Православная культура или светская этика: критерии выбора

— Михаил, какая вообще связь между сферой Вашей профессиональной деятельности, психологией, и вопросом о том, что лучше изучать в курсе ОРКСЭ — «Основы православной культуры» или «Светскую этику»?

— Я кризисный психолог, мне постоянно приходится работать с людьми, которые не могут справиться с теми или иными жизненными потрясениями, несчастьями, зависимостями. И разбираясь в их ситуациях, я отчетливо вижу, в чем их главная беда. Она — в отсутствии того, что часто называют «жизненным стержнем», а точнее говоря, в отсутствии внутренней иерархии ценностей. У них нет четких убеждений, они не понимают, что абсолютно необходимо, что возможно, что нежелательно, а что категорически недопустимо. Поэтому, сталкиваясь с проблемами и с искушениями, они ломаются. И дело не только в недостатке силы воли — гораздо хуже, что они просто не знают, на что ориентироваться, как поступать в сложных жизненных обстоятельствах. Тут, в этом я глубоко убежден, правильное и хорошее преподавание в школе «Основ православной культуры» уберегло бы многих моих нынешних пациентов от необходимости обращаться ко мне за помощью.

— Вы настаиваете, что выбирать нужно именно модуль «Основы православной культуры»? Но разве курс светской этики не дает человеку такой же стержень?

— Я твердо убежден: не дает. Безусловно, там произносятся верные слова — о нравственности, о добре, о любви к Родине и так далее. Однако при попытке обоснования этих принципов учитель неизбежно столкнется с проблемой авторитета. Дело в том, что источник этих нравственных норм остается неясен. Преподаватель светской этики может говорить о том, что нельзя завидовать, нельзя воровать, нельзя обижать слабых — а ученик спросит: а почему, собственно, нельзя? Более того, вокруг нас немало примеров, как люди, нарушающие все мыслимые нравственные нормы, преуспевают и для многих становятся образцом для подражания. Что этот преподаватель может ответить своим ученикам?

Откуда вообще берется ответ на вопрос, что хорошо, а что плохо? Это мнение самого учителя? Родителей (у которых могут быть совершенно разные мнения по одному и тому же вопросу)? Общества (в котором существуют полярные взгляды)? Почему ребенок должен всерьез отнестись к этим нравственным ценностям? На это, с моей точки зрения, у светской этики просто не может быть ответа — при всем уважении к тем, кто преподает этот предмет или отдает своих детей на эти уроки.

— А почему на этот вопрос легче ответить преподавателю «Основ православной культуры»?

— Легче потому, что он будет говорить не только от себя, не только от имени родителей. Появляется авторитет, который выше сиюминутной человеческой морали. Не прислушаться к этому Абсолюту очень сложно. Да, в более зрелом возрасте, когда ученики подрастут, они могут спорить, бунтовать против заповедей этого Абсолюта, они будут нарушать их. Но просто отмахнуться от понятий о добре и зле, которые даны Богом, а не человеком, не удастся. В этом смысле позиция учителя получает серьезное основание.

Есть Бог, и Бог дал человеку свободу, дар различения добра и зла, дал нравственные нормы (заповеди), и соблюдать их нужно именно потому, что это БОЖИИ ЗАКОНЫ. Этот ответ убедителен уже безотносительно к тому, каков личный авторитет учителя, потому что учитель говорит не от себя, а высказывает христианскую позицию. Пользуясь евангельскими сравнениями, «Светскую этику» можно уподобить дому, построенному на песке, а «Основы православной культуры» — дому на прочном фундаменте.

Еще раз подчеркну: при всем уважении к разным модулям курса я считаю их несравнимыми между собой, потому что

— А Вам скажут, что светская этика — для счастливых людей, а Православие — для людей несчастных, которым просто не повезло по жизни.

— Мой опыт психолога говорит о том, что кризисы, безусловно, переживает каждый человек. Исключений нет. Людей, которые счастливы и благополучны всегда, не бывает. Возьмем даже не обязательно какие-то кризисы, а, например, пагубные страсти, которые, кстати, к кризисам неизбежно приводят. В светской этике, в отличие от Православия, не говорят о том, как от них избавляться. По опыту своей работы я могу сказать, что, например, из наркоманов лишь те в итоге отказываются от наркотиков, кто пришел к вере.

Ведь, действительно, каждому рано или поздно придется, например, пережить смерть близкого человека, сильно заболеть и, возможно, задуматься о суициде. Христианство выработало в себе такие аскетические практики, которые позволяют успешно справляться с самыми предельными кризисными состояниями. Как практикующий психолог, лично я не встречал всерьез верующих людей среди, к примеру, тех, кто делал попытки суицида. Или почти нет среди верующих наркоманов. Среди верующих гораздо меньше разводов. Этот список можно продолжать.

Отчего это происходит?

Когда человек обращается к вере и перестраивается внутренне, у него исчезает фрустрация* и он вновь может нормально функционировать. Или, например, каждый человек в жизни сталкивается с таким явлением, как навязчивые мысли. И если в православной аскетике разработаны четкие методы по борьбе с ними, то светская этика даже не рассматривает подобные вещи, а светская психология и психиатрия часто перед ними просто пасуют. В то время как аскетический опыт, который дает Православие, позволяет в незапущенных случаях научиться себя контролировать и справиться в том числе и с навязчивыми мыслями.

Тема зависимости опять же — алкогольной, игромании и так далее. У православного человека есть гораздо больше возможностей из всего этого выбраться, при желании, конечно. Ему будет очень тяжело, но у него есть своего рода дорожная карта на этот счет. Или еще такой деликатный момент. Например, девочку отправляют изучать светскую этику. На этих уроках ей говорят, что девственность надо хранить. Но на вопрос, а зачем ее вообще хранить, светская этика ответить опять-таки не сможет. И, не дай Бог конечно, но если эта девочка в 16 лет лишится девственности в компании каких-нибудь отмороженных ребятишек без тормозов, то вопрос «почему это случилось» ее родители должны адресовать уже себе. Остановить по большому счету здесь может лишь табу религиозного плана. Так сказано — так надо, потому что это чистота. И за это придется держать ответ.

А иначе — а почему я, собственно, не могу? Почему нельзя попробовать наркотики? Один раз попробую, что за ощущения, а там видно будет.

— Но могут быть и рациональные, посюсторонние контраргументы. Испортишь здоровье, станешь наркоманом — это предельно понятно, с точки зрения простого здравого смысла.

— Любой рациональный аргумент можно оспорить. За один раз не испорчу! Ведь как обычно начинают наркоманы? Барыга, которому нужно продавать эту гадость, предлагает попробовать только один раз, в долг, а подчас и бесплатно. Вдруг понравится? Попробуй, чего там. Второй раз хочешь? Видишь, первый раз у тебя все нормально было? Ну и чего, давай и второй раз. Боишься, что привыкнешь? Да ладно, сказки все это. А когда человек начинает уже привыкать, то все, это уже его клиент.

— Вы говорите, что лишь Православие помогает по-настоящему справляться с кризисами, которые неизбежны в жизни каждого человека. Но если взять сам предмет ОПК, разве на нем детей учат этому? Разве там говорят, как себя следует вести и что думать, например, в случае неизлечимой болезни, смерти близкого человека?

— Конечно нет. Но на уроках могут заложить базу, опираясь на которую, человек сумеет в своей дальнейшей жизни справляться с кризисами.
Тут возможна такая аналогия: в институтах не учат всему, что может потом случиться на работе. Там учат тому, как все правильно структурировать, как вообще подходить к делу. И дальше человек, уже имея такое структурное мышление, самостоятельно достигает каких-то высот. С ОПК, на мой взгляд, дело обстоит так же.

Да, правильно, на этих уроках изучают не собственно Православие, а православную культуру. Но слово «культура» происходит от латинского глагола colere, что значит возделывать землю, ухаживать за чем-либо. А для возделывания земли нужны определенные инструменты. Одними руками ее никто никогда не возделывал. Вот как раз таким инструментом и является религиозная основа культуры. Поэтому на уроках ОПК все равно неизбежно пойдет речь о православном вероучении и о том, как православный христианин должен поступать.

Еще можно привести метафору из мира компьютерной техники.

На протяжении веков в истории человечества выстраивалась определенная система, которая отвечала на массу вопросов, давала понимание человека, общества и мира, объясняла, что такое «хорошо» и что такое «плохо». Сейчас же дело обстоит так, как будто мы подростков одних отпускаем в дикий лес. Но чтобы они смогли там найти дорогу и выйти обратно, им следует дать компас и карту. А ведь Православие — это и есть компас и карта, которые показывают верное направление движения. Ты можешь не идти по этому направлению, но ты хотя бы будешь знать, куда идти правильно. Эту карту, которая тебя о многом предупреждает, давным-давно составили многие поколения твоих предков. Она с тех пор ни капельки не изменилась. Те же страсти, те же проблемы, те же кризисы. Возможно, что кто-то и без компаса и карты выйдет живым из этого леса, но это будет скорее случайность.

Действительно, все хотят вырастить своего ребенка добрым, умным и культурным. При этом многие не считают нужным помогать ему в мировоззренческом выборе. Дескать, вырастет и сам разберется, какую религию принять, к какой конфессии примкнуть. Но ведь это не что иное, как попытка снять с себя ответственность. Чтобы ребенку что-то дать, ты должен сам этим обладать. Было бы странно научить ребенка тому, чего не умеешь и не знаешь сам. А поскольку многие родители сегодня далеки от религии и тоже не имеют никакого внутреннего стержня, испытывают огромные проблемы в этом плане, то они просто снимают с себя ответственность за ребенка.

Но ведь никто не говорит: пусть ребенок вырастет и сам разберется, каким ему быть — добрым или недобрым, умным или глупым. Или пусть сам разбирается, учиться ему в школе или нет. Нет, все родители отдают в школу своих детей, потому что прекрасно понимают, что если он не получит знаний, то он дальше не сможет нормально функционировать в обществе. Но это почему-то не касается того, о чем мы сейчас говорим.

Раньше, у наших предков, можно было не учить детей грамоте. Мы знаем, сколько тогда было безграмотных людей. Но не научить его заповедям Божиим — это было просто невозможно. Ко мне как практикующему психологу сегодня приходят люди, которые закончили с отличием ведущие вузы: МГУ, МГИМО и другие. Люди глубоко несчастные — именно потому, что они или кто-то рядом с ними нарушает эти заповеди. А раньше очень многие были безграмотными, всю жизнь проводили в тяжелых трудах, но благодаря соблюдению религиозных законов, благодаря тому, что у них была очень твердая духовная основа, умирали счастливыми людьми.

Еще Православие можно сравнить с правилами дорожного движения. Можно, конечно, как-то ехать и без правил по дороге. Куда-нибудь и доедешь, возможно, если сильно повезет. Но, скорее всего, попадешь в аварию. Но так же ведь и в духовной жизни — если не следовать определенным правилам, наработанным на основе огромного опыта (как и в случае с ПДД), то жизненной катастрофы избежать вряд ли получится.

Сейчас у людей резко растут амбиции, но они не соответствуют их реальным возможностям. Потому что не все могут быть министрами или миллионерами. И начинается фрустрация. А фрустрация приводит к отчаянию. А отчаяние приводит ко всему остальному: депрессиям и суицидам.

— Смирения не хватает.

— Правильно. Но многие современные люди даже понятия об этом не имеют. Опять же, попробуйте секулярному человеку объяснить, что такое смирение и зачем оно нужно. Как светская этика сможет объяснить, что такое гордыня? Или для чего нужно смирение, причем смирение перед Богом?

К чему вообще подстегивает секулярное общество? Бери от жизни все! Ты должен быть успешным, сильным, позитивно мыслить. А если уже нет возможности «взять от жизни все», если нет возможности мыслить позитивно? Светская этика в данном случае уже не поможет. У человека начнется фрустрация. И у него либо сознание изменится на религиозное, если семя посеяно, либо человек уйдет куда-нибудь в невротизм или даже в суицид. Вот, собственно говоря, что мы выбираем, когда выбираем для ребенка религиозное воспитание или его отсутствие.

Точно так же, например, никто не хочет, чтобы его ребенок, когда вырастет, попал в какую-нибудь секту или в какую-то совершенно чуждую религиозную систему. Но шансы попасть туда резко вырастают, если человек не знает своей религии. Свято место пусто не бывает. Если не заложили фундамента своей веры, то легко подберется вера чужая. И когда ребенок будет зависать у каких-нибудь сектантов, что вы станете делать?

По сути, это советский вариант этики.

Было же, например, самопожертвование в Советском Союзе? Очень многие жили ради других, жертвовали собой. Развод порицался обществом, и люди понимали, что должны стараться иметь хорошую и крепкую семью. Но как только Советский Союз распался в 1990-е и его идеологическая конструкция рухнула, все страсти тут же вырвались наружу. Все сразу забыли о самопожертвовании. Внешние условия изменились, и тут же изменилось и внутреннее состояние человека. А вот у православного человека, по-настоящему православного, как бы внешняя ситуация ни менялась, внутренний стержень останется неизменным.

Так что, выбирая предмет для ребенка, стоит серьезно над этим подумать.

5 ПРИЧИН ВЫБРАТЬ ОПК ПО МНЕНИЮ МИХАИЛА ХАСЬМИНСКОГО

1. Православие придает человеку внутренний стержень, выстраивает правильную внутреннюю иерархию ценностей.
2. Православие, в отличие от светской этики, ссылается на Абсолютный авторитет, который выше сиюминутной человеческой морали. Заповеди — это не человеческие, а Божии законы.
3. Православие помогает по-настоящему справиться с жизненными кризисами, неизбежными в жизни каждого человека.
4. Православие помогает успешно бороться с пагубными страстями и зависимостями.
5. Православие является своего рода правилами дорожного движения в духовной жизни. Следуя им, можно избежать жизненной катастрофы.