Александр Чаусов. О новой политике России в отношении сект

В конце апреля на рассмотрение в Государственную Думу был подан законопроект, обязывающий религиозные организации, получающие финансирование из-за рубежа, предоставлять отчетность о своей деятельности Минюсту. Инициатором закона стало Правительство РФ.

Это еще один, но крайне важный, эпизод в постепенном изменении политики государства по отношению к нетрадиционным религиозным объединениям и общинам. Пока закон проходит думские чтения, будет ли он принят – неясно. Хотя есть все основания полагать, что будет. Где-то с середины прошлого года власти в РФ осознали, что «не все религии одинаково полезны». Причиной тому стали Украина и Майдан, где самое активное участие принимали адепты самого разного рода культов, сект и даже некоторых конфессий. Греко-католики, например, стали инициаторами и организаторами «Автомайдана».

Здесь возникает вопрос – а зачем представителям религиозных объединений вся эта политика? Если мы говорим о тоталитарных сектах, а, в первую очередь, мы о них и говорим, то нужно понимать, что истинная цель любого культа – это деньги и власть. На определенном этапе руководство любой секты осознает, что защитить свои интересы, выбить себе определенную социальную нишу легче и надежнее всего через сугубо политические механизмы.

При этом ряд политических структур охотно идет на негласные сделки с руководителями сект. Чемпионы в этом отношении – США. Львиная доля центральных, руководящих структур тоталитарных культов находятся сейчас на территории именно этой страны. Даже, казалось бы, такие экзотические культы, как Международное общество сознания Кришны (МОСК), или китайская секта «Фалунь-дафа» (Фалуньгун) располагают основными своими руководящими центрами именно на территории Штатов. Про «классику жанра» вроде «Свидетелей Иеговы», сайентологов или «Церкви Иисуса Христа Святых Последних Дней» (мормонов) можно и не уточнять. У последних, по факту, в подчинении вообще целый штат Юта.

На территории России, да и других стран, представители этих организаций далеко не всегда занимаются сугубо просветительской и религиозной деятельностью. Уже много лет подряд, с интервалом примерно в несколько месяцев, «старейшин» мормонов, молодых миссионеров этой структуры, ловят на территории закрытых или секретных российских военных объектов.

За Уралом в нескольких регионах в прошлом году «Свидетели Иеговы» применили нестандартный миссионерский ход. Они не просто ходили по квартирам «поговорить о Боге», а рассказывали, что они беженцы с Донбасса, и пытались собирать подписи к коллективному письму, чтобы «Путин вывел с Донбасса российские войска».

У сайентологов в этом плане самый длинный послужной список. Обыски в их главном московском офисе проводились ещё в конце девяностых. И в рамках мероприятия в московском сайентологическом центре обнаружились подробнейшие досье на политических, религиозных и общественных российских деятелей того времени. Пример Сергея Кириенко, который в то время проходил сайентологические процедуры, или «одитинги», где адепт рассказывает этик-офицеру все свои самые сокровенные тайны, стал хрестоматийным. Как и история Московского вентиляторного завода, куда сайентологи были приглашены, чтобы научить руководство ведению бизнеса. Через несколько месяцев завод обанкротился, а его директор покончил с собой.

Но и наши «отечественные культы» тоже могут удивить географией финансовых потоков. Несколько лет назад проходила информация о финансировании культа «Анастасии» или «Звенящих Кедров России» со стороны шотландского фонда Финдхорн. Последний – это спонсорская кормушка для огромного количества структур в рамках течения «Нью-Эйдж», где экология является своего рода ширмой, маскирующей оккультизм.

Нельзя не отметить, что, помимо недовольства новым законопроектом со стороны сект, свою обеспокоенность выразили и представители некоторых традиционных конфессий. Например, российские лютеране, которые, в общем-то, никогда никого не трогали. На политическую деятельность в РФ не претендовали. Но проблема в том, что закон не может действовать избирательно. Поэтому под его действие подпадают и лютеранские, и католические общины. Однако речь идёт лишь об увеличении бюрократической нагрузки, о более подробной отчетности. Если в рамках отчетности всё будет «чисто», то закрывать католиков и лютеран или маркировать их иностранными агентами никто не будет.

Есть определенный напряженный момент и с исламскими общинами. На сегодняшний день, по словам религиоведа Романа Силантьева, в России несколько тысяч общин и ячеек радикально настроенных исламистов, которые маркируют себя как мусульмане. При этом такие активисты от «самого чистого ислама» пытаются проникать в традиционные общины и индоктринировать своим радикализмом традиционных мусульман.  В том числе такое внедрение осуществляется и за счет щедрых пожертвований.

Нужно также понимать, что законопроект правительства является далеко не первой и, думается, не последней инициативой государства в этой сфере. Ранее ограничение сектантской активности на законодательном уровне происходило только в регионах и без какой-то внятной системы. Первым регионом, в котором осознали необходимость ограничения культов, была Белгородская область. Там еще в 2001 году на уровне областного парламента был принят «Закон о миссионерской деятельности». Суть закона в том, что миссионерство должно быть добровольным и осознанным со стороны того, кого «миссионерят». И бьёт эта инициатива исключительно по сектантским вербовщикам, которые далеко не сразу и не всегда сообщают о том, что они представители религиозной структуры, и о том, что они убеждают человека в эту структуру вступить. Миссионеры традиционных конфессий на такой подлог не идут.

Аналогичный закон был принят в конце декабря на территории Новгородской области. Эксперты во многом связали появление и принятие этого закона с ситуацией, когда накануне мормоны практически создали свой новгородский филиал под окнами областной администрации, в нескольких десятках метров от центрального офиса «Ростелекома» в Великом Новгороде.

Еще раньше, в конце октября 2014 года, в рамках международного религиоведческого форума на Сахалине, посвященного проблеме тоталитарных культов, депутаты Сахалинской областной думы высказались о необходимости продвигать антикультистские инициативы на федеральный законодательный уровень, чем они намерены заниматься в рамках своей законотворческой деятельности.

В начале же 2015 года тема сект широко вышла на федеральный уровень. Член Совета при Президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека, председатель Координационного совета «Союза добровольцев России» Яна Лантратова предложила спикеру Государственной Думы Сергею Нарышкину на основе белгородского «миссионерского закона» подготовить проект, регламентирующий деятельность сект на федеральном уровне.

По словам Лантратовой, уже создана рабочая группа из представителей экспертного сообщества, правоохранительных органов, правозащитников и представителей традиционных религий. В общем, правительственным законопроектом о финансовой и хозяйственной отчетности «религиозных иностранных агентов» всё явно не закончится.

В 2015 году произошли и существенные изменения в структурах при Минюсте. Был качественно пересмотрен состав Экспертного совета. Он стал более компактным: в предыдущем составе было 27 человек, осталось 11. А.Л. Дворкин, который возглавлял совет, стал заместителем председателя, совет возглавила профессор МГИМО, доктор юридических наук Виктория Алексеевна Бурковская. Структура стала более закрытой для СМИ «в связи с регулярными попытками оказывать давление на её членов».

Об этих «попытках давления» стоит упомянуть отдельно. Уже второй год, примерно с начала украинских событий, против российских сектоведов развернулась информационная кампания. Первыми под удар попали члены РАЦИРС  (Российская ассоциация центров изучения религий и сект). В ряде публикаций в либерально настроенной прессе они обвинялись во всех смертных грехах и полном наборе психических расстройств. Очень многие члены Ассоциации являются и членами Экспертного совета, который, кстати, сектанты и некоторые правозащитники после кардинального изменения состава совета в 2009 году назвали «новой инквизицией». Дело в том, что до этого времени в совет входили и сектантские лидеры, и правозащитники, которые всеми силами защищали «альтернативные религиозные меньшинства», утверждая, что даже сам термин «секта» неправомочен.

Подытоживая все вышеизложенное, можно сказать, что за последний год ясно наблюдается кардинальное повышение внимания государства к проблеме тоталитарных культов. Если раньше тема сект для наших государственных и правоохранительных структур была «излишней экзотикой», теперь власть в РФ пришла к логичному выводу: тоталитарные культы – это не столько про религию, сколько про национальную безопасность. К тому же вменяемое правовое регулирование в религиозной сфере в России необходимо уже давно. Понятие светского государства вообще-то совсем не исключает отдельного внимания этого самого государства к проблеме тоталитарных культов и «новых религиозных объединений» со светской, политической, экономической и социальной точек зрения.

Закон о «Свободе совести и религиозных объединениях», принятый в девяностых годах, не учитывал все реалии уже тогда. Сейчас он уже очень сильно устарел и требует если и не кардинальной переработки, то существенных дополнений. И есть все снования полагать, что в ближайшее время мы эти дополнения увидим.