Протоиерей Андрей Лоргус. Зависти учатся в семье

Как только мы научим ребенка сравнивать себя с другими детьми, с другими людьми, уже возникает фундамент для зависти, потому что зависть основана на сравнении – недаром его называют социальным концептом.

Но я бы все-таки сказал, что зависть – это личностный навык, который имеет социальную природу, даже скорее семейно-социальную. На первое место я поставил бы семейный аспект, потому что именно в семье учат сравнивать.

Еще очень важно сказать, что так называемая детская педагогика тоже формирует зависть, потому что она вся построена на сравнениях. Так называемые педагоги, дошкольные воспитатели постоянно манипулируют сравнением между детьми.

Кроме того, существует огромная культурная практика воспитания детей в соревновательном контексте: кто первый, кто сильнее, кто лучше, первая премия, вторая премия и так далее. Все это, конечно, способствует развитию зависти.

Например, мама говорит дочке: «Посмотри на Анечку. Видишь, какое у нее чистое платьице? А у тебя грязное». Или: «Посмотри на сестричку, она всю кашу уже съела, а ты? Если ты съешь кашу, я тоже тебя буду любить, как и Анечку, которая съела кашу». Эта псевдопедагогика приучает ребенка к пониманию, что отношение к нему и отношение его самого к самому себе зависит от сравнения: насколько он лучше или насколько он хуже, чем другие дети или другие люди.

Это не просто какие-то внешние, культурные, мировоззренческие вещи, а это глубинные личностные сравнения, которые составляют для ребенка буквально жизненно важный фон, потому что любовь мамы – это его воздух, это его небо, это питающие его токи.

«Если мама не будет меня любить, то меня вообще нет», – ребенок воспринимает мамину нелюбовь как конец жизни, он зависим от мощнейших эмоциональных связей. Ребенок с самого раннего детства становится зависим от того, насколько он лучше или хуже других.

При этом любое сравнение, безусловно, совершенно субъективно, у него нет никакого объективного измерения. Если мальчик съел кашу так же быстро, как другой ребенок в детском саду, это вовсе не означает, что он может претендовать на точно такую же любовь нянечки или воспитательницы, как тот ребенок. Потому что нянечка и воспитательница относятся к каждому из них субъективно – одного любит больше, другого меньше, кого-то выделяет, кого-то, наоборот, не замечает.

И тогда сама по себе соревновательность становится почти недостижимой, потому что независимо от того, как быстро ребенок ест кашу, как чисто без клякс он пишет в тетради, все равно его почему-либо могут не любить.

И очень страшно для ребенка, что любовь к нему становится обусловленной его успехами, его социализацией, его интеллектуальным развитием. А если у него нет к этому способностей?

Если почему-либо он не может так же быстро есть кашу или завязывать шнурки, если он не может так же аккуратно и чисто писать в тетрадке и так же хорошо запоминать таблицу умножения как кто-то другой из его класса или из его группы, у него просто другие способности? И тогда тот другой навсегда становится для него человеком, который достоин любви, значимости и ценности больше, чем он.

Обратите внимание, что зависть основана на самоунижении. Причем основанием для этого может быть все что угодно – это могут быть совершенно не осознаваемые вещи, что чаще всего и бывает. А другой человек если и унизит меня словами, поступком, взглядом, отношением, то это может вызвать во мне злость, досаду, ревность, ненависть. Но зависть в своем сердце я могу произвести только сам.

Зависть рождается в тех случаях, когда в глубине совести, души человека нет достаточно твердых оснований ценности собственной личности как образа Божьего.

Возможно, бывают моменты, когда он теряет ощущение собственной ценности или забывает об этой ценности, сомневается в ней – такие моменты могут быть у каждого человека, когда он ошибается, когда он виновен, когда он в покаянии, когда болен. В эти моменты, когда человек сравнивает себя с другим, рождается зависть.

Но навык завидовать другому, то есть унижать себя перед другим, не развивается просто так. Он развивается именно тогда, когда к ощущению своей бесценности добавляется еще и навык сравнивать себя с другим. «Меня не любят, а его любят. Вот я не очень значимый, а он значимый. Я не очень хорошо учусь, а вот другой лучше учится». Это два важных основания зависти – потеря самоощущения ценности собственной жизни и сравнение себя с другими.

Другое дело, что существует действительно добродетельное чувство радости о другом. Когда другой умнее меня, когда у другого что-то лучше получается, когда я могу радоваться с другим и за другого, тогда никакой зависти не возникает.

Зависть возникает тогда, когда я претендую на то место, которое занимает другой человек – в сердце моей мамы, может быть, или во взглядах учителя, или в улыбке женщины, которая направлена не мне, и так далее. Если я претендую на то, чего у меня нет. И если это так, то я чувствую свое унижение, что не имею того, что есть у другого.

Две по-настоящему дьявольские идеи – равенство и справедливость – порождают у людей зависть, воспитанную уже на чисто социальных корнях. Надо уметь признать, что в мире не существует справедливости, равенства. В мире не существует моей личной справедливости, в нем очень много моих личных неудач, мир устроен не так, как я мечтаю.

Вся современная культура, как, впрочем, и культура всех историй на свете, в значительной степени построена на зависти – постоянно продуцируется идея прославления тех, кто более успешен, более богат, более красив, более удачен.

Представьте себе, когда деревенские жители по телевизору смотрят на то, как живут горожане. Или, например, народы какой-нибудь слаборазвитой страны смотрят, как живут богатые люди других стран, более развитых, более благополучных. Культура удачи, культура достижений и успеха порождает, конечно, мощную социальную зависть.

Социальная зависть является источником непримиримой вражды, войн и многих современных воинственных столкновений. По сути дела, глобальная, фундаментальная ненависть между цивилизациями, например, так называемой христианской цивилизацией или западной цивилизацией и цивилизацией мусульманской, которая, в основном, построена на сельском или кочевом образе жизни, в значительной степени питается завистью. Это понятно и очевидно. Так что зависть – страшное чувство, которое может приводить и приводит к огромным потерям и тяжелому злу.

Люди не признаются, что завидуют, потому что зависть относится к тем страстям и порокам, которые порицаются внешней моралью. Это такие социальные стереотипы. В то же время эта же культура и воспитывает в людях зависть.

П​​олучается столкновение двух вещей: с одной стороны, культура подстегивает, поощряет зависть, а, с другой стороны, она признает зависть пороком. Поэтому люди в этом не признаются. Что ж тут удивительного?

Никогда зависть не способствует достижению большего. Зависть парализует и уничтожает в человеке его самобытность по одной простой причине – все творческие способности человека основаны на его индивидуальном характере, потому что каждому человеку даны уникальные таланты, которые есть только у него.

Плюс его личное воспитание, его личная история создают тот неповторимый личностный тип, который и является частью нашего учения о человеке. А когда человек ориентируется на другого, он всегда отказывается от себя.

Стремясь к тому достижению, которое есть у другого, человек тем самым теряет связь со своими собственными возможностями, он их обесценивает. И стремясь к достижениям других, которые не для него, которые ему не полезны и не удобны, он отказывается от своего. Поэтому большое творческое достижение ожидает человека только на пути освоения своей личностной уникальности. А зависть с этого пути его уводит и, значит, способствовать ничему большему не может.

Чтобы начать борьбу с завистью, достаточно просто проанализировать свои стереотипы сравнения себя с другими, и станет понятно, откуда все это происходит.

Тут, конечно, необходима внутренняя духовная работа, в том числе, и работа психотерапевтическая. В значительной степени психотерапия направлена на работу с такими комплексами, с такими страстями, как зависть. Потому что зависть – это очень тяжелая деструктивная страсть, разъедающая личность и не приносящая никакой пользы.