Душепопечение сегодня: практические аспекты

 

 

Татьяна пришла в храм в состоянии наркотической ломки и попросила священника выслушать ее, а затем исповедовать. Тот отказался, предложив прийти на исповедь в другой день и в более адекватном состоянии. Девушка была очень расстроена и ушла. Больше ее в этом храме не видели. 

Другой пример. Максим принял наркотик, но опьянение сопровождалось выраженным страхом смерти, и он решился на исповедь. Священник его принял. По словам молодого человека, эта исповедь была самой искренней за всю его жизнь (все примеры взяты из личного общения автора с подопечными, имена изменены).

Храм часто сравнивают с больницей, куда, конечно, принято приходить, как на прием к врачу, в опрятном виде. Но, если человека сбил автомобиль или он неожиданно потерял сознание, в каком виде его привезет в больницу «скорая помощь»? Иногда ситуации действительно не требуют отлагательств. Согласитесь, что, отказав в исповеди, священник мог просто побеседовать с Татьяной вне храма, пригласить исповедаться в другой день.

Именно в таком значении — частная беседа о проблеме и ее решение в соответствии со Священным Писанием и учением Церкви — автор рассматривает термин «душепопечение». Хотя, как известно, введенный в употребление святым Григорием Двоесловом он часто рассматривается как синоним духовничества и в широком смысле включает в себя даже богослужение. Душепопечение — это деятельная сторона заповеди «любите друг друга» (ср.: Ин. 13, 34), несение душевных тягот ближнего (в евангельском понимании этого слова), сострадательная любовь, забота о каждом пасомом. Душепопечение, конечно, помощь и участие в преодолении кризисов именно то, на что надеется человек, обращаясь к священнику за советом, мучаясь внутренними сомнениями и переживаниями.

К сожалению, помочь людям, приходящим за утешением именно в моменты кризисных ситуаций, в храме могут не всегда. Хотя, бесспорно, сегодня Церковь уделяет значительное внимание социальному служению, в немалой степени это и забота о страдающих различными зависимостями, о теряющих нормальный человеческий облик. Церковь пытается обратиться к каждому, создавая по возможности все условия, чтобы спасти эти заблудшие души. 

Кризисные переживания часто влекут за собой серьезные последствия. Например, после потери близкого человека или расставания, вызванного разводом, около 50% людей переживают тяжелую депрессию. Причем есть случаи, когда это приводит к инвалидности, суициду, тяжелым психосоматическим заболеваниям.

Православным священникам не нужно «подкарауливать» людей на улице, навязывать книги странного содержания, приглашать на «тайные» собрания, как это делают сектанты. Люди сами приходят в храм, сами стремятся к личному разговору, к исповеди. Они чувствуют, что храм именно то место, где их поймут, утешат, успокоят, подскажут правильное решение. Неудивительно, что человек надеется, что его ожидания сбудутся. Как часто можно услышать от подопечных центра: «Для меня главное, что это откровенный разговор с человеком, которому я полностью доверяю, священником, который в духовном отношении будет выше обычного прихожанина». Во многих случаях люди действительно получают ожидаемую помощь, однако автору в силу своей профессии приходится сталкиваться с прямо противоположными ситуациями и их последствиями. В большинстве случаев речь идет о переживаниях тех, кто еще мало знаком с жизнью Церкви, еще не готов к требованиям, которые предъявляются к уже воцерков­ленным.

Таким людям, находящимся в кризисе, в первую очередь нужны не готовые ответы-штампы, не сложные психологические теории, не заученные цитаты из богословских трудов, а простые, ясные ответы на интересующие вопросы. Какие же характерные ошибки допускает священнослужитель при общении с людьми, попавшими в кризисные ситуации? 

Непреднамеренные ошибки. В первую очередь это формальный подход. Например, у матери, дочь которой, молодая альпинистка, погибла в горах Киргизии, в храме попросили справку для отпевания, подтверждающую, что эта смерть не была суицидом. Учитывая, что по законам Киргизии следствие может вестись несколько месяцев, быстро предоставить такую справку было невозможно. А ведь отпевание принесло бы существенную помощь духовно-эмоциональному состоянию матери и не привело бы к разочарованию в Церкви.

Сюда же относится и ситуация, когда в храме что-либо категорично (и правильно) запрещают или жестко устанавливают, но при этом не умеют тактично объяснить причину, почему это надо исполнять. 

Пример. Муж Анны был мусульманином. Когда он умер, она очень переживала потерю. И хотя женщина не была до его смерти воцерковлена, ее душа почувствовала, где можно облегчить душевную боль: «Ноги привели меня к Церкви, так захотелось, так давно там не была. В храме никого, прохлада и тишина. Постояла, помолилась своими словами, поплакала. Решила с батюшкой поговорить. Прождала его полтора часа. Он пришел за пять минут до службы. Окатил меня холодом, как только узнал, что муж мусульманин. Сказал, что молиться за него нельзя. И ушел. А я пошла, ничего не видя от слез».

Скорее всего, священник сказал Анне, что за мужа нельзя подавать на проскомидию записки, но она неправильно его поняла. Так человек ушел из храма, потому что у священника не нашлось времени и желания с ним поговорить хотя бы во внебогослужебное время. Обиды вызывают и случаи, когда не объясняют, почему во время Херувимской нельзя ничего покупать в лавке, разговаривать, а нужно молиться. Автору часто приходится общаться на сайте с людьми, которым в состоянии душевного кризиса вместо слов утешения (это относится и к сотрудникам храма) предлагают вычитывать молитвы, заказывать поминания. При этом не учитывается опыт церковной жизни пришедшего: он не готов к этому, не понимает, зачем это нужно, а объяснить это некому. Или другой характерный случай, когда, встречая в храме потенциального прихожанина, обратившегося за помощью, священник сразу начинает разговор, используя сложные богословские и аскетические понятия —  «Страшный суд», «Божия кара», «покаяние» и др. Однако не всегда можно так говорить о Боге напрямую, «в лоб» с человеком маловоцерковленным или совсем невоцерковленным. Это часто вызывает обратную реакцию — отторжение или агрессию. Таким людям лучше просто и доходчиво объяснять, не запугивая, используя простые метафоры и понятные примеры (а не богословские цитаты). Ведь в этом случае склонный к мыслям о самоубийстве вряд ли поверит в пагубность последнего шага как великого греха. Ссылка на святоотеческий опыт вряд ли покажется ему авторитетной: он просто не поймет ее смысл, потому что пока это для него слишком сложно. В итоге человек уйдет из храма разочарованным. Неизвестно, придет ли он в храм снова, однако стоит задуматься, чем для вас является помощь страждущему — исполнением ли «дежурной» миссии или же желанием действительно разделить его скорбь?

Отсутствие знаний о конкретной кризисной ситуации, советы с опорой исключительно на личный субъективный опыт, но без учета психологических особенностей другого человека способны привести к трагедии.

Пример. Владимир обратился к священнику, когда не смог разрешить конфликт в своей многодетной семье, в котором принимала участие и теща. Священник посоветовал перестать слушать во всем жену, так сказать, «сломать» ее и командовать: «Нечего бабу слушать. Я своих держу в ежовых рукавицах». В итоге семья распалась. Понятно, что в данном случае необходимо внимательно отнестись к проблеме, понять ее многоплановость и рассмотреть позиции каждой из конфликтующих сторон. К сожалению, можно встретить и необоснованно директивный и категоричный подход. 

Пример. На исповеди в одном из монастырей Галина исповедала свою давнюю страсть. Реакция иеромонаха повергла ее в шок. На повышенных тонах он начал требовать, чтобы она прямо сейчас дала обет перед Богом больше так не делать. Галине не оставалось ничего другого, как произнести обет. Но впоследствии она не смогла его сдержать, опять пала, разочаровалась в себе, боялась еще раз пойти исповедаться (Бог не простит, раз нарушила), что привело к тяжелым эмоциональным переживаниям, а в итоге — к попытке суицида.

К тяжелым последствиям способны привести непродуманные обвинения и осуждения в адрес людей с нарушениями психики.

Пример. Ирина страдала обсессивно-компульсивным расстройством (невроз навязчивых состояний). Придя в храм, поделилась с дежурным катехизатором, что у нее есть навязчивые мысли, выраженные иногда хулой на святыни. Ее состояние обусловливалось психической болезнью. Но вместо того чтобы успокоить и объяснить, что такая хула, с которой человек сам не согласен, не является грехом, дежурный катехизатор стал строго внушать Ирине, что это хула на Духа, которая не простится «ни в этом веке, не в будущем», после чего выпроводил ее из храма. Следствием такого «вразумления» девушка впала в отчаяние и надолго охладела к церковной жизни. После медикаментозного лечения и занятий с православным психологом психическое здоровье Ирины удалось восстановить.

Еще один пример неумелого общения — это обесценивание проблемы, глубоко переживаемой человеком. 

Пример. Муж оставил Светлану с тремя детьми. Она никогда прежде не ходила в церковь и порог храма переступила практически в отчаянии. Свечница очень строго и без сострадания сказала примерно следующее: «Плачешь, что муж бросил? Тяжко этим грешишь перед Богом! Бога этим обижаешь! Радуйся, что еще дети здоровы, да сама жива. Не смей роптать!» После этого разговора у Ирины помимо переживаемой трагедии появилось и чувство вины. Она постаралась сдерживать проявление своих чувств и в итоге оказалась на больничной койке. С формальной стороны свечница во многом права. Но стоило ли это говорить столь безапелляционно женщине, у которой рухнула, как ей тогда казалось, вся ее жизнь?

Иногда непродуманный ответ священнослужителя может сформировать у страдающего тяжелейшее патологическое чувство вины. Это, безусловно, возможно по неопытности или невнимательности, но отнюдь не умаляет последствий. 

Примеры. Мама девушки умерла от неумеренного употребления алкоголя. Дочка пришла в храм и в общении со свечницей услышала: «Значит, ты ее не любила, если она была алкоголиком». У женщины погиб сын. В разговоре церковнослужитель сказал: «А ты когда исповедовалась и причащалась последний раз? Никогда? Ну что же ты хотела? Поэтому он и погиб». 

В обоих случаях страдания близких людей были и так велики, а после непродуманных слов усилились многократно за счет навязанного чувства вины. Стоит всегда помнить, что столь тяжелое состояние может привести даже к самоубийству. В итоге складывается парадоксальная ситуация: обращаясь за помощью с душевной раной, человек может получить дополнительный удар, после которого ему становится еще хуже. Если вместо того, чтобы разъяснить человеку, что он может отвечать только за то, на что он мог сам реально повлиять (а не предусмотреть или предвидеть), начать внушать, что он сам во всем и всегда виноват, то несчастный впадет в тяжелейшую депрессию. Например, не всегда обоснованное, но простое объяснение: «Ты грешила, вот мама и заболела» — во многих случаях вместо покаянного чувства скорее вызывает «бунт» против Бога.

Сюда же можно отнести случаи, когда церковнослужитель, толком не разобравшись, объясняет причину тяжелой болезни обратившегося к нему «платой за грех» или болезнь ребенка «платой за родительские грехи», причиняя дополнительные страдания самому болеющему и его родственникам. И такового толкователя совсем не смущает, что есть родители, которые никогда не ходили в храм, жили без оглядки на заповеди Христа, но при этом имеют здоровых детей. 

Конечно, довольно сложно отличить чувство вины, ложно внушенное себе под воздействием различных психологических, а иногда и психических расстройств, от осмысленного, естественного чувства вины, приводящего к покаянию за реальный грех. Именно поэтому душепопечение таких людей должно быть всегда очень осторожным, тактичным и внимательным.

 

Тематические сайты: 
для переживающих горе и утрату
для суицидентов и людей в депрессии (унынии), отчаянии
для переживающих расставание и развод, любовную зависимость
для переживающих тяжелую и / или хроническую болезнь, а также паллиативных (умирающих) больных 
для страдающих от различных видов насилия
для вступающих в брак (семейные отношения)
для жертв вынужденной миграции, военных конфликтов, бывших военнослужащих