Иеромонах Димитрий (Першин). Что внутри, то и снаружи: Церковь и царства мира сего

Слушайте в себе клич живого огня,
званые, до последнего дня!
В каждом из живых — звонница родника,
званые — через века.

Это из песни «Званые». Автор — Константин Кинчев (рок-группа «Алиса»). И эта строфа-припев именно о чуде Пятидесятницы. Прикровенно, не в лоб, для имеющих уши слышать, для читавших Писание были написаны эти слова. Чтобы никого не смущать ни формой (русский рок, жесткие ритмы), ни содержанием (общение с Богом в Духе и истине).

Ведь главная тайна христианства, действительно, не умещается ни в сердце, ни в сознании: Бог и поныне являет нам Себя во плоти в таинствах Церкви, родившейся в этот час схождения Святого Духа на апостолов в Сионской горнице. Тем важнее эту тайну при передаче не исказить. По крайней мере, именно так пояснял притчевость своих образов и метафор сам Кинчев, когда мы беседовали с ним об этой песне.

В той же миссионерской тональности, без пафоса и надрыва, без экзальтаций и эйфорий, не опаляя огнем гнева, но просвещая благодатью Духа первые христиане проповедовали, обращали и крестили народ, пришедший в те дни в Иерусалим. Свое служение Церковь начинала мирно, светло и спокойно, в бесконечной радости и внутренней тишине. 

Именно этот внутренний свет, эта правда, оплаченная узами и казнями, эта любовь, а отнюдь не только чудеса как таковые, ибо чем-то подобным могли похвастать и язычники, и иудейские заклинатели, приводили людей в стан рыбаков, ставших ловцами человеков.

Не стоит забывать о том, что христианство начинало свой путь как сетевой зонтик. Никаких властных земных пирамид, никакого папоцезаризма или цезарепапизма, никакой симфонической идиллии между Афинами и Иерусалимом, имперским Римом и Христовой Церковью. Так, сосуществование, соседство, смежность, свидетельство…

Общины во главе с епископами, каковые в свободное время нередко, как заправские пастухи, пасли стада, были рассеяны вдоль тех путей, по которым прошли апостолы. Гонения, идущие волна за волной, отсеивали зерна от плевел. 

И вся надежда была на то, что Господь не оставит в беде, что пасхальная весть окажется убедительней и платонизма, и стоицизма, и языческих оргий, и культа солнца (митраизм), и ветхозаветного иудейского благочестия, что сама жизнь христиан станет их благовестием.

И эта надежда не подвела. Без офисов и без законов об оскорблении религиозных чувств христианство преобразило мир. Для этого не потребовалось запрещать аборты, репрессировать идолопоклонников или устанавливать жесткую прохристианскую диктатуру. В первые четыре века христианской истории Церковь просто была Церковью, взыскующей не земного, но небесного, не царств, но Царствия. 

И все остальное постепенно, пошагово, как теперь говорят, стало в свете этого свидетельства обретать новые черты, новое качество, новую глубину, доселе неизвестную ни язычеству, ни иудаизму.

Хорошо бы нам не забыть об этих древних наших корнях, заботясь о благолепии нынешних вершин. Не лелеять мечты о том, что государство нам поможет (с чего вдруг? — у него другие задачи на этой земле). А брать свою судьбу в свои руки. И быть просто Церковью, Христовой Церковью, взыскующей Царствия, а не царств. И тогда всё прочее приложится и станет на свои места.

С днем рождения, Церковь!