Спустя почти 300 лет после смерти Иоганн Себастьян Бах остается величайшим композитором в истории классической музыки. 

 

 

В утреннем эфире радиостанции Би-би-си 3, ориентированной на любителей классической музыки, есть рубрика "Бах до семи". Каждое утро по будням, пока не наступило семь, мы играем одно из произведений Иоганна Себастьяна Баха, как правило, по заказу одного из наших слушателей - а слушают это радио во всех концах мира. Представить в этой рубрике другого композитора немыслимо: даже Моцарт и Бетховен до этого не доросли. А как насчет Монтеверди, Брамса, Шуберта, Мендельсона, Вагнера, Малера, Шостаковича, Бартока? Забудьте об этом. В моем эфире, который я веду с 6:30 до 9 утра, конечно же, звучат и упомянутые гранды, и множество других композиторов разных эпох и стилей, от Эдиса до Землинского. Но лишь один Бах удостоился регулярной рубрики.

Конечно, далеко не каждый считает Баха своим любимым композитором. Но он величайший композитор. Тем не менее, объяснить, почему это так, очень сложно. На ум приходит известное высказывание: "Писать о музыке – всё равно что танцевать об архитектуре". Трудно представить себе более острый разум, чем у Альберта Эйнштейна - да и тот всего лишь отделался фразой: "Вот что я скажу про Баха: слушайте его, играйте, любите, превозносите – и закройте свой рот".

Совет неплохой. Я его не придерживаюсь лишь потому, что слишком много самых разных людей, сразу интуитивно полюбивших Баха, спрашивают меня: а что в нем, собственно, такого? Почему его музыка так трогает? Как она может так глубоко проникать в нас и менять нас? На мой взгляд, есть несколько причин считать его крестным отцом классической музыки. Да и вообще всей музыки.

Никто не сравнится с Бахом в его инстинктивном понимании природы человека, с его риторическими навыками и врожденным талантом драматурга. Он жил с 1685 по 1750 год, а значит, мог писать музыку только во славу Господу. И тем не менее, в этой музыке есть всё, что составляет человека – каково любить, терять, смеяться, предавать и быть преданным, рваться на куски или, напротив, переживать такое чувство исключительной целостности, что от него хочется взлететь. Вражда, дружба, отчаяние, радость – музыка Баха охватывает "всеобъемлемость всего". Даже Шекспиру такое не по силам.
Джон Элиот Гардинер, несравненный английский дирижер, неоднократно исполнявший произведения Баха, и автор его замечательной биографии "Музыка в небесном замке", шутит, что Бах подобен нырянию с маской.

"Пребывание в музыке Баха носит оттенок потустороннего; в качестве ее исполнителей или слушателей мы попадаем в иной мир, – недавно сказал он мне в интервью. – Надеваешь маску – и погружаешься в психоделический мир мириада цветов".

Гардинер убедительно говорит и о том, как музыка Баха соотносится с верой. Слушая нечто настолько прекрасное, трудно не усомниться в том, что оно было создано простым смертным. Сам Гардинер – агностик, но он признает, что исполнение Баха подталкивает его к христианству. "Эта музыка настолько убедительна, что ей трудно противостоять, – говорит он. – Не могу отрицать: даже если мой разум говорит "нет", моя душа – мой дух – возражает: "Это мог создать лишь человек, обладающий четким и полным осознанием божественной сущности и тщетности человеческого бытия. Подобное осознание необходимо, чтобы наполнить нашу жизнь смыслом".

Музыка Баха была вдохновлена верой, но в то же время, она выходит за пределы веры. Он очеловечивает современную ему лютеранскую теологию и делает ее доступной. Он заставляет ее говорить с людьми всех конфессий – в том числе и с теми, кто ни во что не верит. Гардинер полагает, что отношения самого Баха с верой, выраженные через его музыку, делают его религиозные произведения менее нравоучительными и догматичными, чем у других композиторов. Например, "тяжелая крестьянская поступь Мессы си минор – на контрасте с воздушными ангелами Генделя, растворяющимися в эфире". Этот земной элемент духовности Баха – "замечательный парадокс, в нем столько остроумия и реальности".

Бах пережил тяжелые личные потери, но его музыка, хоть временами и проникнутая болью, тем не менее, почему-то всегда успокаивает. Особенно это касается двух с лишним сотен его кантат – это гигантское собрание сочинений составляет ядро его музыкального наследия.

Певица Нэнси Ардженто однажды сказала: "Бах способен ободрить. Когда вы выбиты из колеи, вас расслабит Бах, а не Бетховен. В нем есть спокойствие, которое заставляет людей поверить в то, что с миром всё в порядке и у них всё будет хорошо".

Гельмут Риллинг, еще один выдающийся дирижер Баха, считает, что истинный масштаб его композиторского гения начинает раскрываться только сейчас. Вот что он сказал в ответ на вопрос журнала Gramophone о том, можно ли считать Баха величайшим: "Он был мастером синтеза, он взял всё лучшее, что было до него в музыке, и отшлифовал самые передовые идеи своего времени". Причем речь идет не только о музыке самого Баха. "Он идеальный учитель, – замечает Риллинг. – Его музыка повлияла на все последующие поколения композиторов и музыкантов - и это наследие дошло и до наших дней. Мой друг Кшиштоф Пендерецкий сказал мне, что без Баха он никогда не написал бы своих "Страстей по Луке".

Это ощутил не только Пендерецкий и другие авангардисты от классики: невозможно переоценить влияние Баха на джаз, соул, хип-хоп да и вообще практически любой музыкальный жанр XX столетия. Иногда оно очевидно (хип-хопперы Sweetbox взяли сэмпл из его оркестровой сюиты №3 в свою композицию Everything’s Gonna Be Alright), иногда менее заметно – к примеру, в песне Life, Another Shape of Sorrow шведских дэт-металлистов Dismember читается кантата "Приди, о сладкий смертный час".

Музыка Баха - это дверь в потустороннее, связь между человеческим и божественным

Недавно я спросила у британского классического пианиста Джеймса Роудса, почему Бах остается непревзойденным. Вот что ответил музыкант: "Он стал сиротой в 10 лет, потерял 11 из 20 детей в младенчестве или при родах, его первая жена и любовь всей жизни неожиданно скончалась. И вот он Бах: убитый горем, спящий со своими поклонницами у органа, дуэлянт, сильно пьющая рок-звезда, драчун, трудовой этике которого позавидовал бы президент Обама. И в то же время он писал музыку, которая до сих пор, 300 лет спустя, вдохновляет нас, ошеломляет и забрасывает в четвертое измерение бытия".
Я попыталась составить сборник "Бах для начинающих" – произведения, которые открывают путь к этому четвертому измерению, которые способны обогатить и вдохновить любого человека. Я подумала: например, вторая часть концерта для двух скрипок и струнных. А может, лучше подойдет концерт для скрипки, гобоя и струнных – тоже вторая часть?

Обязательно стоит послушать хотя бы начало "Страстей по Матфею" и этот хор из "Страстей по Иоанну". Ну и, конечно, Sanctus из мессы си минор. Нельзя пропустить и чакону из скрипичной партиты ре минор, эту прелюдию и, пожалуй, анданте отсюда. Само собой, этот бранденбургский концерт. Еще обязательно, вот эти прелюдия и фуга из "Хорошо темперированного клавира". Не нужно забывать и о том, что у каждого из этих произведений было множество великолепных исполнений и интерпретаций.

Я сдаюсь. Я замолкаю, как советовал Эйнштейн. Пусть лучше музыка Баха говорит сама за себя. Это лучший подарок человечеству.

Слушайте, играйте, любите, превозносите – и изменитесь навсегда.

Прочитать оригинал этой статьи на английском языке можно на сайте BBC Culture.

Поддержите наш сайт Сердечно благодарим всех тех, кто откликается и помогает. Просим жертвователей указывать свои имена для молитвенного поминовения — в платеже или письме в редакцию.