«Критерии канонизации святых новомучеников и исповедников Церкви Русской» — круглый стол с таким названием под председательством протоиерея Павла Великанова и ответственного редактора «Журнала Московской Патриархии» Сергея Чапнина прошел 24 октября в гостинице «Даниловская».

Круглый стол проходил в рамках международной конференции «Научно-богословское осмысление мученичества, исповедничества и массовых репрессий», которую проводит Общецерковная аспирантура и докторантура им. святых равноапостольных Кирилла и Мефодия при участии Новоспасского монастыря, Мемориального о центра «Бутовский полигон» и при поддержке фонда «Русский мир».
 


«Препятствия к канонизации: объективная необходимость или субъективный взгляд?» Это был первый и главный вопрос из обсуждавшихся на круглом столе. Препятствия к канонизации известны, участникам дискуссии их напомнил протоиерей Олег Митров, член синодальной комиссии по канонизации святых:

— лжесвидетельство против себя или других;
— раскол;
— отречение от Церкви (сана или Христа);
— нравственные препятствия (вор, драчун…);
— привлекался в качестве свидетеля в делах против других лиц;
— сотрудничество со следствием и с НКВД.

С этими препятствиями пытался спорить протоиерей Сергий Правдолюбов:

-Меня удивляет отрицание комиссией возможности покаяния перед смертью. Апостол Петр отрекся от Христа — у него есть об этом бумага? Апостол Павел христиан гнал.
Кроме того, отец Сергий задался вопросом: почему никто из новомучеников не прославлен как великомученик? Ведь страдания пострадавших за веру в XX веке нисколько не меньше страданий ранних святых.

Отец Олег Митров ответил на претензию о покаянии двумя аргументами: во-первых, покаяние апостолов Петра и Павла были публичными, а во-вторых, если находятся свидетельства о покаянии кандидата на канонизацию, комиссия поднимает вопрос о его прославлении.

Директор Института славянских исследований имени Н.Я. Данилевского Александр Васильевич Буренков считает, что нравственный облик кандидата на прославление — вопрос педагогически значимый.

— Для меня как мирянина очень важно, что новомученики должны являться примерами для подражания в их поведении. Если было покаяние перед смертью, Богом человек будет прощен. Но для нас, в России, переживающей тяжелейший исторический момент, новомученики являются энергетическим, мистическим, богословским ресурсом для спасения Родины. Нам нужны святые, образцу поведения которых мы можем подражать. Поэтому меня как раз устраивает, что комиссия избрала принцип презумпции виновности — любое сомнение толковать в пользу того, чтобы отказать человеку в канонизации. Это очень хорошо.


Вопрос о деканонизации на круглом столе не поднимался, но как бы висел в воздухе. В самом начале обсуждения протоиерей Сергий Правдолюбов спросил (и так и не получил ответа): как объяснить вычеркнутых из календаря святых?

-Сегодня вся Рязань чтит память вычеркнутого святого свт. Иувеналия. Народ переломить нельзя — его почитают все 75 лет. Это трагедия для верующих, внезапный удар по Церкви, по единству церковному. Как им объяснить? Никаких объяснений нет.

Отец Олег Митров именно в риске ошибиться в прославлении того или иного святого видит угрозу для Предания Церкви, почему и настаивает на необходимости придерживаться критериев канонизации:

- Канонизация находится в области Священного Предания. Если мы откажемся от критериев канонизации, а через двадцать лет архивы будут открыты и выяснится, что человек отрекался от Христа, оговаривал своего собрата и самого себя и не покаялся, мы поставим под угрозу самое ценное — само Священное Предание.

Александр Кравецкий (Институт Русского языка РАН) предложил прописать «процедуру реакции» на новые документальные данные о том или ином исповеднике веры:

-Совершенно понятно, что исчерпывающее исследование, гарантирующее, что ничего нового не откроется, практически невозможно. Кажется разумным прописать процедуру: что происходит, если источники все-таки всплывают? Как в таких случаях себя вести?

Уже в конце обсуждения епископ Гомельский Стефан стал напоминать участникам круглого стола, что деканонизации в Церкви вообще не существует:

-Это очень страшное слово. У нас не проходит деканонизация. Мы изучаем жизни этих людей, чтобы Церковь еще раз убедилась (один раз уже убедилась, но возникли определенные нуждающиеся в ответах вопросы) в их святости.

На это Сергей Чапнин ответил жестким напоминанием: вопросы так и не обозначились, хотя с момента вычеркивания святых из календаря прошел год.

-Мы сейчас говорим достаточно узким кругом и имеем право знать: а что вызвало сомнения? Кто над этим работает? Какое дано поручение, чтобы эти сомнения прояснить? Какие сомнения? Прошел уже целый год, и мы видим, что, кроме общих слов утешения и максимально округлых формулировок, ничего не дождались мы. Мне кажется, что в церковных сообществах мы имеем возможность и должны ее иметь получить на эти недоумения вразумительный ответ. Одна из задач конференции — содействовать механизмам такого оповещения. Мы не претендуем на то, чтобы подменить работу комиссии по канонизации, Священного Синода и Архиерейского собора. Мы ожидаем информирования. Мне не кажется, что вопросы и сомнения — это тайна церковного сообщества. Авторитет Церкви заключается в том, чтобы об этом говорить.


Выработанные Церковью критерии канонизации, заметил отец Олег, уже прошли проверку соборными решениями, на их основании были канонизированы новомученики и исповедники Российские, поэтому обсуждать их крайне трудно — круглый стол соборной мудростью не обладает. Кроме того, период массовых канонизаций закончился с принятием законов об информации 2004 и 2007 года.

— Церкви был перекрыт доступ к той полноте архивов, которая необходима для принятия решений, — подчеркнул отец Олег Митров. — Кто-то успел в этот период провести исследования в своих епархиях. Те, кто не успели, сейчас присоединиться не могут. Когда закон изменится, мы не знаем, этот вопрос для нас закрыт, мы можем лишь говорить о том, что произошло за эти двадцать лет и молиться о том, чтобы архивы были открыты и могли продолжить свои исследования.

Архиепископ Берлинский Марк вообще высказал сомнение в том, что документы необходимы для прославления:

-Очень спорный вопрос, могут ли документы быть определяющими при прославлении святых. Такого в истории не было. Я допускаю, что они могут быть допущены как второстепенные или третьестепенные свидетельства, подтверждающие решение. Но не как основные.

Это мнение вызвало небольшую полемику. Протоиерей Владимир Воробьев подчеркнул, что следственные дела содержат много информации, которая дает свидетельство для прославления святых, поэтому отметать их нельзя. С другой стороны, нереально привлекать все дела, в которых упоминался один и тот же человек.

-В этом нет необходимости. При изучении дела можно понять, кто сотрудничал со следствием, кто не сотрудничал.


Протоиерей Максим Козлов задал прямой вопрос о пределах зависимости Церкви от государства в вопросах канонизации — ведь можно предположить, что политика доступа к архивам станет еще более жесткой.

-Следственные дела могут стать полностью недоступными. Означает ли это, что Русская Православная Церковь находится в такой зависимости от светского государства, что канонизация новомучеников станет невозможной просто по факту изменения государственной политики?

Отец Олег ответил, что канонизация новомучеников — уже дело совершенное, и сейчас речь идет только о прославлении конкретных людей, а решение этого вопроса может быть растянуто на десятилетия, что для Церкви нормально.

С этим не вполне согласился священник Евгений Андеев (комиссия по канонизации Волгоградской митрополии):

-Я совершенно согласен, что следует придерживаться четких критериев канонизации, но я считаю, что в деле канонизации не все закончено. Москва свои архивы проработала, но епархии тоже хотят этим заниматься. Я хотел бы обратить внимание всех, что дела не выдают вовсе не на основании закона, а на основании подзаконных актов, инструкции о порядке ознакомления с делами. Подзаконный акт — это не закон о защите информации. В 2011 году общество «Мемориал» пыталось через Конституционный суд оспорить некоторые положения этой подзаконной инструкции.


Фактически, вопрос встает о возможности просить от государства изменения подзаконных актов. Что очень актуально: по мнению заместителя главного редактора журнала «Вестник архивиста» Зинаиды Петровны Иноземцевой, надежды на то, что архивы откроются, нет.

Даже в самом лучше случае, если порядок о предоставлении дела через 75 лет после его закрытия будет соблюдаться, ждать еще очень долго. Иерей Максим Плякин напомнил, что 75 лет должны истечь с даты последнего документа в деле. А последним является документ о канонизации — и зачастую это годы Перестройки.


Епископ Глобинский и Жлобинский Стефан попытался заявить о промыслительности закрытия архивов:

-Что бы Церковь ни делала, она всегда начинает словами «изволися Духу Святому и нам». Посмотрите, в какие-то времена прославлялись преподобные, в иные — святители, в иные — мученики. Всегда проходило время. Господь уже дал нашей Церкви время, в которое она прославила новомучеников. Остается только вносить их имена. Надо посмотреть немного выше этого земного спора и подумать: а есть ли изволение Божье на то, чтобы внести в список мучеников этого человека? Ведь есть тысячи мучеников, имен которых мы не знаем — в календарях можно встретить слова «и триста мучеников…», «и тысяча двести мучеников»… Если мы признаем и светскую власть, и ее действия, в том числе и закрытие документов — то не задуматься ли нам: может быть, Господь что-то от нас отдаляет? Не пришло еще время. Слава Богу, что мы уже около двух тысяч имен назвали. Сколько десятков тысяч безымянных мучеников первых веков, но мы их все равно почитаем!

Протоиерей Константин Татаринцев (Синодальный отдел по взаимоотношениям Церкви с правоохранительными органами) сказал о необходимости поименного прославления святых:

-Личное отношение прихожан к их святому, который здесь служил и молился, который является их родным — дело особенное. Оставлять его просто так, заявив, что у Церкви есть собор новомучеников — видимо, маловато. Молитвами этих исповедников строятся храмы. Количество имен пострадавших, внесенных в базу данных Свято-Тихоновского университета, в течение многих лет соответствовало количеству открытых у нас храмов. Это не значит, что так будет всегда, но это какое-то Божье указание на то, что прославление святых не должно быть приостановлено.


Играет ли значение подпись осужденного? Неоднократно звучало утверждение, что подпись человека под обвинением против себя и других — неопровержимый аргумент против канонизации, потому что в фальсификации следствие не видело смысла — для того, чтобы засудить человека, его признание не необходимо, ведь можно привлечь лжесвидетелей по делу.

Иерей Максим Плякин, член комиссии по канонизации Саратовской епархии, в ответ на это заявление привел пример: графологическая экспертиза на основании изучения документов дела одного из пострадавших в годы гонений клириков Саратовской епархии показала, что подписи под протоколами допроса и обвинительным заключением сделаны другой рукой. Историк Лидия Алексеевна Головкова напомнила, что многие подписи добыты просто обманом. А архимандрит Ианнуарий (Недачин) (Соловецкий монастырь) подчеркнул:

-Есть большая разница между древними мученическими актами и архивными следственными делами. Составителями первых не двигали мотивы желания исказить истину. Исследования архивных дел 1918 года показывают, что большевики намеренно проводили политику гонений так, чтобы избежать возможности прославления жертв. Почему мы думаем, что после 1918 года эта концепция изменилась?

Протоиерей Владислав Цыпин напомнил, что вопрос о подписи принцпиален: если человек согласился с обвинением и поставил свою подпись, значит, он обнаружил свою слабость. А архиепископ Марк решительно отказался признавать вопрос о подписи принципиальным. По его мнению, сама его постановка — грешна, а публикация критериев против канонизации — вредна.


Александр Мраморнов (секретарь Ученого совета Общецерковной аспирантуры и докторантуры им. святых равноапостольных Кирилла и Мефодия) считает, что вопрос о подписях — источниковедческий, и закрытие архивов тут не при чем:

-Странно слышать, что мы что-то должны отложить до будущих десятилетий. Сейчас достаточно хорошие отношения Церкви и государства. Мы уже сегодня можем приступить к экспертизам. Мы можем оцифровать документы, сравнить подписи одних и тех же людей до революции, в 20-е, в 30-е годы, что подделывалось. Что нам мешает вести эти работу? Если мы эту экспертизу не проводим, мы просто расписываемся в собственной беспомощности.

Отец Олег Митров на это ответил, что наша беспомощность уже проявилась в том, что за пятнадцать лет открытых архивов мы их не исследования. Можно ли тут говорить, что мы должны что-то сделать, мы в силах провести экспертизы? Протоиерей Павел Великанов предложил Комиссии по канонизации обратиться к экспертному сообществу, на что отец Олег ответил, что эксперты привлекаются уже сейчас, например, при открытии мощей. Но эксперты привлекаются свои, поэтому так и осталось непроясненным, возможна ли какая-то апелляция, рецепция позиции комиссии. Было внесено предложение просить Росархив методических рекомендаций по источниковедению для епархиальных комиссий.


Архимандрит Ианнуарий предложил внести в итоговый документ конференции призыв к научному сообществу к совместной работке по выработке критериев, указывающих на то, что составители следственного дела ставили своей целью скрыть истину.

Прозвучал призыв публиковать все данные — как в пользу, так и против канонизации тех или иных пострадавших, а также (и в первую очередь) и материалы по уже прославленным святым. Сергей Чапнин предположил, что эта задача может быть невыполнимой в силу затратности:

-Не сделать ли нам единый сайт с такими архивами? — предложил он.

Правда, отец Олег Дмитров здесь снова обратил внимание на закрытые архивы: некоторые документы мы не имеем права публиковать.

По мнению архиепископа Марка, в вопросы прославления святых вообще должен больше вовлекаться церковный народ. Документы (публикуемые или нет) могут быть только вспомогательным источником канонизации святого.

Значит ли что-то для Комиссии по канонизации уже сформированное почитание того или иного пострадавшего в годы гонений человека? Протоиерей Владимир Воробьев подчеркнул разницу между почитанием преподобных, которое само служит основанием для канонизации, и почитанием мучеников, возникающих из их канонизации.

- Канонизация мучеников возвращает и возрождает их почитание. Задача Церкви состоит в том, чтобы вернуть в себя мучеников, чтобы почитание мучеников возникло и стало обладать благодатной силой. Так и происходит, и народ проникается, молится мученикам. Так что если почитание до прославления есть — это очень хорошо, но если его нет — препятствием для канонизации это не является.

Вопрос о почитании снова возвращает к вопросу о препятствиях к прославлению. Иеромонах Иосиф из Чувашской епархии приводит пример:

-У нас покоятся мощи святителя Вениамина (Новицкого). Мы работаем над тем, чтобы поднять его следственное дело. Но ставятся препятствия: его обвиняют в сотрудничестве с немецкими оккупантами. Несмотря на то, что было и прижизненное, и посмертное почитание, несколько строк в следственном деле зачеркивают все хорошее, что было. Нелогично получается: всю жизнь человек боролся за Православие, а в конце что-то непонятное.

Отец Владислав Цыпин заметил, что, возможно, все обвинения, используемые против канонизации свт. Вениамина, связаны с тем, что он действовал на оккупированной территории с согласия оккупационных властей. Сам по себе этот факт препятствием к прославлению не является.

Однако есть ли почитание уже прославленных святых в самой Церкви? Или прославление становится формальностью? Игумен Арсений (Соколов) (Лиссабон) утверждает, что реального почитания всех новомучеников на всем пространстве Русской Православной Церкви нет.

-Каким бы ни был процесс — сначала народное почитание, потом канонизация — или сначала канонизация, а потом народное почитание, это не снимает проблемы почитания вообще. Может быть, нам оставить один день для прославления всего Собора новомучеников, а локальных святых оставить на уровне местночтимых?

В принципе, в Древней Церкви так и было: мученики поименно почитались в местах, где претерпели гонения, хотя относились к Собору Всех святых. Но отец Владимир Воробьев не согласился с самой постановкой вопроса: все новомученики принадлежат к Собору, и принижать отдельных святых до уровня местночтимых неправильно.

Отца Арсения поддержал иерей Максим Плякин:

-De facto в нашей Церкви сегодня так и есть — служба новомученикам в нашей Церкви правится в лучшем случае на месте их мученической кончины. И то, в нашей епархии нашему архиерею с комиссией это стоило некоторых трудов.

Отец Сергий Правдолюбов вступился за новомучеников: проблема не в том, что не почитают их, проблема в том, что уровень почитания святых вообще снижается.

Но ситуация с почитанием именно пострадавших в период гонений — удручающая, что подтверждается заявлениями разных участников круглого стола

Отец Максим Плякин поделиться опытом Саратовской епархии:

- По благословению Патриарха Кирилла было установлено празднование всем святым, в земле Саратовской просиявшим. Изначально, с первого года, празднование проходило в два дня. В воскресный день — в честь прославленных святых. Накануне, в субботу, совершается соборная панихида духовенства города во главе с правящим Преосвященным по всем пострадавшим в годину гонений. Те, чьи имена известны, сводятся в синодик (он постоянно пополняется нашей комиссией по канонизации). Сейчас там более тысячи ста имен. Этот синодик раздается по храмам города, чтобы священники по желанию поминали упомянутых там. Ежегодно к этому празднованию приурочивается конференция по святым какой-то части нашего региона. А сейчас нашей комиссией готовится сборник житий наших святых.

Почти в самом конце обсуждения отец Ианнуарий (Недачин) напомнил об одном действенном способе решения всех церковных проблем — тем более, связанных с прославлением святых.

-Представьте себе: перед нами стоит человек со всеми делами и говорит: «Я знаю, кто отрекся, а кто не отрекался. Если вы прославите кого-то — я вброшу про него эту информацию». Это фантазия, но мы должны понимать, что нас никто и никогда не допускал и не допустит ко всей полноте информации, потому что пока существует политика, это мощный рычаг давления.

Как нам, церковным людям, вести себя в ситуации, если нет источников? Я нахожу только один ответ — эту проблему можно решить, только если молиться новомученикам. Мы мало молимся им, прославленным и непрославленным. Критерии канонизации, которые действуют сейчас, это очевидный компромисс, но в текущей ситуации ничего лучшего не придумать. Крен в любую сторону приведет к дурным последствиям. Но каждый согласится: почитание новомучеников — это проекция духовной жизни. Если человек стремится ко Христу, он тянется к почитанию новомучеников. Номинально православный эту тему слышать не хочет и переключается на что-то другое.

Тупик в области научного изучения вопроса (в том числе и подписей) — проекция до того уровня почитания и молитвы новомученикам. Будет расти почитание — будет и их ответ, будут и изменяться законы, и мы сами.

Поддержите наш сайт Сердечно благодарим всех тех, кто откликается и помогает. Просим жертвователей указывать свои имена для молитвенного поминовения — в платеже или письме в редакцию.