Сергей Мудров. Нетерпимость во имя толерантности, или Почему в современной Британии трудно быть христианином

Однополые браки победили. Как?

Рассуждения лорда-епископа Англиканской церкви, с которыми я познакомил читателей в предыдущем материале, могли показаться резкими и односторонними. Однако не согласиться с описанием происходящего в Великобритании достаточно сложно, ведь речь идет о конкретных фактах и основанных на них оценочных суждениях. С другой стороны, было бы не совсем верно представлять всё в темных тонах: в Британии есть люди, которые на самом высоком уровне заявляют о своих христианских принципах и не боятся того большинства, которое активно действует в пользу «меньшинств».

Правда, у меня складывается мрачное впечатление, что политики, симпатизирующие христианам или даже называющие себя христианами, придерживаются парадоксально-противоречивых воззрений. Сужу об этом по некоторым встречам и беседам на Туманном Альбионе. Например, вспоминается разговор с депутатом Парламента Шотландии Дэйвом Томпсоном, практикующим христианином, членом Шотландской пресвитерианской церкви. Томпсон – один из немногих парламентариев, голосовавший против легализации однополых браков. Шотландия – автономный регион Великобритании – легализовала браки для «меньшинств» вслед за Англией и Уэльсом. «За» проголосовало более 80% депутатов – подавляющее большинство. Разделение в обществе, как показывают соцопросы, не столь однозначное, но, увы, всё равно с небольшим преобладанием «прогейского» лагеря.

  

Депутат Томпсон мотивировал свой выбор двояко. С одной стороны, он заметил, что «мы заходим слишком далеко, учреждая однополые браки, так как брак должен быть между мужчиной и женщиной. Фундаментальное различие заключается в том, что в браке, заключенном между мужчиной и женщиной, можно иметь детей. В однополом браке такое невозможно без вмешательства извне». С этим, вероятно, согласится большинство здравомыслящих людей. Но есть один нюанс: даже до легализации однополых браков лица нетрадиционной ориентации имели право в Британии заключать так называемые «гражданские партнерства». По сути, эти партнерства были равны брачному союзу, с той лишь разницей, что слово «брак» в них не употреблялось.

Так вот (и это вторая сторона вопроса), даже те политики, которые называют себя христианами и которые не побоялись голосовать против однополых браков, зачастую лояльно относятся к «гражданским партнерствам». Томпсон, например, заметил, что «важно поддерживать гражданские партнерства» – для того, чтобы в однополых «семьях» партнерам были даны необходимые юридические права «в части, касающейся наследства, возможности посещения партнера в госпитале и т.п.». При этом депутат признал, что, с точки зрения Библии, однополые отношения греховны, но сразу же подчеркнул: «Я принимаю тот факт, что имеются и противоположные интерпретации текстов Священного Писания».

Как рассказывал мне лорд-епископ, сторонники однополых браков из числа христиан (увы, есть и такие!) не отвергают 1-ю главу Послания к Римлянам апостола Павла, но парадоксально считают, что слова апостола относятся только к однополым парам, ведущим развратный образ жизни. При этом 1-я глава Послания к Римлянам получила в Британии название «антигейского повествования». Священное Писание пытаются подстроить под требования секулярного общества, не гнушаясь откровенным искажением сути и смысла библейского текста.

Порой возникает мерзкое ощущение, что британские политики и многие религиозные деятели капитулировали перед рыкающим зверем, носящим на челе имена «равенство» и «права». Мне, например, пришлось беседовать с одним англиканским епископом, который, в отличие от своего консервативного коллеги по епископскому корпусу, называет себя «прогрессивным» и полагает, что «искренняя любовь и верность возможны в однополом браке». Этот епископ пояснил, что оппозиция к однополым бракам частично происходила не из-за того, что люди в принципе были противниками таких «семейных союзов», но по той причине, что они выступали против использования термина «брак». Другими словами, это была не духовно-нравственная, а сугубо терминологическая оппозиция. Впрочем, убедить депутатов и министров всё равно не удалось, так что результат оказался вполне предсказуем.

Британия, конечно, остается демократической страной, а потому мнение христиан «законно и демократично» подминается мнением большинства – из числа тех, кто придерживается противоположных взглядов. Депутат Томпсон отмечал, что, исходя из соотношения религиозных и антирелигиозных убеждений в обществе, христиане не могут ожидать превалирования своей системы ценностей. Но при этом депутат-христианин считает, что «мы должны проводить работу, убеждать людей в том, что наши взгляды правильные. Бог дал нам разум, и самое лучшее для нас – это говорить не с чисто библейской точки зрения, а использовать более широкие аргументы, апеллировать к здравому смыслу».

Позиция, к слову, вполне понятная в контексте секулярного общества, где религиозные аргументы для некоторых – как красная тряпка для быка. Как отметил Томпсон, когда велась дискуссия о легализации эвтаназии (в Британии она, к счастью, вне закона, хотя дебаты продолжаются), то ее сторонники стремились доказать, что оппоненты выступают против только потому, что разделяют концепцию «святости жизни». За этим было легко заклеймить оппонентов как «религиозных экстремистов», и, как заметил депутат, «в этом случае большинство бы сказало: мы не хотим, чтобы они нам диктовали свою волю. Тогда сторонники эвтаназии смогли бы победить». Но подбор убедительных аргументов, не только сугубо религиозных, позволяет противостоять натиску «лобби смерти», стремящемуся узаконить добровольный уход из жизни с помощью медперсонала и специальных медицинских средств.

Неизбежно возникает вопрос: почему британской элите и политикам присущи более либеральные взгляды, по сравнению с британским обществом в целом. Конечно, само общество тоже в немалой степени либерально, но либерализм элиты порой зашкаливает, и депутатский корпус нередко голосует за откровенно антихристианские законы совсем не в той пропорции, как проголосовали бы британцы на референдуме. Частично ответ на этот вопрос мне удалось получить во время беседы с Дэвидом Робертсоном, модератором Свободной пресвитерианской церкви Шотландии.

По словам Робертсона, либеральное давление начинается еще в школе: «Мои дети регулярно подвергаются гей-пропаганде. Стоунуолл – организация, продвигающая права геев, – размещает в школах свои плакаты. При этом плакаты противоположного содержания разместить невозможно».

Конечно, в церковных школах ситуация другая, но их число в масштабах Королевства не так уж и велико – не более одной трети от всех британских школ.

    

Как отметил Робертсон, «у нас нет политических партий, которые бы не продвигали либеральные идеи», хотя, конечно, во всех партиях состоят люди христианских взглядов. Проблема еще и в том, что христиан, приходящих в политику и журналистику, подавляют, загоняют в гетто. Порой это происходит на самых начальных этапах, причем давление иногда достигает феноменальной величины.

«Приведу примеры, – говорит Дэвид Робертсон. – Много лет назад я выступал в одной церкви в Англии. Семь лет спустя со мной связалась женщина, которая там присутствовала. Она попросила, чтобы я убрал со своего сайта упоминание о ней. Дело в том, что эта женщина собиралась баллотироваться в депутаты от Консервативной партии и боялась, что Стоунуолл обнаружит, что ее имя как-то связано с нашей церковью и со мной. В этом случае Стоунуолл мог бы направить письмо в центральный офис Консервативной партии с информацией, что потенциальный кандидат в депутаты – "гомофоб”. Ее бы тогда не допустили до этапа выдвижения. Я был потрясен, но понимал, что опасения обоснованны, а потому убрал ее имя с сайта.

Еще пример: один из членов нашей церкви хотел баллотироваться в депутаты от Партии независимости Соединенного Королевства, но ему такой возможности не дали – из-за его взглядов на однополые "браки”. Давление идет сильнейшее. Я знаю политиков, которые солидарны со мной, но публично они ничего не скажут, так как опасаются за свою карьеру. И в целом нас не допускают к наиболее популярным средствам массовой информации».

«Я чувствую атмосферу запугивания и подавления, – говорит Робертсон. – Мне, например, приходит много угрожающих писем, меня называют гомофобом».

Впрочем, мой собеседник всё же признал, что христиане, по крайней мере на сегодняшний момент, имеют возможность выступать в некоторых СМИ, говорить о себе и своих взглядах. Другое дело, что отдельные христиане сдались монстру «равенства» и «прав меньшинств», а потому присутствие христианина на радио, телевидении или в газете еще не означает, что слушатели, зрители или читатели откроют для себя альтернативный взгляд на события. Сам Дэвид Робертсон придерживается консервативных религиозных воззрений.

«Да, я выступал, например, на Би-Би-Си. Не скрою, мне разрешали говорить то, что я хотел сказать, – замечает Робертсон. – Но есть другие сложности. В комедийных шоу на Радио-4 Би-Би-Си часто насмехаются над христианством. Над исламом – не в такой степени, всё же они не осмеливаются… Еще один случай: мне как-то предложили выступить в программе "Размышления дня”, но при этом заранее попросили прислать текст выступления. Затем продюсер заявил, что я не могу упоминать о "христианской традиции Британии”, потому как это может оскорбить некоторых людей. Я ответил: "Не смешите меня. Неужели вы считаете, что, обращаясь к аудитории в 250 тысяч человек, можно и впрямь никого не задеть? Это невозможно”. Впрочем, я всё же предложил другой вариант: "утверждают, что в Британии существует христианская традиция”. Так фраза звучала более нейтрально, в ней было скрыто утверждение, что подобный взгляд может быть ошибочным и устарелым. Хотя выступление планировалось в программе "Размышления дня”, где всё-таки предполагается выражение своего мнения. Но мне снова отказали. Не уверен, что мой случай – исключение. Похоже, в интересах так называемой "сбалансированности” не позволяют ничего, что идет в разрез с либеральной повесткой дня».

Впрочем, Робертсон и некоторые другие религиозные деятели замечают еще одну проблему: под лозунгом равенства христиан не только загоняют в гетто, но и откровенно дискриминируют и даже преследуют. Мои собеседники в Британии рассказывали, как людям угрожали увольнением с работы – из-за того, что они высказывали свои консервативные христианские взгляды (зачастую просто на страничках в социальных сетях). В нынешнем году вся Британия следила (и продолжает следить) за случаем с пекарней Эшес в Белфасте, представители которой были привлечены к судебной ответственности за отказ испечь торт, украшенный лозунгом в поддержку однополых браков. Как пояснили владельцы пекарни, такой лозунг противоречит их христианским взглядам на семью и брак.

К слову, Белфаст и Северная Ирландия в целом сейчас остаются своеобразным форпостом консерватизма в Великобритании: здесь запрещены однополые браки и аборты, политики не стесняются своих христианских взглядов, депутаты и министры открыто говорят о своей библейской позиции. Конечно, на Белфаст идет сильнейшее давление со всех сторон, и случай с пекарней – один из явных вызовов, своеобразный «пробный камень». «Комиссия по равенству» Северной Ирландии после жалобы клиента пекарни подала на Эшес в суд. К сожалению, первоначальное решение суда, принятое в мае, было не в пользу христиан. Процесс продолжается, но уже в суде более высокой инстанции.

«Под прикрытием равенства мы получаем много законов противоположного свойства, – утверждает Робертсон. – Случай с Эшес весьма показателен. Обязан ли я, как христиан, печь торт с лозунгом в поддержку однополых браков? Представим, что кто-то обратится в еврейскую пекарню с просьбой испечь торт со свастикой (в Британии свастика не запрещена). Обязаны ли они это сделать? Глупо говорить, что да, но, похоже, к этому всё и идет. Мы видим, как во имя толерантности всё более усиливается нетолерантность».

Сам Робертсон настроен не очень оптимистично: он полагает, что британское общество становится всё более авторитарным, а в системе образования преподается «западная либеральная буддистская этика». К слову, Робертсон был одним из религиозных деятелей, открыто поддержавшим на референдуме сентября 2014 года выход Шотландии из состава Великобритании. Впрочем, шотландский секуляризм мало отличается от английского, а неприязнь к христианству, откуда бы она ни происходила, нередко принимает крайние формы, зачастую граничащие с ненавистью. Удивительное дело: в стране, где никогда не было «развитого социализма» и даже попыток его построить, сегодня говорят о дискриминации и преследованиях христиан, пусть и не в такой явной и жесткой форме, как это было в коммунистическом СССР.