Троице-Сергиева обитель после преподобного Сергия: 7 интересных фактов

 

 

Старец Сергий покинул земную жизнь 25 сентября 1392 года. Как выглядел тогда созданный им монастырь? Деревянная церковь, ряды срубных келий и хозяйственных построек, бревенчатая ограда вокруг и над ней вековые сосны окрестного бора. Около сотни или чуть больше монахов и послушников. Принять управление всем этим должен был Никон, духовно опытный ученик святого, выбранный самим старцем.

 

Лучшие ученики преподобного во всем походили на учителя. Они стремились к молитвенной созерцательности и вовсе не желали власти. В свое время и Сергий с большой неохотой принял звание настоятеля. Никон через полгода руководства обителью упросил братию освободить его от этого бремени. Новым игуменом после долгих уговоров стал Савва. Шесть лет он вел монастырь курсом, проложенным святым Сергием: строгий распорядок дня, общие труды, смирение и послушание, непрестанная молитва. Но и Савва в конце концов пожелал удалиться от стольких хлопот.

 

Однако же им обоим не удалось укрыться в молитвенном затворничестве. Зажженную свечу не прячут. Иноки настояли на возвращении «в должность» Никона. А Савву в 1399 году пригласил в Звенигород князь Юрий, второй сын Дмитрия Донского. Там, на горе Сторожи, Савва по просьбе князя основал монастырь и возглавил его. Саввино-Сторожевская обитель стала одной из многих, созданных на Руси учениками и единомышленниками преподобного Сергия. Но на московской земле она со временем сделалась одной из крупнейших.

 

 

В декабре 1408 года Русь пережила новое страшное татарское нашествие. Когда игумен Никон молился о спасении обители от «поганых», ему явился сам святой Сергий с двумя давно умершими митрополитами всея Руси — Петром и Алексием. «Так угодно судьбам Божиим, — сказал он, — чтобы нашествие иноплеменников коснулось сего места. Но ты, чадо, не скорби, не смущайся: искушение будет непродолжительно, и обитель не запустеет, а распространится еще более». Предупрежденные, монахи разошлись кто куда, забрав самое ценное — книги, иконы, вещи преподобного.

 

Опустевший монастырь сожгли татары. Они будто мстили за то благословение, которым Сергий Радонежский вдохновил Дмитрия Донского на борьбу с Мамаем. Прежде ордынцы не трогали церковную собственность, ханы выдавали охранные ярлыки духовенству. Но теперь они знали, что Русская Церковь — сильный враг их господства над Русью.

 

Несколько лет Сергиева обитель являла собой руины. На пепелище постепенно возвращались монахи, но жить и вести богослужения им было негде. Игумен Никон взялся за возрождение монастыря. Расчистили могилу преподобного Сергия, поставили кельи. Уже тогда у Никона возникла мысль о строительстве каменного Троицкого храма. Помочь в этом деле материально могли московский князь Василий I и его брат Юрий Звенигородский. Но их земли были разорены татарами, деньги вновь уходили данью в Орду. Игумену пришлось отложить свой замысел.

 

 

Никон стал достойным продолжателем трудов учителя. Помимо духовных даров он был наделен практическими талантами. Почти 30 лет он крепко держал обитель в своих руках. Как рачительный хозяин Никон шаг за шагом обустраивал ее, чтобы она, по слову святого Сергия, «распространилась еще более».

 

Взамен сгоревшего храма в 1411 (или 1412) году возвели новый деревянный, но чуть в стороне, там, где сейчас Духовская церковь. Прежнее место с могилой преподобного Сергия сберегалось для каменного собора.

 

В долгое игуменство Никона Сергиев монастырь, духовное средоточие Руси, начал становиться и культурным центром. Он постепенно превращался в хранителя книжных и художественных сокровищ. Уже в те годы князья и аристократы жертвовали в монастырь на помин души свои земельные владения, пополняли уникальными книгами монастырскую библиотеку, делали другие богатые вклады. Главным же сокровищем обители оставались заветы святого Сергия и его гроб, а не драгоценные оклады на иконах и не книги в сафьянных переплетах.

 

 

После восстановления монастыря в нем вновь поселился монах Епифаний, еще один ученик преподобного. Он был книжник — писатель, знаменитый своим стилем «плетения словес» и прозванный Премудрым. К тому времени он уже написал житие святого Стефана, епископа Перми, и много лет собирал сведения для жития Сергия Радонежского.

 

В 1411 году Епифаний присутствовал на освящении Троицкой церкви. По окончании молебна он наверняка прочитал перед всеми свое торжественное «Слово похвальное отцу нашему Сергию». Через семь-восемь лет, когда Епифаний закончил работать над житием преподобного, «Слово» стало завершающей частью этого довольно объемного труда. Сергий еще не был прославлен в святых, а его житие — на пользу и память потомкам — уже существовало!

 

В монастыре старца Епифания любили и почитали. Несколько лет до своей смерти (около 1420 года) он был духовником братии.

 

 

Кое-кто задумывался о канонизации Сергия уже в начале 1410-х годов, когда возрождалась обитель. «Сколько после кончины Сергия чудесных дел произошло и происходит!..» — восклицал Епифаний. Не раз старца видели в обители будто во плоти. Видели, как Сергий и святитель Алексий благословляли строения возобновленного в 1411 году монастыря. Через 10 лет преподобный явился одному молитвеннику-мирянину, жившему возле монастыря, с наказом для игумена Никона, чтобы подняли из земли его гроб.

 

Радостно было Никону и братии выполнять это веление. В день обретения мощей святого в монастыре собралось множество народу: князья, духовенство, знать, простые богомольцы. Это случилось 5 июля 1422 года. Совершилось официальное причисление старца Сергия к лику святых. Теперь не надо было молиться о нем, но молились уже ему — о помощи, исцелении, укреплении, защите. 

 

Решилось и дело с каменным храмом. Особенно щедрым жертвователем при его строительстве был князь Юрий Звенигородский, Сергиев крестник. За три года посреди деревянных построек обители вознесся в небо белокаменный Троицкий собор. В строительной артели игумен Никон собрал умельцев из разных земель Руси. А затем не менее пестрая и многолюдная артель иконописцев расписывала стены храма фресками, трудилась над огромным иконостасом. 

 

 

Руководили работой этой сборной артели знаменитые мастера, монахи Андрей Рублев и Даниил Черный. Когда-то, лет 25 назад, они жили в Троицком монастыре «в послушании» у игумена Никона, а потом перешли в Москву работать по заказам великого князя и митрополита. Наверняка они, как духовные ученики преподобного Сергия, писали иконы и для Троицкой церкви 1411 года. Вероятно, свой изумительный образ «Троица» Андрей Рублев также создал для иконостаса этого деревянного храма. 

 

И вот они снова, в 1425—1427 годах, работают «в похвалу» святому Сергию. Никону хотелось, чтобы храм был чудесен и изукрашен. Для этого он отовсюду собирал лучших художников, и самые горячие просьбы участвовать в росписи адресовал маститым старцам Андрею и Даниилу. 

 

Никон спешил. Чувствуя приближение смерти, он желал увидеть готовый плод своих усилий. В 1428 году он был похоронен возле стены завершенного великолепного собора. В следующем веке его прославили как святого. С тех пор преподобные Сергий и Никон часто изображаются на одной иконе. 

 

 

Очень скоро, в 1432 году, князь Василий II заложил добрую традицию московских правителей ездить на осеннее богомолье в Троицкий монастырь — ко дню памяти святого Сергия. Этого обычая русские государи держались и в XVI , и в XVII, отчасти и в XVIII веке. Тот же Василий II положил начало и другому обычаю. В Троицком соборе, у раки преподобного стали крестить сыновей великого князя (позже — царя), поручая святому заботу о наследниках престола. 

 

Преподобный Сергий становился молитвенником земли Русской, любимым святым русского народа.

 

В 1460–1470 годах в монастыре вновь развернулось каменное строительство. Возвели тонкую, устремленную ввысь церковь Святого Духа. Зодчий Василий Ермолин построил уникальную одностолпную братскую трапезную (она не сохранилась до наших дней). Продолжение каменной «летописи» монастыря последовало при Иване Грозном, в середине XVI века. На средства царя воздвигли мощный Успенский собор и крепостные стены с башнями. Спустя полвека, в Смутное время, эта крепость выдержала 16-месячную жестокую осаду польско-литовских войск. Выстоять ей помог святой Сергий, которого защитники монастыря часто видели в те трудные дни.