Свет во откровение

Время от времени элементы декоративной подсветки на православных храмах появлялись и прежде. Так, ни одна торжественная коронационная церемония XIХ столетия не обходилась без праздничной иллюминации кремлевских соборов. ­После великого освящения Храма Христа Спасителя в 1883 году его фасады специально стали освещаться сверхсовременными на тот момент электрическими фонарями (2). Всё же «достижения» советской эпохи на этом поприще исчерпываются индивидуальными проектами архитектурного освещения собора Покрова на Рву на Красной площади в Москве и тех же кремлевских соборов, реализованными соответственно в 1957 и 1967 годах. Даже современной профессиональной терминологии тогда не существовало: вместо полноценных проектов предпочитали говорить о «подсветке». Годы же вполне явно угадываемых исторических юбилеев, в преддверии которых выполнялись упомянутые работы в послевоенное время, красноречиво иллюстрируют: приоритетом для осветителей тех лет были не архитектурные достоинства московских храмов, а лишь выгодная подача отнесенных к объектам мирового культурного наследия зданий-памятников советской столицы.

Это были далекие от единой продуманной системы эпизоды. В лучшем случае в течение долгих десятилетий на фасадах не закрытых храмов в темное время суток по старинке теплились лампады. И в 1990-е годы пришлось догонять передовые страны практически с нуля. Торить дорогу выпало Москве.

«В январе 1992 года я написал письмо Святейшему Патриарху Алексию II с предложением безвозмездно использовать проекты наружного архитектурного освещения православных храмов, выполнявшиеся студентами МАРХИ в течение ряда лет на нашей кафедре в качестве курсовых работ, — вспоминает заведующий кафедрой "Архитектурная физика" профессор Московского архитектурного института, доктор архитектуры Николай Щепетков, в то время руководитель 9-й мастерской института "Моспроект-3" (3). — В ответе викария Московской епархии епископа Истринского Арсения (4) передавалась благодарность Святейшего Патриарха за предложение и отказ от него со ссылкой на финансовые трудности Церкви в реализации подобных проектов».

Тем не менее идея оказалась как никогда своевременной. Чем иначе объяснить, что уже год спустя первый воссозданный после десятилетий богоборчества в столице храм — Казанский собор на Красной площади — получил собственный проект архитектурного освещения?! Финансировал его город, и общепризнанный успех пилотного объекта побудил столичные власти к разработке соответствующей широкомасштабной программы. По инициативе тогдашнего градоначальника Юрия Лужкова и Москомархитектуры ее официально приняли на уровне московского правительства осенью 1994 года, а реализация ее первого этапа, полностью за средства городского бюджета, поручалась предприятию «Мосгорсвет» и Научно-производственному объединению «Светосервис» (5).

«Первые шаги делали в потемках — и в переносном, и в прямом смысле. Многие решения приходилось находить на ощупь, эмпирически, — признается Щепетков. — Традиции и каноны восточнохристианского храмового зодчества разительно отличаются от западных аналогов, поэтому прямые заимствования достижений представляющих католический мир коллег-осветителей срабатывали далеко не всегда. Начинали мы с храмов во имя Симеона Столпника на Поварской ул. и Святителя Николая в Хамовниках. В этих церквах очевидным казалось подчеркнуть царящую над ближайшим окружением вертикальную доминанту с ее праздничными индивидуальными чертами. Мы предложили высвечивать шатровые навершия изнутри золотистым оттенком. Он привносит четко прочитываемую аллегорию с сусальным золотом, и эта идея всеми участниками процесса была воспринята "на ура". Несмотря на то что минуло два десятка лет, архитектурные освещения этих храмов радуют глаз и не смотрятся устаревшей архаикой. Позднее, совершенствуя разработки расцветки в конкретных проектах, мы отошли от желтого и уделили больше внимания чистому белому свету. Экспериментируя, нашли вроде бы оптимальное сочетание направленного на звонницу прожектора, излучающего желтый свет, с разбеляющим источником, расположенным внутри самой звонницы. Но лампы были некачественные, и белый цвет нужной температуры (см. Краткий словарь используемых терминов, далее — Словарик. — Прим. авт.) удалось подобрать далеко не сразу».

Как и всё новое, идеи повсеместного архитектурного освещения храмов далеко не сразу нашли поддержку на приходах. «Встречать приходилось самые разные возражения. Наиболее догматичное: церкви не нужно освещать дополнительно, их следует оставлять в режиме данного Господом природного освещения. Но ведь естественного светового "молчания" в мегаполисах уже давно нет! Кругом светят уличные фонари, окна домов, дорожные указатели и светофоры, сверкает реклама, яркие вывески и витрины. В этом многоцветном хаосе неосвещенный храм незаслуженно пропадает и уже не воспринимается адекватно. Глазу трудно его отыскать. Скажу больше: он на время теряет свою основную функцию духовного очага в городе, — считает Щепетков. — Тем не менее приходилось преодолевать косность и даже прямое сопротивление некоторых приходских администраций».

Собеседник вспоминает случай, когда настоятель одного московского храма подарил нанесшему визит чиновнику городской администрации Библию, и тот вычеркнул объект из общегородской программы архитектурного освещения. «Чтобы убедить реставраторов и дирекцию Музея древнерусской культуры и искусства им. Андрея Рублева осветить стены Спасо-Андроникова монастыря световым карнизом, пришлось выполнить его фрагмент в натуре. В одном монастыре нас под разными предлогами несколько раз просили немного подождать, а потом я узнал: настоятель заказал соответствующий проект другому архитектору, с которым у него сложились рабочие отношения. Мы бы не обиделись, если бы об этом нам сказали сразу и прямо: главное ведь не слава, а выполненная работа! — приводит несколько казуистических примеров Щепетков. — В двух обителях нам так и не удалось добиться успеха: наотрез отказались от архитектурного освещения своих храмов Покровский и Богородице-Рождественский ставропигиальные женские монастыри (причем последний мы пытались включить в программу дважды)».

«Журнал Московской Патриархии» связался с обеими названными специалистом обителями. В канцелярии Покровского монастыря рассказали, что предпочли заказать и выполнить собственный проект архитектурного освещения, который с успехом был реализован в конце 2000-х годов. Но после нашей просьбы продемонстрировать его в действии потребовали редакционный запрос на имя игумении Феофании (Мискиной), оставшийся, увы, без ответа — что особенно обидно с учетом на редкость стильной работы, в которой замечательный результат достигнут при помощи только лишь локального освещения (см. Словарик). На Рождественке же ситуация принципиально иная. У игумении Викторины (Перминовой) понятная и аргументированная позиция: «Мы до сих пор не смогли заняться этой важной работой по причине архитектурных особенностей нашего Казан­ского собора. У него огромные окна — пролеты, пожалуй, наибольшие среди всех московских храмов. Даже от фонарей утилитарного уличного освещения (см. Словарик. — Прим. авт.), размещенных невдалеке от монастырских зданий, в соборе вечером очень светло. Если же на стены направить еще и поток от дополнительных прожекторов, это напрямую может помешать богослужениям (например, великопостным) или создаст дискомфорт во время чтения Шестопсалмия, когда лампы внутреннего света мы выключаем. Я объяснила это представителям московской исполнительной власти, и они со мной согласились. Конечно, можно было бы осветить другие памятники, например нашу крепостную стену. Но она сейчас в таком плохом состоянии, что смысла в подобной работе я не вижу. Сначала надо отреставрировать стену, а потом уже освещать ее. Лишних средств у монастыря нет, а город нам в этом пока помочь не в состоянии».

Однако, как показывает опыт профессиональных осветителей, всегда можно найти приемлемо приглушенную интенсивность архитектурного освещения — было бы желание. Причем монастырских территорий это касается в первую очередь. Как это сделать, мы постараемся показать ниже.

В тех же случаях, когда архитектору удается найти общий язык с конкретным приходом, прежде всего необходимо определиться с общими принципами разработки индивидуального осветительного проекта. В этой области церковной архитектуры специалисты выделяют три основные композиционные задачи: усиление доминантной роли храма в окружающей застройке, выделение художественных достоинств и оригинальности его объемно-пространственного решения, улучшение световой среды на территории и в зоне прилегающего пешеходного движения. Для достижения этих целей в большинстве проектов сейчас используются два принципиальных технологических приема: так называемые заливающее и локальное освещение (см. Словарик). В первом источник располагается на значительном — порядка линейного размера самого храма — удалении от него, во втором — вблизи (чаще вплотную) к выделяемым светом элементам и, как правило, крепится при этом на фасадной стене. «В идеальном случае достаточно заливающего освещения, если, конечно, оно верно спроектировано и без ошибок реализовано, — считает профессор Щепетков. — Однако этот прием связан с большим световым потоком (см. Словарик) и требует мощных источников света. Разместить же громоздкие прожекторы вне освещаемого объекта в современном мегаполисе не всегда возможно: сами по себе они не украшают городскую среду, а свет от них слепит пешеходов и водителей, засвечивает окна соседних домов. Поэтому на практике наилучшие результаты достигаются при разумном сочетании этих подходов».

«Вообще же наилучший результат архитектурного освещения получается, если натурные экспериментальные работы проводить параллельно с проектированием, — комментирует главный специалист по световым решениям общества с ограниченной ответственностью "СП Светопроект" Тамара Лукина. — Тогда безболезненно находится и оптимальное решение по выбору осветительных приборов, вследствие чего снижается нагрузка на сеть и минимизируется используемая электрическая мощность».

Конечно, при помощи обычной лампы накаливания задачи архитектурного освещения не решить. В настоящее время в этой светотехнической области используются три основных класса источников: натриевые лампы высокого давления (в дальнейшем для простоты будем их именовать просто натриевыми), металлгалогенные лампы и светодиодные устройства (далее — светодиоды). Принцип их действия коротко объясняется в приводимом ниже Словарике.

Заказчик архитектурного освещения храма (особенно если в его качестве выступает не строительная компания, а приходская организация или священнослужитель как физическое лицо) вряд ли столкнется с необходимостью самостоятельно выбирать конкретные изделия в мага­зинах специализированных фирм светотехники. Дело в том, поясняет Тамара Лукина, что в проектную документацию по конкретному храму входит спецификация на оборудование и материалы, где четко определены сами приборы (а именно указывается источник света, его мощность, светораспределение и фирма-изготовитель). Выбор этих комплектующих определяется техническим заданием на проектирование. Но в конечном счете именно заказчик закупает оборудование. И расплачиваться (как в прямом, так и в переносном смысле) за архитектурное освещение всё же ему. Поэтому коснемся важнейших характеристик, качественно и количественно влияющих на сами процессы проектирования и монтажа.

Дольше всего на этом рынке оборудования держатся натриевые лампы. Подобные источники уже свыше двадцати лет используются в утилитарном освещении в дорожных фонарях. Эти изделия, кроме того, дешевле светильников последующих поколений, а также шире всего представлены в отечественной линейке продукции. Одновременно при равной излучаемой мощности натриевые лампы потребляют ощутимо меньше электроэнергии по сравнению с металлгалогенными. Главный же их недостаток — только тепло-желтый спектр. Поэтому, если требуется освещение иного цвета, выбирать приходится между металлгалогенными лампами и светодиодами.

«Вторые сейчас в моде, — поясняет Тамара Лукина. — Они, в отличие от первых, управляемы, а также гораздо стабильнее. Но здесь следует учитывать несколько важнейших моментов. Отечественный рынок наводнен различной светодиодной продукцией, которая не всегда отвечает стандартам качества. Именно поэтому при равной мощности приборов заказчик сталкивается с большим ценовым разбросом. Непрофессионалу легко соблазниться дешевкой. Добросовестный же специалист с учетом многих факторов подбирает определенные осветительные приборы необходимого светораспределения, которые тактично подчеркивают особенности храма и вписывают его в архитектурное окружение. Прямая замена приборов аналогами может привести к снижению эстетического уровня воздействия как в дневное, так и в вечернее время. Поэтому экономия не всегда оправдана — и в первую очередь это касается архитектурного освещения на новостройке. Ведь стоимость строительства храма несоизмерима с ценой осветительного оборудования! А конечный продукт, то есть вид здания при архитектурном освещении в вечернее время, зависит от качественно подобранных приборов. Подход "простой обыватель не заметит" в этой ситуации неуместен. Отечественная промышленность сейчас производит относительно маломощную светодиодную продукцию, уступающую зарубежным образцам по ассортименту кривых сил света и по линейке модификаций. Мощных же светодиодных прожекторов для заливающего освещения в России вообще пока не выпускают. И заказчик может оказаться в не очень приятной ситуации — примерно такой, что приключилась недавно с воссозданным Преображенским храмом на одноименной столичной площади. Проектные работы нам заказали "на флажке", без необходимого временного запаса. Помимо общего цейтнота подобные сценарии опасны еще и тем, что денег на монтаж осветительных приборов элементарно может не хватить, ведь он располагается в самом конце длинной технологической цепочки. Мы довели до сведения заказчика, что на таком особенном объекте необходимо качественное архитектурное освещение, а оно дешевым не бывает. Вроде бы нас услышали. Но потом курс рубля ощутимо упал. И объяснить, почему за осветительное оборудование надо отдать 5 млн рублей, если на полке внешне похожие приборы продаются за 2 миллиона, мы уже не смогли».

Что касается зарубежной продукции, исходя из соотношения «цена — качество» специалисты рекомендуют пользоваться светодиодными приборами итальянской фирмы «Гривен» и металлгалогенными производства немецко-австрийского концерна «Мейер». «Это далеко не самые дорогие изделия, — замечает Тамара Лукина. — Но они прекрасно зарекомендовали себя в эксплуатации. Кроме того, у этих компаний широкая линейка товаров, в которой всегда можно выбрать оптимальный для конкретного проекта продукт».

В сложных осветительных проектах российские зодчие почти всегда комбинируют металлгалогенные и светодиодные источники. Однозначно светодиоды лучше в труднодоступных местах, например на карнизах или на кровлях, отмечает Тамара Лукина. В остальных точках инженер-проектировщик будет выбирать оборудование исходя из конкретной задачи. Тем более, по словам собеседницы, качественные металлгалогенные и светодиодные источники уже практически сравнялись в цене (вторые, если учитывать еще и комплект оптики и электронного оборудования, дешевле в пересчете на единицу потребляемой мощности всего на 15–20%).

Традиционно говорят о высокой энергоэффективности светодиодов и их потрясающей надежности. «Но рекламным проспектам не следует верить, если в них не указывается зависимость светового потока от силы питающего тока, — добавляет Лукина. — Понятно, что чем выше ток, тем диод светит ярче. Но при этом он еще и перегревается быстрее, а значит, если нет современной качественной системы теплоотвода, раньше выйдет из строя». «Конечно, сам по себе светодиод прослужит впятеро-вшестеро дольше металлгалогенной лампы, — резюмирует ныне возглавляющий 9-ю мастерскую "Моспроекта-3" Александр Хаджин. — Но в комплекте с электронной системой управления, подводящими кабелями, реле и переключателями светодиодный светильник в российских условиях вряд ли протянет дольше трех-четырех лет. К тому же светодиодные прожекторы для заливающего освещения высотных мишеней очень дороги и громоздки, поэтому в антивандальных целях под них зачастую приходится монтировать особые подиумные конструкции. В силу этих причин от доступных металлгалогенных светильников отказываться пока рано».

Такое решение удалось реализовать в освещении Зачатьевского монастыря: там вся архитектура собора Рождества Богородицы выгодно подчеркивается металлгалогенными прожекторами отечественного производства. Потерь в качестве освещения, считает Тамара Лукина, этот подход не повлек.

Достаточна редка и обратная ситуация, когда в качестве архитектурных светильников применяются исключительно светодиоды. В Москве известен только один подобный храм — во имя Александра Невского в Кожухове. Его фасады декорированы множеством (общее количество около сотни) светодиодных источников локального освещения. В этом случае налицо удачный пример реализации проекта по инициативе самого застройщика, а не сторонней организации. Поэтому питание на источники здесь подает не оператор электросетей (как это обычно бывает с большинством расположенных в городе объектов), а дежурный сотрудник храма. В обычном электрощитке для этого надо повернуть единственный рубильник — и включается трансформатор, преобразующий переменное сетевое напряжение в постоянное 12-вольтное, идущее к каждому светильнику.

«Я старался выразить идею мягкого света горящей свечи, в качестве которой в темное время суток воспринимался бы весь шатровый храм, — рассказывает главный архитектор проекта Дмитрий Пшеничников. — Светодиодные источники выбрал по двум причинам. Первая — экономия: все-таки электричества они потребляют меньше. Вторая — моя тяга к новым технологиям (во второй половине 2000-х годов, когда храм возводился, светодиоды только начинали массово приходить в архитектурное освещение). Сейчас с опорой на те пионерские для России наработки наше архитектурное бюро заканчивает сложный проект архитектурного освещения православного храма Всех святых во французском Страсбурге. Благодаря своей очень сложной внутренней геометрии он будет скрывать в своем убранстве "потайные" светильники. При этом мы вовсе отказались от традиционных бра, паникадил и хоросов. Выполнив сложные светотехнические расчеты, мы добились того, чтобы цветовая гамма в интерьерах не искажалась. Как показывают исследования, оптимальны для этих целей светодиоды итальянской компании "Мартини". Но пока в отечественном храмовом зодчестве это инновационный подход».

Архитектура православного храма, как любого культового сооружения, несет важную символическую нагрузку. Чем проще и четче прочитываются (даже неспециалистами, на интуитивном уровне) ее элементы, тем удачнее работа зодчего. То же правило справедливо и при разработке проекта архитектурного освещения.

Специалисты сформулировали два главных закона осветительной колористики, вытекающие из особенностей психологического восприятия человеком тех или иных цветовых «созвучий», диссонансных или консонантных. Прежде всего теплые цвета архитектурных элементов, как правило, подсвечиваются теплым светом, а холодные — холодным. Конечно, из этого правила могут быть исключения (некоторые рассмотрены ниже). Но в любом случае надо знать меру. Кроме того, цвет в коротковолновой — фиолетовой — границе видимого спектра излишне напрягает глаз, а в длинноволновой — красной — наоборот, раздражает. Исходя из этих универсальных правил и формируется цветовая палитра того или иного здания в темное время суток.

Перечень основных элементов отдельного собора, церкви, часовни, которые традиционно выделяются светотехническими способами, следующий. В первую очередь необходимо привлечь внимание к общим силуэтным элементам и верхним зонам: главе (главам) с венчающим крестом и куполам (в том числе второстепенным), алтарю и стенам четверика (основного объема) с алтарными апсидами. Далее идут звонница (если она есть) и барабаны. Наконец, при возможности подсвечиваются входы в храм, паперть, барельефы и иконографические изображения на фасадах.

Оптимальные конфигурации осветительной системы применительно к крестово-купольному храму и церкви с трапезной частью и пристроенной колокольней приводятся на публикуемых нами подробных схемах (см. ил. 3 и 4). В качестве комментария к ним рассмотрим «секреты» архитектурного освещения всех элементов несколько подробнее.

Как правило, на них «работают» размещенные на земле или на опорах прожекторы заливающего освещения. «В храмовом зодчестве обычно мы имеем дело не с большими плоскими поверхностями, а со сложными объемно-конфигурационными структурами, изогнутыми или преломляющимися поверхностями, — объясняет Александр Хаджин. — ­Поэтому свет на них должен приходить со сравнительно большого расстояния. Ошибочно при этом монтировать прожекторы на краю кровли пятиглавых храмов: неминуемо возникнут зоны темных нечитаемых "провалов"».

«Чтобы зрительно усилить присущую храму вертикальную динамику композиции и его устремленность к небу, освещенность следует проектировать нарастающей в направлении снизу вверх, а также менять цветовой оттенок, например от тепло-белого к голубовато-белому или к золотистому, если купола и кресты позолочены. Второй вариант применен на Покровском храме в Филях», — говорит Николай Щепетков.

По сравнению с тем, уже весьма устаревшим проектом довольно интересно освещаются такие массивные постройки, как Спас-на-Крови, Казанский и Смольный соборы в Санкт-Петербурге, собор «Большой Златоуст» и Храм-на-Крови в Екатеринбурге, Казанский храм на левобережной стороне Тутаева (Романова-Борисоглебского), храм Спаса Нерукотворного Образа в Сочи.

Зачастую храмовый силуэт «проваливается» по объективным причинам. Церковь во имя Святителя Николая в Кленниках (ул. Маросейка, Москва) удивляет на первый взгляд неоправданными «черными дырами». «Городские структуры не позволили разместить прибор так, чтобы он выхватывал из темноты весь четверик, — объясняет Александр Хаджин. — Поэтому подсветили что могли: входные зоны, отчасти крест и некоторые элементы декора (локальным светом). Похожая проблема с храмами Николы в Котельниках и Святых бессребреников Космы и Дамиана на Маросейке: соседние организации не разрешили установить прожекторы в необходимых точках, и основные объемы церквей потерялись в темноте».

В отдельных случаях с проектом архитектурного освещения храма активно диссонирует ближайшее окружение. «Уже после реализации качественного проекта на храме во имя Феодора Студита (Большая Никитская ул., Москва) он оказался заглушен разноцветной аляповатой безвкусицей соседнего пятиэтажного здания в 25-м домовладении по Никитскому бульвару, — сокрушается Хаджин. — А ведь по одобренной городскими властями в 2008 году концепции архитектурное освещение города формируется как единая светоцветовая среда! Остается только сожалеть, что в Москве за два десятка лет активных работ в архитектурном освещении так и не создан системный механизм, который исключал бы возможность подобных драматических ошибок и выработал бы систему ответственности должностных лиц, их допустивших».

На венчающие части храма основ­ной «рисующий» свет обычно направляется по оси «восток — запад», то есть с учетом ориентации крестов. «Когда мы освещали Никольский Морской собор в Кронштадте, задача была поставлена так: первое, что должны увидеть входящие в гавань корабли, — позолоченный крест на главном куполе, — вспоминает Тамара Лукина. — Причем почему-то заказчики долго пытались нам доказать, что прибор в этом случае надо размещать на куполе. К счастью, доводам специалистов, что в этом случае пучок света уходил бы в небо, вняли. В результате прожекторы заливающего света мы разместили на штатных опорах Ленсвета, а в качестве источника выбрали добротное оборудование немецкого концерна "Сименс" (ныне выпускается под брендом Siteco) и Sill». «А вот размещать лампочки прямо на кресте, как хотел сделать заказчик архитектурного освещения в храме во имя Феодора Стратилата на Антиохийском подворье в Москве, я бы предостерег. На мой взгляд, это дурной вкус», — подводит итог Николай Щепетков.

Выше уже говорилось об отлично зарекомендовавшем себя приеме акцентирующего высвечивания звонов пламенеюще-золотистым светом (особенно эффектном в сочетании с позолотой куполов). Со временем он шлифовался и достиг близкой к совершенству изобразительной убедительности на некоторых московских храмах, в частности на Воскресенском в Сокольниках, Воскресения словущего на Арбате и некоторых других. Варьируя параметры освещения, специалисты в итоге остановились на размещении натриевых ламп не снаружи, а внутри высвечиваемого объема. Благородную красоту этих световых созвучий, в частности, признали проектировщики Храма Христа Спасителя, где внутренняя подсветка звонов в четырех малых главах первоначально не предусматривалась. Более того, со временем эта практика удачно перекочевала на ниву архитектурного освещения вообще всех раскрытых интерьеров, внутри которых удобно поместить натриевые лампы. Потрясающе красиво в подобной расцветке теперь выглядят, к примеру, башни крепостных стен Симонова и Николо-Перервинского московских монастырей.

Сейчас этот метод, трактующийся гораздо шире — уже с использованием техники нового поколения, снискал популярность не только в Москве. Среди недавних удачных примеров — Троицкий собор в Щелкове с массированным применением желто-оранжевых металлгалогенных прожекторов заливающего освещения. «А вот эксперимент с собором "Большой Златоуст" в Екатеринбурге не очень удался, — добавляет Александр Хаджин. — Звоны потерялись из-за слишком близкого спектрального соотношения выделенного яруса колокольни и общего фона заливающих источников: фиолетового и темно-синего. Следовало выбрать более удаленные друг от друга расцветки».

При подсветке барабана главное, на что обычно обращает внимание архитектор, — «паразитные» тени от периферических малых глав при наличии прожекторов заливающего освещения. Для борьбы с ними на барабан, как правило, направляются дополнительные лучи от приборов локального освещения. По подобной схеме обычно освещаются пятиглавые храмы — как крестово-купольные, так и шатровые (примеры — церкви Воскресения Христова в Сокольниках и Святителя Николая в Толмачах). Массивный барабан Никольского Морского собора в Кронштадте также локально подсвечен дополнительными приборами, установленными в каждом из его оконных проемов.

Выбор приема освещения входной зоны диктуется архитектурой сооружения и важной попутной задачей — сделать пребывание людей в этом месте комфортнее. При наличии навеса обычно используется скрытая локальная подсветка дверного портала и паперти малогабаритными приборами теплых оттенков. Эффектны здесь также ретро-бра, которые вместе с одностильными торшерами на прихрамовой территории смотрятся как самостоятельные малые архитектурные формы.

Архитектурное освещение помогает вдохнуть новую жизнь и в древнюю традицию зажигать лампады перед наружными образами, которая ныне почти не применяется буквально. Здесь также помогут малогабаритные приборы локального освещения с тепло-белым светом, устанавливаемые индивидуально под (реже — над) каждым изображением. Так сделано, например, в храме Филиппа, митрополита Московского, на Сибирском подворье и в Казанском соборе на Красной площади в Москве. Альтернативный метод — концентрированный пучок, нацеленный на икону с некоторого расстояния (Большой собор Донского монастыря).

Поскольку в культурологическом отношении монастырь — сложный историко-архитектурный ансамбль, световая «пьеса» для него должна писаться с учетом каждой «оркестровой партии» в отдельности. Будет большой ошибкой, однако, полагать, что для наилучшего восприятия ­монастырского комплекса достаточно лишь верно осветить каждое здание обители. Ведь монастырская территория — место не только служения, но и постоянного проживания насельников. Поэтому ее архитектурное освещение «раскрывается» наружу, формируясь в первую очередь для восприятия извне. Внутреннее же наполнение граничит с утилитарным освещением, ограничиваясь в основном маршрутами крестных ходов.

«Внутренние монастырские объекты мы предпочитаем не высвечивать ярко, — говорит Тамара Лукина. — При этом, чтобы на практике добиться поставленных задач и не помешать молитвенной жизни обители, обычно разрабатываются два режима архитектурного освещения: первый — праздничный, для больших торжеств, второй — основной, повседневный. Так мы поступили, к примеру, в Дивеевском монастыре, где работали перед 100-летним юбилеем прославления преподобного Серафима в 2003 году. В обычное время работают источники заливающего освещения с акцентом на главки соборов, а в праздники всё подсвечивается гораздо ярче. Правда, оказалось, что местное священноначалие в дальнейшем использовало только второй режим, но это уже дело вкуса и вопрос верной эксплуатации инженерных систем. Подобное двойное решение применено также в Зачатьевском монастыре».

С архитектурной точки зрения доминирующие объекты любого монастыря — это главный собор и колокольня. До начала комплексной научной реставрации Новодевичьего монастыря нарядная пятиярусная колокольня этой обители бело-розовой свечой царила над светопанорамой Лужников (глава этой 46-метровой вертикали была залита светом мощных прожекторов, а ярусы и звоны выделялись локальной подсветкой). Величественный Смоленский собор явно проигрывал ей в светокомпозиционной активности, а знаменитая трапезная, как и другие интересные памятники на территории, вообще остались без архитектурного освещения. «Произошло так потому, что руководство филиала Государственного исторического музея — балансодержателя зданий в 1994 году — не разрешило монтировать осветительные приборы на территории, стенах и других сооружениях, — вспоминает Николай Щепетков. — Прожекторы в итоге были вынесены к опорам уличного освещения, что, увы, не позволило высветить должным образом собор».

Гораздо более сбалансированным и гармоничным получилось соотношение колокольни и собора в Новоспасском и Высоко-Петровском монастырях, но там по ряду причин менее удачно оказались освещены крепостные стены и башни. В Андреевском монастыре нет крепостных стен, его территория окружена зданиями, и освещение при помощи парных бра сделало более ритмичным протяженные и весьма ординарные фасады корпусов, обращенных к Москве-реке. Попутно оказалась освещена и ранее темная на этом участке Андреевская набережная. «Но это исключение из правил, — замечает Хаджин. — В целом мы не поощряем применение парных световых потоков в архитектурном освещении храмов. Церковная архитектура сама по себе интересная, яркая и заметная, и дополнительно разнообразить фасады современными парными бра не обязательно».

Самыми же интересными, едва ли не образцовыми, вышли проекты архитектурного освещения Данилова и Донского ставропигиальных монастырей. Изюминки обеих работ — обращенные к стороннему наблюдателю монастырские стены. Проектировщики предложили остроумные и очень интересные решения, благодаря которым изящная оправа исторических ансамблей стала восприниматься драгоценным ожерельем. В Даниловом монастыре это установленные прямо в прорезях зубцов (ил. 1) небольшие светильники с энергосберегающими компактными люминесцентными лампами (см. Словарик). В Донском — небольшие металлгалогенные прожекторы заливающего света «кососветы», заключенные в антивандальные металлические тумбы 70-сантиметровой высоты. Эти конструкции установлены на расстоянии 4 м от стены с 6-метровым шагом вдоль тротуара. «Пешеходы и водители не видят источника света, и стена предстает перед ними как древний экспонат, — восхищается Щепетков. — Не удалось, к сожалению, убедить выступавшую в качестве заказчика городскую организацию соединить эти тумбы декоративной цепью (хотя эту идею поддерживал и наместник монастыря). А ведь тогда ассоциация с выставочным экспонатом стала бы очевиднее!»

Нестандартные решения, которые в качестве «вишенки на торте» подчеркивают архитектурные достоинства того или иного элемента или всего сооружения, — особая гордость светоархитекторов. Например, в центральной лоджии на главном фасаде патриаршей резиденции в Даниловом монастыре потребовалось высветить сложную композицию — сферическую поверхность круглого мозаичного панно с образом Спасителя. Решить эту задачу удалось лишь при помощи размещенных с двух противоположных сторон этой фигуры полых щелевых световодов.

Любят специалисты использовать такой прием, как световые карнизы. Эти освещенные линии создаются экранируемыми точечными или линейными источниками, монтируемыми под свесами кровли или на разделительных карнизах фасадов и фронтонов. Абрис и декор обходных галерей на подклете Большого собора Донского монастыря эффектно прорисованы именно таким карнизом. Такое же решение подчеркнуло характерную пластику стен с фигурным обрамлением окон под полицами крыши митрополичьих палат Крутицкого подворья, под свесами крыш московских церквей Иоанна Богослова на Бронной, Всех святых на Кулишках и Троицы в Хохлах.

Незаслуженно редко в храмовой архитектуре России применяется пока такая современная разновидность светильников, как грунтовые (их излучающая поверхность располагается прямо в уровне окружающего церковь мощения). Из положительных московских примеров, где она оказалась явно кстати, эксперты называют всего один проект — Марфо-Мариинской обители.

Иногда, особенно в условиях тесной городской застройки, прекрасный эффект дает такой, казалось бы, парадоксальный выход, как направление светового пучка не на само храмовое здание, а на крону растущего рядом дерева. Собор Сретенского ставропигиального монастыря, к сожалению, расположен так, что его полноценное архитектурное освещение невозможно. Но как заиграл весь монастырский ансамбль, когда дизайнеры подсветили зеленые насаждения по периметру территории!

К непривычной расцветке (зеленой, ярко-синей) специалисты архитектурного освещения относятся осторожно. Но здесь втройне важно чувство такта и меры, и вышеупомянутый промах на соборе «Большой Златоуст» в Екатеринбурге тому подтверждение. К позитивным примерам использования благородной синевы можно отнести верхние части таких массивных соборных храмов, как Вознесенский в Новочеркасске и Спаса Нерукотворного Образа в Сочи. «Добротно — особенно с учетом весьма скромного затраченного бюджета — выглядит подсвеченная синим Преображенская церковь в усадьбе Смольнево (Киржачский район Владимирской области, ил. 2), — добавляет Александр Хаджин. — Ее таинственная холодная "свеча" словно выплывает из темного леса и смотрится очень красиво. Интересно поэкспериментировали с зеленым колером при реализации проекта архитектурного освещения в столичном Знаменском храме в Аксиньине».

Наконец, в некоторых случаях оправданно подсвечивать иконы и иконографические композиции в убранстве храма. Но здесь тоже не следует увлекаться: лучше ограничиваться негромкими люминесцентными лампами. Среди многочисленных примеров подобных решений, реализованных еще в советское время, — до сих пор исправно работающая подсветка алтарных икон Вознесенского храма в Речицах (Раменское благочиние Московской епархии). «Предостерегаем мы обычно от световой живописи (см. Словарик. — Прим. авт.) и от подсветки росписей, потому что в них трудно добиться равномерного освещения либо выделения главного композиционного персонажа, — комментирует Хаджин. — Известны неудачные примеры, когда свет падает на грешников в композиции Страшного суда, а лики святых остаются затемнены».

Упомянутая выше программа на деньги городского бюджета действовала в Москве ровно десять лет, и осветить в ее рамках удалось десять монастырей и порядка сотни приходских храмов. Это достойные цифры. Беда лишь в том, что минуло с тех пор уже одиннадцать лет. Сколько проектов архитектурного освещения реализовано за это время в столице, подсчитать трудно. Эксперты в любом случае сходятся на том, что их число никак не превышает показатели общегородской программы 1994–2004 годов. Удачных же проектов-«маяков», на которые ориентируются специалисты, и того меньше. Подавляющая их часть названа в этой статье.

Выходит, архитектурное освещение добралось до абсолютного меньшинства московских храмов! А что же дальше? «Церковный Вестник» рассчитывал получить развернутый ответ на этот вопрос, равно как и профессиональную оценку последних работ в этой сфере от ведущих специалистов городского предприятия «Моссвет», курирующего главные направления этой деятельности в столице. Увы, от разговора с корреспондентом генеральный директор Александр Мазурик уклонился, а ответа на направленное в его адрес 11 марта официальное письмо редакция ожидает до сих пор.

В неформальных же беседах специалисты признаются, что возлагают большие надежды на городскую программу строительства новых православных храмов. Однако главный архитектор Финансово-хозяйственного управления Московского Пат­риархата протоиерей Андрей Юревич, не уходя от неудобных вопросов, признался: похвастаться тут нечем. «Мы всегда "за". Но в условиях дефицитного бюджета до архитектурного освещения у заказчиков, как правило, просто не доходят руки, — объясняет отец Андрей. — И серьезными проектами храмы-новостройки занимаются, только если удается привлечь к оплате этих работ целевого благотворителя». В ответ же на просьбу привести соответствующие примеры, которые могли бы послужить ориентиром, собеседник честно признался: посоветовать просто нечего.

За чертой Москвы всё еще печальнее. В прошлом году, в преддверии 700-летия со дня рождения Преподобного Сергия Радонежского, вспоминает Тамара Лукина, к проектировщикам обратились представители Хотьковского Покровского женского монастыря. Увы, дальше предпроектных соображений дело не пошло. Троице-Сергиева лавра, к счастью, получила достойное архитектурное освещение гораздо раньше. «Но в самом Сергиевом Посаде о необходимости это сделать вспомнили всего за несколько месяцев до юбилея, — удивляется Николай Щепетков. — В нашем институте побывал представитель городской профильной организации. Мы подготовили для него пару предпроектных эскизов, после чего тот... на связь не вышел».

Тем не менее монтаж архитектурного освещения на храмах всё же производится. По просьбе журнала эксперты сформулировали основные правила, которыми не следует пренебрегать в процессе выполнения работ.

Этих правил, говорят эксперты, вполне достаточно, чтобы архитектурное освещение по-хорошему удивило прихожан, заставив их взглянуть на милый сердцу храм в новом — в прямом смысле слова — свете!

ПРИМЕЧАНИЯ

1 Строгое современное определение этого термина см. в Кратком словаре используемых терминов.

2 Щепетков Н.И. «Свет храма в городе» // Светотехника. 2001. № 3. С. 30.

3 Мастерская образована в декабре 1996 г., став первым специализированным подразделением архитектурного освещения в России. Здесь выполнено свыше четырехсот проектов освещения памятников архитектуры и монументального искусства ансамблей и зданий, крупных инженерных сооружений.

4 Тогда заведующий канцелярией Московской Патриархии, ныне митрополит, первый викарий Святейшего Патриарха Кирилла по Москве.

5 Подробно о программе см.: Щепетков Н.И. О концепции архитектурного освещения Москвы // Светотехника. 1994. № 9. С. 2–5.

Краткий словарь используемых терминов

Акцентирующее (акцентное) освещение — выделение светом (белым или цветным, постоянным или динамичным) отдельных объектов и деталей на менее освещенном фоне.

Архитектурное освещение (АО) — освещение фасадов, зданий, сооружений, произведений монументального искусства для выявления их архитектурно-художественных особенностей и эстетической выразительности.

Галогенная ЛН, лампа с йодным циклом — трубка или колба из кварцевого стекла с вольфрамовой спиралью, заполненная инертным газом с добавлением определенного количества паров йода (или другого галогена).

Заливающее освещение — освещение поверхности объекта или участка местности прожекторами заливающего света, удаленными на расчетное расстояние от объекта без выделения отдельных его частей.

Лампа накаливания (ЛН) — основной тип тепловых источников, в котором свет излучает разогретая вольфрамовая спираль.

Локальное освещение — освещение части здания или сооружения, а также отдельных элементов окружающей среды осветительными приборами с небольшого расстояния.

Люминесцентные лампы — разрядные лампы низкого давления. По характеру электрического разряда в них реализуется либо дуговой разряд с горячим катодом, либо тлеющий разряд с холодным катодом.

Металлгалогенные лампы (МГЛ) — разрядные лампы высокого давления, в разрядную горелку которых в строго дозированных количествах вводятся смеси галогенидов (йодидов) некоторых металлов в виде легко испаряющихся солей. После получения электрического разряда и достижения в горелке рабочей температуры они частично переходят в парообразное состояние, излучая характерные для атомов металлов спектры. Подобрав определенную комбинацию наполнителей, можно добиться практически любого излучаемого спектра и цветности излучения.

Натриевые лампы высокого давления в отечественных традициях архитектурного освещения в большинстве применяются в АО для выделения крупных архитектурных деталей. Представляют собой разрядные лампы с высокой световой отдачей.

Световая отдача определяет способность источника света преобразовывать электрическую энергию в световую. По сути, это коэффициент полезного действия источника как энергетической установки.

Световая живопись — проекционные многоцветные изображения статического или динамического характера на зданиях, сооружениях, элементах ландшафта, осуществляемые мощными прожекторами.

Световой поток — мощность светового (оптического) излучения, измеряемая в люменах. Чем больше количественное значение этой величины, тем ярче свет.

Световой прибор (СП) — источник света в комплекте (в сборе) со светотехнической арматурой, предназначенной для концентрации и перераспределения светового потока, изменения спектрального состава света, защиты глаз от чрезмерной яркости лампы, предохранения ее от воздействия среды и механических повреждений, крепления и подключения к сети. По основному функциональному предназначению делятся на осветительные (ОП) и светосигнальные. Предметом данной статьи являются первые, состоящие помимо источника из крепежной (электроконтактной) арматуры и отражателя (светорассеивателя).

Светодиод, LED (light emitting diode) — миниатюрный полупроводниковый прибор, преобразующий электрический ток непосредственно в световое излучение. Состоит из полупроводникового кристалла на подложке, корпуса с контактными выводами и оптической системы. LED с первичной оптикой представляет собой оптическую систему, непосредственно встроенную в светодиод. В архитектурном освещении обычно применяются светодиоды со вторичной оптикой — готовыми изделиями-компонентами, монтирующимися на светодиод или группу светодиодов с помощью держателя. Светодиод, в отличие от лампы, излучает свет в очень узком спектральном диапазоне, так что можно говорить о волновой частоте (и цвете) конкретного светодиода. Она в свою очередь определяется химическим составом используемых полупроводников.

Утилитарное (функциональное) наружное освещение — в отличие от АО, освещение проезжей части магистралей, тоннелей, эстакад, мостов, улиц, площадей, автостоянок, функциональных зон аэропортов и территорий спортивных сооружений, а также пешеходных путей городских территорий с целью обеспечения безопасного движения автотранспорта и пешеходов и для общей ориентации в городском пространстве.

Цветовая температура — скалярная частотная характеристика излучаемого СП спектра. Измеряется в Кельвинах (К). Визуально человек воспринимает излучение температурой чуть выше 3000 К как тепло-белое, до 5000 К — как нейтрально-белое, свыше 5000 К — как холодно-белое.