Внешняя политика – это проявление вовне внутренней сущности государства и его национальной идеи. Поэтому глубинной задачей внешней политики православной империи, Третьего Рима, по определению, как говорят математики,  является несение Божественной Истины всем народам, и как следствие − расширение территории православия на земле. Или, по крайней мере, защита территории православия. Такова «метафизическая» стратегическая установка внешней политики православной империи.

Тактические же установки русской внешней политики дополнительно определяются во времени и в пространстве геополитическим положением России, военным и экономическим потенциалом ее и потенциальных противников, соотношением сил в «концерте» великих держав.

Условием успешности проведения внешней политики государства, особенно идеократического государства, каковым была Российская Империя, является духовная сплоченность народа, его образованной части и Верховной власти. А вот с этой сплоченностью в России в последние десятилетия перед катастрофой 1917 года, обстояло весьма неблагополучно.

К началу царствования Императора Николая II русское «образованное общество», было в массе своей уже не только не православным, и уже тем более не церковным, но прямо атеистическим, и горело желанием перемен непременно «в западном духе», мало задумываясь об их последствиях. Власть же, как и иерархи Церкви, почему-то считала, что опасность исходит только от революционеров-одиночек, придавала совершенно недостаточное значение отступничеству «общества» и была не готова к тем крупнейшим потрясениям, которые обрушились на Россию в 1905 году. Как не готово было к ним и само, подготавливающее эти потрясения, «общество».

Массовой атеизации образованного общества в XIX веке, как и в веке предыдущем, и в начале последующего, был взрывной рост научного и особенно технического, ясно видимого прогресса. Наложенный на механистическую модель вселенной и поддержанный «теорией эволюции» он стал сильным соблазном для большей части именно получивших хорошее образование интеллектуалов.

Надо было быть очень сильной и одаренной личностью, чтобы преодолеть этот «соблазн прогресса»: наука-де доказала, что Бога нет. А нет Бога, не нужен и Его Помазанник.

Фактически против Российской Империи велась всемирная информационная война, как с последним православным царством – Третьим Римом, а существовавший аппарат управления Российской Империи не был приспособлен для ведения этой необъявленной, но тотальной войны против православной цивилизации.

В этой связи позволю привести следующее соображение, уже не раз мною высказанное ранее. В политике наличествует важный и обычно недооцениваемый фактор.

Аппарат управления должен находиться вне системы

В современной теории систем существует положение, или точнее, теорема, что системой нельзя управлять, находясь внутри ее: аппарат управления должен находиться вне системы. Для такой системы как государство, это положение можно применить в «ослабленном» виде. Управление будет более эффективным, если сам аппарат управления находится «вне» государства, вернее сказать – «над» государством, оставаясь при этом в государстве «физически».

Первым примером такого рода управления можно считать опричнину Иоанна Васильевича Грозного, которая в кратчайшие исторические сроки помогла навести порядок на Руси.

«Метафизически гениальное» решение царя и состояло в том, чтобы создать аппарат «управления Россией, который находится вне России. Вне по-славянски – опричь. Опричники – это внешние, или кромешники, как их иногда и называли: кроме тоже имело значение вне. Ошибочность утверждения о том, что это был корпус телохранителей, доказывается арифметически: для чего нужно было иметь 6 000 охранников. Выражаясь языком Константина Аксакова, опричнина по замыслу Грозного должна была стать Государством, а остальная Россия (земщина) – Страной. Персональным олицетворением Государства являлся, разумеется, сам Иоанн Грозный, и как Божий Помазанник он стоял над Страной, а значит над ней стоял и корпус государственных людей – опричников, − которые были там же, где царь. Но над значит вне, опричь, отсюда и название корпуса». [Тростников В.Н. Кто мы? Русские, украинцы, белорусы. – М.: Изд-во МП РПЦ, 2011. С. 143]

При наличии симфонии властей в православной Руси – Ромее, такое внешнее управление необходимо было для чрезвычайных обстоятельств. Поэтому выполнив свои задачи, опричный корпус через несколько лет был распущен. Возможно, что и преждевременно.

Другими примерами внешнего аппарата управления государством дают пример национал-социалистической партии Германии, компартии Советского Союз и нынешней КПК. Эффективность и практическая неуничтожимость изнутри такого аппарата управления доказывается тем, что в отличие от Первой мировой войны, Германский рейх был управляем до последних минут своего существования, власть компартии в Союзе могло прекратить только предательство собственного руководства, а про Китай и говорить не приходится.

Если с этой точки зрения взглянуть на Денежную державу, или, как часто называют ее сейчас, Золотой интернационал, понимая под ними международную финансовую олигархию независимо от национального состава, то мы и увидим готовый «внешний» механизм управления «земным шаром».

Механизм, который является внешним по отношению к этому «шару» и ко всем государствам на нем. То есть, объективно, «мировое правительство» в некотором приближении.

Конечно, сто и более лет назад Денежная держава не обладала столь совершенными средствами коммуникации, как сегодня, равно как и нынешними механизмами зомбирования трудящихся и рантье, но средства массовой информации уже тогда были в ее владении, а обобщенные капиталы превосходили бюджет любого государства.

И вот этой всемирной силе с первых дней своего правления пришлось противостать Государю Николаю Александровичу, отнюдь не имея под рукой аппарата управления, сравнимого по эффективности с опричниной. Существующий же аппарат управления Российской Империи, повторим, не был приспособлен для необъявленной, но тотальной войне против православной цивилизации.

Образованный слой империи, из которого этот аппарат пополнялся, находился под сильным влиянием европейской «идеологии прогресса». А потому объективно, часто вопреки своим жизненным интересам, играл роль «пятой колонны» нашего духовного и геополитического противника. Максимально затрудняя, а иногда срывая проведение в жизнь стратегических решений Государя.

[Термин «пятая колонна» ввел в исторический обиход генерал франкистской армии Эмилио Мола. При наступлении на Мадрид в 1936 году он заявил по радио, что, кроме 4-х войсковых колонн, у него есть 5-я колонна в самом Мадриде, которая в решающий момент ударит с тыла. Термин вошел во всеобщий обиход после одноименной пьесы Хемингуэя. В переносном смысле − любые тайные агенты врага: от шпионов, провокаторов и террористов до фигур манипулирования и агентов влияния. Пример февраля 1917-го, или августа 1991-го, равно как киевского февраля 2014 года, показывает, что в роли «пятой колонны» в государстве иногда выступают достаточно широкие массы населения. С достаточно печальными для большинства последствиями].

При рассмотрении внешней политики Российской Империи эпохи Николая II следует учитывать, что основой явной и тайной мировой политики последних десятилетий XIX века и первых десятилетий века XX была подготовка всеевропейской или мировой войны, в которой должны сойтись в смертельной схватке, последние европейские христианские монархии.

Никакая иная война, кроме всемирной…

В 1887 году Ф. Энгельс в статье «Введение к брошюре Боркхейма…» с абсолютной точностью наметил сценарий, грядущей почти через тридцать лет мировой войны, и предсказал ее результаты. Главный из этих результатов – гибель всех основных христианских монархий Европы, включая русскую и германскую:

«Для Германии невозможна уже теперь никакая иная война, кроме всемирной войны. И это была бы всемирная война невиданного раньше размера, невиданной силы.

От восьми до десяти миллионов солдат будут душить друг друга, и объедать при этом всю Европу до такой степени дочиста, как никогда еще не объедали тучи саранчи.

Опустошение, причиненное Тридцатилетней войной, − сжатое на протяжении трех-четырех лет и распространенное на весь континент,голод, эпидемии, всеобщее одичание, как войск, так и народных масс, вызванное острой нуждой, безнадежная путаница нашего искусственного механизма в торговле, промышленности и кредите;

все это кончается всеобщим банкротством;

крах старых государств и их рутинной государственной мудрости, − крах такой, что короны дюжинами валяются по мостовым и не находится никого, чтобы поднимать эти короны;

абсолютная невозможность предусмотреть, как это все кончится, и кто выйдет победителем из борьбы;

только один результат абсолютно несомненен: всеобщее истощение и создание условий для окончательной победы рабочего класса»[1].

Говоря про «абсолютную невозможность предусмотреть» результат предсказанной всеевропейской бойни, классик очевидным образом скромничает. Все он уже предусмотрел: во Франции корон нет. Следовательно, из приведенных слов непреложно следует, что в ожидаемой войне победителем выйдет про-французский блок. Но − без России!

Россия же у Энгельса неявно присутствует именно во французском блоке. Поскольку в противном случае Германия вместе с Россией разделались бы с Францией как бог с черепахой. Одной бы Германии за глаза хватило. И Англия с Америкой не помогли бы. Да они в этом случае, скорее всего, и вмешиваться не стали бы.

И короны в этом случае, что характерно, все целы бы остались. Все это тем более любопытно, что до возникновения противоестественного русско-французского альянса оставалось долгих шесть лет.

Не во исполнение ли предначертанной цели он и начал подготавливаться?

Оговорка о том, что трудно предсказать, кто выйдет победителем свидетельствует лишь о том, что окончательное решение кого сделать таковым и на каких условиях, еще не было принято теми, кто судя по дальнейшим последствиям уже в те времена мог в значительной степени предопределять развитие событий на высшем в пределах Земли − мировом уровне.

Но судьба, предначертанная "старой Европе” в целом, ясно видна из заключительных слов классика:

"Вот куда, господа короли и государственные мужи, привела ваша мудрость старую Европу. И если вам ничего больше не остается, как открыть последний великий военный танец, — мы не заплачем”[2].

Написаны эти провидческие строки 15 декабря 1887 года в городе Лондоне. Примерно за 30 лет до того, как предсказанная война состоялась в точности по описанному сценарию и с детально совпадающим результатом. Такое просто не бывает. Словно бесы на ухо нашептали. Прямо духовидец какой-то, а не марксист!

На самом деле, основоположник марксизма был не пророком, а просто хорошо информированным человеком.

Две карты или от конфедерации до пустыни

Германская империя, «железом и кровью» созданная Бисмарком в череде войн конца 1860-х – начала 1870-х годов, немедленно попала под пристальное внимание англосаксов, традиционно противодействующих чрезмерному, на их взгляд, влиянию какой-либо континентальной державы.

До создания Второго рейха таким врагом традиционно была Россия. Таковым она, впрочем, и продолжала оставаться. Но сильная Германия создала «просвещенным мореплавателям» новую головную боль.

Поскольку Англия держава морская, помочь ей устранить Россию или Германию могла только европейская война − предпочтительно такая, где Германия и Россия были бы противниками.

Для взаимного избиения континентальных соперников Англии и была, в конце концов, создана Антанта. Поскольку сама «владычица морей» воевать на суше шибко не собиралась, роль «тарана, пробивающего брешь в толще германской обороны», по выражению Петра Николаевича Дурново, в рамках этого достаточно странного с геополитической точки зрения союза, была уготована, естественно России[3].

Общая канва событий, приведшая именно к такому варианту исторического процесса, считается общеизвестной. Однако на первый план традиционно выдвигаются соображения материалистические: промышленное соперничество, соперничество на морях и подобные.

И эти соображения, весьма существенные и весомые, несомненно, имели место, и играли немалую роль. Но первичную роль играли, как всегда процессы не материальные, духовные. Вначале, как всегда было слово.

Карта № 1. Как это видели они еще в 1888 году

С 1888 года в английских масонско-оккультных кругах циркулирует карта будущего облика Европы после мировой войны.

Австрийская монархия на этой карте расчленена в ряд республик. Германская федеративная республика сохраняет менее половины территории Германской империи. Российская империя преобразована в славянскую конфедерацию. Все западноевропейские выходы к морям на этой карте заштрихованы, как зоны влияния Англии – в классической геополитике силы «Океана», воюющей с «Континентом». (Карта № 1).

Наконец в лондонском еженедельнике «Правда», в предновогоднем выпуске 1890 года, − за 24 года до начала Первой мировой войны, − некий Генри Лабушер, член парламента и издатель означенного еженедельника, поместил карту будущей Европы, весьма напоминающей контуры этой Европы конца XX века. (Карта № 2).

Карта № 2. Результат операции "Русская пустыня” 

Монархий естественно нет, последние монархи в левом верхнем углу идут под конвоем согнувшись в работный дом или в тюрьму, а на месте России – огромное багровое пятно с черными буквами «Русская Пустыня».

Считается, что Лабушер принадлежал к определенным кругам в Лондоне и Ватикане, которыми и была составлена программа будущих войн, революций и уничтожения христианских монархий[4].

В вышедшей в 1912 году в Петербурге книге «Наше положение», генерал-разведчик Алексей Вандам, подчеркивает, что уже в конце XIX века «самыми сильными англосаксонскими умами» был разработан план завоевания англосаксонской расой господствующего положения на всем земном шаре.

Для чего необходимо уничтожение России и русского народа, как главного врага англосаксов. Должны быть решены следующие основные задачи.

Задача 1. Уничтожить торговый и военный флот России. Ослабить Россию до пределов возможного и оттеснять от Тихого океана в глубь Сибири.

Задача 2. Приступить к овладению всею полосою Южной Азии между 30 и 40 градусами северной широты и с этой базы постепенно оттеснять русский народ к северу.

Так как по обязательным для всего живущего законам природы с прекращением роста начинается упадок и медленное умирание, то и наглухо запертый в своих северных широтах русский народ не избегнет своей участи.

Выполнение первой из этих задач требует сотрудничества главных морских держав и тех политических организаций, которые заинтересованы в разложении России”[5].

Тогда же была сформулирована третья задача, о которой не упоминает в своей книге даже генерал Вандам, в силу ее особой засекреченности. Формулировка этой задачи такова:

Задача 3. Уничтожение трех самых сильных монархий мира: России, Германии и Японии, ? путем стравливания их в войны между собой.

При этом четко объяснялось, чем каждая из этих держав опасна для достижения планов мирового сообщества:

Россия − сильна верой,

Германия − крепка государственным порядком,

Япония − несокрушима национальным духом.

Если монархическая власть в какой-либо из этих стран не сможет быть уничтожена сразу, то она должна быть приведена к состоянию фактического бессилия[6].

Особой опасностью признавалась возможность заключения союза между тремя этими державами или хотя бы любыми двумя из них.

Говоря языком геополитики, ось Берлин – Москва (Петербург) – Токио так армировала бы «Континент», иначе Мировой остров, в терминологии классика британской геополитики Хатфорда Маккиндера, − сделала бы его настолько несокрушимым, что об него разбились бы все волны мирового «Океана».

Об этой оси мечтали германские адмирал фон Тирпиц, и генерал Хаусхофер, японский граф Гото Симпэй – «патриот Японии и друг России», и многие-многие их единомышленники. Судя по всему, были адепты этой оси и у нас.

Но также понятно, что основой политики англосаксонских стран и их клевретов было стремление, ни в коем случае не допустить создание такой оси, а напротив, ввергнуть наши страны в самоубийственную схватку. Прежде всего, Германию – Срединную Европу (Mitteleuropa) и Россию − Сердцевину Земли (Хартленд).

Проводилась и проводится эта политика, как традиционными средствами, так и через воздействие на политику интересующих стран через агентов влияния и фигуры манипулирования. А также, и прежде всего, – через коррекцию мировоззрения населения – прежде всего элиты населения! − страны, которую следовало уничтожить, или, во всяком случае, резко ослабить.

Очевидно, что подобная коррекция мировоззрения в последние два-три века была проведена у значительной части русского образованного общества. Разумеется, соответствующая работа проводилась и с германской элитой.

Адмирал Тирпиц поражался тяготению немецкой интеллигенции к западной, т.е. англосаксонской, «утилитарно-капиталистической массовой культуре», менее способной «оплодотворить германский дух, нежели упрямый идеализм русских и Востока»[7].

Держа в уме вышесказанное, значительно яснее становится многое непонятное и загадочное в Царствовании Николая Александровича, тот перебор «несчастливостей», не вкладывающийся ни в какую теорию вероятностей, не говоря уж про простой здравый смысл.

Становится понятным, что войны русско-японская и Мировая, наша катастрофа 1917 года и последовавшие за ней, равно как гибель германской и австро-венгерской монархий, стали результатом отнюдь не случайного стечения тяжелых обстоятельств, а, результатом:

− серьезной и планомерной деятельности, десятилетиями и веками, весьма разных сил в России, и на Западе;

− от ленинской РСДРП, Маркса, Энгельса, английских, французских и прусских масонов, до Ватикана, английского королевского двора, американского Белого Дома, отнюдь не только революционеров, но и благонамеренных интеллектуалов, клерикалов и либералов[8].

Действия столь разных сил, внешне разрозненных и не имеющих внешнего отношения друг к другу, по сути своей очевидным образом подчинены одному плану, имеющему столь же очевидно религиозную цель: сокрушение всемирными антихристианскими силами − Христианства, прежде всего в лице Православия и его земного оплота Российской Империи.

И погибла Российская Империя отнюдь не в результате военного поражения, как не в результате военного поражения распался в 1991 году Советский Союз.

Русская Императорская Армия войн проигрывать не умела.

Подготовка к войне

Православный взгляд на мировую историю с очевидностью показывает, что осью ее после воплощения Христа является непрекращающаяся война мирового зла с «Удерживающим», стоящим на пути прихода антихриста. Можно считать общеизвестным, что в рассматриваемую эпоху задачу сдерживания этого зла всей тяжестью легла на православного Царя.

Но, пусть непривычно это звучит, определенная часть в деле «удержания» выпадала и на долю таких христианских монархов, как самый могущественный католический монарх – император Австро-Венгрии и самый могущественный из протестантских – Германский император. По-своему они также «держались начал христианских», вызывая тем самым иррациональную ненависть к себе со стороны сил «нового мирового порядка».

Основные идеи и принципы НМП были озвучены уже в известном «плане Марбург», разработанным в начале XX века, на деньги из наследства Эндрю Карнеги. Суть его проста и ясна: все правительства мира должны быть «социализированы» и контролируемы международным финансовым капиталом. Примерно, как в наши дни. А христианские монархии Европы этим планам очень мешали.

Главным врагом «Нового Мирового Порядка» для его создателей и проектировщиков была Российская Империя. Она была непобедима в военном отношении и могла в военном аспекте претендовать на лидерство в мире. Крымская, Турецкая и Японская войны подтвердили это для тех, кто понимает, однозначно. В России было многочисленное, уступавшее по численности только Китаю и Индии, население, к тому же здоровое, постоянно шел рост промышленного потенциала.

Даже при эволюционном развитии, без форсирования, по подсчетам многих европейских экономистов, к середине 20-го столетия Россия стала бы абсолютным мировым лидером. Наличие в России Православия, идеи «русского мессианства» и даже «русского космизма», одним словом, «упрямого идеализма русских», − как сказал адмирал Тирпиц, − было вызовом финансовому интернационалу, дамокловым мечом, висящим над всеми планами мирового господства.

Россия была потенциальным лидером иного пути Человечества, «Русского Мирового Порядка», справедливого, без паразитирования одних над другими.

Но на этом пути единственными потенциальными союзниками России, даже теоретически, могли стать только христианские монархии Центральной Европы. Только в их политике сохранились еще элементы «идеализма», стоящие на пути глобализации человечества в интересах мирового финансового капитала.

Провокаторы и провоцируемые

Даже христиански мыслящие историки в принципе справедливо указывают, что ни одна провокация не имеет успеха, без активного участия самих провоцируемых. В рассматриваемом случае имея ввиду как объективные противоречия между Германией, Австрией и Россией, так и противоречия, возникшие в результате неудачных действий правительств этих стран, и противоречия, возбуждаемые искусственно с помощью органов массовой информации.

К объективным относятся, например, застарелые противоречия между Россией и Австрией на Балканах.

К возникшим в результате неудачных действий правительств можно, например, отнести крайне неудачный по своим последствиям отказ Германии в 1887 году разместить у себя русские ценные бумаги. В результате кредитором Российской Империи стали парижские банки, что послужило началом сближения России и Франции.

Сам железный канцлер Бисмарк, издавший указ о запрещении Германскому государственному банку принимать в залог русские государственные обязательства, вряд ли предвидел, что этот камешек ляжет в основание лавины, которая сметет с лица земли обе империи, но те, кто поставили задачу взаимоуничтожения этих империй внимание на промах канцлера обратили.

Подтверждением этого служит и вышеупомянутая статья Энгельса, и тот факт, что карта Европа с «последствиями» планируемой мировой войны, начала свое хождения хотя бы и в масонских кругах с 1888 года.

Что касается противоречий, возбуждаемых с помощью средств массовой информации, то надо помнить, что все эти «средства» со сколько-нибудь значимыми тиражами уже с XVIII века контролируются тем самым международным финансовым капиталом. Поэтому организация нужного общественного мнения, в странах, предназначенных к взаимо- или самоистреблению, является, как нам хорошо известно из нашей недавней истории, делом техники. Как принято говорить сейчас, − информационной технологии.

В создании неотвратимых, хотя и абсолютно внеэкономических условий, для того, чтобы последние хранители христианской Европы сошлись в смертельной схватке, за торжество, скажем так, Федеральной Резервной Системы, а говоря шире, за право международной финансовой олигархии из воздуха делать деньги, многократно превышающие стоимость всех реально произведенных человечеством товаров, проявлено было незаурядное мастерство.

Значительную роль в подготовке гибели последних христианских империй сыграла и их собственная дипломатия, судя по действиям и последствиям для обеих империй, явно направлявшаяся из одного центра.

Как русская, в лице, например, А.П. Извольского, так и германская, defacto возглавляемая «серым кардиналом» германского МИД бароном Фридрихом Августом фон Гольштейном, «человеком с глазами гиены», по характеристике князя Бисмарка[9]. К личности Гольштейна и его влиянию на германский МИД и его политику, кайзер возвращается также на других страницах своих мемуаров[10], но, похоже истинно значение Гольштейна так и осталось для него непонятным.

Сам-то Вильгельм был человеком простодушным.

Фридрих Август фон Гольштейн (1837-1909) – один из самых влиятельных немецких дипломатов конца XIX − начала XX века. С 1880 года и до ухода из МИД в 1906 году оставался советником политического отдела, отказываясь от дальнейших повышений. Был долгие годы помощником Бисмарка, но в конце 1880-х годов рассорился с ним, в частности из-за разных взглядов на роль русско-германских отношений для судеб обеих империй.

Способствовал отставке Бисмарка. Возможно, именно тогда Бисмарк назвал Гольштейна «человеком с глазами гиены». Выступил ярым противником перезаключения договора о перестраховки с Россией в 1890 году. В решительную минуту спрятал текст договора от сына Бисмарка – Герберта. Саботаж со стороны Германии договора о подстраховке вызвал большое разочарование в Петербурге, и в свою очередь способствовал русско-французскому сближению.

Фактически политический курс малокомпетентного в международных делах генерала Каприви был курсом Гольштейна, имевшим антирусскую направленность в отличие от политики Бисмарка. Большую роль Гольштейн играл и по приходе Бернгарда фон Бюлова вначале на пост министра иностранных дел (1897), а в 1900 году на пост канцлера.

Ряд исследователей предполагает, что Гольштейн, будучи агентом влияния «Золотого интернационала», играл в Германии роль, аналогичную роли С.Ю. Витте в России.

О дипломатии еще скажем ниже, в разделе Дипломатия русская и немецкая.

Тайная война Святого престола

Историческая справедливость требует, кстати, подтвердить, что свою роль «сослужащего Удерживающему» Австрийский император играл до последних дней Дунайской монархии. И был при этом, в буквальном смысле, «католичнее папы римского», в плане хранения хоть каких-то устоев и заветов. Смотрите сами.

Грядущая европейская война вполне могла случиться и между иными конфигурациями. Самой естественной из которых была бы: Континент против Океана. Сложилась же вопреки всякой геополитической логике, не говоря уже о духовной, конфигурация совершенно иная, в которой Срединная Европа сошлась в смертельной схватке с Сердцевиной Земли,

При изучении тайных причин создания именно такой конфигурации часто обходится вниманием тот нетривиальный факт, что Святой престол последние десятилетия перед Мировой войной усердно интриговал против Венского императора − последнего католического христианского монарха. Более того, Ватикан фактически принял сторону коалиции, объединившей «безбожную Французскую республику» (как ее именовали многие прелаты), с главным религиозным и политическим соперником Рима – православным самодержавием, и столь же враждебной католицизму англиканской монархией.

Парадоксы в европейской политике начались, впрочем, раньше отмеченных интриг Ватикана. Заметим, что, не считая Крымской войны, Британия всегда считалась непримиримым геополитическим противником Франции.

Но вдруг, в 1886 году посол России во Франции барон А.П. Моренгейм в секретном донесении сообщил, что в случае возможного столкновения Франции и Германии, Англия поддержит Францию. И это после трех веков сдерживания Британией своего главного соперника на континенте – Франции!

Именно письмо Моренгейма, считают многие историки мировой войны, отметило начало новой стратегической конфигурации в Европе. Главным врагом для Англии становилась Германская империя, Второй рейх. Запомним дату – 1886 год!

Заметим, что это секретное донесение русского посла, стало достоянием известного нам барона фон Гольштейна.

Нельзя в данном случае исключить и предумышленную утечку информации.

Необходимым условием создания антигерманской коалиции, стержнем ее должно было стать создание франко-русского союза. Однако существенным препятствием к его заключению был воинствующий антиклерикализм французской республики, причем все французские католики традиционно были монархистами.

Роковой поворот

Однако около 1890 года значительное число французских католиков достаточно неожиданно перешло в ряды республиканцев. И переход этот был совершен ими непосредственно под влиянием советов самого папы римского Льва XIII[11]. Этот весьма неожиданный и вызвавший в свое время шок у французских католиков совет папы Льва XIII требует определенного разъяснения.

Лев XIII вошел в историю, как непримиримый борец против левых идей и масонства, которого через 100 лет цитирует духовный отец традиционных католиков кардинал Марсель Лефевр. Тем большее недоумение вызывает политика Святого престола примерно в последние пятнадцать лет его понтификата.

Результатом этой странной политики был поворот Рима от своей «духовной дочери» Габсбургской Австро-Венгерской католической монархии к безбожной республиканской Франции.

Одновременно поворот этот сопровождался реверансами в отношении Российской Империи – традиционного вождя «схизматиков» и злейшего врага Ватикана.

Именно эта, трудно объяснимая с точки зрения интересов католицизма, политика Святого престола, и послужила заключению русско-французского союза.

Целенаправленная поддержка Рима придала определенную респектабельность Франции и позволила преодолеть стойкие предубеждения против нее Государя Александра III, публично выражавшего отвращение к «безбожной республике».

Таким образом, Ватикан принял непосредственное участие в создании геополитического пасьянса, результатом которого и стали весьма специфические результаты Мировой войны: уничтожение последних христианских империй Европы и появление на их месте секулярных, а иногда открыто безбожных республик.

Объективные факты свидетельствуют, что Рим парадоксальным образом делал одно дело со своими врагами − масонскими и либерально-протестантскими кругами.

Использование через внедрение

В политике римской иерархии всегда можно было подметить противоречивые тенденции, и наличие в ней представителей тайных обществ у большинства исследователей не вызывает сомнений. Об этом открыто пишут сами католические богословы и иерархи, ссылаясь на собственные и масонские источники.

Епископ Рудольф Грабер в книге «Афанасий и церковь нашего времени» цитирует высказывание одного видного масона о том, что «целью (масонства) является не только уничтожение церкви, но и ее использование через внедрение в нее саму»...[12].

«В результате клирики и миряне будут маршировать под знаменем просвещения в полной уверенности, что они следуют заветам апостольского христианства»[13].

Такая работа в XX веке, безусловно, ведется и в отношении православной церкви.

Кардинал − оккультист

Следует отметить, что поворот в политике Ватикана совпал с назначением в 1887 году статс-секретарем Святого престола кардинала Мариано Рамполла дель Тиндаро[14].

Кардинал Рамполла, уроженец Сицилии и маркиз, представлял весьма загадочные силы в римской курии. Известный борец с масонством монсеньор Жуэн утверждал, что кардинал не только являлся членом некоего братства, но был гроссмейстером особенно оккультной секты под названием «Ordo Templi Orientis»[15].

Основатели и члены этого братства были связаны с масонскими, и не только, силами в окружении принца Уэльского, будущего короля Эдуарда VII.

Именно эти силы, по мнению современных исследователей, сыграли главную роль не только в замысле антигерманской коалиции, устремленной в далекое будущее, но также в создании условий для ее конструирования и в программе разделения немецкого потенциала, закрепленного в итогах Первой мировой войны[16].

Историческим фактом является, что открытые выступления Святого престола против масонства и тайных обществ, прекратились после того, как Лев XIII назначил кардинала Рамполла своим статс-секретарем. Последняя энциклика против масонства Нитапит Genus, где папа призвал ведущих католических деятелей разоблачить и показать истинное лицо масонства, вышла в 1884 году, за три года до назначения.

Кардинал Рамполла, − одиозная фигура в кругах традиционных католиков, − воспитал нескольких известных церковных деятелей XX века — Джакомо делла Кьеза, Акилле Ратти и Анджело Ронкалли – известных под именами Бенедикт XV, Пий XI и Иоанн XXIII, при которых постепенно закладывался модернизм в католической церкви, венцом которого стал Второй Ватиканский собор 1961-1964 годов, где Римская церковь окончательно капитулировала перед идейным багажом Просвещения и Французской революции.

Римская иерархия в течение многих веков удивительно мало уделяла внимания разложению христианства на Западе. Судьба западных христианских империй, казалось, волновала ее менее борьбы с Византией, с православием. Кто стоял за этим? Ревностные католики, стремящиеся к утверждению «истинной веры» и искоренению «схизматиков», или тайные общества, стремящиеся уничтожить истинную веру?

Следует отметить и подчеркнуть, что будущую Антанту, погубившую Российскую Империю, с русской стороны активно подготавливал А.П. Извольский. В описываемое время молодой дипломат при Ватиканском дворе, а затем министр иностранных дел Российской Империи.

То, что Извольский сам был масоном, не помешало, а скорее всего, помогло ему прекрасно и в полном взаимопонимании делать политику с самим папой Львом XIII и его статс-секретарем кардиналом Рамполла.

Любопытно, что Извольский иногда называл себя «отцом мировой войны».

Императорское вето

Кардинал Рамполла после 16 лет служения при Льве XIII на втором посту Ватикана считался само собой разумеющимся кандидатом на папский престол. Старания монсеньора Жуэна довести до папы Льва XIII информацию о его статс-секретаре, разумеется, были блокированы самим Рамполла и его людьми в папской канцелярии.

Тогда Жуэн в своем стремлении донести эти факты еще до конклава по избранию нового понтифика вместо стареющего Льва XIII, обратился к Венскому двору и там был услышан.

Когда после кончины Льва XIII в 1903 году собрался конклав, на первом же туре голосования число голосов за Рамполла быстро росло, однако процесс голосования был, к изумлению участников, неожиданно прерван кардиналом Краковским.

Его заявление было немедленно передано по телеграфу по всему миру: от имени Его Императорского Величества Франца Иосифа − императора Австро-Венгрии, − кардинал Краковский наложил вето на избрание кардинала Рамполла без объяснения причин.

Потрясенные участники узнали, что такой акт вмешательства полностью соответствовал церковному праву в силу давно забытой клаузулы в договоре между Веной и Ватиканом, по которому Венский император, тогда император Священной Римской империи, мог наложить вето на избрание очередного римского понтифика.

Возможно, это и решило дальнейшую судьбу наследников Франца-Иосифа и его империи. В частности, это относится и, к столь полезному для врагов христианских империй, убийству эрцгерцога Фердинанда в Сараево.

Однако для Рамполлы Императорское вето было крахом. Папой под именем Пий X стал патриарх Венеции кардинал Джузеппе Мелькиоре Сарто (02.06.1835 – 20.08.1914). Новый папа занял значительно более жесткую позицию по отношению к французским безбожникам, и пытался по мере сил предотвратить грядущее мировое столкновение.

Но, похоже, поезд уже ушел. Сам Рамполла закончил свои дни Библиотекарем Римской церкви. После его смерти бумаги Рамполлы были показаны Пию X. Просмотрев их, папа сказал: «Несчастный! Сожгите их».

Но хотя бумаги были сожжены в присутствии папы, часть из них каким-то образом уцелела, и послужила материалом для статьи в тулузской газете "La Libre Parole "в 1929 году. Часть сохранившихся бумаг исходит от тайного общества «Ordo Templi Orientis» и служит доказательством того, что Рамполла сознательно работал на низвержение Церкви и христианской государственности[17].

Подводя итог, можно сказать, что в позиции Ватикана в результате сложной игры масонских сил произошло изменение в пользу республиканской Франции якобы для насыщения победоносной мировой демократии христианским содержанием. О дереве судят по плодам, и что вышло из этой инициативы Ватикана с отвратительной наглядностью очевидно сегодня.

Это же изменение Ватиканской позиции исследователи вопроса о причинах Первой мировой войны считают роковым поворотом европейской политики, предрешившим будущее роковое русско-австрийско-германское столкновение.

Но следует отдать должное Венскому престолу в его, пусть безнадежной, попытке остановить надвигающуюся апостасию.

О кайзере Вильгельме замолвите слово

Император Вильгельм II с легкой руки историков победившей Антанты стал «козлом отпущения» за развязывание Мировой войны, и это мнение по сей день можно отнести к числу общепринятых. В том числе среди русских историков этой войны, даже такого несомненного патриота и монархиста, как Антон Керсновский. На самом деле, как и Государь Николай Александрович, Кайзер Вильгельм приложил посильные усилия, чтобы предотвратить военное столкновение держав, «жизненные интересы» которых, как справедливо и исчерпывающе показал в своей знаменитой «Записке» Петр Николаевич Дурново, «нигде не сталкиваются».

Еще в письме Вильгельма к Николаю от 26.09.1895 года, кайзер написал провиденциальные строки, что если Россия будет явно поддерживать реваншистские тенденции, «подстрекаемой к этому» Франции, «то в один прекрасный день, мой дорогой Ники, ты очутишься nolens-volens внезапно втянутым в самую страшную войну, какую когда-либо вела Европа!..

У меня есть некоторый политический опыт, и я вижу совершенно неоспоримые симптомы и спешу поэтому выступить перед тобой, моим другом, в качестве защитника мира в Европе»[18].

Вильгельм прекрасно осознавал печальный факт, какой силы удар традиционно дружественным отношениям Германии и России был нанесен неуместной политикой князя Бисмарка во время русско-турецкой войны и особенно Берлинским конгрессом.

В своих мемуарах кайзер говорит, что однажды старый князь сказал ему, «что его главная цель состоит в том, чтобы не допустить соглашения между Россией и Англией». Вильгельм на это ответил Бисмарку, что Сан-Стефанским договором и особенно, заменившим этот договор Берлинским, «желанный для князя конфликт между Россией и Англией был отодвинут на долгое время». Вмешательство Бисмарка, а затем политика Дизраэли превратила «честное маклерство» Бисмарка «в фактор англо-австрийской победы над Россией».

В 1886 году осенью принцу Вильгельму было поручено его дедом императором Вильгельмом I Великим, передать Государю Александру III о результатах последнего свидания в Гаштейне императоров Вильгельма и Франца-Иосифа при участии князя Бисмарка. В частности, Бисмарком ему было прямо поручено передать нашему Царю, что Германия и Австрия, будут приветствовать занятие Россией Босфора и Дарданелл, то есть готовы добровольно отказаться и от Сан-Стефано и Берлинского конгресса. Державы брались совместно убедить Турцию, что такое соглашение с Россией будет выгодно и для нее.

Вильгельма ждал, по его словам, дружеский прием в Брест-Литовске. Он принял даже участие в парадах и маневрах. Но сами эти маневры носили уже антинемецкий характер. На немецкое же предложение Александр ответил, «что если бы в его расчеты входило овладеть Стамбулом, то он его взял бы; в разрешении или согласии князя Бисмарка для этого он не нуждается».

В целом отношение русских военных он нашел более холодным, чем было привычно по предыдущим визитам. Только старые генералы эпохи Александра II, знакомые и с Вильгельмом I, несомненно любившего Россию, остались преданы идее русско-германской дружбы. Один из этих генералов сказал в доверительной беседе:

«Это все гнусный Берлинский конгресс. Грубая ошибка канцлера. Он разрушил старую дружбу между нами... породил убеждение, что русской армии... нанесено оскорбление...

И вот мы теперь идем с этой гнусной Французской республикой, полной ненависти к вам, преисполненной разрушительных идей, которые в случае войны с вами могут стоить нам династии.

Пророческое предсказание гибели русского царствующего дома!

...Слова старого генерала в Бресте оставили неизгладимый след в моей памяти и побудили меня ко многим свиданиям в Александром III и Николаем II, при которых перед моими глазами всегда как лейтмотив стояла возложенная на меня моим дедом на смертном одре забота о поддержании добрых отношений с Россией»[19].

Надо сказать, что частично Вильгельму сделать это удалось.

Русско-германские симпатии не вчера родились

В 1901 году Англия предложили Германии союз против России. «Я в своем ответе обратил внимание Лондона, − говорит кайзер – на старое традиционное братство по оружию между русской и германской армиями и на тесные родственные связи между двумя домами...

... таким образом, этот план был построен на песке. Вскоре после этого Англия заключила союз с Японией.

Началась русско-японская война, в которой Япония играла в угоду английским интересам роль ландскнехта, раньше предназначавшуюся Германии»[20].

До конца русско-японской войны, во всяком случае, русские и германские моряки ощущали себя братьями по оружию. Это подчеркивает в своих «Воспоминаниях» и гросс-адмирал Тирпиц, создатель Флота Открытого моря. Во время небывалого похода вокруг света 2-й эскадры флота Тихого океана, похода без баз и заправочных станций, только германские угольщики позволили эскадре совершить ее потрясший мир марш-бросок. Из всех портов «союзной» Франции эскадру гнали. И только в германской колонии Ангра-Пекена ее ждал дружеский прием, навсегда врезавшийся в сердце русских моряков. Выжившие не забыли его и после Цусимы.

Причем это было не случайностью, а в определенной мере закономерностью. Приведем маленький, но характерный факт. Адмирал Генрих Фаддеевич Цывинский рассказывает в своих воспоминаниях, как ему довелось быть с учебным судном Тихоокеанской эскадры − клипером «Крейсер» − в Шанхае, когда там открыли памятник германской канонерке «Iltis», одной из участниц штурма фортов Таку, незадолго до этого погибшей в тайфуне.

Церемонию открытия возглавил младший брат императора Вильгельма II принц Генрих Прусский, командующий в то время Восточно-Азиатскими крейсерскими силами германской империи. Был парад, в котором кроме немецких приняли участие моряки всех эскадр, корабли которых находились в это время в Шанхае: американцы, японцы, итальянцы, англичане и русские.

«Принц принимал парад, отдавая честь по-военному, а нашему взводу крикнул по-русски:

− Спасибо, ребята!»[21].

Слова принца Генриха не были настроением минуты. Дочь Петра Аркадьевича Столыпина Мария Петровна Бок, жена героя Порт-Артура лейтенанта Бориса Ивановича Бока, в 1908-1910 годах морского агента в Германии и Голландии, на всю жизнь запомнила разговор, свидетельницей которого ей довелось стать во время визита отряда русских кораблей в Киль весной 1909 года. Принц Генрих был уже к этому времени гросс-адмиралом и командовал действующими силами боевого флота.

Начало визита было тревожным, поскольку враги двух империй уже тогда пытались спровоцировать между нами войну, воспользовавшись так называемым Боснийским кризисом.

В тот раз война была предотвращена, во многом благодаря усилиям Столыпина, считавшим безумием для России вести какую-либо войну, «пока не уничтожены злейшие − внутренние − враги величия России….

Пока же они существуют, они никогда не упустят ни одного удобного случая для уничтожения величия нашей Родины. А чем же еще могут быть созданы более благоприятные усилия для смуты, чем войной?...

Помню, как во время посещения принцем Генрихом и принцессой нашего броненосца «Цесаревич», принц долго и оживленно за бокалом шампанского в адмиральском помещении говорил с адмиралом Литвиновым, который слушал его с очень довольным выражением, и до нас донеслись слова:

− Каковы бы ни были отношения между Россией и Германией, я всегда останусь верным другом вашего Царя, и он всегда найдет во мне поддержку. Я вас прошу по приходе в Россию доложить эти мои слова Государю Императору»[22].

Мария Петровна также свидетельствует, что почти до конца первого десятилетия XX века в Берлине сохранялся старый обычай, когда сменившийся у Бранденбургских ворот караул, проходя перед нашим посольством играл наш гимн. Причем это не было указанием сверху.

И такие примеры можно легко умножить. Достаточно прочитать «Русские письма» Хельмута фон Мольтке − младшего. Даже такой, про-французски настроенный писатель, как Марк Алданов, замечает, что из этих писем видно, что «настоящей же любовью генерала Гельмута фон Мольтке, по всей видимости, была Россия»....

Письма Мольтке из Петербурга и Москвы почти неизменно полны восторгов:

«Мы ехали по Святой Руси, через пустынные заснеженные равнины, ... через зиму и одиночество, двигаясь в глубь бесконечной, гигантской империи, безмерность пространств которой создает у нас, западных европейцев, привыкших к тесноте, такое чувство, будто мы покинули планету и выходим в безбрежный космос...»[23].

Алданов отмечает, что русские симпатии Мольтке ... отражались и на его взглядах по внешней политике. Так, в пору русско-японской войны он от всей души желает поражения японцам (что довольно неожиданно для главы германской военной партии)...

Стратегия Куропаткина его возмущала:

«С тех пор как мир существует, никто не вел войны так нелепо...»

«Я потерял всякую надежду на победу России», − пишет он несколько позднее.

У Мольтке были все основания возмущать этой стратегией[24].

Гаральд Карлович Граф, участник Цусимы, старший офицер знаменитого «Новика» в 1-ю Мировую войну, в 1930-х годах являлся начальником Канцелярии Великого Князя Кирилла Владимировича. Как таковому ему неоднократно доводилось общаться с бывшим кайзером.

В своих воспоминаниях Г.К. Граф свидетельствует, что до конца жизни Вильгельм II очень сожалел, что в Мировую войну Германия и Россия были не на одной стороне[25].

Не лишне добавить, что в те же 1930-е годы именно в Германии, германским писателем был создан монументальный литературный памятник Второй эскадре и ее вождю – «Цусима» Франка Тисса.

Учитывая характеры отдельных людей и целых народов, невольно в очередной раз приходишь к мысли, насколько естественнее и полезнее для России были бы наши действия в союзе с Японией и Германией против всех остальных.

Еще в Крымскую войну Святитель Игнатий Брянчанинов писал своему другу, лучшему полководцу России тех лет, генералу Николаю Николаевичу Муравьеву-Карскому: «Цепи, готовимые Англо-Французами для Германии, сделались для нее очевидными.

Германия должна желать торжества России и содействовать ему: торжество России есть вместе и торжество и Германии.

Так это ясно, что мы не удивимся, если на будущую весну увидим Германию вместе с Россиею идущею на Париж, расторгающею злокачественный союз; и потом всю Европу, устремленную для обуздания Англичан – этих бесчеловечных и злохитрых Карфагенян …»

Вспомнив Петра Николаевича Дурново, адмирала Тирпица и многих других, можно сказать, что выдающиеся умы и души обеих империй относились друг к другу с симпатией, пониманием и уважением.

Зато «средние европейцы», что русские, что немецкие, «как идеал и орудие всемирного разрушения», вполне оправдали своими действиями пророческие слова Константина Леонтьева.

«Образованщина» русская и немецкая глядела исключительно на «прогрессивный» Запад.

Я не имею здесь ввиду откровенных агентов влияния. Но до поры до времени здоровые силы империй перевешивали.

Дипломатия русская и немецкая

Император Николай II интуитивно чувствовал необходимость русско-германского сближения. Но на пути этого сближения грудью стало наше «ведомство иностранных дел», лучшей из кратких характеристик которого служат нежные слова современного совето-израильского историка Савелия Дудакова, выгодно выделяющего деятелей этого ведомства из состава в целом «антисемитской» имперской элиты:

«Если мы заговорили о ведомстве дипломатическом, то, вероятно, существует некая "закономерность" в том, что в истории России ее возглавляли "жидовствующие".

Вот почти непрекращающаяся линия от Ивана III:

дьяк Федор Курицын,

Алмаз Иванов,

Петр Шафиров,

Карл Нессельроде,

Николай Гирс,

Сергей Витте...»[26].

В книге Б.Г. Галенина «Цусима – знамение конца русской истории» немало страниц посвящено патриотической деятельности отечественной дипломатии, вплоть до привлечения русской философии в лице Владимира Соловьева в попытке понять, что же стояло за ее поистине малообъяснимыми действиями в борьбе за интересы любимого отечества[27].

Но право, Савелий Юрьевич, кредо которого, по словам его биографа: «гуманизм, свобода, демократия, справедливость, еврейство в его интересах и правах», сформулировал ответ лаконичнее и четче[28].

Единственно, из термина «жидовствующие» стоит убрать национальный оттенок и заменить на что-нибудь вроде «прото-глобалисты». Тогда в него вполне впишется вся плеяда высших дипломатов Империи последнего царствования. И не только его.

Примерно тоже говорит кайзер Вильгельм про германскую дипломатию в своих мемуарах. А его слова, что: «Министерство иностранных дел и в народе, и в армии пользовалось общей нелюбовью», кажутся просто повтором слов Михаила Меньшикова из его статьи 1908 года «Почти иностранное ведомство»[29].

Кайзера можно понять. Еще весной 1897 года, за год до Испано-американской войны был заключен направленный против Германии тайный договор между Англией, Францией и Америкой, называемый иногда «gentleman′sagreement». Декларируемой целью этого договора ставилась борьба с «пангерманизмом».

Заметим себе, что как совершенно справедливо указывает Вильгельм Фридрихович, что если призрак «пангерманизма» и существовал когда-либо, то в 1897 году о нем уж точно никто не слышал, поскольку даже свою большую морскую программу Германия выставила пред ясны очи мировой общественности лишь в 1898 году.

Так что прозорливость, проявленная соединенными галло-англосаксами, загодя заключивших упомянутое «gentleman′sagreement», по-хорошему восхищает.

«Это соглашение устанавливало, что в случае, если Германия, или Австрия, или обе вместе начнут войну в интересах "пангерманизма”, то Соединенные Штаты тотчас же станут на сторону Англии и Франции и предоставят все свои средства на оказание помощи этим державам»[30].

Конкретные пункты этого договора детально предусматривали все этапы участия Англии, Франции и Америки в будущих событиях, включая и войну США с Испанией, с целью завоевания испанских колоний, и контроль над Мексикой и Центральной Америкой, и использование Китая исключительно в интересах держав «gentleman′sagreement».

Самое пикантное, что германский МИД почти немедленно узнал об этом соглашении. Но! Ни сам никоим образом не учитывал его в своей дальнейшей дипломатической деятельности, ни тем более, не счел нужным доложить об этом своему кайзеру.

Вильгельм узнал о «gentleman′sagreement» только после отречения!

«Услышав о нем, я тотчас же осведомился о подробностях у господина фон Бетмана.

Он несколько уклончиво ответил мне в письме, что кое-что в этом духе действительно имеется в документах Министерства иностранных дел.

Тогдашний немецкий посол в Вашингтоне фон Голлебен действительно конфиденциально донес как-то об этом "gentleman′sagreement”, но не сообщил источника своей информации. Поэтому Министерство иностранных дел не придало никакого значения всему этому делу и мне о нем не сообщили»[31].

Уклончиво ответивший Вильгельму господин фон Бетман, был канцлером Германии в 1909-1917 годах. Теобальд фон Бетман-Гольвег был вообще фигурой своеобразной. Еще в 1970-е годы из «Воспоминаний» гросс-адмирала Альфреда фон Тирпица у меня составилось впечатление о нем, как личности, приложившей руку к гибели обоих империй. Сегодня же, ознакомившись с вопросом несколько полнее, могу сказать, что не только мы с адмиралом Тирпицем считали его главным врагом России в высшем немецком руководстве.

Многое становится яснее, если посмотреть на происхождение и родственные связи фон Бетмана. Происходил же он из семьи франкфуртских банкиров, сильно разбогатевших в XIX веке, и был связан родственными узами с самим Якобом Шиффом, неформальным лидером всех губителей Российской империи в мировом масштабе.

Так что неудивительно, например, что именно Бетман-Гольвег отправил в Россию Ленина с его бандой в пресловутом пломбированном вагоне. Не поставив при этом в известность того же кайзера. Но это, в конце концов, было уже после февральского предательства, когда по существу все было кончено для обеих империй. Только Германской предстояла еще полуторогодовая агония. В 1897 году шансы для империй еще были.

Сокрытие германским МИД от германского императора сведений о заключении будущими врагами рейха "gentleman′sagreement” и его сути, которая «доказывает, что англосаксонский мир еще в 1897 году сомкнулся против нас», привело к тому, что это тайное антигерманское соглашение к несчастью «фактически не оказало никакого воздействия на политику Германии». Между тем, зная о нем, пусть даже без стопроцентных подтверждений, можно было бы избежать многих ошибок во внешней политике, и предвидеть, хотя бы «поведение Америки во время войны»[32].

Да уж! Может быть, тогда хотя бы германский лайнер «Фатерлянд», лучший на тот день в мире, перед самой войной рейсом в Нью-Йорк не отправили бы! Американцы сразу наложили на него лапу. Сначала просто не выпустив из порта, а в 1917 году просто реквизировав. Так «Фатерлянд» стал «Левиафаном». Лайнер мелочь, конечно, но и здесь видны плоды кропотливого многодесятилетнего труда германского ведомства иностранных дел.

Несмотря на то, что осенний русско-германский договор 1904 года удалось успешно торпедировать, само намерение руководителей двух держав, предназначенных к взаимному уничтожению, сильно взволновал организаторов будущей мировой бойни. И были предприняты меры, чтобы уничтожить или хотя бы резко минимизировать саму возможность русско-германского союза.

Оптимальным решением представилось внести трещину, грозящую перейти в пропасть, в отношения между лидерами обеих стран.

Это и было осуществлено так называемым соглашением в Бьорке, которое при внимательном рассмотрении явилось совместной провокацией германского МИД, в лице его «серого кардинала» фон Гольштейна и соответствующих лиц в русском руководстве, из которых можно назвать главным образом Сергея Витте.

Но о Бьорке скажем подробнее в соответствующем месте. А пока повторим, что целью «Мирового правительства», или международного финансового капитала, именуемого иногда Денежной державой, было втянуть последние христианские монархии в войну между собой, для взаимного уничтожения. Цель эта, к несчастью, ими была достигнута. Соглашение в Бьорке, было как минимум, попыткой для этих монархий избежать уже подготавливаемой ими судьбы. И в том, что оно было сорвано, кем бы то ни было, и по каким угодно причинам, ничего хорошего для христианских империй не было.

Достаточно подробно и аргументировано, хотя и материалистической точки зрения, соглашение в Бьорке, равно как и подготовка к Первой мировой войне, разобрано в книге Сергея Кремлева «Россия и Германия – стравить». Если отбросить «марксистскую» фразеологию, то подход в ней достаточно системный, и однозначно показано, что главным виновником и организатором этой войны был Золотой интернационал, ? еще один синоним или эвфемизм, для Мирового правительства, или Денежной державы.

 

[1] Энгельс Ф. Введение к брошюре Боркхейма «На память ура-патриотам». Соч. М. и Э. – М., 1961. Т. 21. С. 356-361.

[2] Там же.

[3] Дурново Петр Николаевич (1845-1915) ? русский государственный деятель. В 1884-1893 гг. директор Департамента полиции, в 1905-1906 гг. министр Внутренних дел. Член Госсовета. В феврале 1914 года представил Государю Записку, в которой абсолютно точно обозначил гибельность для России политики сближения с Англией, проводимой нашей дипломатией. Также точно предсказал гибель России в войне на стороне своего геополитического противника Англии, как и гибель последних христианских монархий Европы. Текст Записки Дурново опубликован, например, в журнале Европеецъ # 2 (5) 2004, с. 8-22. Есть в инете. Там же приводится вполне информативное предисловие к Записке Дурново советского историка Михаила Павловича (псевдоним Михаила Лазаревича Вельтмана), в котором с цифрами показано, что блок Центральных держав отнюдь не был лидером предвоенной гонки вооружений.

[4] См.: Нарочницкая Н.А. Россия и русские в мировой истории. - М., 2005. Глава 7.

[5] Вандам А. Наше положение. – СПб., 1912. С. 78-79.

[6] Игумен Серафим (Кузнецов). Православный Царь-Мученик. – М.: Русский паломник, 1997. C. 190.

[7] Тирпиц А. фон. Воспоминания. - М.: Воениздат, 1957. С. 200.

[8] Борис Галенин. Цусима – знамение конца русской истории. Скрываемые причины общеизвестных событий. Тт. 1,2. – М., 2009, 2010. Книга 1. Часть третья. Раздел: Русская пустыня….; Книга 2. Часть первая. Глава 2.2: Главный враг «англо-саксов»; Нарочницкая Н.А. Указ. соч. С. 199.

[9] Вильгельм II. События и люди 1878-1918: Воспоминания. Мемуары. – Минск, 2003. С. 7-8.

[10] Там же. С. 43, 58, 68-70.

[11] В миру Винченцо Джоакино Рафаэль Луиджи граф Печчи (2.03.1810 – 20.07.1903), римский папа с 20.02.1878.

[12] Marsaudon Y., Bischof Dr. Rudolf Graber. L'Eucouménisme vu par un frank-maçon de tradition. Paris, IXe, 1964; цит. по: Athanasius und die Kirche unserer Zeit. Abensberg, 1966, s. 40.

[13] Vennari J. Die Standige Anweisung der Alta Venditta. REX REGUM Verl., Jaidhof, s. 9-10.

[14] Рамполла Мариано, маркиз дель Тиндаро (17.08.1843 – 16.12.1913) − кардинал, ближайший советник папы Льва ХIII. Вел политику Св. Престола в направлении, враждебном Тройственному союзу, и стремился к сближению с Францией и Россией. Государственный секретарь Св. Престола (1887-1903), секретарь Верховной Священной Конгрегации Священной Канцелярии (1908-1913).

[15] Jouin E. L'après-guerre, la guerre, l'avant-guerre 1870-1914-1927. - Paris, Revue internationale des societes secrets. 1927.

[16] Нарочницкая Н.А. Указ. соч. Глава 7. С. 169-191. Предыдущее и два след. примечания цит. по главе 7.

[17] Пайерлс Комптон. Сломанный крест: Тайная рука в Ватикане. Изд. "The Universe Book”, 1965. Veritas Publishing Company PTY, Ltd. Гл. 1, ч. 8. Текст есть в инете.

[18] Переписка Вильгельма II с Николаем II. 1894-1914 гг. – М.-Пг., 1923. Док. 10.

[19] Вильгельм II. События и люди. С. 13-16.

[20] Там же. С. 73-74.

[21] Цывинский Г.Ф. 50 лет в Императорском Флоте. – Рига, 1921. С. 168. Сын адмирала мичман Евгений Генрихович Цывинский пал в Цусимском бою на броненосце «Бородино».

[22] Бок М.П. П.А. Столыпин. Воспоминания о моем отце. – М., 1992. С.299-300.

[23] Мольтке Хельмут фон. Русские письма. – СПб., 2008. С. 89.

[24] См., напр. Галенин Б.Г. Цусима – знамение конца русской истории. Том I. Книга 2. Части третья и четвертая.

[25] Граф Г.К. Императорский Балтийский флот между двумя войнами. – СПб., 2006. С. 284.

[26] Дудаков С.Ю. Парадоксы и причуды филосемитизма и антисемитизма в России. – М., 2000. Очерк 4. Российская аристократия и еврейство. С. 256-257.

[27] Галенин Б.Г. Цусима – знамение... Том I. Книга 1. Часть третья. Внешняя политика России. Мысли и мнения. Часть пятая. Адмирал Дубасов versus граф Муравьев. Книга 2. Часть первая. Глава 9. Дипломатия перед войной.

[28] Черняк Арон. Савелий Дудаков: портрет на фоне избранных мест творчества. /Доклад, представленный на Всеизраильской конференции «Вклад евреев – выходцев из России (СССР/СНГ) в науку, культуру, образование Эрец-Исраэль/Израиля» (Кирьят-Экрон, 17.09.03).

[29] Вильгельм II. События и люди. С. 7-8, 43, 51-55, 58-59, 68-70, 208-209 и др

[30] Там же. С. 51-53.

[31] Там же. С. 208-209.

[32] Там же.

Поддержите наш сайт Сердечно благодарим всех тех, кто откликается и помогает. Просим жертвователей указывать свои имена для молитвенного поминовения — в платеже или письме в редакцию.