Почти в каждом человеке, в его биографии – внешней или внутренней – есть нечто такое постыдное, о чем мучительно и страшно вспоминать, но что неизбежно всплывает иногда в памяти и в чувствах, отравляя существование. И даже если есть такой человек, который самодовольно заявляет, что нет и не было в его жизни ничего подобного, то, скорее всего, память о поступках или пожеланиях постыдных попросту затмевается в этом человеке самоуверенностью, которая не терпит осознания собственного ничтожества. Больше того, часто именно самые «правильные» люди и бывают самыми жестокими тиранами, но отказываются это понимать с упрямством слепца, отрицающего существование света.
 
Но вот в чем вопрос: означает ли наличие в жизни человека темных событий то, что его можно оценивать именно через призму этих фактов, видеть и считать его ничтожеством? Отчасти это, может, и так, но человек многосоставен по своей внешней и внутренней биографии. И целостность его личной истории складывается как из эпизодов постыдных, так и светлейших, возвышенных, если брать крайности. А между ними существует еще множество событий, относительно добрых или худых – если можно так сказать, так что абсолютное большинство из них попросту забывается потому, что не затрагивает глубин жизни. Но и будучи забытыми, эти события созидают, ткут сложную и неповторимую индивидуальность каждого.

Но часто, увы, мы с легкостью выносим суд и составляем представление о ком-нибудь на основании… даже не то чтобы знания фактов его биографии, а гораздо чаще на основании слухов, домыслов и собственных мнений, ничем не подтвержденных, но влияющих на нас с такой силой, что мы эти свои мнения считаем единственной и точной правдой о том или ином человеке. А ведь это совсем не так. Совсем не так даже не в 99 случаях из 100, а во всех 100. Потому что если мы говорим о негативном, неприязненном, подозрительном отношении к человеку, то мы должны непременно сказать и об отсутствии любви к нему. А это отсутствие и даже само нежелание осознать его как ущербность много говорит о нас самих. О том, как мы далеки от действительно христианской жизни.

А ведь любовь к человеку вовсе не подразумевает слепоту и бездумность, вовсе не подразумевает какой-то самообман. Любящий видит недостатки, пороки и немощи другого, но над всем этим видением стоит иное и высшее знание. А именно: что человек – это нечто неизмеримо большее, чем совокупность его пороков, грехов и недостатков. Каждый человек – это чадо Божее, безусловно заслуживающее любви. И всё то темное, что восстает на него, присутствует в нем и как бы является его частью, – это всего лишь часть, в большей или меньшей степени влияющая на целое, но ни в коем случае не способная его поглотить окончательно, пока человек еще жив на земле.

Больше того – сам факт его пребывания в земной жизни говорит о том, что для него история сотворения «личной вечности» еще не окончена и Господь дает ему время и шанс предпринять осознанные шаги к преображению жизни. И значение этих шагов определяется даже не очевидными для нас, людей, поступками, а силой доброго произволения, сознательной устремленностью к Богу. И только один Господь может оценить подлинное значение этого сердечного устремления в контексте всех обстоятельств – внешних и внутренних – жизни человека, в контексте тех трудностей, которые ему приходится преодолевать, устремляясь к Богу.

Есть два самых распространенных соблазна в отношении к ближнему. Первый можно обозначить так: «Я думаю, что я думаю…» Это значит вот что: лукавый нам нашептывает в отношении того или иного человека худые помыслы, и если мы их принимаем за свои, то они начинают в нас прорастать с разрушительной силой, превращая жизнь в кошмар, избавиться от которого бывает очень трудно. Чтобы такая тяжелая духовная болезнь, как неприязнь или ненависть, не развивалась, нужно быть внимательным к себе и никогда дурным помыслам о другом не доверять. Это, опять же, не значит, что тот человек не может быть тем, кем он нам кажется. Иногда нужно быть и бдительным и осторожным, и даже избегать общения с некоторыми людьми, но при том никогда не надо думать, что мы знаем о человеке всё, знаем, каков он есть на самом деле, и именно потому, что жизнь человека сложнее любых неприязненных о нем представлений.

Второй соблазн тесно связан с первым, и его можно определить словами: «Я думаю, что он думает…» Ну, здесь просто поле непаханое: столько примеров и случаев, когда человеку кажется, что о нем думают плохо. И опять же, независимо от того, соответствуют ли наши подозрения действительности или нет, не станем этим помыслам верить. Потому что враг рода человеческого именно так и действует: одному внушает о другом худые мысли, а тому, второму, внушает мысль, что первый думает о нем худо. И если хотя бы один отказывается в эти внушения верить, а верит в лучшее в человеке и молится Богу – то злокозненные замыслы лукавого бывают посрамлены.

И прежде чем в мгновение ока составить о том или ином человеке неприязненное мнение на основании слухов ли, собственных наблюдений или подозрений – остановимся. Остановимся и вспомним, что в каждом из нас без исключения есть то, за что можно от нас отстраниться с неприязнью, подозрительностью или брезгливостью. И если мы сами не хотим, чтобы «темная правда» нашей биографии стала основанием отношения к нам людей, то не станем верить в темные слухи, факты и мнения – не потому даже, что они недействительны, а именно потому, что они не определяют полноту человеческой личности.


Лучше нам ошибиться, подумав о человеке хорошо, чем ошибиться, подумав о нем плохо. Потому что вера в лучшее в любом случае оставляет человеку шанс к исправлению, даже если он поступит худо. А это много значит! И мы не погрешим, веря в лучшее в человеке, даже если наши надежды по видимому не оправдаются. Потому что и Бог «верит» в человека и всеми силами содействует его исправлению. И, напротив, если мы поверим в худшее, а наши подозрения не оправдаются, то мы тяжко согрешим оклеветанием и осуждением человека, пусть даже только в своем сердце; а если окажемся «правы» в своих подозрениях, то погрешим тем, что не противились своему подозрению и тем самым, быть может, содействовали укоренению зла в человеке. Потому что вера в чужое зло странным образом увеличивает вероятность его исполнения.

Так же и вера в лучшее в человеке не есть какое-то отстраненное созерцание, но непосредственное, пусть и не всегда понятное для окружающих, участие в его жизни. Участие сострадания и любви, неизбежно находящее выражение в молитве, потому что сострадание, пожелание лучшего в самом высоком смысле – это то, что «роднит» нас с Богом, Который более, чем мы можем себе представить, желает спасения и полноты любви и радости для каждого человека. И воля Его в отношении нас заключается в том, чтобы и мы сознательно и добровольно становились соучастниками Божиего попечения о каждом из нас.

Вот вера в эту возможность святости, полноты жизни для человека, вера в его возможное единство с Богом, а в повседневном смысле – вера в лучшее в человеке и есть то, к чему нам всем – именующим себя православными – нужно, безусловно, стремиться.

Общаясь друг с другом, общаясь с каждым человеком без исключения: близким или далеким, приятным для нас или нет, – будем помнить о связи человека с Богом, связи, существующей на самом деле, но понять и оценить которую одним усилием разума мы не способны. Будем помнить о том, что по-настоящему знает человека только любовь, потому что она одна видит его особенным образом, во всей его богозданной полноте и красоте, видит таким, каким он может быть, и… верит в эту возможность.

Поддержите наш сайт Сердечно благодарим всех тех, кто откликается и помогает. Просим жертвователей указывать свои имена для молитвенного поминовения — в платеже или письме в редакцию.