Удивительное и редкое о Сергее Есенине - Православном Русском Поэте

Знакомая толчея Казанского вокзала… Пробираюсь сквозь людскую многоголосицу к железнодорожным путям. Ищу глазами нужный поезд. А вот и он — экспресс Москва–Рязань отправлением в 12-40. Проводница — белокурая женщина в отутюженной униформе — приветливо улыбается, возвращая билет. Улыбаюсь ей в ответ и прохожу к своему месту у окна в комфортабельном вагоне. Поезд медленно трогается, унося меня от столичной суеты в рязанскую сказку: я еду в село Константиново — на родину Сергея Есенина. Путь совсем недалёкий: два с половиной часа до городка Рыбное, а там уж рукой подать.

Дом, в котором родился Сергей Есенин

Село Константиново встретило меня полетнему тепло. Стояла дивная июльская погода, когда всё вокруг пронизано солнечными лучами и ароматами разнотравья среднерусской полосы.

Первое, что привлекло здесь моё внимание, — белоснежная красавица церковь Казанской иконы Божией Матери, возвышающаяся над живописным берегом Оки.

Античный архитектурный идеал, основой которого провозглашается «благородная простота и спокойное величие», в полной мере нашёл своё воплощение и при строительстве этого храма.Строение состоит из колокольни, трапезной, придела святых римских мучениц Веры, Надежды, Любови и матери их Софии и основного придела Казанской иконы Божией Матери.

При входе надпись: «В 1895 году в этом храме настоятель протоиерей Иоанн Смирнов совершил Таинство Крещения великого поэта земли русской Сергея Александровича Есенина».

По воспоминаниям одной из сестёр С.А. Есенина, весь вид храма представлялся удивительно лёгким и стройным: «В проёмах колокольни видны колокола: большой, средний и четыре маленьких. Стройные многолетние берёзы со множеством грачиных гнёзд служили убранством этому красивому и своеобразному памятнику русской архитектуры. Вдоль церковной ограды росли акация и бузина. За оградой было несколько могил церковнослужителей и константиновского помещика Кулакова. За церковью на высокой крутой горе — старое кладбище».

Над куполом церковных глав

Тень от зари упала ниже.

О, други игрищ и забав,

Уж я вас больше не увижу!

Знакомство с историей храма открывает множество интересных фактов. Впервые о нём упоминается в «Окладной книге» 1676 года, согласно которой «в приходе оной церкви значится 79 дворов да двор боярский, в причте 2 попа, земли церковной 10 четвертей и сенных покосов на 50 копён». Какихлибо сведений о внешнем виде храма в тот период не содержится. Можно предполагать, что церковь представляла собой небольшую деревянную постройку. В 1779 году по проекту знаменитого столичного архитектора Ивана Егоровича Старова в селе Константинове на средства князя Александра Михайловича Голицына возводится классическое произведение храмового зодчества. В 1972 году было принято решение о передаче здания музею С.А. Есенина. После частичной реставрации трапезной части храма (1975), где находится придел святых мучениц Веры, Надежды, Любови и матери их Софии, в нём разместилась экспозиция, дублирующая материалы литературного музея, стали проводиться выставки художников. Уже в 1979 году были проведены большие реставрационные работы, частично восстановлен внешний облик здания, на котором установили мемориальную табличку, свидетельствующую о том, что Казанская церковь является памятником архитектуры ХVIII века и охраняется государством. В 1990 году по ходатайству жителей сёл Константиново, Федякино, Вакино, Кузминское, Аксёново и Рязанской епархии храм был возвращён Русской Православной Церкви. 27 сентября, в праздник Воздвижения Честнаго Животворящего Креста Господня, в нём было совершено первое богослужение.

В отроческие годы Сергей Есенин принимал активное участие в приходской и богослужебной жизни храма, прислуживал в алтаре, пел на клиросе, звонил в колокола. Это нашло отражение во многих стихах Есенина, который, говоря о Родине, обращается к церковным образам: «Хаты — в ризах образа», «Небо как колокол, месяц — язык», «И на извёстку колоколен невольно крестится рука». Не удивительно: ведь с церковью, с колокольным звоном была тесно связана вся жизнь села.

Колокол дремавший

Разбудил поля,

Улыбнулась солнцу

Сонная земля.

Понеслись удары

К синим небесам,

Звонко раздаётся

Голос по лесам.

Дом Есениных, составляющий сердцевину музея, находится здесь же, в нескольких метрах от церкви. Из окон его фасада открывается чудесный вид на храм Божий и простирающиеся за ним заливные луга Оки.

В доме Есениных

Дом совсем небольшой, но дружной семье, состоявшей из девяти человек, в нём не было тесно. Интерьер его, как теперь принято выражаться, аутентичный, то есть все его предметы подлинные. Тут и старинные образа, перед которыми молилась благочестивая семья Есениных, и кровать поэта, свидетельствующая о его небольшом росте (около 160 см), и пузатый самовар — творение тульских мастеров, согревавший семью в долгие зимние вечера, и швейцарские настенные часы с боем — подарок состоятельных покровителей молодого Есенина, и многое иное, что хранит в себе дух семьи и красноречиво указывает на её быт и традиции. Особое внимание привлекает знаменитый шушун, воспетый поэтом в «Письме матери» (1924):

Ты жива ещё, моя старушка?

Жив и я. Привет тебе, привет!

Пусть струится над твоей избушкой

Тот вечерний несказанный свет.

Пишут мне, что ты, тая тревогу,

Загрустила шибко обо мне,

Что ты часто ходишь на дорогу

В старомодном ветхом шушуне.

И тебе в вечернем синем мраке

Часто видится одно и то ж:

Будто ктото мне в кабацкой драке

Саданул под сердце финский нож.

Ничего, родная! Успокойся.

Это только тягостная бредь.

Не такой уж горький я пропойца,

Чтоб, тебя не видя, умереть.

Я попрежнему такой же нежный

И мечтаю только лишь о том,

Чтоб скорее от тоски мятежной

Воротиться в низенький наш дом.

Я вернусь, когда раскинет ветви

Повесеннему наш белый сад.

Только ты меня уж на рассвете

Не буди, как восемь лет назад.

Не буди того, что отмечталось,

Не волнуй того, что не сбылось, —

Слишком раннюю утрату и усталость

Испытать мне в жизни привелось…

Так забудь же про свою тревогу,

Не грусти так шибко обо мне.

Не ходи так часто на дорогу

В старомодном ветхом шушуне.

Сразу за домом Есениных — уютная избавремянка под соломенной крышей, куда перебралась семья в 1922 году после пожара (Есенин в это время вместе с Айсидорой Дункан путешествовал по США). Чуть поодаль — обширный амбар, знаменитый тем, что именно здесь в уединении будущий прославленный поэт делал свои первые шаги на литературной стезе. Все постройки, окружённые живописным плетнём, подлинные и потому хранят тепло есенинских рук.

Протоиерей Иоанн Смирнов

Между избой Есениных и церковью — дом упомянутого выше протоиерея Иоанна Смирнова. Организаторы музея посчитали необходимым разместить тут экспозицию, посвящённую этому доброму пастырю Христову, так как его жизнь неотделимо связана с судьбой поэта. Отец Иоанн настоятельствовал в Казанском храме на протяжении нескольких десятилетий на рубеже XIX–XX веков. На его глазах протекала жизнь Сергея Есенина от самого рождения до совершеннолетия. Опытный священник выделял Серёжу Есенина из толпы деревенских мальчишек, примечая в нём печать Божия избранничества и тягу к просвещению. Часто и подолгу он беседовал с одарённым отроком, просвещая его Евангельским учением и наставляя в правилах христианского благочестия. Этот батюшка обладал большой житейской мудростью и вёл совершенно трезвый образ жизни, что не являлось в то время характерным для жителей Константинова. Он был заядлым книгочеем, выписывал журнал «Нива», газету «Русские ведомости». Сергею Есенину было интересно бывать у священника. Сама обстановка в доме протоиерея была необычной: на стенах висели картины на религиозные сюжеты, на полках стояли интересные книги. В этом доме любознательный и восприимчивый отрок открывал для себя интересный, необычный мир. Естественно, Есенин проникся уважением к своему духовному наставнику. И даже уехав в Москву, поэт не прерывал своего общения с отцом Иоанном, писал ему письма, прислал фотографию с дарственной надписью. А возвращаясь в Константиново, он первым делом спешил в дом священнослужителя. Протоиерей Иоанн Смирнов, несомненно, оказал большое влияние на духовное становление поэта. Да упокоит Господь его светлую душу в Своих Небесных обителях!

Открытка С. Есенина священнику И.Е. Смирнову: «Поздравляю дорогого батюшку с наступающим днем ангела...»

Нынешний настоятель храма, протоиерей Александр Куропаткин, также с большим искренним чувством отзывается о светиле русской поэзии, просиявшем в Константинове: «Раньше я относился к поэзии Есенина без особого внимания. Когда же стал настоятелем Казанской церкви, то удивился тому, сколько народу приезжает в Константиново. Тысячи и тысячи людей со всего мира! Я задумался, в чём же причина того, что эти люди так любят Есенина. Стал читать о нём книги Прокушева, Кошечкина и других есениноведов. Особенно поразило меня исследование О.Е. Вороновой «Сергей Есенин и русская духовная культура». Благодаря этому труду я открыл православный мир Есенина, его высокую духовность и глубокую веру в Бога, которая отражена во многих стихотворениях поэта, а также в его письмах».

Рассуждая о плодах христианского воспитания поэта, О.Е. Воронова отмечала: «Во многих произведениях Есенин показал свою глубокую осведомлённость в жанрах гимнографической поэзии — таких, как тропарь, канон, псалом, акафист, в типах молебнов и молебных песнопений, Таинств и священнодействий». В апреле — мае 1925 года поэт открыто исповедовал свою веру во Христа, ответив стихами на антихристианские опусы Демьяна Бедного (Ефима Придворова), поругавшегося над новозаветными истинами Евангелия. В своём «Послании "евангелисту” Демьяну» Сергей Есенин писал:

Ты сгустки крови у креста

Копнул ноздрёй, как толстый боров.

Ты только хрюкнул на Христа,

Ефим Лакеевич Придворов.

Гибель С.А. Есенина в ночь с 27 на 28 декабря 1925 года стала следствием его непримиримой духовной борьбы за веру. Работавший в 1991–1993 годах заместителем председателя Комитета по делам архивов при Правительстве России А.С. Прокопенко неоднократно заявлял: «Исследователи причин смерти Сергея Есенина пришли к выводу о прямой причастности к гибели поэта ОГПУ. Документы об этом есть в архивах КГБ, да вот уже семь десятилетий не дают читать их. Ради только одного снятия греха самоубийства с души великого поэта должны быть названы нечестивцы, оборвавшие его жизнь».

В связи с этим хотел бы отметить, что экскурсовод музея обратил моё внимание на экспонаты, свидетельствующие о том, что смерть поэта носила насильственный характер. Вообще, похоже, и среди работников музея, и среди жителей села никто не верит в самоубийство Есенина. Отец Александр сообщил мне, что во многих храмах Рязанской епархии по благословению Священноначалия совершаются панихиды по Сергею Есенину, что было бы невозможно, если бы Церковь считала его самоубийцей.

Экспозиция музея, занимающая несколько домов в селе, настолько разностороння и притягательна, что тщательно ознакомиться с ней в один или даже в два дня представляется затруднительным. Поэтому я принял решение остановиться на несколько дней в пансионате «Державный», что неподалёку от села Константинова на правом высоком берегу Оки.

Константиново. Земская школа

Об этом православном пансионате, окормляемом протоиереем Артемием Владимировым, я был наслышан и прежде. Теперь же представилась возможность познакомиться с ним на деле. Красавица река, змейкой убегающая к горизонту, обширные луга на противоположном берегу и синеющий за ними лес составляют окрестности пансионата. Всё здесь напоено тишиной и покоем, так присущими русской природе. Пансионат состоит из гостиницы и детского лагеря. Все постройки деревянные, поэтому дышится в них удивительно легко. Прямо посреди пансионата — бревенчатая церковь святой равноапостольной Ольги. Гостиница двухэтажная, с благоустроенными номерами и обширной верандой, обращённой к реке. Отсюда открывается дивный вид на пойму Оки, обрамлённую живописными перелесками. После обильного и вкусного обеда в трапезной пансионата здесь хорошо отдыхать, наслаждаясь видами и покоем. Трудно представить себе место, более подходящее для чтения есенинских стихов. Тут я провёл многие часы с томиком Есенина в руках, размышляя о его трагической судьбе.

И думалось мне тогда, что сегодня нет необходимости говорить о его жизни со страстями и ошибками, грехами и падениями. По мнению митрополита Рязанского и Касимовского Симона (Новикова, †2006), «этой жизнью, конечно, страдала и изнывала душа поэта. Но эту жизнь преодолел его дух. Преодоление себя, своей души в слове и обретение через слово своего духа есть самое таинственное и могущественное в творчестве Есенина».

Похвальный лист, выданный Сергею Есенину по окончании Константиновского земского училища

Другой выдающийся иерарх наших дней, митрополит Воронежский и Борисоглебский Сергий (Фомин), так говорит о значении поэта для современной России: «Есенин — это наши духовные корни, которые будут способствовать возрождению России. Говоря о Есенине, надо говорить о России, о её трагедии. Отражение правды о России является основой творчества поэта. Миру ещё предстоит узнать Есенина заново» Ему вторит архимандрит Авель (Македонов, †2006), наместник знаменитого ИоанноБогословского монастыря, расположенного в нескольких километрах от села Константинова: «Сергей Есенин был человек чистой души. И стихи его такие же чистые. А те наслоения, которые складывались вокруг имени Сергея Есенина, производились теми людьми, которые хотели, чтобы имя русского поэта было забыто».

Что ж, давайте «узнавать Есенина заново»!

С. Есенин с земляками (во втором ряду справа). 1909 год. Село Константиново

Ефимов Михаил, кандидат богословия

Православная беседа 2013 / 4