Южный крест

В Асунсьон я прилетел почти два года назад, 13 апреля 2012 года. После 25-летнего отсутствия постоянного священника на приходе меня, клирика Белгородской епархии, командировали по благословению Святейшего Патриарха Кирилла в распоряжение епископа Каракасского и Южно-Американского Иоанна (РПЦЗ) и направили в параг-вайскую столицу. И сразу же два противоположных чувства — радость пасхального богослужения, впервые совершенного за эти годы в сам день Святой Пасхи, и грусть от вида прихода, пришедшего в запустение: храм нуждался в ремонте и покраске, буйная тропическая зелень оккупировала территорию церкви. Но, главное, фактически не было христианской общины и совсем не было материальных средств, на которые приход можно было бы восстановить.

В свое время я был направлен в миссионерскую командировку в Магаданскую епархию. За четыре года служения там я как нигде остро прочувствовал ту бездну страданий, которую претерпели русские люди, ощутил холодное дыхание Колымы и повидал человеческие кости, которые время от времени отмываются вместе с золотом.

Как же после этого мне не понять священнослужителей и мирян того времени, оказавшихся в Южной Америке? Это люди, родившиеся и воспитанные в православной Российской империи и вынужденные эмигрировать из России после большевистского переворота. До конца жизни многие из них пронесли любовь к потерянной Родине и ненависть к коммунистической власти. Эти чувства сквозят и со страниц, сохранившихся в Асунсьоне в небольшой приходской библиотеке эмигрантских газет и журналов, издававшихся в том числе и в Южной Америке. Изучение своего прихода я начал с приходской летописи.

Летопись

А начиналось всё так. «По инициативе и приглашению Н.Ф. Эрна в квартире князя Я.К. Туманова 1-го августа 1926 г. состоялось Общее Собрание русских православных христиан, живущих в г. Асунсьоне и в провинциях Республики Парагвай»1. Присутствовал всего 31 человек. «Открыл собрание Н.Ф. Эрн, который прочел молитву "Царю Небесный” и предложил выбрать Председателя Собрания и секретаря. Председателем был выбран А.А. Каширский и секретарем Г.Бенуа».

Николай Францевич Эрн — видный военный. Генерал-майор Генштаба Русской армии с 1917 года, участник Первой мировой войны, участник Добровольческой армии с самого начала ее основания. Затем помощник дежурного генерала штаба главнокомандующего, впоследствии — Вооруженных сил Юга России. После эвакуации из Крыма состоял при штабе главнокомандующего в Сремских-Карловцах. В 1924 году выехал в Парагвай, где был приглашен на должность профессора Военной академии. Участник Чакской войны Парагвая с Боливией, генерал-лейтенант Парагвайской армии и представитель Русского общевоинского Союза (РОВС) в Парагвае. Брат русского религиозного философа Владимира Францевича Эрна.

Общее собрание постановило желательным создать православную церковь в Асунсьоне. Для изыскания средств на строительство храма был избран комитет из четырех человек: Н.В. Бобровского, В.Н. Пестрикова, Н.М. Голубинского и самого Н.Ф.Эрна. Помощь решили попросить и у «своих» (письма были направлены митрополиту Антонию (Храповицкому), председателю Архиерейского Синода РПЦЗ, митрополиту Евлогию (Георгиевскому), управляющему с 1921 года русскими православными приходами в Западной Европе, и протопресвитеру Константину Изразцову, управляющему всеми приходами Южной Америки), и у «соседей» — местных православных арабов и сербов.

У митрополита Антония, например, просили благословения на исполнение задуманного решения, «чтобы в далеком Асунсьоне православные слышали бы звоны колокола, призывающего их в Святую Церковь», а также «помочь Церковными предметами, как то образами, утварью, облачени-ями, книгами, нотами».

Митрополита Евлогия извещали о том, что русская колония в Асунсьоне, достигшая к тому времени 98 человек, провела общее собрание и выбрала комитет для выяснения материальных возможностей к приглашению священника и устройства хотя бы самой скромной церкви. У владыки также испрашивали благословения «на это святое дело», а также на передачу приходу «облачений, священной утвари и икон Стокгольмской Православной Церкви, ныне закрываемой, о чем возбуждал перед Вами ходатайство К.Н. Гулькевич, наш представитель в Лиге Наций в Женеве».

Следующее общее собрание православных членов русской колонии той же численности состоялось примерно через полтора месяца — 26 сентября. В этот раз подавляющим большинством было решено приступить к организации прихода и устройства церкви. Поблагодарили письмом Изразцова за пожертвование билета из Европы до Асунсьона для приезда священника. Определили содержание священнику и поручили приходскому совету пригласить священника. Церковным старостой единогласно выбран Нико-лай Эрн.

К тому времени пришел ответ и от митрополита Антония. Протопресвитеру Изразцову поручалось снабдить комитет некоторыми церковными вещами. «По организации Церкви будет прислан Св. Антиминс, если таковой не окажется у Изразцова лишний, а также метрические книги и бланки. Одновременно с сим посылается книга "Деяния Всезаграничного Русского Церковного Собора” 1921 г., в которой помещен приходской Устав, которым надлежит руководствоваться при организации церковной жизни».

5 сентября 1927 года часть русской колонии в Асунсьоне во главе с церковным комитетом встречает «хлебом и солью» архимандрита Пахомия, первого настоятеля новосозданного прихода. В помещении временной церкви в бывшем «русском доме» отслужили благодарственный молебен, а затем вместе пили чай. 11 сентября совершена первая Божественная литургия.

Церковь соорудили по чертежам эмигрировавшего в Парагвай талантливого военного инженера капитана Георгия Леонидовича Шмагайлова, который в Российской империи строил Гродненскую крепость (1912–1915), последнюю перед Первой мировой войной. Постройкой храма безвозмездно руководил инженер Н.А. Снарский.

И наконец, 26 октября 1928 года храм Покрова Пресвятой Богородицы освящен отцом Константином Изразцовым при сослужительстве архимандрита Пахомия. Закончены и все формальности: утвержден Устав прихода, а князь Язон Туманов проводит юридическую регистрацию прихода на основании законов Парагвайской Республики.

Летопись прихода отмечает, что «на богослужениях обычно присутствовали 15–20 молящихся. Торжественные праздничные службы и панихиды по Государю Императору и Его семье, генералу Врангелю привлекали почти полностью всех живущих в Асунсьоне православных русских. В Страстную Пятницу присутствовали почти все от колонии Юго-Славян. За год при Церкви говело и причащалось Св. Тайн — 38; крестилось — 4; бракосочетаний — 2». Благолепию богослужений, по воспоминаниям очевидцев, способствовал очень хороший церковный хор.

В документе видно, что проблемы финансирования возникли с самого начала: народу было мало, да и жили эмигранты в большинстве своем бедно. Ежемесячные взносы, на которые содержался приход, обязательные для всех членов прихода, определялись каждым в соответствии со своими возможностями, но уже тогда выплачивались нерегулярно и не всеми. Приходской совет уже в ноябре 1928 года призывал всех соотечественников поддерживать свою русскую православную церковь взносами и пожертвованиями, чтобы уберечь ее от закрытия или от передачи православным других национальностей. На этом страницы старой летописи прихода обрываются.

Настоятель

По сохранившемуся отчасти приходскому архиву можно проследить дальнейшую жизнь прихода. Это и метрические книги с 1928 года: крещения, венчания, отпевания, протоколы приходских собраний, счета. И новые священники: отцы Михаил Кляровский, Порфирий Бирюков, Василий Вахромеев, Варлаам Вемлов и Алексий Яблочков. Череду священнослужителей, окормлявших также общину храма Святителя Николая в Энкарнасьоне, второго по величине города Парагвая, и нескольких других, со временем исчезнувших, православных общин, замыкает Преосвященнейший епископ Аргентинско-Парагвайский Иннокентий (Петров; †1987). Непростая судьба этого человека достойна особого внимания.

Иван Николаевич Петров родился в Елабуге в семье офицера. Летом 1918 года 16-летний юнкер попал в отряд полковника Войцеховского, который первым ворвался в дом Ипатьева. Иван взял себе кусочек штукатурки, на котором была кровь царских мучеников, и до самой смерти носил ее в ладанке на груди.

К началу 1922 года за участие в боях на Урале, в походе Колчака через Сибирь и знаменитом броске на Хабаровск он получает чин поручика, солдатский Георгиевский крест и знак отличия военного ордена «За Великий Сибирский поход» I степени.

Осенью того же года из Владивостока Петров попадает в Шанхай, затем в составе 1-го Сибирского кадетского корпуса отправляется по морю в Сербию. Там, после расформирования корпуса в 1925 году. долгое время служит помощником начальника узловой станции железной дороги, затем в Министерстве путей сообщения чиновником.

В 1941 году приказ о формировании русского корпуса привлек в его ряды многих русских эмигрантов. Иван Николаевич провел всю войну на Балканах.

В июне 1948 года Петров переселился в Аргентину, где стал рабочим на текстильной фабрике у сербского фабриканта. Постоянно посещал богослужения. На его ревность и любовь к храму обратил внимание ученый богослов Преосвященнейший архиепископ Буэнос-Айресский и Аргентинско-Парагвайский Афанасий (Мартос) и взял его в иподиаконы. После курса богословских наук в 1962 году Петров был рукоположен в иереи.

25 декабря 1967 года он был назначен настоятелем Покровского храма в Асунсьоне и Николаевского храма в Энкарнасьоне и стал в Парагвае заметной фигурой. Русская газета (№ 133 от 1978 года) сообщала: «Русские в Асунсьоне пользуются весьма благосклонным отношением к ним правительственных кругов во главе с Президентом республики генералом Альфредо Стресснером. На отпевании полковника Андреева и майора Корсакова в нашей церкви присутствовал Президент Республики и все министры, а воинские части всех родов оружия держали почетный караул у гроба. Отпевание почивших и погребение на кладбище совершал настоятель церкви протоиерей Иоанн Петров, пользующийся большим авторитетом, как среди горожан, так и в правительственных кругах. Большой трагедией для православных в Парагвае является то, что нет кандидатов в священники в помощь о. Иоанну, который остался единственным священником на всю страну, где существует пять храмов. Хотя лета о. Иоанна не молодые и здоровье слабое, но он ревностно исполняет свои пастырские обязанности, не щадя своих сил, посещает колонии, в которых проживают тысячи православных колонистов».

Овдовевший отец Иоанн принял в 1982 году постриг в монашество с именем Иннокентий. Через год был возведен в сан епископа Асунсьонского, викария Аргентинской епархии. С кончиной в 1983 году его учителя архиепископа Афанасия (Мартоса) владыка Иннокентий возглавил епархию. Три года спустя он заболел раком, но продолжал руководить церковной жизнью в своей обширной епархии до самой кончины — 23 декабря 1987 года2.

Подъем и раскол

Золотое время Асунсьонского прихода — 1940–1960-е годы. Русские в это время в Парагвае жили дружно. Всех сплачивал Покровский приход. В 1940-х годах сложилась Ассоциация белых русских. Почти одновременно появился дамский комитет. Действовали русская библиотека, русский хор, русский театр. Устраивались собрания, вечера. До 1960-х годов приход был довольно многочисленным и сильным. Прихожане содержали храм и батюшку. Например, клировые ведомости РПЦЗ от 1957 года сообщают о том, что Свято-Покровский приход состоит из 139 человек. В воскресные дни храм посещают 50–60 человек, на Рождество Христово — 100–120 человек и на Святую Пасху — около 200 человек. В течение 1957 года на исповеди побывало 133 человека.

Но постепенно из-за ассимиляции русских ситуация стала меняться. Сыновья первых переселенцев женились на парагвайках. В итоге терялся русский язык. В русско-парагвайских семьях предпочитали крестить своих детей уже в католических храмах. Приход стремительно уменьшался.

Негативно сказалось на жизни храма то, что с 1987 года, после смерти последнего настоятеля, приход долгое время был лишен пастыря. Во второй половине 1990-х годов священник РПЦЗ из Буэнос-Айреса стал приезжать раз в три-четыре месяца.

Но самым тяжелым ударом по общине стала неожиданная новость о том, что священник, который посещал приход в Асунсьоне, откололся от РПЦЗ вместе с Агафангелом (Пашковским), самопровозглашенным «митрополитом» и «первоиерархом», бывшим епископом РПЦЗ (после подписания Акта о восстановлении канонического общении между РПЦ МП и РПЦЗ в 2007 году). На приходе об этом узнали совершенно случайно, когда накануне Дней России в Парагвае, прошедших в ноябре 2008 года, в Асунсьон прибыл секретарь митрополита Восточно-Американского и Нью-Йоркского Илариона (Капрала) протоиерей Михаил Бойков. Он сообщил почетному консулу России в Парагвае Игорю Флейшеру, что взял с собой походный алтарь для богослужений. Дипломат удивился и напомнил, что в Асунсьоне действует русский храм. В ответ отец Михаил заявил: «Вы отошли от Зарубежной Церкви, поэтому мы не можем служить на вашем приходе». Эта новость потрясла парагвайских русских. По инициативе Флейшера русская община направила старосте прихода письмо, в котором просила его не допускать к служению в Покровском храме священника-раскольника. Таким образом, храм вернули Зарубежной Церкви.

Вселенская Церковь

Новый архиерей в Южно-Американской епархии РПЦЗ был назначен 20 июня 2008 года — Священный Синод Русской Православной Церкви утвердил избрание игумена Иоанна (Берзиня) епископом Каракасским. Владыка регулярно посещает приходы своей обширной епархии и через совершение евхаристии и архипастырскую проповедь терпеливо врачует рану раскола в южноамериканской пастве.

До того как меня назначили настоятелем в Асунсьон, приход периодически посещал и настоятель приходов Московского Патриархата в аргентинской провинции Мисьонес игумен Варфоломей (Овьедо), этнический парагваец. А за сохранением храма и двух православных кладбищ в течение почти 30 лет бессменно следил староста прихода Сергей Васильевич Коленко, который в Парагвай эмигрировал с родителями из Шанхая и, кстати, хорошо помнит святителя Иоанна Шанхайского и Сан-Францисского.

Первой моей задачей в Асунсьоне стало возрождение литургической жизни прихожан. Ведь за 56 лет, с 1957 года, христианская община Асунсьона сократилась почти в шесть раз. Удалось ли что-то сделать? Наверное, немного. Совершаются регулярно богослужения, было несколько крещений, венчание, соборования и другие требы. В храме были отпеты несколько пожилых членов русской общины.

Было и чудо: нашлись благотворители парагвайцы, которые отремонтировали храм, очистили территорию церкви от тропической зелени и посадили розы и елочки. Церковный ландшафт сразу приобрел российский колорит. Мы избрали приходское собрание и другие органы управления. У нас даже сложилось небольшое ядро христианской общины.

Сегодня община православных в Асунсьоне — это около 30 человек взрослых и детей. На Святую Пасху 2013 года в храм пришло около 50 человек. Много это или мало? Церковь Христова, по Евангелию, присутствует и среди двух-трех человек. Но есть ли перспективы роста? Одному Богу ведомо. Потомки старой эмиграции растворились в парагвайской жизни и, за редким исключением, перешли в католичество. Современная эмиграция в Парагвай из России, с Украины или из Белоруссии малочисленна. К приходу редко присоединяются новоприбывшие, кто-то и не заходит в храм вовсе.

Состав прихода — интернациональный: русские, украинцы, белорусы, греки, на клиросе поет женщина из Македонии, в гости заходят болгары и сербы. Есть уже и этнические парагвайцы. Семена православия посеяны в южноамериканскую почву и приносят свои плоды.

Примечания:

1 Здесь и далее в кавычках выдержки из Летописи православной русской церкви в г. Асунсьоне (рукопись).

2 Простнев С.К. Судьбы российской провинции за рубежом. V Международные Стахеевские чтения: Материалы научной конференции. Елабуга, 2012. С. 206–209.