Протоиерей Всеволод Чаплин: Хорошо, когда молодые православные христиане находятся в одном пространстве со светскими молодыми людьми (видео)

Возлюбленные о Господе братья и сестры, дорогие друзья, здравствуйте.

За это лето мне удалось побывать в двух светских молодежных лагерях, в которых имело место серьезное участие организованных групп православных молодых людей. Это был образовательный молодежный форум Северо-Западного федерального округа «Ладога-2014» в рамках которого состоялся традиционный православный молодежный лагерь «Федоровский городок», и буквально несколько дней назад я посетил образовательный форум молодежи «Селигер-2014», в котором участвовали православные молодые люди, в том числе лидеры православных молодежных общественных объединений из разных епархий Русской Православной Церкви, а также представители молодежных объединений, связанных с другими традиционными религиозными общинами России, прежде всего исламской.

В 90-е годы происходили некоторые споры как среди консервативной, так и среди либеральной православной интеллигенции о том, стоит ли православной молодежи смешиваться со светской, стоит ли вместе отдыхать, стоит ли вместе проводить мероприятия, устраивать общие лагеря, искать моменты общения, во время которых люди бы иногда сталкивались, может быть, с некоторой разницей в образе жизни православной молодежи и молодежи совершенно светской.

С одной стороны, такие опасения, в общем, не безосновательны, потому что в светских молодежных лагерях иногда звучит музыка, которую не очень привычно и приятно слышать православным молодым христианам, может происходить блуд, могут происходить достаточно фривольные сценки и развлечения, может иметь место ожесточенный спор о том, стоит ли быть верующим человеком в современном мире. Могут быть и насмешки, могут быть и какие-то легкие притеснения.

Впрочем, за этими спорами иногда прослеживалась и гордыня. Консервативные представители молодой интеллигенции говорили: «Что нам делать среди блудников и пьяниц, среди тех, кто проводит время в легкомысленных развлечениях? Нам не нужно общаться с этими людьми, они нечистые. Нам нужно отгородиться от них, ведь так мы будем жить более правильной жизнью, и нас не будут беспокоить». Некоторые представители либеральной православной молодежи говорили чуть-чуть по другому: «Это люди как бы второго сорта. Это люди с рабочих окраин, они недостаточно образованы, они слушают слишком легкую музыку, они ругаются матом, они не имеют достаточного культурного уровня, они не смотрели фильмы, которые смотрели все по-настоящему продвинутые люди, они не знают песен и книг, которые знает молодая интеллигенция. Что нам делать среди этих людей? О чем с ними говорить? Зачем с ними общаться?».

И за первой, и за второй позицией чувствуется гордыня. И чувствуется какое-то, как мне лично кажется, странное отношение к миссии Церкви среди собственного народа. Да, часто окружающие нас люди ведут себя совершенно не так, как хотелось бы христианам. Ведут себя фривольно, ругаются, употребляют алкогольные напитки, иногда в неумеренных количествах, участвуют в каких-то полуразвратных сценках и развлечениях. Да, это так, но это не означает — не должно по крайней мере означать, — что нам нужно отдать этих людей на откуп и на поругание злым силам и всей той антикультуре, которая сегодня, к сожалению, несмотря на попытку России стать независимой от центров этой антикультуры, присутствует в окружающем нас информационном, общественном, образовательном пространстве.

Неплохо, вернее сказать, очень хорошо, когда молодые православные христиане находятся в одном пространстве со светскими молодыми людьми, которые находятся в тех или иных больших образовательных лагерях. Да, иногда эти лагеря политизированы, иногда в них ведутся достаточно ожесточенные споры. Да, нередко развлечения носят легкомысленный, разнузданный, а то и просто развратный характер — будем называть вещи своими именами. Но есть все-таки возможность находиться в этой среде и не подчиняться всем тем правилам, которые основная ее часть считает для себя нормальными. Есть возможность присутствовать и свидетельствовать, спорить и не ожесточаться, общаться и не уступать давлению среды, в которой иногда считается общепринятым ругаться матом и позволять себе развратные действия. Все это на самом деле возможно. Возможно и не уклоняться в крайнюю политизированность, в то же время стараясь говорить о христианском уповании в контексте разных общественно значимых процессов.

И на Селигере и на Ладоге было очевидно, что значительная часть молодых людей приехала в лагеря для того, чтобы как-то выделиться, устроить себе карьеру, появиться в средствах массовой информации, познакомиться с молодым человеком или с девушкой, вместе приятно провести время, просто отдохнуть. Многие из этих людей на самом деле достаточно цинично относились к тому, что происходит. Но очень многие на самом деле большинство — с огромным уважением относились к появлению верующих молодых людей, если только эти верующие молодые люди соответствовали своему христианскому имени и своему христианскому званию. С большим уважением и интересом они относились к появлению священника, подходили за благословением — многие и многие, -спрашивали что-то, спрашивали, в частности о том, где будет совершаться молитва, как помянуть своих близких, как разрешить ту или иную жизненную проблему. Отторжения по отношению к священнику в этих лагерях отнюдь не было. Был искренний интерес, было уважение, было стремление понять, что такое вера и что она означает в жизни человека.

Более того, если говорить о нравственных и духовных поисках современной молодежи, то я, может быть, выбьюсь из общего ряда людей, которые считают, что сегодня молодежь более развратна, более цинична, более материально ориентирована, чем это было в 80-е или в начале 90-х годов. Мне почему-то кажется, что это совершенно не так. Молодежь позднего советского времени и ранней постперестройки была гораздо циничнее, гораздо лицемернее, была гораздо меньше ориентирована на нравственный поиск и на чистоту отношений в семье, в обществе, в контексте дружбы или общего дела, чем нынешняя молодежь. Ты видишь больше искренних глаз, ты слышишь больше искренних вопросов, ты видишь больше желания по-хорошему, на нравственной основе устроить собственную жизнь, и это не может не радовать.

Радует, конечно же, и то, что молодые православные христиане и пастыри участвуют в самых разных дискуссиях, устраивают лекции и встречи для людей, которые находятся в этих лагерях, и имеют хороший отклик. Небезынтересно и то, что православные молодежные организации представляют свои проекты. Некоторые религиозные общины, в частности старообрядческая, на Селигере представили свои экспонаты, представили наглядный рассказ о своей жизни, представили продукты питания и напитки, которые они производят. И все это является частью свидетельства о христианском образе жизни. Но самое главное свидетельство, которое в корне меняет обстановку в этих лагерях – это молитва. Я очень рад тому, что и на Ладоге, и на Селигере совершались утренние и вечерние молитвы. На них приходили подчас сотни людей — по крайней мере, на Селигере это было так.
В лагерях сегодня все чаще совершается и Божественная литургия, на которую приглашаются все присутствующие. Я 6 августа совершал на Селигере Божественную литургию в воинском передвижном храме, который обычно используется Воздушно-десантными войсками. Во время богослужения, которое было начато достаточно рано, еще до подъема, так, чтобы оно не пересекалось с громкой музыкой, которая звучит с утра в лагере, — присутствовало, может быть, не так много людей, около 80 человек, из которых 53 человека приняли Святое Причастие. Но ты видел, как даже поднимающиеся утром и идущие куда-то из палаток молодые люди относятся с огромным интересом к происходящему на поле, рядом с передвижным храмом, где совершалась Божественная литургия.

Эти люди совершали крестное знамение, они вдруг переставали громко разговаривать, смеяться. Они подходили к месту совершения литургии и спрашивали о чем-то стоявших в этом месте молодых православных христиан. Было видно, что участники не только смены, связанной с религиозной деятельностью, но и разных смен осознанно, с сердцем и с умом, с верой участвовали в Божественной литургии, помогали как алтарники, пели, исповедовались, задавали священнику естественные для опытного православного христианина вопросы.

И вот это присутствие в светском лагере Бескровной жертвы, присутствие молитвы, присутствие исповеди — а исповедовать священники в этих лагерях могли до поздней ночи, и приходили люди, которые, может быть, впервые в жизни хотели бы поисповедоватся, и приходили точно так же те люди, которые, будучи прихожанами переполненного храма, могли иметь редкую возможность исповедаться в спокойной обстановке, — эта духовная жизнь влияет даже на неверующих и людей, даже на тех, кто проходит мимо места совершения богослужения и понимает, что здесь происходит что-то очень серьезное, очень важное, что-то, что может коснуться твоей души и изменить ее.

И, конечно же, молитва, совершаемая в месте проведения содержательного молодежного досуга, очень важна для самих верующих православных юношей и девушек, которые в этих местах присутствуют. Они понимают, что приехали не просто праздно проводить время или говорить о чем-то ,не имеющем отношения к христианской жизни и христианскому свидетельству. Они понимают, что приехали в это место жить с Богом, утверждаться в христианском образе жизни, свидетельствовать о нем внешним людям, многие из которых на самом деле испытывают тоску по Царству Божию.

Регулярная молитва и богослужение в таких местах превращает их из мест праздного времяпровождения или чисто светских разговоров в место христианского подвига. И об этом свидетельствует опыт жизни молодежных объединений многих стран, которые не пережили периода воинствующего безбожия. Я надеюсь, что этот опыт будет продолжаться и дальше. Я надеюсь, что верующие молодые люди, будучи неотъемлемой частью общества, не будут отгораживаться от других частей нашей молодежи и будут присутствовать в тех местах, где она общается, спорит и размышляет — присутствовать через христианское слово, через добрый пример христианского действия и через молитву, которая меняет людей Божией благодатью, Божией силой.