Известный борец с апартеидом, лауреат нобелевской премии мира, отставной англиканский Епископ Дезмонд Туту недавно заявил: «Я бы отказался пойти в гомофобный рай. Нет, я бы сказал извините, я бы больше предпочел пойти в другое место. Я бы не стал поклоняться Богу, который является гомофобным, и это мое очень глубокое чувство». Его слова — как и следовало ожидать — были с радостью подхвачены и растиражированы, как пример, ни много ни мало, «истинного христианства». Что же, они во многом показательны — и характерны для того либерального христианства, которое горячо желают продвинуть журналисты и политики, как правило, далекие от какой-либо религии вообще.
  Однако попытки совмещать либеральную политическую позицию с христианcкой верой — или даже выводить эту позицию из Христианства — порождают ряд непреодолимых противоречий. Христианин — а особенно служитель Церкви — получает свой статус не от себя, но от Традиции, к которой он принадлежит. Человек может стать известным писателем, или успешным бизнесменом, или политиком, или олимпийским чемпионом, своими личными усилиями. Этот будет статус, которого он добился. Как политик, Десмонд Туту имеет полное право говорить то, что считает нужным — статуса политика он добился сам.

Но статус Христианина — тем более, статус священника или Епископа — это то, что люди получают от Церкви, к которой они решают присоединиться. Почему-то многие упускают это из вида, но Христианство — это религиозная традиция, которая существует уже почти двадцать веков. Стать Христианином — это значит присоединиться к этой Традиции. Стать Христианским служителем — значит наставлять других от ее имени. Подчеркнем это — Епископ поставляется не на то, чтобы делиться своими соображениями, или отстаивать свои политические идеалы, или возвещать свои глубокие чувства, но на то, чтобы учить народ вере Церкви, которая его поставила.

Христианская Традиция — со времен Христа и Апостолов, и даже еще раньше, со времен Ветхого Завета, провозглашала совершенно определенные взгляды на этику в области пола. Если человек считает эти взгляды ложными и вредными — это, конечно, можно обсудить, но для начала надо сказать, что говорить от имени этой Традиции такой человек не может.

Можно считать, что христианская Церковь лгала все эти долгие века, объявляя грехом то, что грехом (в свете последней политической моды) не является, но тогда нельзя претендовать на то, чтобы выступать в роли Епископа, то есть преемника этой самой Традиции. Можно говорить «я охотнее пойду в ад» - это очень готично, романтично и байронично, и производит неотразимое впечатление на аудиторию определенных газет — но странно при этом объявлять себя служителем этого самого Бога.

Другой парадокс, который тут возникает — это то, что некоторые грехи получают в либеральном богословии привилегированный статус. Апостол пишет, что «ни блудники, ни идолослужители, ни прелюбодеи, ни малакии, ни мужеложники, ни воры, ни лихоимцы, ни пьяницы, ни злоречивые, ни хищники - Царства Божия не наследуют (1Кор.6:9,10)». Однако никаких инвектив против «алкофобного» или «блудофобного» Бога мы не слышим, и никаких заявлений об отказе поклоняться Богу, который осуждает обычный блуд, пьянство или другие грехи. Мы уже знаем, что если мужчина бросает жену, чтобы жить с другим мужчиной, его, по либеральным стандартам, можно ставить во Епископы (см. пример Джина Робинсона). Обратное было бы «гомофобией». Но тогда возникает вопрос — а если мужчина бросает жену ради другой женщины, он все еще грешит? Вообще, обычные, «гетеросексуальные» блудники, они все еще блудники? Они все еще Царства Божия не наследуют? Если в их отношении заповедь все еще в силе, то за что им такая дискриминация? А, например, пьяницы — они все еще должны покаяться? (Тот же Джин Робинсон проходиллечение от алкоголизма) Бог все еще «алкофоб»? Почему «дискриминация» всех остальных грешников допустима, и только для одной категории надо сделать исключение? На каком основании? На том, что прочие грешники не смогли создать себе эффективного политического лобби?

Еще одна особенность либерального богословия — апелляция к чувствам. «Это мое очень глубокое чувство» - весьма характерные слова. Для оправдания любой, самой экстравагантной позиции больше не нужно ссылаться ни на Откровение, ни на разум — достаточно утвердить ее высшим авторитетом «своего чувства». Для того, чтобы быть правым, либералу достаточно чувствовать себя правым. Типичная консервативная статья в англоязычном интернете состоит из доводов; типичная либеральная — из восклицаний. Консерватор пытается убедить своих читателей; либерал старается их эмоционально завести.

У нас в России либеральное богословие пока не пустило корней; хотя среди американских православных уже есть, хотя и немногие, но печальные примеры. Но учитывая общую тенденцию, мы наверняка с ним столкнемся. И тут надо будет руководствоваться не «глубокими чувствами», а Откровением и разумом.

Поддержите наш сайт Сердечно благодарим всех тех, кто откликается и помогает. Просим жертвователей указывать свои имена для молитвенного поминовения — в платеже или письме в редакцию.