Интервью с протоиереем Олегом Стеняевым: Путь миссионера

— Я родился от венчанного брака, мой отец — Стеняев Виктор Иванович и моя мать — урожденная Журавлева Галина Федоровна повенчались, потом я родился, был крещен, с детства ходил в храм Рождества Пресвятой Богородицы в городе Орехово-Зуево.

Главную роль в нашей семье играла бабушка Матрена Федоровна Журавлева, которая и занималась воспитанием внуков. Она работала при храме уборщицей, и я обычно ждал ее на клиросе, когда она закончит работу, поэтому все мое детство прошло при храме. Основные молитвы: «Отче наш», Символ веры, «Богородица, Дева, радуйся» — я выучил, сидя у бабушки на закорках. В общем, воспитание у меня было религиозное. Самым ругательным словом бабушки было «коммунист», и это означало, что человеку уже ничем нельзя помочь.

В двенадцать лет я принял решение стать священником, и это было связано с тем, что в это время у меня появилась Библия, которую я купил по тем временам за большие деньги, за тридцать рублей. С тех пор я не расстаюсь со Священным Писанием. До армии я совмещал работу чтеца при храме с профессией токаря-расточника-координатчика, работал на разных заводах Москвы и Орехово-Зуева. После службы в армии я поступил в Московскую духовную семинарию, а после ее окончания служил в Тамбовской, Калужской и Московской епархиях.

— Как вы поняли, что Бог существует и что Он живой? Поделитесь вашим личным опытом.

— Первое переживание возникло, когда мне было шесть лет. Я побежал к реке Клязьме в Орехово-Зуево и вдруг увидел, что на одной половине неба льет дождь, а на другой светит яркое солнце, а между ними — радуга. И вдруг я осознал, что этот мир создал Бог. Я знал это всегда, но такое личное ощущение Божьего присутствия возникло у меня впервые. Это было настоящее детское переживание, встреча с истиной. Я был очень счастлив.

Другое переживание возникло в подростковом возрасте, в четырнадцать лет, когда на Всенощном бдении исполняли псалом «Благослови, душе моя, Господа» и у меня в душе вдруг родилась мысль: «Как все это красиво, и даже если меня не будет, всё это будет продолжаться!» Я был потрясен незначительностью своего существования и гармонией окружающего мира.

— А как вы поняли, что надо заниматься миссией? Как Господь призвал вас?

— Я не собирался заниматься миссией, все получилось спонтанно. Во время каникул в семинарии меня пригласили к баптистам в молитвенный дом, и я пошел туда вместе с моим другом, будущим священником. Баптисты поняли, что мы православные, стали задавать вопросы, а я стал отвечать. И я сделал открытие: православный может говорить с людьми другой веры на равных. Раньше я думал, что сектанты очень хорошо знают Библию, а тут понял, что на самом деле это не так.

До этого разговора я часто беседовал с пастором-пятидесятником Серафимом Марисом, который много раз сидел в тюрьме за свои убеждения. Он принял веру от Ивана Воронаева, основателя движения пятидесятников в России, и я был поражен тем, что на некоторые вопросы такой умный человек не мог дать ответ. И когда я спросил у него, почему пятидесятники отрицают иконы, ведь в Ветхом Завете сказано: «И на всех стенах храма кругом сделал резные изображения херувимов, пальмовых дерев и распускающихся цветов внутри и вне…» (3 Цар. 6:29). И пастор не смог ответить на этот вопрос.

Самое великое потрясение было, когда один баптист, с которым я много общался во время учебы в семинарии, перешел в православие, сейчас он служит на Ордынке священником. Более того, его родители — баптисты в третьем поколении, которые слушали наши беседы, тоже стали православными, прошли чин присоединения к Церкви и венчались. Тогда я понял, что этим можно и нужно заниматься, и что нет никакой миссии в человеческом понимании этого слова, как пишет апостол Павел: «Я сажал, Аполлос поливал, но взращивал Бог» (1 Кор. 3:6). Простой семинарист не смог бы обратить людей без помощи Божией, потому что Бог сам открывается людям, но иногда Бог использует для этой цели простых людей, иногда даже животных, как в известном случае с ослицей, которая говорила с пророком Валаамом.

— Может ли человек, не знающий Священного Писания, быть миссионером?

— Отец Павел Флоренский писал, что «православие не доказуется, а показуется». Когда мать моего друга обратилась в Православие, я дал ей послушать тропарь «Всех скорбящих Радость» и у неё из глаз потекли слезы. Это был самый решающий момент в ее переходе в Православие. Обращение человека всегда происходит на эмоциональном уровне, но, конечно, миссионеру нельзя обойтись без знаний. Например, я с детства читал Библию, позже мне попалась книга «Камень Веры» Стефана Яворского, которую мне подарил православный священник, перешедший в баптизм. Это главная антисектантская книга, которая стала для меня большим подспорьем. Но все равно человека нельзя выучить на миссионера. В Писании сказано: «Ибо от избытка сердца говорят уста» (Мф. 12:34). Есть люди, у которых есть дар миссионера, и поэтому знания органично ложатся на их жизнь, но, если человек не способен к этому делу, можно потратить многие годы, но так ничему и не научиться. Миссионер — это тот, кто по-доброму относится к заблудшим людям, и если православный проявляет агрессию к людям другой веры, то это не миссия, это что-то другое, не имеющее к православной миссии никакого отношения.

— Какой должна быть настоящая православная миссия?

— Очень часто миссионерская работа сводится к тому, что люди занимаются сбором компромата на сектантов, но такая деятельность бесполезна и бессмысленна. Во многих учебниках по сектоведению пишут о том, кого убил, изнасиловал или кому продал оружие сектант, но это можно назвать жанром «криминальное чтиво», но не сектоведением. Настоящее сектоведение заключается в том, чтобы с Библией в руках беседовать с людьми о вере. Так вели свои дискуссии с еретиками отцы I Вселенского собора в Никее, так проповедовали веру агарянам святые Кирилл и Мефодий, так Блаженный Августин полемизировал со всевозможными сектантскими группами своего времени. И если мы берем в руки не Библию, а Гражданский или Уголовный кодекс, то это никакого отношения к вере не имеет.

Святитель Иоанн Златоуст в «Беседах о статуях» сказал о тех православных, кто говорил, что у них нет ничего общего с еретиками, следующее: «У нас нет ничего общего только с дьяволом, со всеми же людьми мы имеем много общего. Они имеют одну и ту же с нами природу, населяют одну и ту же землю, питаются одной и той же пищей, имеют одного и того же Владыку, получили одни и те же законы, призываются к тому же самому добру, как и мы». С точки зрения Иоанна Златоуста агрессивная миссия — это «дьявольское бесчеловечие», и в подтверждении своих слов он приводит интересный пример: «Если в городе в яму упадет осел, все бросаются его вынимать. Еретик — тот же осел. Помоги ему добрым словом, примером, наставлением. Если в городе найдется хотя бы десяток людей, которые так станут себя вести, то скоро весь город окажется в правоверии». В молодости книги святителя Иоанна Златоуста всегда были у меня под рукой и помогли сформировать убеждение, что агрессия не свойственна православной миссии, а свойственна протестантам и католикам, потому что сформировалась под воздействием войн, которые они вели друг с другом.

— Отец Олег, расскажите поподробнее о сектах, какие они бывают?

— Все секты разделяются на три вида. Секты первого вида не признают учение о Святой Троице, второго вида — не признают иконы, отрицают догматы, а секты третьего вида — являются раскольничьими, и, исходя из такого деления, надо правильно выстраивать миссионерскую работу. К сожалению, сторонники тоталитарной миссии борются с сектантами агрессивными методами и тем самым создают из них мучеников, а если кто-то из православных начинает критиковать их методы, они говорят, что так себя и должны вести православные. Но апостол Павел говорил, что миссионер должен быть «с эллинами как эллин, с иудеями как иудей» (Мф. 9:20), а сторонники тоталитарной теории требуют, чтобы миссионер разговаривал с сектантами точно так же, как разговаривает с православными. Но они не понимают завета апостола Павла, что надо быть для всех — всем, чтобы привлечь к Христу, поэтому миссия в своём агрессивном формате заходит в тупик. Слава Богу, что сейчас появляются евангельские кружки для молодежи, где миссия начинается не со сбора компромата на тех, ради кого она совершается, а с изучения Слова Божьего.

Сейчас в православную жизнь вмешиваются различные харизматические псевдоправославные группы, которые наносят урон Православию, а представители этих групп очень много говорят о любви, но поступают совершенно наоборот. Мой покойный духовник отец Дмитрий Дудко говорил, что сектантом может быть православный человек, который узко смотрит на истину, и если человек агрессивный и не дружелюбный — это первый признак сектантства внутри Православия.

Апостол Павел говорил, что «если имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имею любви, — то я ничто» (1 Кор.13:2). Если человек знает Бога, а любви не имеет, тогда в чем смысл этого познания?!

— Как же тогда выстраивать взаимоотношения с этими людьми, ведь, действительно, лучшее слово, которое сектант может услышать от православных, это «еретик», не говоря уже о проявлениях любви в свой адрес…

— Отношения с заблудшими надо выстраивать так, как учит Христос, и в первую очередь здесь важен пример отношений Иисуса Христа с самарянами, которые для иудеев были людьми другой веры. Самаряне — представители классической секты внутри иудаизма. У самарян существует альтернативное место поклонения Богу на горе Гаризим, свое самарянское Пятикнижие — Масора. Поэтому пример общения Христа с самарянами — это евангельское учение о том, как надо выстраивать отношения с людьми другой веры.

Прежде всего, Христос не разделяет их убеждения. Самарянка говорит Христу: «Отцы наши на этой горе поклонялись Богу, а вы говорите, что в Иерусалиме то место, где должно поклоняться». Говорит ей Иисус: «Верь Мне, женщина, что приходит час, когда не на горе этой и не в Иерусалиме будете поклоняться Отцу. Вы поклоняетесь тому, чего не знаете; мы поклоняемся тому, что знаем, потому что спасение — от иудеев» (Ин. 4:20-22). Но в то же время Христос не гнушается этими людьми, в отличие от иудеев, которые не хотели даже общаться с самарянами, а проводит в их селении два дня, общается с самарянкой, чем удивляет даже своих учеников, которые Его спросили: «Что Ты хочешь от неё?»

Христос в нравственном смысле ставит самарян иногда выше, чем правоверных иудеев. Возьмите притчу о добром самарянине. В этой притче ортодоксальный священник, левит-певчий прошли мимо избитого человека, а сектант, еретик-самарянин остановился и позаботился об избитом человеке, привез его в гостиницу и заплатил за него.

Христос рассказал эту притчу, отвечая на вопрос одного законника о том, кто есть ближний, и тем самым показал, что сектанты и еретики могут быть ближе Богу. Вспомните притчу об исцелении десяти прокаженных, только один из которых вернулся поблагодарить Христа, и тот был самарянином. Противники Христа часто говорили ему: «Ты сам как самарянин», — поэтому любой православный миссионер, выстраивая отношения с заблудшими по-евангельски, также будет встречать непонимание со стороны единоверцев.

Вот что писал архиепископ Иоанн (Шаховской) по этому поводу в статье «Сектантство в Православии и Православие в сектантстве»: «Не всякий православный по имени таков по духу, и не всякий сектант по имени таков по духу, и в настоящее время в особенности можно встретить «православного» — настоящего сектанта по духу своему: фанатичного, нелюбовного, рационально узкого, упирающегося в человеческую точку, не алчущего, не жаждущего правды Божией, но пресыщенного горделивой своей правдой, строго судящего человека с вершины этой своей мнимой правды — внешне догматически правой, но лишенной рождения в Духе. И, наоборот, можно встретить сектанта, явно не понимающего смысл православного служения Богу в Духе и Истине, не признающего то или иное выражение церковной истины, но на самом деле таящего в себе много истинно Божьего, истинно любвеобильного во Христе, истинно братского к людям…»

Девяносто процентов сектантов в нашей стране — ранее крещеные люди, и православие в них более живо, чем те заблуждения, которые они приобрели позже. Я никогда не забуду, как наши баптисты, пятидесятники и адвентисты радовались, когда пал «железный занавес» и их собратья из Америки и из Европы приехали к ним, но потом они пережили огромное разочарование. Они поняли, что православные россияне намного ближе по духу и менталитету, чем американские баптисты, английские адвентисты или немецкие пятидесятники. В связи с этим в ряду сектантов произошел раскол на старшее и младшее поколения, а в младшем многие симпатизировали Православию. Я знаю одного очень крупного харизматического лидера, который произнес однажды такую фразу: «Жить надо в протестантизме, а умирать всё же в Православии!»

— Зачем тогда проповедовать сектантам, если многие из них и так по духу православные?

— Это необходимо делать! Словосочетание «по духу», о котором говорит архиепископ Иоанн (Шаховской) означает менталитет человека, а менталитет, мироощущение и собственные дела не спасают человека, а спасает только Христос. Если человек идет путем погибели, это не значит, что его нельзя спасти, и если Иоанн (Шаховской) смог увидеть в неправославных людях православный дух — это говорит о его большом христианском сердце. Наша задача заключается в том, чтобы достучаться до глубинных начал в каждом россиянине, даже если они не крещены, их предки были православными, поэтому мы не чужих овец воруем, а своих возвращаем. Господь говорил: «А идите наипаче к погибшим овцам дома Израилева» (Мф. 15:24).

В наше время погибшие овцы дома Израилева — русские православные люди, крещеные, но не наученные вере или соблазненные в ереси и заблуждения. Их надо спасать от конфликта с предками, потому что они попрали веру своих отцов, совершили хамов грех. Их надо спасать от конфликта с Церковью, потому что это конфликт с Богом. Церковь — это тело Христово, а глава Церкви — Сам Христос.

— А чем истинная православная проповедь отличается от сектантской и псевдоправославной проповеди?

— Сектантская проповедь строится на отрицании, потому что она идет от протеста и несогласия (поэтому они и называются «протестанты»), и подобно им наши псевдоправославные горе–миссионеры также протестуют и не соглашаются с чем-то. Православная проповедь строится на утверждении положительного начала православной веры, поэтому прежде, чем входить в теологическую конфронтацию с сектантами, надо попытаться поговорить с ними о том хорошем, что есть у них в душе с точки зрения православного мировоззрения. Кстати, блаженный Иероним Стридонский в толковании на Евангелие от Матфея пишет, что в ереси впадают те люди, которых дьявол не смог соблазнить с помощью грубых плотских грехов. Поэтому в секту попадают не нравственно-испорченные люди, а те, которые в нравственном смысле стоят выше, чем православные.

— Вы можете привести пример выдающегося современного миссионера?

— Отец Даниил Сысоев! Очень светлая голова! Он прекрасно знал Священное Писание и хорошо ориентировался в святоотеческой традиции. Сейчас все миссионеры находятся в конфронтации друг с другом, а отец Даниил мог общаться со всеми, потому что любил всех и пытался всех примирить, потому что он был подлинный миротворец. Когда его не стало, некоторые из зависти стали говорить, что у него агрессивная миссия, но это не так. Я видел, как он общался с мусульманами и старообрядцами, его поведение всегда было миролюбивым, и это свидетельство того, что он действительно подражал Христу, который пришел в этот мир спасать грешников, непросветленных и заблудших. Отец Даниил отдавал все свои силы миссионерскому служению, хотя у него самого была семья и дети, он строил храм. Господь в притче о заблудшей овце говорит, что иногда надо оставлять девяносто девять овец и идти искать одну заблудшую, и видимо это было жизненным принципом отца Даниила. Надо обязательно изучать наследие отца Даниила Сысоева, читать его книги, потому что там можно найти очень много интересного. В конфликте с наследием отца Даниила может находиться только тот, кто не читал его книг, не слышал его лекций и бесед, поэтому у такого человека складывается неправильный образ отца Даниила.

— Во всех СМИ нам говорят что плюрализм – это хорошо, а демократия чуть ли не одна из лучших форм правлений всех времен и народов…

— Все три современные политические идеологии: коммунизм, национал-социализм и демократический либерализм — соблазн апостасийного времени, они стремятся расшатать и опрокинуть Россию. Эти три идеологии одинаково чужды православному политическому самосознанию.

Коммунизм — это следствие разрушения естественных начал жизни и один из видов психического помешательства человечества. Апокалиптический символ коммунизма — зверь багряный. В Писании сказано: «Сказал безумец в сердце своем: «нет Бога». Они развратились, совершили гнусные дела; нет делающего добро» (Пс. 13:1).

Национал–социализм, который гордо поднял свою голову на Украине, также является оскорбительным движением для Бога. Его апокалиптический символ — дракон (Откр. 12:14). Национализм подрывает основы библейского откровения и всецело зиждется на идеях Дарвина, Ницше и Талмуде. Вера национал-социалистов в эволюцию, евгенику и сверхчеловека позволяет классифицировать их как секту сатанинской направленности. Их учение о расовом превосходстве одного народа над другим не выдерживает библейской критики и является прямым продуктом неоиудейского учения о преимуществе крови, потому что ветхозаветная религия древних евреев не знала такого учения. Ветхозаветная традиция не знает такого понятия «нация». Евреи ассоциировали себя с религиозной общиной Авраама, что согласуется и с новозаветным пониманием этого понятия. «Ибо не тот Иудей, кто таков по наружности, и не то обрезание, которое наружно, на плоти;но тот Иудей, кто внутренно таков, и то обрезание, которое в сердце, по духу, а не по букве: ему и похвала не от людей, но от Бога» (Рим. 2:28-29). Священное Писание уравнивает в глазах Создателя весь человеческий род, потому что «от одной крови Он произвел весь род человеческий» (Деян. 17:26). Любое учение о недочеловеках есть проявление полного невежества и крайне опасных для общества уголовных наклонностей.

Демократия — это опасное политическое безволие, основанное на подчинении интересам толпы. Апокалиптический символ либерал-демократизма — лжепророк (Откр. 16-13). Священное Писание категорически осуждает безответственных демократов и решительно дистанцируется от них: «Входите тесными вратами, потому что широки врата и пространен путь, ведущие в погибель, и многие идут ими; потому что тесны врата и узок путь, ведущие в жизнь, и немногие находят их» (Мф. 7:13-14). Либерализм наносит нравственный и моральный вред обществу, что мы можем наблюдать на примере Европы. Опасность демократических предвыборных технологий заключается в том, что к власти приходят проходимцы и шарлатаны, например, в Германии демократическим путем к власти пришел Гитлер. Демократия более всего способствует коррупции, росту воровства и преступности. Либерализм в области свободы совести всегда приводит нацию к нравственной деградации.

В Апокалипсисе сказано, что три ипостаси дьявола — коммунизм, национал-социализм и демократия — объединятся перед последней схваткой добра и зла, и в этой связи не удивительно, что американские представители поддерживают националистические группировки. «И видел я выходящих из уст дракона, и из уст зверя, и из устлжепророка трех духов нечистых, подобных жабам: это бесовские духи, творящиезнамения; они выходят к царям всей вселенной, чтобы собрать их на брань в оный великий день Бога…» (Откр. 16:13-14).

Сейчас одни хотят реставрировать Советский Союз, другие хотят вовлечь Россию в идеологию национал-социализма, а третьи втянуть в демократические программы, но это все чуждые для нашей страны идеологии, преодолевая которые мы должны провозглашать православие, самодержавие и нравственность.

— Каким вы видите будущее России? В одной из проповедей вы сказали, что Россия нашла свою главную национальную идею, которая заключается в объединении земель русских…

— Будущее России в руках Господа. Я не провидец, но могу сказать, что те силы, которые настраивают украинцев против русских, одинаково враждебны и Украине, и России, и эти силы зла действуют по всему миру. Будущее России я вижу в утверждении православной веры, потому что великую российскую империю создали не коммунисты, не национал-социалисты, не демократы, а великие князья киевские и суздальские, цари града Москвы. Наша национальная идея всегда заключалась в собирании земель русских, но не в смысле чернозема, а в смысле объединения единоверцев. Великоросский, малорусский и белорусский тип возник из духовной среды православия, потому что до крещения Руси были лишь древляне, кривичи, вятичи. Поэтому, когда мы говорим о возрождения нашей страны, мы должны вернуться к истокам. Наши истоки — не вера древних берендеев, и язычников, потому что так можно дойти до арийских корней и закончить пляской под барабан вокруг статуи Кришны, а православие. Лев Гумилев писал, что на Куликово поле пришли москвичи, коломенцы, рязанцы, а ушли русские. И если мы хотим пережить национальное возрождение, то возвращаться к временам до князя Владимира бессмысленно.

Русский этнос вмещает в себя и великороссов, и белороссов, и малороссов. Конечно, у каждого из нас есть своя малая родина. Моя малая родина — это Орехово-Зуево, но почему я должен противопоставлять Орехово-Зуево Москве?! Орехово-Зуево нет без Москвы, и Москва складывается, в том числе, из Орехово-Зуево. Империю поделили на Белоруссию, Россию, Украину и Казахстан большевики, потому что они пошли на поводу у национальных сепаратистов того времени. Большевики не придавали большого значения нациям, они были космополитами и интернационалистами и считали, что нация через какое-то время отомрет, но теперь Россия разорвалась именно по этим швам. Можно подумать, что рукой Ленина и Троцкого водил сам дьявол! И то, что сейчас происходит на Украине — это рецидив постсоветского прошлого, и те, кто пытается отстаивать границы, нарисованные Лениным и Троцким — жертвы постсоветского сознания, потому что нельзя разделить одну семью. Жизнь гораздо сложнее политики, в политике много стадных инстинктов, поэтому толпа всегда изберет Варавву и всегда отвергнет Христа.