Эксперты подвели итоги конкурса на образ современного православного храма

 В жизни Русской Православной Церкви произошло знаковое событие. Архитекторы, искусствоведы, строители и священники, заинтересованные в развитии творческой мысли в сфере православного храмостроительства, объединились, чтобы собирать и поддерживать все лучшее, что создается в этом направлении современной архитектуры. Первым поводом для серьезного разговора на эту тему стали результаты конкурса «Современное архитектурное решение образа православного храма». На обсуждении конкурсных работ в Центральном Доме Архитектора его участники высказывались довольно откровенно, и часто положительные отзывы сменялись критическими.

В частности, отмечалось, что конкурс наглядно показал- свежие идеи у современных храмоздателей есть, что лучшие из проектов впитали в себя традицию православных зодчих, удалось отработать технологию проведения такого конкурса и к нему проявили интерес правящие архиереи. Но и не скрывалось, что один из отмеченных жюри проектов - это точная копия (а по сути плагиат) храма XIX века архитектора Владимира Покровского. Большинство архитекторов не уловило главную идею конкурса — найти именно современный образ храма и представили его во многом традиционную форму. «На мой взгляд не было смысла выносить традиционные проекты на рассмотрение жюри и тем более присуждать им призовые места, а таких больше половины. Это был конкурс идей, а не конкретных зданий. И как раз те проекты, которые содержали в себе новые идеи жюри не отметило»,- заявил ЦВ член экспертного совета конкурса и организатор выставки, архитектор Андрей Анисимов.

Анализируя итоги конкурса член жюри протоиерей Андрей Юревич, считает, что ответ на вопрос, каким должен быть храм XXI века получился у участников конкурса «Современное архитектурное решение образа православного храма» неоднозначным. Священник условно разделил их работы на четыре направления: «Первое — прямое копирование одного из храмов, построенных за 2000 лет христианской культуры. Второе — это «конструктор» из элементов храмов разных эпох. Третье - развитие традиций и стилей предшествующих эпох. В итоге получили некое новаторство, но в рамках традиционной церковной жизни. И четвертое - ломка 2000-летней христианское традиции и создание нечто совершенно нового, революционного, некого футуризма». Выделить из них новое, что было бы открытием, пока не возможно, считает отец Андрей, хотя в какой то мере на это могли бы претендовать архитекторы, представляющие третье направление. Критикуя новаторские, ультрасовременные идеи «футуристов», священник заметил, что участвуя в таком конкурсе архитектор должен понимать: храм — это здание, в котором архитектура соответствует конкретному вероучению и его богослужебному предназначению. И в данном случае, архитекторы , условно отнесенные к четвертому направлению, в отличии остальных, даже не брали это во внимание. «Может быть пришло время разработать теории современного храма, чтобы у архитекторов было хотя бы общее представление, каким он должен быть?», - обратился отец Андрей с вопросом к аудитории.

«Многие участники забыли, что они проектируют храм, то есть место собрания христиан, и этот место должно обрамлять самую важную часть их собрания – Литургию», - согласен с отцом Андреем священник и архитектор Константин Камышанов, предлагая исходить из богословского осмысления нового образа храма. Так, по его мнению горизонтальное и вертикальное развитие образов иконостаса могло бы, например, иллюстрировать не привычную космогонию, а литургику. «В этом смысле в основу структуры композиции объемов мог лечь текст литургии и ее последовательность. От Проскомидии– приношения, через выход Христа на проповедь, до Его Голгофы и причастия в Сионской Горницы. Примеров таких объемов, взятых по отдельности масса. Например сохранилась Сионская горница, Гроб Христов, есть реконструированные образы Голгофы и ряд мест, относящихся как к всей Евангельской истории, так и ко дням Распятия и Воскресения».

Новое отец Константин видит также в росписи внутреннего пространства. Например, сегодня выходя после службы в мир, человек видит на западной стене Страшный Суд. А ведь можно сделать наоборот, «чтобы выход из храма был полным света, который укрепляет нас и напоминает о себе и той светлой работе любви, которую мы должны произвести в миру».

Тем не менее один проект, в котором предпринята попытка воплотить совершенно новый подход к образу все -таки был, считает священник. Это проект подземного храма, который не был отмечен жюри. «Автор положил в основу идею динамики снохождения Христа под землю и последующее воскресение. Концепция храма предлагает движение вслед за Христом. Идея очень плодотворная, но слабо выражена архитектурно. Автору не хватило мощного и образного решения - «прокола» между миром Земли и Неба. Однако, для начала это вполне нормально. Главное человек показал пример работы с первообразами и сделал наглядную попытку воплотить ее»,- подчеркнул отец Константин. Этот же храм отметил и Андрей Анисимов, а воплотить его в жизнь предложил игумен Валаамского монастыря епископ Троицкий Панкратий. Другой проект храма заинтересовал митрополита Нижегородского и Арзамасского Георгия. К слову, за неделю выставки ее посетило семь правящих архиереев.

Что же касается остальных проектов, предложенных на конкурс, то по мнению священника Константина Камышанова они имели под собой только лишь морфологические изыскания: «То есть энергия участников сосредоточилась вокруг подбора фактур и комбинации объемов. За рамками внимания осталось самое важное – смысл формы или образность внутреннего, смыслового пространства».

Но может быть свежие творческие идеи храмостроения есть у западных архитекторов? К сожалению, об этом пока говорить рано. Такие мысли приходят в голову глядя на проект храма и русского культурного центра в Париже французского архитектора Жан-Мишеля Вильмотта. Его визуальный проект продемонстрировал председатель комиссии Союза архитекторов России (САР) по культовым сооружениям Михаил Кеслер. «Я посмотрел отзывы на этот храм. На людей проект производит впечатление «больной» церкви, забинтованой какими-то бинтами, что это как смирительная рубашка на нее одета, обставлена макаронами, но мне не попалось ни одного положительного отзыва»,- сказал Михаил Кеслер. Действительно, от этого храма видны одни купола, венчающие ровные стены из уходящих вверх «макарон».

По мнению ответственного редактора «Журнала Московской Патриархии» Сергея Чапнина, конкурс показал, что у большинства архитекторов нет целостного, то есть литургического видения храма. Во многом эта проблема связана с тем, что в условиях конкурса такая задача не была поставлена. «Тем не менее конкурс состоялся и необходимо подвести его итоги и, частности, подготовить рекомендации на основе тех выводов, которые сделало жюри и эксперты,- подчеркнул Сергей Чапнин. – Проблемы обозначены достаточно ясно, важно их донести до всех, кто участвует в строительстве храмов сегодня, но это большая и сложная задача».

Председатель Совета по архитектуре России и председатель жюри конкурса Владилен Красильников результаты конкурса оценивает оптимистично. «Конкурс показал, что движение творческой мысли в архитектуре есть. Представлены проекты самого разного направления, а уж «что выросло, то выросло». Никто в Совете по архитектуре не обольщался, что будут прекрасные результаты и все ахнут. Ставилась задача оценить потенциальные возможности архитектурного сообщества». Владилен Красильников подчеркнул, что была отлажена технология проведения конкурса: подбор жюри, оптимальное число победителей, премиальный фонд и т. д. А жюри удалось сформировать в таком составе, что представители Церкви и архитекторы работали в теплой, дружелюбной атмосфере, хорошо понимая общую задачу. Он также отметил, что проектирование храмов было всегда особенно важно, в том числе в европейской архитектуре, так как приносило новые идеи в развитие других направлений архитектуры.

По словам Андрея Анисимова, конкурс развеял миф, что сами священники не дают архитекторам воплощать новые идеи: «Выяснилось, что при полной свободе творчества у архитекторов их просто нет, хотя священники нас все время подбадривают: давайте новые идеи! Так вот, из 112 я насчитал только 5 работ, предлагающие новые идеи».

На выставке состоялось еще одно важное событие, которое должно создать основу для развития храмовой архитектуры в нашей стране. Андрей Анисимов официально объявил о создании Гильдии храмоздателей. В нее войдут не только архитекторы и строители, но также искусствоведы (Ирина Языкова и Светлана Гнутова), священники с архитектурным образованием (отец Андрей Юревич, отец Константин Камышанов, отец Константин Островский), представители прикладного церковного искусства. Гильдия будет заниматься поддержкой архитекторов-храмоздателей и организацией конкурсов. Так «Гильдия храмоздателей вместе с САР, и при поддержке Церкви планирует один год проводить смотр-конкурс лучших произведений церковного искусства по номинациям, а второй год конкурс на лучший проект и идею современного православного храма»,- заключил Андрей Анисимов. Информационным партнером гильдии будет журнал «Храмоздатель».

Добавим, что рамках декабрьской выставки XXI Международного фестиваля «Зодчество–2013» также состоялся показ проектов конкурса «Современное архитектурное решение образа православного храма», завершившегося в декабре 2013 года. Однако на ней было представлено менее половины всех работ. Жюри конкурса выделило 20 работ, первая десятка из которых получила денежную премию в 100 тыс. рублей, а остальные были отмечены дипломами Союза архитекторов.