Священник Олег Булычев. О беженцах бедных замолвите слово

Все-таки многие россияне оказались не готовы к тому, что в их привычный размеренный ход жизни входит новая действительность. К этим новым реалиям они относятся как к некой досадной помехе, только надоедающей и раздражающей, их стараются не замечать, надеясь, что это не коснется их лично, что все скоро уляжется и жизнь примет свои прежние формы. Эти люди, действительно, наивно полагают, что многие жизненные обстоятельства зависят только от их желаний, что стоит только отвергнуть все ненужное, мешающее их сытой, наполненной всякими интересными удовольствиями, жизни, и это все досадное исчезнет, прекратив портить своим дегтем их медовую бочку жизни.

Речь идет о беженцах с Донбасса, которые являются сейчас некими вестниками приближающегося Апокалипсиса. Именно, это дыхание Апокалипсиса не хотят многие замечать, надеясь, что все останется по-старому. Кто-то на этот вывод посмеется: мол, не надо сгущать краски, в истории немало было уже подобных ситуаций, и ничего, мир продолжает стоять, как и прежде! Но таковым пересмешникам  необходимо научиться быть более внимательными, прежде избавившись от привычного им поверхностного взгляда на вещи.

В последнее время люди наблюдательные  и внимательные часто задаются одним вопросом: «Почему Бог попустил связать новыми суровыми жизненными обстоятельствами две части русского народа – в России и на Донбассе?». И это происходит, именно, тогда, когда человечество в духовно-нравственном отношении уже  созрело для катастрофы, подобную которой земля видела в дни всемирного потопа.

 Господь часто посылает нам такие обстоятельства, которых мы и врагам нашим не пожелали бы. Мы все  видим, что сотни тысяч людей Донбасса лишились в одночасье своих домов, имущества, вообще вынуждены были разлучиться с милой их сердцу малой  родиной. Что же говорить о тех, у которых смерть похитила самых близких и родных людей! И вот эти обездоленные люди пришли к нам, своим  единокровным братьям и сестрам, за помощью, потревожив наш покой.

Каково, многим из них, пожилым людям начинать заново обустраивать бытовую часть своей жизни? Каково в наш гордый век  людям, еще недавно ощущавшим теплый уют родного дома, теперь зависеть только от помощи других, жить на съемных квартирах и постоянно ходить с протянутой рукой, получая тычки и отказы? Еще год назад и в страшном сне все эти люди не могли себе представить, что их жизнь так скоро станет  напоминать будни «бомжей» и попрошаек. Но при всем при этом, Господь, промышляя об их вечной участи, дал им, именно, вот  такие непростые жизненные обстоятельства.

Мне, как и многим людям,  часто надоедал вопрос: «Чем же так провинились эти люди, что Бог согнал их с родной земли, попустил им многие лишения и скорби?». И словно отвечая на этот вопрос, Господь сподобил меня, благодаря статусу и роду моей деятельности, много пообщаться с людьми, бежавшими от войны в Россию. Почему-то, при  регулярных посещениях их пункта временного размещения, все время била в глаза нецерковность этих людей, можно даже сказать, вопиющая  нецерковность. Приходилось делать поправку на то, что для священника это необходимая и привычная реакция на людей и явления. Хотя в обычной жизни, на улице или в общественных местах, где чаще всего нас окружают те же люди нецерковные, их равнодушие к Церкви не задевает так сильно, уже к этому привыкаешь.

Потом все-таки стало понятно, что я ожидал от людей, которых посредством скорбей посетил Бог, увидеть некое религиозное осмысление их непростой жизненной ситуации. Но ничего похожего увидеть не пришлось, напротив, поразило, что люди, ничтоже сумняшеся, как будто ничего трагического в их жизни и не происходило, были озабочены только вопросами материального обустройства в новых жизненных обстоятельствах. Видя перед собой священников, нужду при этом в какой-то духовной помощи беженцы не выказывали: вопросов на духовные темы, казалось бы,  как никогда уместных в их положении, не задавали, советов не спрашивали. Люди больше обращались с просьбами привезти им то, чем не мог их обеспечить ПВР.

Складывалось ощущение, что они не видят своей беды, не осознают  той разительной перемены, произошедшей в их жизни, не говоря уже о том, что никто из них не задавался вопросом о причинах духовно-нравственного характера, породивших события, которые вынудили  великое множество людей   бросить свои родные дома. Наверное, поэтому,  не раз, после посещения беженцев, являлся в уме настойчивый и убеждающий помысел: «Теперь ты понимаешь, что не просто так случилась беда на Донбассе?». Услужливая память тут же напоминала  о знакомых людях  из Донецкой области, которые уже достаточно давно обосновались в России. Почему-то при встрече с ними постоянно приходилось  отмечать их какую-то особенную, только свойственную им, привязанность к материальным благам и заботам века сего.

После всего увиденного  сам по себе напрашивается вывод, что скорби для тела всегда вторичны, они приходят к человеку тогда, когда душа его уже изнемогла от засилья плоти,  и  только промышляющий  о вечном спасении человека Господь может этими скорбями, как духовным лекарством, дать душе вторую жизнь. Именно об этом напоминают  слова Христовы: «…не греши больше, чтобы не случилось с тобою чего хуже» (Ин., 5,14).  То есть тяжесть случающихся с человеком несчастий напрямую зависит от степени забвения им Бога, поэтому люди должны находить  причины всех своих бед  внутри себя, а не искать виноватых на стороне. И пользу от скорбей, его посещающих, человек получает тогда, когда не отвергает их с ропотом и богохульством, считая себя достойным лучшей участи, а воспринимает их как наставляющую его Руку Божию.

При всем при этом не раз приходилось встречать недоумение людей по поводу того, что, вот мол, россияне в духовно-нравственном отношении мало чем отличаются от жителей Донбасса, ничем не лучше их, но при этом продолжают жить в мире и благоденствии. В чем же тогда правда Божия?

А в том, что беда Донбасса, может быть, в большей степени случилась ради России, чем для самого Донбасса. По непостижимому Промыслу Своему Бог попустил жителям Донецкой и Луганской областей войну и разорение, а россиянам Он дал беженцев. Для того, чтобы испытать и проверить нас. Может быть, это наш последний шанс стать настоящими людьми, стать такими, какими хочет видеть нас Бог. 

Пока что приходится делать вывод, что большинству россиян этот шанс вовсе и не нужен, им и так хорошо. А если бы еще и не было этих «надоедливых» беженцев, то было бы еще лучше. Конечно, средства массовой информации создают впечатление, будто вся Россия воспрянула на помощь людям, бежавшим спасать своих детей от войны. Но  телевизионная картинка сильно отличается от действительности, которая сильно разочаровывает. Особенно это понятно тем, кто сам на местах пытается участвовать в судьбе беженцев.

Становится очевидно, что если не брать в расчет государственные службы и Церковь, со стороны самого общества только небольшой процент сознательных и отзывчивых на чужую беду россиян готов  оказывать помощь беженцам. Священникам, церковным мирянам и волонтерам, поначалу верящим тому впечатлению, которое создают СМИ о повсеместной помощи беженцам в России, приходится на местах нередко испытывать шок от недоброжелательной реакции многих россиян (от обывателя до чиновника) по отношению к  беженцам из Донбасса.

Чтобы как-то оправдать свое нежелание помогать несчастным людям, бежавшим от войны, обыватели начинают выискивать в них различные отрицательные стороны их поведения. То вот они многие, якобы, привезли «многие богатства и доллары», «красиво одеваются», «зачем им помогать, они ни в чем не нуждаются»; обвиняли беженцев в больших запросах, брезгливости и недовольстве условиями, забывая о том, что все-таки эти люди потеряли все, и им просто необходимо найти хорошую работу с достойной зарплатой, чтобы не уходили все деньги только на оплату жилья.

Также не хотят замечать, что многие люди  бежали с детьми, и их не поселишь в холодном хлеву. Хотя некоторые наши предприимчивые граждане умудрялись, пригласив  к себе беженцев с детьми, селить их чуть ли не в сарае и заставляли работать на себя, оплачивая их труд только пищей.

Находятся чиновники, которые, не проникаясь трагичностью положения беженцев, обращаются с ними, как с попрошайками на вокзале, крича на них и ставя свои требования к ним в форме ультиматума. Неоднократно священникам и волонтерам приходилось, в буквальном смысле, прибегать на помощь людям, от которых чиновники требовали к определенному числу покинуть пункт временного размещения, не задумываясь о том, где и на что, и с какими документами,  эти люди после изгнания из ПВР будут жить.

Не раз приходилось отмечать желание некоторых чиновников поскорее сбыть заботы о беженцах  со своих  «натруженных» рук любыми средствами. Поэтому подолгу они людям не давали регистрацию, тянули с оформлением документов, намекая на то, что покинув  ПВР, беженцы должны будут  сами решать эти проблемы.  Одна чиновница вовсе разоткровенничалась, сказав, что «слава Богу, пока с беженцами дело не имела, пусть и дальше они меня стороной обходят!».

Встречались ситуации просто недопустимые: сотрудница одного ПВР  регулярно приводила в стрессовое состояние беженцев, предлагая  женщинам детей отдать в детдом, пожилых родителей в дом престарелых, а самим устроиться доярками на ферму. А в  другом ПВР, по сообщению беженцев, одну семью с двумя детьми все-таки  выставили на улицу, так как срок их пребывания в нем закончился. Чиновников не интересовало, решили эти люди вопросы с документами, работой и жильем, или еще нет. Рыдая, эта семья побрела, куда глаза глядят.

Люди Донбасса, видя таковое к себе отношение со стороны чиновного люда, естественно, переставали доверять им, и часто уже напрямую просили о помощи тех, кто искренне хотел им помогать, хотя и не имел больших, административных  и материальных, возможностей.  Духовенству и волонтерам приходилось  устраивать людей на работу, искать им жилье и возможность зарегистрироваться.

Регистрация необходима беженцам, чтобы иметь возможность продолжать работать, получать какие-то пособия или пенсии, собирать документы на российское гражданство. Поэтому для них регистрация является сейчас жизненно-важной необходимостью. А кто им даст такую возможность, если у многих из них нет в России ни друзей, ни родственников? И вот, видя таковую нужду людей, наши граждане массово на нее отозвались: расценки от 8 до 20 тысяч рублей за регистрацию одного человека. После таких цифр воспринимаешь, как  чудо, редкую возможность зарегистрировать кого-нибудь из беженцев безвозмездно у таких же, увы, редких, сердобольных людей.

 Религиозным человеком  подобное, вышеописанное, отношение к людям обездоленным воспринимается  как некое кощунство и святотатство, грозящие излиться гневом Божиим на преступников, совершающих беззакония, вопиющие к Небу об отмщении. Ведь беженцы для него есть некое духовно-промыслительное явление: в лице бегущих от войны людей христианин видит Самого Господа, посещающего его Отечество.

В глазах христианина чиновники кричат не на беженцев, а на Самого Господа, и выгоняют из ПВР они тоже Господа;  и соотечественники, в его глазах, избегая помогать беженцам, лишают своей помощи не только их, но и Иисуса Христа. Это и Ему тоже они предлагают регистрацию за 15 тысяч рублей. А ловкачи, наживаясь на беде лишившихся дома и родины людей, обманывают и уничижают Христа.

Поэтому для православного христианина это все и есть уже Апокалипсис. Недаром, именно, в неделю о Страшном Суде мы слышим от Господа: «идите от Меня, проклятые, в огонь вечный, уготованный диаволу и ангелам его: Ибо алкал Я, и вы не дали Мне есть…Был странником, и не приняли Меня; был наг, и не одели Меня;…так-как вы не сделали  этого одному из сих меньших, то не сделали Мне» (Мф., 25,41-43,45).

Куда подевалось русское гостеприимство, которое иностранцы еще в 17-м веке отмечали, как главную добродетель русских? Наверное, забыв о Боге, русские люди предали забвению и лучшие свои традиции, украшавшие прежде их жизнь духовной красотой. Стоит всерьез задуматься, Кого мы, в лице беженцев, обижаем, Кем пренебрегаем. Лучше вовремя, еще на земле, себя самим осудить и исправиться, отвергнув горделивый пафос  по поводу своей непобедимости, чем быть потом осужденными Господом на Его Страшном Суде.

Христос уже ходит по русской земле, и, может быть, уже скоро Он постучится и в нашу дверь, прося о милости. И как важно каждому из нас отозваться на Его посещение нашего дома. Может быть, этим мы не допустим совершиться в нашем Отечестве той беде, которая уже постигла Донбасс.