливают свой выбор на Московском музее современного искусства, на таких выставочных площадках, как «Гараж», «Винзавод» и тому подобное. То есть зритель выбирает то, что ему интересно.
– Многие работы современных художников не вписываются в общепринятые представления об изобразительном искусстве. Не так давно ряд «экспериментов», которые провели некоторые художники, вызвал значительный общественный резонанс. Как вы думаете, что толкает художника на подобного рода вещи?
– В современном российском искусстве, действительно, получили развитие новые направления, во многом не связанные с традиционным для России пониманием искусства. Как правило, они ориентированы на европейский культурный опыт, который активно накапливался в западной культуре в течение всего предшествующего столетия. Вместе с тем, нельзя не учитывать, что с начала XX века эти тенденции присутствуют и в русском искусстве. В советский период, с начала 1960-х годов, они находили свое выражение в неофициальной, непризнанной государством форме, как, например, квартирные выставки 1960-х или известная «бульдозерная» выставка. Эта линия в нашей культуре получила новый импульс в первые постперестроечные годы, и пока не выработала своих, сугубо российских концепций и стилистики. В этой среде периодически возникают далекие от искусства эпатажные акции, направленные на достижение быстрой популярности авторов. Нередки случаи, когда такие представители акционизма сознательно идут на провокации общественных или государственных структур, представляют собой некий вызов обществу, его культурным и духовным традициям, а иногда имеют и политическую подоплеку. Я подобные акции не поддерживаю и к искусству не отношу. Вместе с тем, в развивающихся новейших течениях достаточно примеров, заслуживающих внимания. Например, интересные выставки можно увидеть в Московском музее современного искусства и ряде галерей.
– Где, по-вашему мнению, та грань, за которой заканчивается искусство и начинается нечто другое?
– Грань эта находится в мировоззренческой, нравственной и профессиональной плоскостях.
– Вы заведуете кафедрой скульптуры в Московской государственной художественно-промышленной академии. Кроме обучения ремеслу и передаче практических навыков своим студентам перед вами стоит задача воспитать в них художников с большой буквы этого слова. Как осуществляется этот процесс, какие главные качества необходимо развить молодым талантам?– Мне кажется, для того чтобы талант художника мог реализоваться, важно воспитать в молодом человеке еще и творческую мотивацию, уважение к профессионализму, историческому и культурному наследию, понимание того, что каждое поколение на определенном этапе становится продолжателем лучших достижений отечественного и мирового искусства. А наследие нашей культуры действительно интересное и достойное. Вспомним поразившую в свое время Европу скульптуру «Рабочий и колхозница», созданную Верой Игнатьевной Мухиной. И таких примеров в художественном наследии немало.
Кроме того, важно учитывать, что монументальная скульптура отражает все то, чем живут люди: их религию, общественное устройство, восхищение героями или государственными деятелями разных эпох. Являясь элементом городской среды, часто формируя облик площадей, бульваров, проспектов, монументальная скульптура оказывает большое влияние на общество. Это значит, что скульптор, создатель таких произведений, должен быть хорошо образован, обладать развитым мировоззрением, знать новейшие технологии. Важно также, чтобы он обладал современным менталитетом, мог через призму современности переосмысливать изученный опыт и привносить в свое произведение миропонимание нашего времени. Тогда его искусство будет современным.
– Вы учились у выдающихся советских педагогов. Что самое главное вы сумели получить от них? Чем отличалось обучение в то время от нынешнего? Не утеряли ли мы чего-то важного из советской системы обучения? И получили ли взамен что-нибудь новое, чего не было тогда?
– Я действительно учился у педагогов старой классической советской школы, которые очень большое значение придавали профессионализму, пластической культуре и многому другому, что в отечественной скульптуре относится к несомненным достоинствам и достижениям. Остаюсь убежденным в том, что, получив классическое образование, понимание и знание всех тонкостей ремесла, изучив хорошо историю искусства и современные художественные достижения, молодой автор может в дальнейшем самостоятельно определиться в выборе пластического языка. Сейчас в России сохранена уникальная для современной мировой практики академическая школа. В отличие от понимания задач художественного образования в западных странах, где владение профессиональными навыками (рисунком, живописью и тому подобному) не обязательно, мы сохранили сильную классическую школу, которая поддерживается Российской академией художеств, ведущими вузами страны и, конечно же, Союзом художников России. Я считаю, что сохранять эту уникальную, признанную во всем мире российскую систему образования крайне важно. Поэтому существенной задачей для молодого скульптора является усвоение этих высоких требований, предъявляемых профессиональной школой. Как и во все времена, молодым непросто заявить о себе. Поэтому к творческому процессу нужно подходить серьезно, с глубоким отношением к делу, которому служишь. Главную же роль, конечно, играют талант и работоспособность. Я эти понятия не разделяю, их счастливое сочетание всегда дает хороший результат. Союз художников в меру возможностей помогает выпускникам учебных заведений оказаться в творческой среде, сохранить стремление служить искусству. С этой целью у нас существует выставочный проект «Молодые художники России», который помогает нам находить талантливых авторов. Хотя я вынужден отметить, что общий профессиональный уровень в целом снижается. В институты приходят молодые люди, которые не всегда считают, что должны хорошо рисовать или лепить.
– Вам приходилось работать над скульптурными портретами многих исторических личностей – художников, литераторов, государственных деятелей, героев войны… Скажите, насколько глубоко приходилось знакомиться с биографиями героев своих произведений, с их жизнью, погружаться в их судьбу? Какое влияние они оказали на вас, на вашу личность?– Да, я много работаю над историческими образами. И всегда предметно изучаю материалы эпохи, биографии героев произведения, читаю книги по теме, штудирую архивные документы, фотографии. Чем глубже проработан материал эпохи, с которой связан герой, чем подробнее и точнее знание различных сторон его жизни, тем больше появляется вариантов композиционного решения, тем полнее, выразительнее и ярче будет раскрыт образ.
– Особое место в вашем творчестве занимают работы на церковную тематику. Вы создали ряд памятников русским святым и видным церковным деятелям. Насколько трудно было работать в этой сфере?
– Да, эта тема мне близка, и я думаю, что и в дальнейшем буду не раз причастен к созданию таких образов. Будучи совсем молодым, я принимал участие в работе над скульптурным убранством храма Христа Спасителя. Мне интересны люди, которые послужили России. Среди них много представителей духовенства. Одной из первых работ на эту тему была скульптура «Дионисий», выполненная в 1984 году. Но, наиболее полно православная тема зазвучала в моем творчестве в 2000-е годы. В то время была выполнена одна из любимых моих работ «Памятник преподобному Савве Сторожевскому и князю Игорю Звенигородскому». Затем последовали «Памятник Патриарху Московскому и всея Руси Алексию II» и скульптура «Богоматерь» для Йошкар-Олы, «Анна Кашинская» для города Кашина и другие.
– Как вы оцениваете взаимодействие художника и Церкви?
– Мне кажется, существующие сейчас взаимоуважительные отношения Церкви и значительной части художников искренни и отвечают интересам сторон. Речь идет не только об иконописцах, но и о монументалистах, скульпторах, живописцах, графиках, мастерах декоративного и прикладного искусств. На всероссийских выставках всегда можно видеть целый ряд произведений, в которых очень интересно и емко представлены православные образы и темы. С середины 1990-х годов Союз художников России регулярно проводит выставки современной иконописи. В свою очередь, Московская Патриархия периодически организовывает крупные фестивали православного искусства, вызывающие большой интерес в творческой среде. Кроме того, художники ездят на этюды в монастыри, помогают сделать пространства обителей эстетически и духовно организованными. Большую работу ведут графики, которые помогают решить вопросы художественного оформления издательской продукции и создания сайтов средствами компьютерного дизайна. За творческий вклад в развитие епархий, монастырей немало художников, в том числе и скульпторов, отмечено наградами Русской Православной Церкви.
Беседовал иеромонах Никодим (Бекенев),
насельник московского Сретенского монастыря
