Белый цветок: Праздник дела, без которого вера мертва

Вера без дел мертва: о поклонении Богу в духе
 В воскресенье к входу в Марфо-Мариинскую обитель от метро тянулся тонкий, но непрерывный людской ручеек. После службы прохожих начнут привлекать юные сестры милосердия с гитарами и поппури из известных песен, утром – идут те, кто уже знает, зачем.
Через рамку металлоискателя мы прошли под слова Святейшего Патриарха Кирилла (после литургии в своем храме мы как раз подошли к проповеди): он как раз связывал сегодняшнее Евангельское чтение о самарянке у колодца, заповедь поклоняться Богу «в духе и истине» – и милосердное служение ближним. Собственно, ради милосердия – организованного службой «Милосердие» праздника Белого цветка – большинство пришедших и собрались.
Этот день еще до революции был посвящен одновременно общению и помощи тем, кому плохо. Именно поэтому «краудфандинговое мероприятие» становится праздником и одновременно ступенькой на духовной лествице.
Если забота о скорбящих и больных будет делом всей Церкви и каждого ее члена, если все будут в этом участвовать, заражая окружающих идеей жертвенного служения ближним, «тогда это жертвенное служение и будет поклонением Богу в духе – в духе Его учения, в духе Его истины», – сказал Святейший Патриарх.
– Если бы Господь сказал самарянке: «В истине надо поклоняться», тогда наша вера была бы неким интеллектуальным изыском. Конечно, развивалась бы богословская мысль, совершенствовались бы формулировки, и вся наша деятельность сводилась бы к тому, чтобы эта истина становилась понятной людям. Но тогда не было бы, может быть, самого главного – осуществления этой истины в жизни. Добрые дела, к которым Господь нас призывает, – это и есть поклонение в духе, – пояснил Предстоятель Церкви.
Получается, что количество совершаемых молитв, количество посещаемых богослужений важны лишь вместе с делами веры и служения ближним – а «без духа и истины все это превращается в пустословие и некое обрядоверие».
«Насколько мы готовы в соответствии с этой истиной творить добрые дела, чтобы в истине и в духе поклоняться Богу?» – этот вопрос Патриарх предложил каждому присутствовавшему в обители, потому что, сказал он, этот же вопрос «и Бог поставит перед нами на Страшном суде. От того, как мы ответим на этот вопрос: посещали ли мы больных, находящихся в темнице или в больнице, кормили ли голодных, одевали ли нагих, давали ли жаждущим напиться воды, – от ответов на эти Божественные вопросы зависит наше будущее».
Такой вопрос не страшно было слышать среди наполнявших обитель сестер милосердия и просто добровольцев – девушек в белых косынках и фартуках, с белыми цветами и кружками для пожертвований, с белыми воздушными шарами. Еще во время проповеди я опустила сторублевую купюру в ящичек, получила взамен белую хризантему и уверение одного из добровольцев: «Вот видите, только что вы несложным образом помогли ближним, сделали без усилий доброе дело».
Голос Патриарха из динамиков легко перекрывал тихие бытовые диалоги о белых цветах и погоде. Есть подозрение, что в Марфо-Мариинской обители в этот день собрались люди, уже регулярно кому-то помогающие – хотя бы собственному храму в его инициативах милосердия.
Собрались прихожане, и без того регулярно «скидывающиеся» на чью-нибудь операцию или «вертикализатор», везущие вещи для бездомных, крупы и консервы неимущих, одежду для чьих-то детей через всю Москву или свой родной город в неподъемных сумках. Но если и были среди слышащих эти слова люди, не обращавшие внимания на нуждающихся, Патриарх воодушевлял их начать прямо здесь и сейчас:
– И если кто-то скажет: я совершаю мало добрых дел – по недостатку времени, по неведению, по окаменелому нечувствию, просто потому, что целиком поглощен текущей жизнью, работой, теми делами, которые надлежит делать, – то, может быть, такое честное признание будет первым шагом на пути поклонения Богу в духе истины, – говорил Патриарх.
Помощь «ближним» стоит понимать буквально: не обязательно сразу искать нуждающихся по всем просторам нашей великой страны, можно посмотреть на соседей по подъезду или храму.
– Есть старые, пожилые, одинокие члены приходов, о которых мало кто заботится. Никто не знает, куда идет эта согбенная старушка после службы. Кто ее ждет дома, и ждут ли ее вообще? А что она будет сегодня кушать, и есть ли у нее, на что покушать? – спрашивал Патриарх. – В каждой общине должно быть ясное понимание, сколько членов прихода нуждаются в поддержке. Именно поэтому мы и говорим, что в каждом приходе должна осуществляться социальная работа, а говоря традиционным языком, – должны совершаться дела милосердия, обращенные к своей собственной общине. Сегодня, конечно, этого недостаточно, потому что так много горя вокруг, и рядом с храмом есть и больницы, и дома престарелых, и одинокие люди, и многое-многое другое, что требует от нас усилий.
Улитки, вышивки и шашлыки в помощь детям
После литургии Патриарх отправился осматривать Елизаветинский детский дом для девочек и группу круглосуточного пребывания детского паллиативного отделения (проще говоря – хоспис, где находятся шесть тяжелобольных детей) в Марфо-Мариинской обители. А остальные гости праздника зашумели, заулыбались, под призывы сборщиков с белыми цветами «Жертвуйте на дела милосердия», – двинулись исследовать территорию. На входе каждому выдавали карту, обещавшую две концертные площадки, ярмарку, мастер-классы и еду.
Осмотреть всё сразу было непросто. Так что концерт для большинства посетителей праздника оставался фоном: из-за деревьев, из-за поворотов аллей, из-за храма доносились песни. Выступали, например, солисты Большого театра и Центра оперного пения Галины Вишневской, Секстет Большого театра России.
Были приглашены коллективы самых разных стилей. На сцену поднимались то пожилые люди с медалями на груди («Хор ветеранов»), то молодые обладатели балалаек и народных трещоток. Также среди участников концерта были обещаны ансамбль «Ихтис», ансамбль старинного танца «Time of Dance», духовой квинтет «New Life Brass», квартет «Московская балалайка», квартет тромбонов «Music-Brass», дуэт «Усэ Гаразд» и другие.

Иногда к сцене бывало трудно пробраться из-за аншлага, иногда любопытство уводило на ярмарку сувениров или снеди. По всем дорожкам ходили мальчишки с корзинами пирожков: 30 рублей в кружку – и вы сделали еще одно доброе дело, а заодно поняли, что изрядно проголодались. Откуда-то доносился даже запах шашлыка, но единственная очередь – по-настоящему длинная – вытянулась за мороженым.

На траве поставили столы для мастер-классов, расстелили циновки. Дети плели соломенных кукол, делали в разных техниках цветы, мастерили броши, рисовали. Если чем и были недовольны участники и руководители занятий, то тем, что время не резиновое.
На мастер-классах многим удалось изготовить поделки, вполне пригодные для следующей благотворительной ярмарки. На той, что прошла во время праздника Белого цветка, можно было купить практически всё, что угодно: вязаный берет или вышитую картину, мягкую игрушку ручного пошива или вязаные бусы, керамические игрушки и расписные деревянные яйца, футболки со смешными принтами и даже живых улиток. Перед праздником можно было пожертвовать собственные поделки для благотворительной ярмарки.
Детский сад, где спастики и эпилепсии тоже боятся, но и с ними живут
Все, кто в воскресенье собрались в Марфо-Мариинской обители с белыми хризантемами, розами, гвоздиками и так далее, пришли ради одной цели – помочь семьям с детьми-инвалидами. При Марфо-Мариинской обители существует детский садик для детей с детским церебральным параличом. Дважды в неделю родители (чаще всего это, к сожалению, одинокая мама) могут оставить здесь своего ребенка с утра до вечера на попечение специалистов.
Заведующая детского сада Анна Прищенко рассказала порталу «Православие и мир», что на продолжение работы столь необходимого детям и родителям садика нужны немалые деньги.
– Мы работаем с 2011 года, у нас были планы по расширению, но теперь необходим переезд. В Марфо-Мариинской обители мы находимся в подвальных помещениях, здесь решетки на окнах, и снять их нельзя, потому что обитель – памятник архитектуры. Если мы не переедем, пожарная инспекция просто закроет детский сад. Помещение уже нашли, и департамент Госимущества отдал ключи, но оно в ужасном состоянии, на ремонт требуется около 25 млн рублей, а затем 15–20 млн уйдет на оборудование, – посетовала Анна Прищенко.
Понятно, что такую сумму невозможно собрать за один день в одной обители, даже пригласив на богослужение, а потом в гости на концерт и пирожки всю Москву. На сайте праздника Белого цветка по-прежнему доступны удобные инструменты для перевода пожертвований, так что стать участником акции можно в любой день и виртуально.
Среди воспитанников детского сада – дети с детским церебральным параличом разных типов и с различными сочетанными диагнозами. Кто-то, вдобавок к ДЦП, плохо слышит или совсем не видит.
Почти у всех воспитанников – «эпиактивность», то есть ни в один другой детский сад их не берут, несмотря на все разговоры об инклюзии, из опасений эпилептического приступа.

Ребенка в саду при Марфо-Мариинской обители в случае приступа грамотно уложат в определенную позу, окажут первую помощь и вызовут маму и «скорую». Не бояться приступов невозможно, ведь они препятствуют развитию детей, но страх не парализует тех, кто хочет помочь.
В детском саду нет своего врача (есть дефектолог, психолог, педагог), нет права делать какие-либо уколы, т.е. ребенку так же поможет «скорая», как если бы приступ случился дома.
– Если мы не поможем этой маме, ей никто не поможет, – поясняет Анна Прищенко, почему и таких детей принимают в детский садик в обители. – Ей нужно время, чтобы сделать какие-то дела, возможно, устроиться на работу хотя бы на два раза в неделю. Родители детей с инвалидностью говорят нам: вы не представляете, сколько всего мы успеваем за эти два дня! Переделали всё, и ещё осталось время на себя. Представляете: у них годами вообще не было никакого времени, а теперь появились целых два дня.
В детском саду достаточно наполненное расписание занятий и бытовых действий.

– Для наших детей очень важен сам распорядок дня, неизменная последовательность, – поясняет Анна Прищенко. – Каждый день, когда ребенок приходит в группу, ему сразу говорят: сейчас у нас завтрак, потом будем играть, потом заниматься, потом обедать, потом гулять, потом спать. Иначе ребенок не поймет, зачем его куда-то ведут, одевают или раздевают, что происходит, и начнет плакать. Четкий распорядок помогает деткам структурировать свое поведение и свой день.
В детском саду при Марфо-Мариинской обители дети учатся общаться и играть друг с другом. Их не берут в детские сады, они не могут полноценно дружить со сверстниками на детских площадках во дворах, и поэтому замкнуты на маму, особенно если в семье нет других детей.

– Когда дети приходят к нам, они не умеют играть и общаться друг с другом, а мы постепенно переводим их от общения со взрослыми к общению со сверстниками, – говорит Анна Прищенко. – Очень много неговорящих детей – мы помогаем им освоить альтернативные способы коммуникации с помощью карточек. Они могут понять, чего от них хотят, и выразить свои желания, составить предложения. Вербальные и невербальные, интеллектуально сохранные и отсталые детки занимаются вместе. Даже если у ребенка заключение о необучаемости от психолого-педагогической комиссии, его можно развить сообразно его возрасту. К сожалению, учреждений, где таких детей готовили бы к школе, нет ни в Москве, ни вообще в России.
Лариса – мама двоих детей – привозит в детский садик свою дочку Василису с детским церебральным параличом. Для них это возможность познакомиться и пообщаться с новыми людьми – и детьми и взрослыми. Привлекают и новые, отличные от домашних игрушки.
Василиса вовсю хлопает в ладоши, слушая выступления музыкантов на празднике Белого цветка, а в игровой комнате детского сада с упоением укачивает куклу в игрушечной кроватке.
Из Немцово (что близ Домодедово в Московской области) по пробкам часто не наездишься – поэтому приезжают только раз в неделю, а не два. Но садик очень ценят.

Праздник Белого цветка в России праздновался уже более ста лет назад: в 1910–1911 годах его проводили, чтобы собрать деньги на помощь больным туберкулезом. Тогда праздник активно поддерживала Царская семья (императрица с дочерьми сами изготавливали поделки для благотворительной ярмарки и закупали белые цветы).
Российской империи больше нет, так что за возрождение традиции взялась Церковь. Чахотку научились лечить и предотвращать, но горя и боли в мире, кажется, меньше не стало.
Через сто лет – в 2011 году – на улицы Москвы снова вышли девушки с белыми цветами и призывами внести свою лепту в дела милосердия.
Хочется верить, что в XXI веке традиция проживет подольше, чем в неспокойном двадцатом.