|
|
||||
Протоиерей Игоря Рябко. Миссионер «в тылу врага»О чем и как говорить миссионеру с нецерковной молодежью, чтоб его поняли и готовы были услышать, да и попросту не заснули во время объяснений? Об этом размышляет протоиерей Игорь Рябко, руководитель образовательного отдела Запорожской епархии Украинской Православной Церкви, заведующий кафедрой богословия Классического приватного университета города Запорожье.  Когда лет десять тому назад я начал преподавать студентам уже не эпизодически, время от времени, когда пригласят, а систематически, то на одном из первых занятий со мной произошел такой случай.Во время вводной лекции, разложив Иммануила Канта по полочкам и отделам, я с академической монотонностью принялся разбирать взгляды Фейербаха на религию. Студенты, мирно посапывая и изредка похрапывая, с благоговением почивали на партах. Когда я закончил с Фейербахом и подсовывал к себе Шлейермахера, возникла пауза, и надо было в это время благодати Божией коснуться спящей в первых рядах студентки. Она громко и внятно зевнула на всю аудиторию и сказала тихо и с любовью: «Отец Игорь, да Вы лучше спойте, как там в церкви поют…». С тех пор почивших философов я больше не тревожил…
Прошло много времени. Из молодого стройного батюшки я превратился в толстого маститого митрофорного протоиерея. Вместе с весом и оперением пришел опыт, и теперь я могу обозначить те принципы, по которым строю свою работу, и тот круг вопросов, который интересует студентов.
Все вышеизложенное, конечно, не утверждает, что работа миссионера – это развлекаловка и популизм. Говорить нужно и о Боге, и о православной антропологии, сотериологии, эклессиологии… и мы это делаем. Но главное – как говорить. Какими словами, терминами, каким языком. Если говорить живо, интересно, захватывающе, то можно поднимать любую тему, и она пройдет блестяще.
К сожалению, православные часто осуждают наших миссионеров за стиль их работы, поведение; уютно расположившись в креслах, размышляют над тем, как правильнее было бы общаться с молодежью, каким языком разговаривать. Я советую не спешить с выводами и советами, потому что по опыту знаю, какой крови стоит доверие. Пока ты не станешь для детей своим, все слова, даже самые умные и правильные, будут пустым звуком.
Честно говоря, меня задевает и даже раздражает, когда наши закутанные в «сари» лубочные православные, смиренно похныкав на исповеди, какие они никудышные, отойдя два шага, начинают записывать в еретики всех богословов, имена которых они где-то как-то слышали. При этом эти «твердыни церкви» свято верят, что чем больше мощей они поцелуют, тем больше «бонусов» в свой духовный банк получат. Иногда у них хочется спросить: «А где ваши дети, внуки? Почему они не в храме? На дискотеке? В баре? Пока вы читаете Евангелие, что они читают? Не знаете?» Я расскажу – они читают пошлые журналы для подростков. Так вот, если вы не можете их сюда привести – мы идем за ними.
Православный миссионер сегодня – это боевой спецназ. Он работает на чужой, враждебной территории, и в тылу врага говорит не церковнославянским, а языком врага. Иначе не поймут. Этот спецназ берет образы, понятия врага и то, что можно, преображает, как и сделала Церковь с колядками, щедривками, масленицей и прочим. Он ходит не в костюме, а в боевом снаряжении. И все то оружие, каким бы уродливым оно не казалось, тоже служит делу победы.
Если миссионер использует какие-то не совсем приличные примеры, анекдоты, сравнения, то это не значит, что он пошляк и циник. У них своя цель – цель эмоциональных ингредиентов, для удобоваримости. Не объяснишь «скинам» христианские истины языком Григория Богослова – не поймут. Жизнь на приходе и на дискотеке – разная.
Да, у любого настоящего миссионера может наступить так называемая профессиональная деформация. Он может не почувствовать границы, где-то ее переступить, где-то позволить себе то, чего, может, и не стоило. Это наши боевые раны. Но мы, в отличие от критиканов, знаем, отчего они появляются и как болят. Появляются не от богохульства, а от неправильного проявления все той же любви к Богу. И болят, потому цена их – позор и соблазн.
Каждая лекция среди молодежи, каждый семинар, каждая встреча – это бой. Ты или проиграл, или выиграл. Ничьей не бывает. Я знаю немало отцов, которые пробовали «миссионерить», но увидев, каких это стоит нервов и напряжения, сбежали. Зато в пономарке они о высоком глаголют, и нас же линчуют: неправильно, дескать, не по православному глаголют, – забывая, что Христос в поисках человека не побрезговал спуститься до ада.
Сложно быть миссионером. Но самое тяжелое и печальное в современной православной миссии – это два огромных камня преткновения: первый – найти того, кто сможет говорить, второй – найти средства, на которые «говорильщик» и его семья смогут жить, поскольку миссионерская работа – самая неблагодарная и не приносящая в материальном плане ничего, кроме ущерба. Но это тема уже отдельного грустного разговора.
Образование и Православие / Приходы.Ru |
||||
|
|
Всего голосов: 1 | |||
| Версия для печати | Просмотров: 2631 | |||
|
||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|
||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|
||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
