Юлия Коминко. «Выгорание – наш друг»

— Мне бы хотелось, чтобы мы на выгорание смотрели шире, чем только на то, что может случиться в профессиональной деятельности или волонтерской работе. Выгорание – это когда человек остывает от того, чем он горел. А это может быть все что угодно.

В церковной жизни, мы знаем, есть период неофитства: новоначальный готов читать в день по тридцать акафистов, ходит на все службы, постится монастырским уставом. Затем начинается спад.

Так же и во взаимоотношениях между людьми: есть период влюбленности, на смену которому приходит остывание. Если люди период остывания не выдерживают, они разочаровываются и отправляются на поиски новой влюбленности – нового возгорания.

В принципе, выгорание так или иначе наступает во всем. Это нормальная реакция человеческой психики на событие, затрагивающее внутренние процессы.

Но психологи обращают отдельное внимание именно на профессиональное выгорание. Если в личных отношениях можно все списать на то, что «не такой попался человек», а в религиозной жизни, возможно, «не туда» завели духовные поиски, то в профессиональной сфере вопрос стоит иначе. Есть моя работа, которая мне нравится, я добиваюсь в ней определенных успехов, достижений, и тут вдруг эта работа становится неинтересной.

Скажу прямо: я не отношусь к выгоранию как к какому-то страшному зверю. В выгорании ничего страшного нет. Наоборот, это одна из прекрасных особенностей человеческой психики: уметь загораться и уметь остывать, так сказать, приземляться, спускаться на землю – как птица садится, чтобы снова взлететь.

– Выгорание – друг. Именно так его назвал врач-психотерапевт из Германии Мартин Грабе. Это нормальный период, во время которого есть возможность взять паузу и подумать, пересмотреть своё отношение к работе, взаимоотношения с близким человеком, другом или даже с Богом. Ведь эти отношения – живые, и для них характерны периоды духовного спада, а затем, наоборот, духовного воскрешения.

Вопрос, скорее, в том, чтобы не потухнуть окончательно, чтобы не произошло полного «сгорания». О выгорании нужно просто знать, что оно есть, не закрывать на него глаза.

– Как всегда, на наши душевные процессы видимым образом реагирует тело. Первое – это нарушение сна, в одну или другую сторону. Человек либо начинает «просыпать» свою проблему – ищет момента поспать подольше, постоянно просыпает на работу, хотя раньше для него это было несвойственно.

Или наоборот, появляется бессонница. Причем человек может даже принимать снотворное, но оно не действует. Таким образом, психика дает понять, что идет серьезный сбой, и не таблетками его нужно лечить.

На такие сигналы уже стоит обращать внимание.

Потом подтягиваются забытые вредные привычки. Например, человек, много лет не куривший, вдруг чувствует, что его опять тянет, он даже может закурить после длительного перерыва. Это также касается и алкоголя, переедания, «зависания» в социальных сетях и так далее – у каждого свой спектр вредных привычек.

То есть, проявляются те вещи, которые в другое время мы в состоянии контролировать. А потом – эмоциональные симптомы: мы становимся более раздражительными, или плаксивыми, или придирчивыми – в зависимости от того, какой у кого характер.

Но основное – теряется вкус к жизни. Пока мы горели каким-то делом чрезмерно, нам было всё равно, что происходит вокруг. И в момент выгорания мы чувствуем, что уже и дело не интересует, но и заставить себя переключиться на семью или что-либо иное, мы тоже не можем. Возникает некий вакуум.

 

– Готовиться к нему надо начинать в момент «загорания». Когда я загораюсь новым проектом, то должна помнить – природа человеческая такова, что я непременно к этому делу со временем остыну и охладею, невозможно гореть постоянно.

Зная об этом, сам момент потухания можно перестраховать: где-то усилием воли, трудом, понуждая себя, но довести начатое до конца.

В качестве превентивной меры против выгорания я даю клиентам такой совет: если чувствуете, что чем-то сильно загораетесь, нарисуйте круг и обозначьте на нем, сколько места вы хотите, чтобы это дело занимало в вашей жизни.

Также распределите в этом кругу место для семьи, друзей, хобби, работы, духовных поисков, психологической работы над собой, спорта, здоровья и так далее. Оцените, насколько устраивает вас такое распределение вещей. Хорошо бы, чтобы новое дело не занимало больше четверти всего круга.

– Все зависит от личности. Есть люди, которые могут справляться со своими проблемами самостоятельно, без посторонней помощи – читая литературу, ведя дневник, позволяя себе время для какой-то рефлексии, анализа, волевым усилием расширяя свое жизненное пространство, которое было сужено до рамок одного дела. Конечно, Бог помогает – по мере того, как человек к Нему обращается.

Если говорить о волонтерстве, то волонтерам бывает достаточно друг друга. Рассказывая друг другу о проблемах, они могут друг другу помочь, я в это верю.

Ну а если самому не справиться – хорошо было бы обратиться за помощью к специалисту.

– Лично я верю, что искру в себе можно разжечь снова. Другое дело, что человек, чувствующий, что «сгорел», не всегда пытается – и редко прибегает к помощи, потому что уверен: спасать нечего, в душе больше ничего нет.

Это хорошо видно на примерах семей, которые пребывают на грани развода. Оба супруга считают этот процесс необратимым – «с этим человеком больше ничего и никогда». Хотя любой психолог скажет, что даже в супружеской паре, доведенной до отчаяния, если хотя бы один скажет: «я готов поверить снова» – шанс у семьи есть.

— Выгоранию в профессиональном плане подвержены люди, работающие в сфере человек-человек, потому что те, кто работают с техникой, могут, скорее, устать, но не выгореть. Выгорание, так же, кстати, как и конфликт, наиболее вероятно там, где взаимодействуют люди.

Если говорить о профессиях, то это учителя, врачи, психологи, социальные работники, сотрудники МЧС. Те, кто работает, что называется, на грани. Конечно же, и священники, хотя как раз священники чаще всего отрицают эту проблему, считают, что священство – не профессия, поэтому и о выгорании здесь нечего говорить.

Так-то оно так, но, тем не менее, в служении священника так или иначе есть элементы и профессии. Когда батюшка вынужден строить храм, общаться с руководством – делать всё то, что можно назвать не столько служением, сколько профессиональными навыками.

Священники как раз и выгорают часто на почве именно бытовых вещей – когда нужно, например, просить деньги, добиваться выделения земли на постройку храма и прочее.

– Вопрос сложный. Здесь не скажешь: «Когда чувствуете, что загораетесь, притормозите»…

Именно новый взгляд на привычные вещи и может быть тем фактором, который поможет не встретиться с выгоранием слишком близко. Каждый раз, когда к врачу приходит пациент, нужно смотреть на него не просто как на номер такой-то по списку, а как на человека, который болеет.

Бесспорно, это безумно тяжело, потому что требует больших душевных сил, но, с другой стороны, это и дает потом большие душевные силы.

Лично меня в этом очень вдохновляют жития святых, которые близки к нашей современности и имели какую-то профессию. Один из таких героев – в прямом смысле слова – святитель Лука Крымский. Для него студенты, пациенты были не просто вереницей случаев из медицинской практики, а конкретными людьми со своими трудностями.

Удивительно читать, как он, будучи слепым, диагностировал болезни. Ведь это, по сути, и был тот самый индивидуальный подход, о котором так много сейчас говорят. И это именно то, что позволяет человеку любить свою профессию несмотря ни на что.

Взять работу учителя. У меня есть замечательный пример – учительница моей дочери, преподаватель, как это часто бывает, литературы (сам по себе этот предмет благоприятный – постоянно идёт душевная и духовная подпитка). Кроме того, что она ведет уроки, еще организовала и так называемый «театр за партами».

Представьте, после уроков дети толпой бегут к ней, а это 7 и 8 классы – трудный период в жизни подростков. Они вместе выбирают произведения, уже не входящие в школьную программу, распределяют по ролям, и каждую роль разбирают и анализируют – почему герой чувствует или думает то или иное. Я когда вижу, что читает моя дочь, прихожу в восторг.

И как-то я спросила у этой учительницы: как ей удается (а она в школе уже 40 лет!) гореть этим красивым ровным горением. Она ответила: «Я же в глаза им смотрю…»

Действительно, когда учитель приходит в класс и видит перед собой абстрактный 10-Б, трудно, наверное, загореться. Но если видишь, что сидит Маша, Саша, еще кто-то… Да, пусть полкласса тебя не слушает, но несколько детей ловят каждое твое слово. Так друг от друга люди и черпают вдохновение.

– Для меня вопрос волонтерства очень глубокий. Я бы даже сказала, это – психологический феномен, ведь для того, чтобы идти помогать другим, нужны достаточно веские внутренние причины, осознанная душевная потребность. И вопрос не в количестве помощи – раз в неделю человек будет ездить или через день, а в каком-то особом устроении души.

Настоящие, «многолетние» волонтёры вообще не думают ни о каких своих добрых делах. Они просто поступают так, как им велит душа, подсказывает сердце. Причем они четко всё понимают: не то, что мне вдруг захотелось, я все бросил и побежал спасать мир. Нет, я чем-то своим жертвую – временем, силами – но при этом что-то приобретаю. Происходит такой постоянный анализ, внутренняя работа.

Такие в волонтерах задерживаются. Даже когда они женятся, выходят замуж, обрастают делами, они равно остаются душевно ориентированными на волонтерство. Продолжают участвовать в этом хоть как-то. Не выпускают эту тему из своей жизни.

– По моим наблюдениям, выгорают как раз те волонтеры, которые считают, что не выгорят. И те, кто хочет спасать весь мир.

Есть такой синдром – «спасательства», когда человек в силу каких-то своих перенесенных психологических травм хочет помочь тем, кому хуже.

Поскольку это не выведено на уровень сознания и не является результатом душевной работы, а действуют бессознательные импульсы, прикрытые красивой идеей, это часто приводит к большому разочарованию.

Такие люди всё время стремятся кого-то спасать, не живя при этом своей жизнью. И они уверены, что всё делают правильно.

 

– Скажу честно, когда я только начинала заниматься подготовкой волонтеров, был у меня такой перегиб, неофитский пыл в этой отрасли: я действительно была уверена, что всем и каждому, кто обращается к психологу, нужно «прописывать» поездку в детдом или хоспис. Что человек непременно излечится, если поедет, увидит, что кому-то хуже. Фраза, ставшая нашим слоганом – «Когда тебе плохо, помоги тому, кому хуже» – в ней есть правда, но всё же это не панацея.

Если человек переживает реальный внутренний кризис, когда душа, что называется, трудится на пределе, в таком случае волонтерство, может, и не навредит, но и пользы не принесет. Человек поедет, возможно, отвлечется, но его проблема не решится. Да и что он может принести в таком состоянии другому?

Действительно, бывает, что в волонтерство «убегают». Например, когда в молодых семьях супруги сталкиваются с первыми кризисами, вместо того, чтобы признать свое разочарование и необходимость работать с отношениями, они с головой уходят в волонтерство и, не бывая дома, пытаются таким образом избегать конфликтов.

Но добрым дело будет только тогда, когда оно идет из глубины души, из осознанности, а не просто потому, что кто-то сказал, что это дело доброе.

– У одного хорошего философа, нашего современника, есть такое выражение: «Не только сказать другому «ты», но и сказать ему «да». Это простая фраза, в которой сокрыта огромная мудрость.

В наших силах не только подойти к человеку, чтобы спросить, как у него дела, но и услышать все, что он скажет. Услышать не для того, чтобы оспорить или что-то доказать, а просто искренне заинтересоваться им.

Потому что на самом деле, люди, которые обращаются за помощью к психологу, чаще всего страдают одной общей болезнью – своей незамеченностью. Они не чувствуют, что они значимы. При этом они могут занимать высокие посты, стоять на ответственной должности, но каждый будет говорить: «а я вот нужен кому-то такой?»

Верующим легче, потому что они знают, что они – дети Отца Небесного. Да и то временами вера нас подводит, потому что мало людей, стойких в своей вере.

Поэтому когда мы видим, что рядом с нами кто-то «выгорает», давайте попробуем проявить к нему искреннее душевное участие – участие человека, который на данный момент находится в более взрослой позиции, по отношению к человеку в более слабой позиции.

Просто подойти и спросить: «как дела?» – не формально, а с заинтересованностью, которая даст возможность другому взглянуть тебе в глаза и хотя бы немного открыть тебе свою душу. Очень часто именно этого бывает достаточно, чтобы тот, кто выгорает, сам нашел в себе силы пересмотреть и изменить отношение к своему делу.