Феодоро: последний осколок Византии

Неприступный город Мангуп высоко в горах. Князья и княжны из благородного рода Палеологов. Говоривший на почти что немецком языке народ, умевший отбиваться от турок еще 20 лет после падения Константинополя. Двуглавый орел на гербе. А еще — ниточка, которая тянется в наши дни, в московский район Ховрино. Это не фэнтази, а очередные эпизоды из истории Крыма, малоизвестные большинству россиян.

Три века истории

Княжество Феодоро, оно же Готия (Θεοδόρο, Γοτθία) просуществовало на крымской земле 270 лет — с 1204 по 1475 год. Для сравнения: Екатерина II присоединила Крым к России всего 230 лет назад — в 1783 году. Страна Феодоро была небольшой: она занимала лишь самую южную часть полуострова — горы и часть побережья до Алушты, издревле осваивавшегося и греками, и римлянами, и византийцами.

Население княжества состояло в основном из крымских готов, греков и алан, исповедовавших православие, и к концу существования княжества составляло около 150 тысяч человек. Впрочем, в последние десятилетия значительно вырос процент крымских татар, караимов и других тюрков, по разным причинам пожелавших подружиться с византийской цивилизацией. Столицу княжества, город Мангуп, построенный на горе неподалеку от современного Севастополя и Бахчисарая, в ту эпоху часто называли Феодоро. А основным портом была Авлита — фактически уже в черте современного Севастополя.

XIV и XV века в Крыму были беспокойным временем. Феодоро атаковали с одной стороны монголо-татары, с другой — генуэзцы, постепенно отвоевавшие у княжества побережье. Итальянцы забрались на этот по тем временам «край света» потому, что хоть он и был далеко от Апеннин, но вовсе не был краем: в XIII—XV веках на берега Черного моря переместился Великий шелковый путь, сказочно обогащавший предприимчивых купцов. Перетянув доходы княжества на себя, генуэзцы способствовали его постепенному упадку.

Часть крымских готов была вынуждена перейти в «итальянское» подданство, однако свои владения в Крыму генуэзцы называли Капитанством Готия. С севера Феодоро атаковал вначале татарский темник Ногай в 1299 году (удалось отбиться), сто лет спустя не сумели его захватить и орды хана Едигея, но и здесь часть земель была потеряна. Отступив в горы вокруг Мангупа, крымские христиане продержались еще семьдесят лет и были разбиты новым врагом, турками, лишь тогда, когда и греки, и сербы и болгары уже на века потеряли независимость.

Происхождение князей (или, как они сами себя называли — аутентов) Феодоро до сих пор не выяснено: они могли быть представителями знатного армяно-греческого рода Гаврасов, но могли и действительно происходить от династии Комнинов и Палеологов (как сами утверждали). Поэтому небольшое княжество занимало видное политическое и экономическое место в Восточной Европе, и с его владыками «царской крови» желали породниться правители других стран. Мария Палеологиня, княжна Мангупская, была женой молдавского господаря Стефана III Великого, ее тетя Мария Готская состояла в браке с последним владыкой другого византийского осколка, Трапезундской империи, Давидом Великим Комнином.

Последние годы

Сокрушили «последний осколок Византии», как и Константинополь, тоже турки. Осада неприступного Мангупа продолжалась пять месяцев. Мужественным феодоритам удалось перебить почти весь отборный корпус янычар Османской империи, но турки в конце концов овладели крепостью измором и хитростью. Почти все население города — 15 тысяч человек (по тем временам — город вполне приличных размеров) были или убиты, или угнаны в рабство.

На плато вокруг Мангупа при раскопках базилики, проводившихся археологом Н. И. Барминой, были обнаружены гробницы, буквально забитые скелетами, — до 17 в одной из них, причем многие черепа имели следы ударов тяжелым тупым орудием. У многих скелетов были отрублены верхние или нижние конечности. Захоронения обнаруживались в самых неожиданных местах. В качестве могил использовались выемки винодавилен (тарапанов), а иногда тела лишь немного присыпали землей и камнями.

Когда из бывших земель Феодоро был сформирован Мангупский кадылык, он еще долгое время оставался христианским. Дело в том, что после завоевания турки проявили мудрость и не стали добивать остатки поверженных врагов, избавляя себя от изнуряющей «партизанщины». Земли домена султана, на которых проживало христианское население, находились вне юрисдикции крымских ханов. Мусульманам даже было запрещено долгое время на них селиться. Языком местных христиан оставался готский, то есть германский диалект, о чем в письме от 1562 года упоминал австрийский дипломат Ожье Гислен де Бусбек. Письмо содержит список из 96 местных слов и фраз, а также записанную послом песню на готском языке.

В последующие века готов, конечно же, постепенно ассимилировали, и их следы в Крыму сегодня заметны только в белокурости и североевропейских чертах лица отдельных крымских татар и караимов. Историк Андрей Буровский пишет, что последние деревни готов еще существовали в Крыму даже в XVIII веке, но из-за какого-то конфликта их жители были перебиты татарами буквально накануне присоединения полуострова к России. Спастись удалось лишь одному подростку, уплывшему на лодке в море, — его подобрали русские моряки.

Мангуп

Хорошо сохранившиеся руины крепости столицы княжества Феодоро можно увидеть и сегодня. Твердыня выстроена на вершине горы Баба-даг, возвышающейся над уровнем окрестных долин на 250 метров, а над уровнем моря — на 583 метра. Место было выбрано не только из-за отвесных скал, но и потому что тут была вода — из земли били два источника.

Баба-даг и без крепостных стен крайне неудобна не то что для штурма, но и для простого подъема. Гора представляет собой отдельно-стоящее «столовое» плато, круто обрывающееся к югу. С северной стороны на нее взобраться хоть и сложно, но можно: там крутые обрывы имеют четыре протяженных выступа, разделенных пологими оврагами. Их жители перегородили мощными стенами с башнями и пропускали только гостей с мирными намерениями.

Первые укрепления на горе построили еще в V веке, когда готы только переселились в Крым, а уже в VI веке на плато возводится монументальная базилика. Так Мангуп (как его тогда называли — Дорос) становится центром Готской епархии в Крыму и даже на некоторое время Доросской митрополии, объединявшей христиан на огромных территориях — от Хазарского каганата до Северного Кавказа и Хорезма.

Но временем высшего расцвета Мангупа стал все-таки период княжества Феодоро. Именно с этой эпохи сохранились множественные искусственные пещеры-казематы, оборонительные стены, фундаменты базилик и руины цитадели на мысе Тешкли-бурун. Лучше всего сохранились сама цитадель и остатки оборонительных стен.

В самой большой пещере, называемой Барабан-коба, стоит колонна. Если ударить по ней, раздастся звук, напоминающий бой барабана. Предполагают, что здесь находилась тюрьма, в которой при турках томились знатные пленники, в том числе русские. Так, в Мангупе в 1569 году держали в заточении русского посла Афанасия Нагого с товарищами, а в 1572–1577 годах — Василия Грязного.

К сожалению, от самых величественных зданий Мангупа — дворца князей и величественного храма Святых Константина и Елены — остались лишь фундаменты, но по обрывам сохранились пещерные церкви и монастыри, кое-где возможно увидеть следы фресковой росписи.

Из Крыма — в Химки-Ховрино

Сейчас именно этим маршрутом — почти что в Химки-Ховрино (а точнее, в Шереметьево) летают из Крыма в Москву самолеты — всего два часа полета. В Средние века путь занимал много дней, иногда — целый месяц, на лошадях, по плохим дорогам, сквозь рогатки и засеки оборонительных линий. Но жители Феодоро преодолевали его, налаживая свои связи и с Московским государством.

Великий московский князь Иван III направлял в Крым послов, чтобы породниться с князьями Феодоро. Но судя по нынешней московской топонимике, наибольшую известность получила знатная семья Ховриных, позднее ставших московскими боярами и расколовшихся в XVI веке на два рода — Головиных и Третьяковых.

В конце XIV века предок Ховриных переселился из крымского города Судак в Москву. По одним данным, его звали Кузьма Коверя и он был всего лишь богатым купцом, по другим — это был аристократ Стефан Васильевич. Недоброжелатели говорили, что фамилия Ховрин происходит от древнерусского слова «ховра», то есть неопрятный, вероломный человек. Но им возражают, что Стефан Васильевич был не просто знатного, а даже царского рода, и потому Ховрин — это искаженное от византийской императорской династии Комнен. Мол, фамилия Комнен оказалась неблагозвучной для русской речи, и ее тут же переиначили на Комрин, а позднее — Ховрин.

В «Российской родословной книге», опубликованной в XIX веке князем Петром Долгоруковым, действительно упоминается князь Готии Степан (Стефан) Ховра, который был принят с честью князем Дмитрием Донским или его сыном князем Василием, получил подворье в Кремле, отмеченное на старинных картах города. В старости Стефан принял монашество под именем Симон, а сын его Григорий Ховра сыграл важную роль в основании Симонова монастыря. Но те, кто не верит родословным книгам, возражают, что записи о княжеском происхождении бояре Ховрины подделали, а изначально в русских летописях упоминается лишь купец Кузьма.

Но в любом случае по-византийски образованные, поднаторевшие в конкуренции с генуэзцами на Великом шелковом пути Ховрины смотрелись в тогда еще диковатой Московии выигрышно. Они стали своего рода министрами финансов — наследственными казначеями Московского княжества.
В 1585 году Ховриным были пожалованы земли на реке Лихоборке к северу от Москвы, и там возникло село, названное в честь боярина. Сегодня это уже окраина разросшегося мегаполиса, где проживают более 80 тысяч человек. Интересно, многие ли из них знают о связи названия своего района с византийскими не то торговцами, не то аристократами из Крыма?