Зарисовка о неизбежной старости и пронесенной через всю жизнь братской любви

Немного неожиданный фильм для программы  ММКФ «Свободная мысль», заслуженно собравший кучу наград европейских кинофестивалей - «Братья»  Войцеха Староня: раздумчивое, как бы снятое замедленной камерой, но изящное и привораживающее к экрану  включенное наблюдение за двумя 90-летними поляками - известным художником Альфонсом Кулаковским и его братом Мечиславом, такими похожими и такими разными, седовласыми и седобородыми, прожившими тяжелую и многотрудную жизнь, - будучи детьми раскулаченного поляка из-под украинского Бердичева, были высланы в Сибирь и потом в Казахстан, прожили там большую часть жизни, на десятом десятке лет приехали в Польшу по программе репатриации как этнические поляки. 

Трогательная зарисовка о неизбежной, никого не щадящей старости и пронесенной через всю жизнь братской любви, мгновенно переходящей в ненависть и соперничество, окрашенной массой взаимных обид, воспоминаний, придирок, недомолвок и недосказанностей…  Два вроде бы похожих внешне, но абсолютно типажно разных старика всю жизнь мучают друг друга, высмеивают, пилят, ругаются,  но при этом  нуждаются друг в друге как в воздухе, не могут друг без друга провести и дня, и отнюдь не по причине сегодняшней физической немощи.  

Художник Альфонс и картограф-геодезист и кинолюбитель Мечислав Кулаковские  весь фильм разговаривают по-русски и по-польски вперемешку, симпатично препираются и заботливо ухаживают друг за другом.  Наблюдение за братьями - просто подарок для психолога, изучающего поведение доминантного и ведомого, и примерно до середины хронометража картина и воспринимается как психологическое мудрое кино о разных характерах, разном подходе к жизни двух близких, практически сросшихся людей.   Однако «Братья» - фильм-сюрприз, а точнее, двойной сюрприз.   

Примерно на середине размеренно-созерцательный визуальный ряд прерывается неожиданным экшном - братья приезжают в Брюссель, приглашённые еврочиновниками от культуры,  открывать выставку картин Альфонса Кулаковского.  Устроители выставки буквально провоцируют старика в своей вступительной речи упомянуть голод, холод, сибирскую ссылку и все ужасы, пережитые в молодости - в этот момент с трогательной картины слетает весь флёр, и подсознательно ждёшь банального, в зубах навязшего, дешёвого  антисоветского  моралите о чудесном спасении от «ужасов тоталитаризма». 

Но Старонь не был бы талантливым документалистом, снимавшим свой фильм 20 (!!!!) лет, ставших годами дружбы со стариками, своими героями, если бы за вторым дном не приоткрывал сразу третье. Вернувшись из Брюсселя, Кулаковские находят на месте своего дома дымящееся пепелище - сгорел их дом со всеми не взятыми в поездку картинами, в 90 лет жизнь надо начинать с нуля, и разгребая завалы в поисках уцелевшего, братья находят коробки со старой, выцветшей плёнкой:  улыбающиеся, светящиеся счастьем юноши и девушки, мужчины и женщины, включая самих молодых Кулаковских за мольбертом и нивелиром, в поле, на работе, на пленэре, на вечеринках и праздниках, - светлые, жизнеутверждающие кадры советской жизни,  которые братья пересматривают с ностальгическими улыбками, узнавая себя, своих друзей, своих любимых женщин, та самая летопись лучшей части жизни, которая опрокидывает и сводит на нет все пропагандистские усилия евробюрократов.