Искусство: современное, светское, церковное?

Исторический контекст

Открывая круглый стол, организаторы сразу обозначили два взгляда на историю выставок христианского искусства.

Один из кураторов выставки «Дары», художник Гор Чахал считает, что первым шагом был проект Олега Кулика «Верю», состоявшийся в центре «Винзавод» в 2007-м году, затем — выставка «Двоесловие» в притворе храме святой мученицы Татианы при МГУ в 2010-м году, а также выставка «Искусство и религия в пространстве современной культуры», которая проходила летом 2013-го года в Российской Академии художеств.

Одна из организаторов выставки «Дары» искусствовед Ирина Языкова возразила Чахалу и напомнила, что началось все гораздо раньше, в восьмидесятые годы, с выставок андеграунда, когда современные художники уже размышляли на христианские темы. Первая официальная выставка современной иконы открылась в мае 1989 г. в Знаменском соборе Зарядья. Последующие выставки современного церковного искусства на разных площадках вплоть до храма Христа Спасителя давали возможность увидеть различные стороны иконописного процесса.

В этом же ряду Языкова назвала выставку «Свет Троицы» на Кузнецком мосту, устроенную протоиереем Алексием Уминским к 400-летию храма Троицы в Хохлах. В течение более 10 лет аналогичные выставки проходили в театре Анатолия Васильева на Сретенке, причем как иконописные, так и совместные с современным искусством. Можно вспомнить и проект «Иконическая лаборатория», который поставил вопрос об иконичности не только литургического искусства, но и других искусств (литературы, кино, театра) и всей культуры в целом. В этот проект входили и выставки, и конференции, и семинары по иконичности. «Весь этот процесс, — по словам Языковой, — может и не был отмечен большим паблисити, но он дал возможность вызреть процессу, который отражен в фестивале „Дары" и, прежде всего, в выставке в Музее архитектуры».

Церковь — не пункт переговоров

«Наша выставка показала возможность существования церковного и светского современного искусства в едином пространстве. Диалог, на мой взгляд, состоялся, — рассказал Гор Чахал. — Проблема диалога Церкви и современного искусства лежит не в области искусства, не является художественной проблемой. И церковные, и светские художники, если они настоящие художники, понимают друг друга. Проблему диалога создают идеологи и политтехнологи как светские, так и церковные, цель которых — борьба за власть в обществе».

Тему диалога продолжил другой куратор выставки, Сергей Чапнин, ответственный редактора «Журнала Московской Патриархии» и журнала «Храмоздатель»: «Одна из прозвучавших версий — мы налаживали диалог Церкви и современного искусства. Но, признаюсь честно, мне эта версия не кажется убедительной. Более того, неудачна сама постановка вопроса. Да, в ходе выставки настойчиво звучала тема диалога, но не в единственном числе, а диалогов: диалога Церкви и современного искусства, традиционалистов и новаторов в церковном искусстве, художника-христианина и светского зрителя. Безусловно, мы будем говорить об этом подробно, но сейчас подчеркну другое: мы нашли удачную площадку для общения, где разные стороны и говорят, и одновременно могут слышать друг друга».

Чапнин обратил внимание на то, что «никто не говорит о диалоге Церкви и современной литературы или о диалоге Церкви и современного кинематографа. Мы далеки от мысли, что в этих сферах никак не присутствует религиозная тема. Нет, наоборот. Книги и фильмы, которые ставят серьезные духовные вопросы и ищут на них ответы, есть. В чем же дело? Почему о диалоге с Церковью так настойчиво говорит только определенный круг современных художников? Я полагаю, что это одна из художественных стратегий. Тем, кто ведет об этом речь, нужен не столько диалог, сколько бесконечный разговор о диалоге. В основе такого ожидания диалога (предполагается, что равноправного) лежит серьезная богословская ошибка. Церковь — не пункт переговоров. Человек или принимает святое крещение и становится членом Церкви, или отказывается от этого. Быть членом Церкви и настаивать на том, что ты ведешь с ней диалог как бы извне — это постмодернистская игра. Не быть членом Церкви и настаивать на том, что ты ведешь с ней диалог — это согласие на катехизацию, на знакомство с вероучением и церковной жизнью. Результатом катехизации должно быть крещение, то есть вхождение в Церковь».

По мнению художника Сергея Некрасова, входящего в оргкомитет выставки, внутри Церкви диалог вести действительно не о чем. Речь идет об общении. Фестиваль, который задумывался как объединяющий христианский творческие силы, показал, что есть ряд вопросов, которые авторам предстоит решить.

«Проблема диалога существует, — заметил протоиерей Алексий Уминский, настоятель храма Живоначальной Троицы в Хохлах, — и очень острая проблема. Она существует в сознании людей, сегодня наполняющих Церковь. Мы живем в неком конфликте с культурой. И он находит свои пути разрешения. Это правильно и хорошо. Не надо бояться обозначать эти конфликты. Ведь тогда мы ищем пути для их разрешения. Сегодняшнее пространство и есть пространство для этого».

Протоиерей Алексий Уминский отметил, что выставка «Дары» — это единое произведение искусства, а не просто отдельные экспонаты отдельных авторов. Он также заметил, что выставка похожа на «аграфы» — не записанные в канонических текстах изречения Христа: «Аграфы» стали своего рода видом творчества. Люди словно спрашивали: «А чтобы сказал по этому поводу Христос?» А выставка задает вопрос: «А чтобы по этому поводу сказали христиане». По мнению отца Алексия выставка показывает направление пути — ко Христу.

Пространство для эксперимента

Научный сотрудник Московского музея современного искусства Анна Чукина отметила, что «особенно замечательна на выставке „Дары" подборка церковных художников». Анна Чукина считает, что «самого искусства в церковном искусстве сегодня катастрофически мало. Но вот появляются отдельные мастера, в чьих работах мы видим отблеск настоящего художественного качества. Можно сказать, художественного качества церковного искусства завтрашнего дня, потому что Церковь сегодня к этому еще не готова. Но уже есть запрос на работы искренние, по-настоящему литургические, такие, которые современный человек внутри и снаружи церковной ограды будет воспринимать как произведение искусства. Церковное общество должно, наконец, дозреть до понимания того, что украшение храма — это не ритуальная декорация, а возможность одаренным людям принести свой талант Богу».

«Пространство флигеля „Руина", где находилась часть экспозиции, мы позиционируем как пространство для эксперимента. Именно так я отнеслась к этой выставке и не разочаровалась», — сказала Ирина Коробьина, директор Государственного музея архитектуры им. А. В. Щусева.

Художник-монументалист Александр Карнаухов, участник выставки, заметил, что стены флигеля «Руина» и аптекарского приказа, в которых проходит выставка — исторические и сами — ее часть. Тем более, что церковное искусство — контекстно. «Нахождение масштаба события — одна из важных задач и церковного, и светского искусства», — считает Карнаухов.

То, что выставка вписалась в пространство «Руины», отметил и Алексей Лидов, директор Научного центра восточнохристианской культуры, заведующий отделом Института мировой культуры МГУ, академик Российской академии художеств. По его мнению, «Дары» — это первая по-настоящему успешная выставка христианского искусства. Однако он не согласился с тезисом, что у Церкви есть свое современное искусство. «Если мы начнем раздавать членские билеты „православный художник", „не православный художник" — это ни к чему хорошему не приведет. Сейчас существует тенденция растащить искусство по религиозным, конфессиональным квартирам. Это большая проблема для общества», — заметил Лидов.

Планы выхода из андеграунда

«Выставка со стороны церковного искусства и архитектуры показывает тот самый андеграунд, о котором говорила Ирина Языкова, — сказал протоиерей Андрей Юревич, настоятель храма Живоначальной Троицы при Черкасской богадельне в Москве, ответственный за реализацию программы „200храмов" в Северном округе г. Москвы. — Мы узнали, что где-то хранятся сокровища. Но когда они прорастут, когда станут общецерковным достоянием — большой вопрос».

Про андеграунд заговорила и участница выставки художник Татьяна Ян. Правда, в несколько другом контексте. «Меня смущает словосочетание „христианское искусство", — сказала Татьяна Ян. — Пока оно существует, мы оказываемся, в лучшем случае, в андеграунде».

Сергей Чапнин отметил, что в планах организаторов издание альманаха о современной христианской культуре, проведение совместной выставки и конференции с Ассоциацией христианских художников Европы, проведение выставки художников и архитекторов из Польши.