Александр Гезалов — об исторических предпосылках сложившейся в России системы попечения о детях-сиротах и в целом социальной работы. И о том, что нужно изменить, чтобы решить застарелые проблемы.

 

 

Для начала мне бы хотелось затронуть ряд вопросов, касающихся исторических корней проблемы сиротства. А также проанализировать несколько витков общественно-государственного развития, которые привели к тому, что в России появились и до сих пор существуют детские дома и различные социальные институты, не дающие качественного детства. Которые до сих пор продолжают традицию уже несуществующего государства СССР — утверждать, что ребёнку лучше в детломе, чем в семье, что государственная забота выше родительской ответственности. Ошибочный тезис, в который поверило и общество.

 

В СССР существовала мощная идеологическая машина, а негативные социальные явления подвергались гражданскому порицанию. Однако всё это не спасало большое количество детей от попадания в разнообразные сиротские учреждения. При всём при том, что государственная машина полностью брала на себя ответственность за воспитание детей в своей системе, это не приводило к тому, чтобы из стен детдома выходили граждане с необходимыми знаниями для качественной будущей жизни. Конечно, были те, кто справился с трудностями, но многие шли на самоуничтожение. Вопрос получения детьми нужных компетенций в рамках системы встал только в наши дни. О депривации и реактивном расстройстве привязанности, которые практически неизбежно появляются у детдомовцев, мы узнали совсем недавно, но то, что все это корёжит и калечит личность ребёнка, до сих знает совсем немного людей.

Отчасти система поощряла отказ от ребёнка, в том числе и материальным стимулированием. К примеру, отдав меня в детдом, моя мать получила пособие в размере тридцати рублей. То есть родительская ответственность в тот момент была ниже государственной, и со временем это стало нормой. В СССР была создана мощная система приютов, школ-интернатов, ЦВИНПов (центров временной изоляции несовершеннолетних правонарушителей. — Ред.), спецшкол, детских колоний. Это привело к тому, что советская система защиты детства была достаточно проста — не хочешь быть родителем, отдай ребёнка на прокорм государству. При этом для помощи самой семье, — кроме кассы взаимопомощи (вспомните фильм «Служебный роман») и ЛТП ( лечебно-трудовых профилакториев), — фактически никаких услуг не предлагалось. В итоге граждане разучились делать социальный заказ, не могли его сформулировать, не знали, к кому с ним обратиться. Родительскую ответственность также повышали через систему социальных учреждений, практически ничем не обеспеченных для качественного развития личности взрослого. Такое важное трудовое воспитание подавалось как главный метод развития личности ребёнка, но без особого понимания, — а что же ребенку кроме делания табуреток ещё надо. Всё это привело к доминирующей роли государства в жизни семьи.

Мы никак не можем освободиться от этого прошлого. Нынешняя ситуация усугублена гражданской разобщённостью людей и неспособностью консолидировано оказывать помощь нуждающейся семье. Люди не только не здороваются в подъезде, они реально боятся оказать помощь, опасаясь оговора и других проблем — даже со стороны тех, кому помогли. Более того, нет единой государственной системы защиты семьи. Речь не о работе одного Министерства по делам семьи и детства, нет общей государственной политики в этой области. Эта политика декларируется в Конституции, а на деле не реализуется: нет комплексного межведомственного предоставления услуг и сервисов для семей. Есть лишь отдельные услуги, например трудоустройство, но этого недостаточно.

Межведомственная разобщенность приводит к тому, что проблемы семьи хоть и лежат на поверхности, но не решаются годами. Когда против спившихся семей включается карательный механизм, действующий руками комиссий и подразделений по делам несовершеннолетних (КДН и ПДН, которые фактически нарушают Конвенцию ООН о правах ребёнка и Конституцию РФ, действуя не по закону, а исходя из личных представлений), детские дома получают детей. Система общественных сигналов слаба, потому что неясно, кому этот сигнал направлять, и что последует далее. Ну а кадровый голод, который испытывает социальная сфера, думаю уже выглядит как катастрофа. Социальный работник не хочет идти на место в виде «социального постового» в связи с низкой заработной платой, статусом и небезопасностью труда. Зная, что даже если он выявит проблемную семью, он не имеет права войти на её территорию для проведения необходимой диагностики и паспортизации.

Большую роль в профилактике негативных социальных явлений могли бы играть благотворительные фонды и другие НКО. Однако грантовая политика государства направлена на поддержку организаций, работающих не с причиной, а со следствием проблемы. Поэтому большинство НКО работают в социальной сфере, где уже есть дети-сироты, а не там, где можно предотвратить их появление. В детдомах, а не в семьях. При этом часто НКО дублируют деятельность самого государства, не давая детям необходимых инструментов для преодоления кризисных процессов. А для некоторых работа с детьми-сиротами ни что иное как бизнес.

Отсутствие единого стандарта качества жизни семей приводит к тому, что причиной для изъятия ребёнка из семьи становится полупустой холодильник или обшарпанных стены. Сотрудники ПНД или органов опеки видят в бедности проблему семьи, но не понимают, что для её сохранения нужна система поддержки, а не карательные операции. К изъятию детей приводят поверхностные причины, а вот глубинные часто не замечают. Или вот ещё одна распространённая причина лишения или ограничения родительских прав — сигнал о жестоком обращении с детьми со слов соседей без выяснения причин. Конечно, бывают ситуации, когда нужна быстрая реакция, если речь идёт о жизни ребёнка — тут не до проверки информации. Но проблема в том, что когда ребёнок оказывается в системе социальной защиты, восстановление родителей в правах и качество жизни семьи уже никого не волнует. Даже если сигнал оказался ложным или не совсем верным.

Детские дома пока заинтересованы в том, чтобы у них был полный комплект детей-сирот, так как это даёт сотрудникам заработную плату и надбавки за трудности в воспитании детей-сирот. Работу по воссоединению детей со своими родителями ведут единицы.

Только система семейного устройства детей-сирот не обходит решение вопросов семейного неблагополучия. Тут есть очевидные успехи. Но в целом, это не покрывает потребность детей в своих или новых семьях. Хромающая система профилактики приводит к тому, что поток старших детей продолжает оседать в детских домах.

Для изменения ситуации требуется:

• изменение семейной политики (от подачек — к реальной поддержке и сопровождению);
• ежегодный анализ государственной ситуации с семьями в Российской Федерации (как основной из ключевых показателей эффективности государства, а не ВВП или оборонный заказ);
• формирование стандартов качества жизни семей;
• кадровое обеспечение учреждений, способствующих улучшению качества жизни семей (вернуться к тому, чтобы социальные кадры шли работать в социальную сферу);
• обеспечение семей, утративших работу, качественной переподготовкой и помощь их в трудоустройстве;
• изменение государственной грантовой политики от сиротоориентированной к семейноориентированной;
• пропаганда семейных ценностей;
• постепенная деинституализация детдомов и социальной сферы в целом;
• цензура средств массовой информации, транслирующих с экранов насилие и жесткость;
• расширение спектра услуг, и их шаговая доступность для семей, нуждающихся в государственной заботе (в том числе, онлайн);
• поддержка семей, имеющих на руках детей с ограниченными возможностями;
• поддержка многодетных семей (не подачками, а единой стандартизированной системой заботы: детские сады, трудоустройство, семейные специалисты, снижение времени ожидания и пребывания в различных социальных институтах);
• повышение гражданской ответственности в вопросах семьи, детства, родительства;
• использование в работе с семьями единого профессионального стандарта (кодекс чести социального работника, который выстраивает индивидуальный маршрут сохранения и развития семьи);
• переподготовка кадров, работающих в социальной сфере;
• внедрение новых специальностей, необходимых для социальной сферы и преодоления социальных явлений (изношенность социальной сферы составляет порядка 85%);

Сделать все вышеперечисленное весьма непросто, но это необходимо сделать, чтобы сиротское прошлое страны осталось в прошлом.

Поддержите наш сайт Сердечно благодарим всех тех, кто откликается и помогает. Просим жертвователей указывать свои имена для молитвенного поминовения — в платеже или письме в редакцию.