|
|
||||||
Мария Львова-Белова: Всегда нужно кому-то помогать, потому что это в твоих силахПредседатель общественной организации «Благовест», директор «Квартала Луи» Мария Львова-Белова дала интервью Людмиле Мизиной, в котором рассказала о том, как появилась идея создания в Пензе центра для инвалидов-колясочников, где они смогли жить, учиться и работать, какие изменения произошли в судьбе студентов за последние 1,5 года, как удалось собрать группу из музыкантов с ограниченными возможностями здоровья, а также где черпать силы для реализации благотворительных проектов, воспитывая восьмерых детей.  — Мария, центр для людей с ограниченными возможностями здоровья «Квартал Луи» работает уже почти 1,5 года, и, как показало это время, проект развивается стремительными темпами. Подведите, пожалуйста, предварительные итоги. Каких наиболее важных, на Ваш взгляд, результатов удалось добиться? Как изменилась жизнь воспитанников?— Результаты можно разделить на две категории. Первая — это внутреннее состояние ребят, второе — это их видимые успехи.
Самое главное достижение — это то, что «Квартал Луи» живет совершенно независимо. Ребята научились быть самостоятельными в полной мере. Да, они пока живут в коллективе. Да, они пока что взаимозаменяемы. Если мы говорим о том, чтобы жить вообще абсолютно самостоятельно, наверное, пока не все готовы — может быть, только один из участников, по моим ощущениям. Но вместе они уже могут взаимодействовать без каких-то дополнительных усилий.
Если у нас изначально был куратор, то спустя год мы от него отказались. Ребята сказали, что могут делать все сами. Они научились готовить, ездить в магазин, выбирать продукты, распределять бюджет. Мы решили рискнуть — один месяц попробовали, все получилось.
Мы вышли на полную самоокупаемость. Я не переживаю за то, что завтра, например, не будет спонсоров. Ребята, зарабатывая в типографии и в арт-холле, могут сами себя содержать — без нашего дополнительного участия. Они одеваются, обуваются, питаются, платят за коммунальные услуги — все самостоятельно. Это главное достижение, конечно.
Если мы раньше говорили о том, что это дорогостоящий проект, в который нужно было постоянно вкладывать деньги, то сейчас он требует небольших вложений — около 15–20 тыс. рублей в месяц. И то это на репетиторов, потому что сейчас ребята готовятся к поступлению в институт. Это траты временные.
У каждого из них есть свои достижения. Ребята, например, занимались пауэрлифтингом и привезли медали с соревнований. Татьяна Кононова первое место заняла. И сейчас они [Татьяна Кононова и Евгений Немцов] поступают в школу олимпийского резерва, будут заниматься спортом профессионально.
Елена Трошина выпустила первую книжку — сборник стихов «Цветные сны». Действительно, очень хороший получился сборник, интересный. Причем она сама его сверстала, в типографии ребята напечатали.
Воспитанники «Квартала Луи» съездили в Сочи. Благодаря тому, что они сейчас работают, у них это получилось. Они в первый раз увидели море, горы — открыли горизонты, которые раньше могли видеть только в кино.
Кроме того, ребята существенно поправили свое здоровье. Я пока не буду раскрывать всех секретов, но одна из наших студенток, я думаю, всем нам преподнесет большой сюрприз.
Налаживается и личная жизнь. Татьяна Кононова собирается замуж уже в июне. Кольца купили, платье планируем сшить.
У каждого своя какая-то история личная. 1,5 года назад нельзя было сказать, что такое вообще может быть. Мы думали, что просто поселятся они, будут учиться, жить. Но что это будет именно вот так — глобально и масштабно, я не думала об этом.
А что касается внутреннего состояния, то все практически стали более уверенными в себе. Они перестали бояться многих вещей, которые раньше вызывали опасения из серии «тут не получится, там не получится». Сейчас у одной из девушек любимая фраза: «Я за любой кипиш». Она говорит: «Все! Живи, импровизируй!» [девиз «Квартала Луи»: «Живи, импровизируй!»]. У нее понимание того, что нужно пробовать, а дальше — будь как будет. Хотя изначально этот панический страх присутствовал.
— Мария, как вообще возникла идея создать «Квартал Луи»? Что подтолкнуло Вас и Ваших единомышленников к реализации этого проекта, и что было самым трудным на начальном этапе?
— Было несколько таких толчков. Первое — это наш разговор с одним мальчиком о том, что дальше. Он говорит: «Дальше дом престарелых, но я туда не попаду, потому что я что-нибудь с собой сделаю». И он это так буднично сказал, что стало очень страшно. Я поняла, что это безнадежность полнейшая.
Вторым толчком был разговор с Данилой Анастасьиным — победителем «Минуты славы», безногим парнем, тоже выпускником нижнеломовского детского дома. Он мне говорит: «В моей жизни большую роль сыграло то, что ты когда-то в меня поверила и дала мне возможность развиваться, идти дальше. Я доказывал тебе, окружающим, что я могу». И я поняла, что им нужна эта вера, она им помогает развиваться. Если у Данилы получилось, значит, может получиться и у других ребят.
И третий значимый момент. У меня есть партнер — руководитель московского фонда «Фостер Форсайт» Алексей Газарян. Мы как-то возвращались из поездки в нижнеломовский детдом, и он мне тоже задал вопрос: «Что дальше?» Я ответила, что перспективы очень ограниченные. Тогда он спросил, зачем все эти проекты, эти игры, к чему адаптация — к дому престарелых? Вот эти три «звоночка» и подтолкнули к тому, что нужно делать какой-то серьезный проект.
Финансовая составляющая была очень сложная, когда мы начинали. Это был май 2014-го, и кризиса как такового еще не было. У меня были договоренности с несколькими спонсорами. И мне сказали: «Да, мы поможем». Я в это ввязывалась, имея очень хороший тыл. Вдруг кризис, и от меня отказываются абсолютно все. В этот момент была паника. Ребята уже на чемоданах, а у меня дом с выставленными стеклами. И я понимаю, что назад пути уже нет. И вперед нет. А я на тот момент еще и беременная была четвертым ребенком, и мне нужно было успеть все до родов сделать. До них оставалось четыре месяца.
Тогда я — человек верующий — сказала: «Ребята, будем молиться». Мы позвали священника, отслужили молебен, и через 15 минут раздался звонок. Один из дарителей наших сказал мне: «Приезжай, поговорим». Я приехала, мы с ним стали разговаривать, и он пообещал помочь. Было много слез, переживаний от того, что Господь рядом, и что мы на правильном пути, раз так вот все это быстро закрутилось.
— Мария, «Квартал Луи» — проект, безусловно, сложный. Возникала ли у Вас мысль, что ничего не получится? Если да, то как удавалось верить в успех начинания?
— Всегда. Это была авантюра. Социальный проект обычно не сильно завязан на жизни людей. Приехал в детский дом, позанимался с детьми и уехал. Поработал с приемными семьями и уехал. Помог мамочке памперсами и ушел. А когда ты понимаешь, что берешь ответственность за судьбы человеческие и до конца не знаешь, что из этого получится… Ты знаешь, что будет лучше, чем в доме престарелых, но что именно будет, ты до конца не понимаешь. Нет аналогов, тебе не у кого посмотреть, ты не можешь проанализировать, как в других организациях это делается, ты — новатор.
Во время строительства было много переживаний, когда ребята то соглашались, то отказывались. И тут тоже думаешь — зачем? А смысл мне сейчас жертвовать семьей, собой, если им это не надо?
Когда ребята приехали, началась притирка, стрессовые ситуации. Периодически они паковали чемоданы и уезжали, говорили, что устали. В такие моменты тоже думаешь, что потратила столько времени и сил. Но потом успокаиваешься и понимаешь, что это нормально, это жизнь. Жизнь состоит из кризисов — определенных этапов, когда ты упираешься в потолок, и чтобы подняться выше, тебе нужно это преодолеть. А преодолевается всегда через боль, через муки, через страдания.
— Вы уже упомянули о том, что студенты «Квартала Луи» работают и в типографии, и в арт-кафе. Планируют ли они освоить новые профессии?
— Если мы говорим о «Квартале», то, я думаю, этого вполне достаточно, даже много. У ребят сейчас такая загрузка, которая не каждому обычному человеку по силам. У них с утра учеба, потом репетиторы, затем они едут в типографию, из типографии они могут вернуться сюда [в арт-холл «Квартал Луи»]. Плюс у них дополнительные курсы — по фотографии, по театральному мастерству, по книжной верстке. Думаю, что в рамках «Квартала» развивать это дальше нет смысла.
Но у меня есть еще две идеи. Мы в рамках арт-холла расширяем штат. У нас появилась музыкальная группа, повара: шеф-повар — зрячая, а у нее в подмастерьях — повара с проблемами зрения. В рамках типографии мы начали дизайну обучать, расширять ассортимент сувенирной продукции, осваивать новые станки.
Также у меня есть идея создания клининговой службы для умственно отсталых ребят. Мы изучили мировой опыт, посмотрели, как это делается в других странах. Людям с такими заболеваниями свойственна педантичность, выполнение какого-то определенного задания — они его делают качественно, не отвлекаясь на социальные сети, чай и кофе.
Кроме того, у меня есть идея создания салона красоты, где будут работать люди с ортопедическими проблемами, делать маникюр, педикюр и массаж. Слепые массажисты считаются самыми крутыми, потому что у них очень развита тактильность.
— Давайте перейдем от центра «Квартал Луи», где люди с ограниченными возможностями живут и учатся, к арт-холлу «Квартал Луи», где они получили возможность работать. Как складывается его судьба? Насколько популярным стало столь необычное для Пензы заведение, и как выглядит потрет его среднестатистического гостя?
— Когда мы его открывали, я думала, что будет вал людей с инвалидностью. На самом деле их около 10%, остальные — обычные люди. Это очень приятно, потому что когда к нам приходят гости, они все говорят об атмосфере.
Многие, правда, боятся. Был случай, когда один из чиновников позвонил мне и сказал: «Я очень хочу прийти, но я боюсь». Если люди могут совладать с этим страхом прийти сюда, то они становятся нашими постоянными посетителями.
Конечно, удаленность от центра и другие факторы накладывают свои отпечатки. Месяц или два у нас были аншлаги. Сейчас, если мы говорим о пятнице, когда у нас проводятся игры, приходит много народа — до 30 человек могут быть. Суббота не особо активная: если какое-то значимое мероприятие, то может быть 20–30 человек, если нет, то пять. Воскресенье обычно более насыщенное.
Помимо того, что арт-холл работает в таком режиме, у нас же есть занятия и с ментальными инвалидами, и с детками, и танцы на колясках. Это такое место, где каждый человек с инвалидностью может найти себе какое-то занятие. Поэтому арт-холл эксплуатируется постоянно, он живет.
— В начале этого года даже удалось создать музыкальную группу «Желтая зебра». Насколько я знаю, она была образована буквально за несколько дней. Как так получилось?
— Это моя давняя мечта — создать группу. Как мой муж говорит: «Пожалуйста, не мечтай больше». Если что-то в моей голове зарождается, это, как правило, воплощается.
К нам в арт-холл пришел молодой человек — слепой Стас Усков. Мне сказали, что он барабанщик. Я ему предложила заняться организацией группы, объяснила, что мы все предоставим — и место для репетиций, и решим вопрос с инструментами, а его задача — попробовать народ набрать. В итоге потихонечку — из посетителей арт-холла, а также он сам где-то искал — у нас сформировалась такая группа из людей с инвалидностью.
Они сами смеются: «Ну, на первой песне можно особо не напрягаться, потому что все будут только нас рассматривать — у этого нет руки, у этого нет глаз, еще что-то». Они с юмором относятся к инвалидности.
Вот они набрали команду. Вокалистка — Юлия Маркушина, у нее проблемы со зрением, она практически не видит. Пианист Алексей Иноземцев тоже почти слепой. Барабанщик Станислав Усков вообще ничего не видит. Гитарист Александр Мунжуков — у него нет руки. Бас-гитарист Игорь Лепшоков — у него вторая группа инвалидности, проблемы мышечного тонуса. И, собственно, сейчас новый участник Владимир Дубцов — молодой человек, который окончил музыкальную школу, музыкальное училище, пел в хоре под управлением Владимира Каширского и четыре года назад потерял зрение. Потрясающий гитарист. Он очень талантливый, с шикарным голосом. Мы очень рады, что он к нам пришел, потому что у нас появилась соло-гитара, а это действительно здорово.
Все необходимое мы нашли буквально за две недели. Мне позвонили, сказали, что есть возможность посодействовать в обустройстве рабочего места для человека с инвалидностью. Часть денег мы взяли из средств Минтруда Пензенской области, часть — добавили своих. У нас полностью свое оборудование. Я не могу сказать, что оно крутое. Обычное. Но ребята могут репетировать, могут развиваться. И самое главное — они чувствуют свою востребованность. В таких ситуациях, как с нашим новым гитаристом Владимиром или со Стасом, это возможность выхода, ощущение важности и нужности в этой жизни. Это очень радует на самом деле.
— Насколько я знаю, пока музыканты играют только в арт-холле. Планируется ли выход «Желтой зебры» за пределы «Квартала Луи»?
— Мы готовим благотворительный концерт во дворце культуры имени С.М. Кирова [центр культуры и досуга]. Эту идею предложил Виктор Николаевич Кувайцев [глава администрации Пензы], когда приезжал к нам.
Будет концерт «Желтой зебры», но с добавлением других пензенских коллективов, чтобы было интересно. Наши музыканты сейчас усиленно репетируют, готовятся.
— Мария, совсем недавно Вы представили новый проект — «Дом Вероники», который, как и «Квартал Луи», предназначен для людей с инвалидностью, но, насколько я понимаю, будет от него сильно отличаться. Почему возникла потребность в нем?
— «Дом Вероники»… Мы любим мудрить с названием. Это активный пансион для молодых людей с инвалидностью. Почему пансион? Мы долго думали, что это. Интернат? Приют? Пансион! До революции так называлось место, где юноши и девушки получали образование и полное содержание — с питанием, проживанием. Они могли там частично трудиться. Нам это очень понравилось, и мы подумали, что это такое слово, которое не обидит ребят, а, наоборот, привлечет их к нашему месту.
Почему активный [пансион]? Мы говорим о том, что ребята — активные участники создания среды для себя. Не то, что они приехали и живут на всем готовом, а то, что они сами будут создавать среду, жизнь, которую они хотели бы видеть вокруг себя.
Зачем нужен еще один центр? Во-первых, «Квартал Луи» сам по себе маленький. Он уже много вместить не может, а желающих очень много. Кроме того, «Квартал», как мы говорили уже, — это буферная зона между интернатным миром и взрослой жизнью. То есть в перспективе ребята все равно дальше будут жить самостоятельно. А есть такие ребята, которые не смогут жить самостоятельно, которым нужен особый уход, особая забота. У нас в «Доме Вероники» будет одна девушка, которая вообще 12 лет уже лежит.
Почему «Дом Вероники»? От слов «вера» и «Ника» — победа. И еще есть библейская история о том, что когда Христос шел на крестные страдания, ему плат подала некая Вероника. Мы говорим о том, что жизнь этих ребят — это крестные страдания, а наша задача — хотя бы немного эти крестные страдания облегчить, хотя бы чуть-чуть оттереть эту кровь, которая на протяжении всей жизни у них возникает.
— На каком этапе сейчас находится реализация этого проекта? Что предстоит сделать в ближайшее время, и известна ли уже дата его открытия?
— На данный момент мы готовим общую концепцию. У нас есть полный состав участников. Это 7 человек. Надеюсь, в ближайшее время вопрос с помещением решится. Это будет где-то рядом с «Кварталом Луи». Сейчас есть два варианта: либо это будет просто земля, либо дом, который мы будем перестраивать. После этого мы приступим к ремонтным работам.
Сроки у нас нереальные — лето. Но я для себя в голове оставляю, что есть такая дата — 1 ноября. 1 ноября открылся центр «Квартал Луи», 1 ноября открылся арт-холл.
— Мария, Вы упомянули о занятиях танцами на колясках. Набор в группу был объявлен не так давно. Сколько человек уже заявили о своем желании посещать занятия?
— На первое организационное собрание пришли четыре человека. Во всем мире «Inclusive Dance» — танцы на колясках — считаются очень красивыми, необычными. Это искусство, которое нужно развивать. Это возможность выхода человека с инвалидностью, возможность самореализации. Собственно, это такое ноу-хау для Пензы.
Я всегда переживаю и забочусь о тех семьях, которые воспитывают подростков-колясочников, потому что понимаю, насколько сложно, насколько хочется какого-то расслабления для семьи. Надеюсь, что уроки решат и эту задачу.
— Также на базе арт-холла проводится набор детей с инвалидностью в развивающую группу. Какие занятия их ждут?
— Мы сейчас объявили набор без ограничений по инвалидности: часть детей будет с аутизмом, часть — с синдромом Дауна, часть — ментальные инвалиды. В зависимости от того, насколько их будет много, возможно, будем дробить на группы или оставим как есть. Занятия будут состоять из нескольких частей. Первая — развивающая. У нас есть преподаватель, который владеет разными техниками — от системы Монтессори [система воспитания, предложенная в первой половине XX века итальянским педагогом Марией Монтессори] до обычных развивающих занятий. Второй блок — это прикладное творчество. Преподаватель, кстати, — мама ребенка-инвалида. И третий блок — творческий: театральные, музыкальные занятия, что-то в этом духе.
— Мария, Ваши проекты, их размах, а также стремительное развитие на самом деле поражают. При этом Вы воспитываете восьмерых детей. Как Вам удается совмещать роли многодетной мамы и общественного деятеля. Откуда берутся силы?
— Мои дети где-то недавно вычитали, что мама троих детей — это спецназ. Они говорят: «Интересно, а мама восьмерых детей, — это кто?» На самом деле, это же все не разом свалилось. Это все постепенно, ты нарабатываешь профессионализм. Когда у тебя появляется трое детей, ты понимаешь, что можно делегировать какие-то полномочия — распределяешь обязанности, обращаешь меньше внимания на какие-то вещи, которые раньше замечала, когда было двое детей, начинаешь легче относиться к ним.
Я считаю, что ребенок должен гордиться своей мамой. Очень часто бывает, что мама-домохозяйка со временем теряет себя, потому что полностью посвящает себя мужу, семье. Когда мои дети приходят, а им в классе говорят: «Мы опять твою маму по телевизору видели», у них гордость от того, что я не просто работаю где-то, а что мы реально делаем важное дело. Они в этом участвуют. Они уже делят территорию: когда я состарюсь, кто будет возглавлять «Благовест», кто будет заместителем и прочее.
Они с рождения в мире людей с инвалидностью, в мире сирот. Они с рождения понимают, что человеческое должно быть присуще всегда, всегда нужно кому-то помогать, потому что ты можешь это сделать. Это и воспитательный момент во многом. Поэтому я благодарна, что занимаюсь благотворительностью.
— Мария, не могу не задать еще один вопрос. Несмотря на благую цель центра «Квартал Луи», есть и те, кто не принимает его идею. Периодически звучат упреки, что затраченные на проект средства, за счет которых фактически в комфортных условиях живут несколько человек, лучше было бы пустить на оказание помощи гораздо большему числу инвалидов-колясочников. Как Вы можете это прокомментировать?
— Я всегда говорю: если человек о чем-то судит, он должен либо быть к этому причастен, то есть давать деньги, либо тоже делать что-то глобальное, чтобы можно было это оценить. Я сторонник того, что если ты берешься за что-то, то ты должен отвечать за это от и до.
На протяжении восьми лет я работаю абсолютно бесплатно. Это моя главная фишка. Когда я прихожу к спонсорам, они знают, что я не получаю от этого вообще ничего. Я объясняю, что у меня есть возможность — у меня работает муж, нам этого хватает, я это делаю бесплатно и приглашаю вас к этому. Поэтому когда меня кто-то упрекает, я говорю: «Хотите сделать что-то — вперед! Спонсоры всегда есть. Занимайтесь, делайте».
На мой взгляд, то, что мы делаем, правильно. Те деньги, которые затрачены на этот проект, они себя окупили уже. Потому что одно дело, когда мы собираем по 3–5 млн. рублей на какую-то операцию, которая не помогает ребенку, и из Германии гроб привозят, и другое — когда мы собрали 6 млн. рублей и помогли уже сейчас 70 людям, а скольким еще в перспективе мы поможем. Я считаю, что это несоотносимо.
— Мария, залог успеха некоммерческой организации, как и любой другой компании, в кадрах — профессиональных, самоотверженных, «идейных» в хорошем смысле этого слова. Судя по проектам, которые реализует «Благовест» и которые на слуху у жителей Пензы, Вам удалось объединить вокруг себя неравнодушных людей. Как люди чаще всего приходят в «Благовест»? Сколько всего волонтеров сегодня задействовано в проектах организации? В ком особенно остро она нуждается?
— У меня потрясающая команда. Всегда, когда говорят: «Мария Львова-Белова сделала», я отвечаю, что не я, а мы сделали. Мне радостно, что часть моей команды я вырастила сама с моими помощниками, преемниками. Это выпускники детского дома — те, кого мы когда-то взяли в свои социальные проекты, кто остался с нами.
Я часто говорю, что у нас молодежная организация, а потом оглядываюсь и понимаю, что нам уже за 30. Просто в душе мы молоды. Когда мы все это начинали, нам было по 23–24 года. А сейчас из этих молодых ребят-студентов люди превратились во владельцев фирм, в кандидатов наук, в хороших врачей. Тем самым мы укрепили возможности «Благовеста», потому что у нас везде свои люди, которые прошли все стадии становления.
Важно то, что команда не развалилась. Был период, когда кто-то уходил, но потом, спустя какое-то время, ребята возвращались.
Зачастую, говоря о волонтерстве, мы представляем молодого парня, молодую девушку. У нас волонтерство уже профессиональное, взрослое. Когда человек отдает не деньги, а отдает часть своего времени, как профессионал работает с теми категориями, которые в этом нуждаются.
Приходят люди совершенно за разным. Когда человек говорит: «Я хочу помогать детям», я ему говорю: «До свидания». Потому что мотивация не всегда правильная. Человек приходит, как правило, за чем-то своим, преследует свои цели, но себе не признается в этом. Это либо какая-то нереализованность в семье, либо нет детей, проблемы с личной жизнью. Для меня как для руководителя важно понять, что движет этим человеком и насколько, работая в этой сфере, он поможет себе и, главное, тем, на кого направлена помощь. Очень часто эту мотивацию можно грамотно перенаправить, подкорректировать, и человек будет эффективным.
Самое главное, что «Благовест» — это принимающее сообщество. Сообщество, где комфортно всем. Я порой это чувство комфорта ставлю выше эффективности. Если человек эффективный, но при этом создает массу какого-то внутреннего неудобства, мы прощаемся.
— Мария, глядя на Ваши успешные проекты, складывается ощущение, что за каждым из них стоит четкое планирование и точный расчет. Каким образом Вы просчитываете ту или иную идею? И какой совет дали бы начинающим некоммерческим организациям — как избежать финансовых ошибок?
— Я здесь, наверное, не очень хороший советчик, потому что моя организация — организация-хаос. Я сама человек по натуре такой — у меня не сильно все структурировано, по полочкам разложено. Очень много всего на чувствах, на эмоциях происходит.
Все мои проекты продиктованы жизнью. Я никогда особо не высчитываю и не планирую, что будет, сколько мы должны денег на это затратить. Я просто ввязываюсь. Я понимаю, что в данный момент вот на этом поле нужна помощь, и бросаюсь.
Мои сотрудники говорят, что так неправильно, нужно готовиться. Но за 8 лет я поняла, что если Господь дает какой-то проект, он дает и средства на него. Ни разу такого не было, что мне не хватило на что-то денег. У меня были моменты, когда я вечером понимала, что завтра мне нечем будет заплатить няням отказников зарплату, не на что будет купить памперсы. Но утром я просыпалась, и раздавался звонок: «Маш, тебе денег не надо?»
Мне грех жаловаться. У меня никогда не было ситуации, чтобы я была в состоянии уныния от того, что все — крах, денег нет. Причем очень часто, когда озвучивается эта жуткая сумма в 6 млн. рублей, я до сих пор не могу понять, откуда она взялась. У меня не было никогда такого, что человек пришел и дал мне 1 млн. рублей, полмиллиона, 200 тыс. рублей. Это все было по крупицам.
Я всегда работала по принципу — сначала результат, а потом ты просишь. Важно найти какой-то стартовый капитал, зачастую это несколько тысяч рублей. И когда ты приходишь к какому-то человеку и говоришь: «Дружище, я сделал уже вот столько, а хочу сделать еще вот так, но я уже больше не могу, мне тяжело, помоги». Это работает безотказно. Я всегда говорю стартовым организациям, что прежде чем начать активную фандрайзинговую кампанию, у тебя уже должен быть результат.
— Мария, спасибо Вам большое за интересное интервью и за то, что Вы делаете. А также хотелось бы Вас попросить — мечтайте побольше, и пусть все задуманное воплотится в жизнь!
Справка.
|
||||||
|
|
Всего голосов: 0 | |||||
| Версия для печати | Просмотров: 2025 | |||||
|
||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|
||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|
||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
